Скандинавские мифы и легенды. Как появились сказания о богах, Рагнарёке и легендарных викингах

Астрид Аун

Скандинавские мифы и легенды. Как появились сказания о богах, Рагнарёке и легендарных викингах

© Аун А., текст, 2025

© Пинхасова Г., иллюстрации, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

В оформлении использованы материалы с Shutterstock

Иллюстрации на обложке Глафира Пинхасова

* * *

Исторический пролог

Мифологии и древним артефактам посвящено множество книг, благодаря которым удается лучше понять архаичный мир и его культуру. Первая и основная ассоциация со словом «миф» у многих людей – античные и библейские предания о сотворении мира, а также легенды о подвигах богов и героев.

Такое обыденное понимание мифов частично является результатом того, что античная мифология стала основой изучения древних культур для европейского человека. Именно античные мифы были представлены в виде высокохудожественных литературных памятников, доступных и известных широкой аудитории читателей. Само слово «миф» происходит от древнегреческого слова μῦθος и переводится как «предание» или «сказание».

Вплоть до XIX века в европейских странах изучали античную мифологию. Пик ее популярности пришелся на эпоху Возрождения (XV–XVI века): вместе с сюжетами о подвигах героев распространились мифы о приключениях античных богов. Тогда же Европу захлестнула первая волна интереса к арабским мифам и культуре коренных американцев.

Интерес к мифологии индоевропейских народов возник в первую половину XIX века, когда сюжеты легенд и преданий стали доступны большинству исследователей. Оказалось, что мифология существовала практически у всех народов мира и зародилась в определенный период развития общества и культуры. Стали появляться литературные и научные труды, в которых ученые и археологи пытались систематизировать и обработать информацию по отдельным мифам и легендам разных народов.

Индоевропейцы – исключительно языковая общность, в которую входят несколько этнических групп. Исследователям не удалось выявить генетические маркеры, которые позволили бы четко вычленять индоевропейскую группу. Это указывает на факт культурного заимствования, благодаря которому индоевропейские языки ответвились сразу на несколько этнических групп.

Среди мифологических систем особый интерес исследователей вызывала германская и в том числе северная мифология: скандинавская, англосаксонская и немецкая. Изучение мировых религий только укрепило мысль о том, что апокрифические сюжеты наполнены мифологическими образами и поверьями.

Первые упоминания о Скандинавии, например о культуре и обрядах германцев, в истории Европы встречаются в «Записках о Галльской войне» Гая Юлия Цезаря, который в своих сочинениях дал оценку завоеванным народам Галлии в период войны с 58 по 50 годы до н. э. Так, в одном из сочинений Цезарь писал: «Они веруют только в таких богов, которых видят и которые им явно помогают… Об остальных богах они не знают и по слуху. Вся жизнь их проходит в охоте и военных занятиях… Земледелием они занимаются мало… Ни у кого из них нет определенных земельных участков и вообще земельной собственности. Этот порядок они объясняют разными соображениями, а именно чтобы в увлечении оседлой жизнью люди не променяли интерес к войне на занятия земледелием, чтобы они не стремились к приобретению обширных имений и люди сильные не выгоняли бы слабых из их владений»[1].

При анализе различных записей об обычаях германо-скандинавских народов следует помнить, что римские и греческие историки вели записи с точки зрения наблюдателей из цивилизованного мира, которые априори оценивали любое отличное от них общество как «варварское». Такие представления – отголоски еще более древнего наследия, когда в первобытную эпоху представители незнакомых племен заведомо воспринимались как чужаки и потенциальная опасность.

При этом одними из самых значимых дошедших до наших дней источников информации о германских племенах являются именно античные записи. Так, большой пласт информации о религии и обрядах западных германцев сохранился в этнографическом сборнике «Германия»[2], авторство которого приписывается историку Древнего Рима Корнелию Тациту, написавшаему и другие известные исторические труды. Считается, что Тацит черпал информацию из рассказов участников германских войн, хотя сам не присутствовал на упомянутых в сочинениях землях.

Германские войны – период вооруженных столкновений между Римской империей и германскими племенами, начавшийся с правления Юлия Цезаря и завершившийся в 476 году ликвидацией Западной Римской империи.

Другой античный историк и географ, современник Цезаря – Страбон, – в многотомном труде «География»[3] достаточно подробно описал быт и обычаи германского племени кимвров, относящихся к кельтской общности, например человеческие жертвоприношения и гадания по внутренностям. Встречается и леденящий душу античного историка образ суровых женщин-воительниц, которые наравне с мужчинами были подчинены военному культу.

О причинах участия женщин в военных походах писал и Корнелий Тацит: «Как рассказывают, неоднократно бывало, что их уже дрогнувшему и пришедшему в смятение войску не давали рассеяться женщины, неотступно молившие, ударяя себя в обнаженную грудь, не обрекать их на плен. Германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями. В правление божественного Веспасиана[4] мы видели среди них Веледу, долгое время почитавшуюся большинством как божество».

Образ суровых воительниц – валькирий – сохранялся в германо-скандинавской мифологии на протяжении многих веков наравне с вёльвами, которые предрекали судьбу человечеству, миру и даже богам.

По мнению римского гражданина, германцы – это люди, в характере которых ярко выражены светлые и темные стороны. Для них не существуют четкие границы между добродетелью и пороком, добром и злом. Римляне отмечали их природную гордость, упрямство и упорство, умение не сдаваться даже после поражения. Понятия величия и благородства они бессознательно оставляли за собой и теми, кого считали равными себе.

В том же трактате Тацит впервые описывает германские мифы о боге Туисто, рожденного от земли и имя которого означает «двойное (двуполое) существо», что указывало на его двойственную природу. В скандинавской мифологии присутствует схожий персонаж – великан Имир, который также носил имя «двойственного» существа: под мышками у него родились первые люди, мужчина и женщина, а ноги породили сына. Это значит, что прародителя людей в германо-скандинавской культуре представляли как гермафродита. Так же как из тела первого живого существа – Имира – произошел мир, так и из Туисто произошел первый человек – Манн, положивший начало трем племенам культовых групп германцев: истевонам, герминонам, ингевонам. [11]

В германской мифологии имя Манн буквально переводится как «человек». По сюжету мифа он считается первочеловеком, подобно библейскому Адаму. Однако его предок – божество. Такая мифология, которая связывает богов и людей родственными узами, характерна для архаического родового общества, в то время как библейский Бог, к примеру, выступает в роли творца, а не предка человечества. [6]

Мифология германских племен тесно переплетается и представляет собой текучие сюжеты и образы, которые несут схожие смыслы, но под разными именами: к примеру, первобожество Туисто, которое по значимости в системе мироустройства не уступает Имиру, или аналог мирового древа Иггдрасиль в саксонской мифологии – ствол дерева Ирминсуль.

Ирминсуль – священный ствол дерева, названный в честь верховного божества саксов – Ирмина. В скандинавской мифологии в образе Ирмина видели бога войны Тюра, одного из сыновей всемогущего Одина.

Боги упоминаются в Мерзебургских заклинаниях[5], записанных в IX или X веке и относящихся к раннему средневековью. Записи состоят из двух текстов, начинающихся с мифологических вступлений о духах-воительницах дисах (иначе – Идизы), которые напоминают валькирий и норн. Во втором Мерзебургском заклинании упоминается верховный бог Водан – главный носитель мудрости и древних сил. Очевидно, что в образе Водана можно усмотреть фигуру Одина.

Древние германо-скандинавские мифы и легенды – часть огромного культурного пласта племен, расселившихся по северным землям. Так, схожие образы можно увидеть в сюжетах Скандинавии, Британии, Нормандии или на островном государстве Северной Атлантики – Исландии. Северные племена двигались вдоль Днепра до Черного моря и успели отметиться в исторически важных событиях во время службы в Константинополе. Влияние мифологических представлений северных племен можно найти и в славянской культуре, так как некоторые переселенцы стали основателями русских княжеств.

К примеру, в одной из легенд, описанной в «Большой Саге», или «Саге Одда», правнук короля Харальда Прекрасноволосого, ставший правителем Норвегии с 995 по 1000 год, – Олав Трю́ггвасон – поспособствовал принятию христианства на Руси. В девятнадцатилетнем возрасте Олав оказался в дружине Владимира Святославича, где прослужил полных девять лет. Установив доверительные отношения с русским князем и его супругой, Олав рассказал о христианстве, чем подпитал интерес Владимира к монотеистической вере.

Попытка подытожить или объединить все версии мифов потерпит неудачу лишь потому, что из-за неоднородной и обширной географии германо-скандинавских племен не удастся привести имеющиеся первоисточники, фольклор и легенды к единообразию. В зависимости от места, времени и обстоятельств легенды менялись вслед за культурными нормами и потребностями людей. Если сравнить имена богов или героев у разных индоевропейских народов, станет ясно, что функции одноименных персонажей менялись в зависимости от традиций племени. Отсюда схожесть мифологических образов кельтов, саксов, скандинавских племен, галлов, восточных славян или жителей Исландии.

Снорри Стурлусон и «Эдды»

Завершающим и главным формообразующим периодом развития для германо-скандинавских народов стал так называемый «век викингов», который пришелся на период раннего средневековья (VI–VIII века). Один из ключевых отечественных исследователей средневековья, В. Я. Петрухин[6], называет этот период «передышкой» между бесконечным переселением германских племен и связанными с этим войнами. Но уже на рубеже VIII и IX веков обосновавшиеся и централизованные силы скандинавских племен стали серьезной военной проблемой для европейского континента. [6]

Под термином «норманны» (от лат. normanni – «северные люди») подразумевались германские племена, населявшие Скандинавию (Норвегию, Швецию, Данию, Ютландию) и с VIII века совершавшие набеги на берега почти всей Европы. Жители разных стран по-всякому называли норманнов: во Франции – пиратами, у испанских арабов они были известны под именем madschus, то есть «язычники», у кельтических иров – как остманны, в Англии – датчане (dani), в восточных странах – варяги.

Эпоха викингов стала переломной в культурной жизни северных племен еще и потому, что на религиозные верования влияли поверья извне, в особенности христианство, которое давило на язычество с одной стороны, из Северной Германии, с другой – из Англии и Ирландии. Под этим влиянием языческая Скандинавия пребывала до принятия христианства в XI веке.

В этот период ведущую роль в северной поэзии заняли придворные певцы-скальды, которые свободно обращались с унаследованными материалами, давали им новую интерпретацию и понимание и создавали новые образы богов, изменяя их отношения и произвольно комбинируя. К примеру, к этому периоду относят появление мифов о Рагнарёке и гибели богов.

Основной пласт произведений о мифологических аспектах скандинавских племен относится к Средневековью – раннему и классическому. Притом германская поэзия о богах и легендарных героях имеет куда более древние корни. Еще античный историк Тацит отмечал, что у северных народов существовали песни о языческих божествах и предках, которые заменяли им историю. Принято считать, что древнегерманская мифология до нас не дошла по той простой причине, что ее некому было записать.

При всем вышесказанном темы и мотивы, передаваемые в устной форме на протяжении веков, отчасти были воспроизведены в литературных памятниках скальдической и эддической поэзии. В этих произведениях отразилось богатое наследие мифов, легенд и историй, которые передавались из поколения в поколение. Однако не стоит исключать возможность искажения, которому подвергалось содержание древнегерманских песен и преданий, так как между устной формой творчества и появлением первых летописных памятников прошло не одно столетие.

Главные источники, посвященные мифологическим сказаниям, относятся к раннехристианскому времени, когда просвещенные летописцы и историки стали описывать обычаи, поведение и быт норманнов. Советский историк-медиевист[7] А. Я. Гуревич охарактеризовал письменные источники средневековья как «книжный эпос» и вывел ряд характерных черт эддической и скальдической поэзии [13]:

• Эпическое произведение универсально по своим функциям, сочетает сказку и исторические события, поучения и житейскую мудрость, вмещает в себя знания многих поколений.

• Целостность эпических характеров: каждый персонаж олицетворяет то или иное качество – отсюда немного примитивное, на современный вкус, величие эпических персонажей.

• Внимание к избранным сюжетам или героям: многие связанные с описываемым сюжетом истории могли быть отодвинуты на периферию повествования, так как «миф всегда состоит из живых личностей, судьба которых освещена эмоционально»[8]. Отсюда происходящее всегда рассматривается как процесс взаимодействия личностей.

Литературная обработка мифологического материала продолжалась и после принятия христианства, особенно в Исландии, где уникальные культурные условия позволили сберечь древние предания от преследований христианской церковью. В Х веке северные страны приняли христианство; Исландия – последней, в 1000 году. Однако в Швеции, Норвегии и Дании христианство насаждалось властью. Следы язычества беспощадно искоренялись, так же как и на Руси. Из-за такой государственной политики почти ничего неизвестно о славянской мифологии – до нас не дошло ни одного древнеславянского языческого текста. Та же судьба постигла бы скандинавскую мифологию, если бы не исландцы[9].

Первым, кто систематизировал скандинавские предания и мифы, стал христианский ученый и историк исландского происхождения Снорри Стурлусон (1178–1241). Его авторству приписывают «Младшую Эдду», в которой излагаются основные моменты скандинавской мифологической системы. Общепринятым фактом является авторство Снорри Стурлусона и «Старшей Эдды»; тем не менее ряд ученых относит поэтический сборник перу ученого и священника Сэмунда Мудрого.

Сэмунд Мудрый (1056–1133) – исландский священник и ученый, живший в XII веке. Путешествовал по Германии, Франции и Италии, после чего написал исторический сборник о норвежских правителях, однако сам труд не сохранился до наших дней. Следы существования данного сборника можно отследить по упоминаниям в других исторических летописных памятниках.

Путаница с авторством «Старшей Эдды» возникла из-за деятельности епископа Бриньольва Свейнссона, который предположил, что Снорри Стурлусон в своей «Эдде» основывался на сочинении Сэмунда Мудрого. В 1643 году епископ нашел пергаментный кодекс, содержащий ряд песен о богах и героях, имена которых он встречал в книге Снорри Стурлусона, из-за чего решил, что перед ним рукопись того самого Сэмунда Мудрого. На найденном кодексе он подписал: «Эдда Сэмунда Мудрого». Кодекс же, вопреки ожиданиям исследователей, не имел отношения ни к «Эдде» Снорри, ни к Сэмунду Мудрому, однако на момент обнаружения путаницы отпечатан с заметкой епископа.

Считается, что с того момента название «Эдды» закрепилось за найденным кодексом, и вскоре песни называли «Эддой Сэмунда», «Песенной Эддой», «Песнями Эдды» или «Старшей Эддой». Книга Снорри Стурлусона стала называться «Эддой Снорри», «Прозаической Эддой» или «Младшей Эддой»[10].

Ученый исландец жил в XIII веке и являлся автором множества важнейших литературных памятников. Самое масштабное сочинение Снорри Стурлусона – собрание саг о норвежских конунгах, деяния которых определили ход истории Исландии. Собрание саг принято называть «Круг Земной», в которых, помимо исторических сюжетов, изложено представление самого Снорри Стурлусона о географии и устройстве мира.

Главными источниками скандинавских мифологических сюжетов являются рукописи XIII века:

• «Старшая Эдда» – сборник мифологических и героических песен;

• «Младшая Эдда» – прозаическое произведение, содержащее образцы поэзии скальдов, мифологических иносказаний (кеннингов) и обзор на скандинавскую мифологию.

Почему книга Снорри Стурлусона носила название «Эдда», неясно. Существует несколько вариантов этимологии данного термина:

• Одни ученые считают слово «эдда» производным от названия хутора, где Снорри провел юношество, – Одди, и название книги можно буквально трактовать как «книга Одди». В таком случае можно предположить, что в том же месте ему повезло отыскать материалы для своей будущей работы.

• В другом случае название «Эдда» – производное от древнескандинавского слова óðr, означающее «песня» или «поэзия». Соответственно, термин «эдда» значит «поэзия».

• Третий вариант, наименее популярный среди исследователей, гласит, что слово «эдда» встречается в одной из древнескандинавских песен и носило значение «прабабушка». Однако на вопрос, почему автор решил назвать свое творение именно так, ответить не могут и сейчас.

Благодаря усилиям Снорри Стурлусона и ряду других исландских ученых скандинавская мифология была сохранена и передана поколениям, хотя и с некоторыми изменениями под влиянием христианства.

Часть I

Мироустройство

Глава 1

Сотворение мира

У народов с развитой мифологической системой центральное место занимают мифы о сотворении мира и вселенной, то есть космогонические, и о происхождении или сотворении первых людей – антропогонические. Типичные мотивы о происхождении мира и первого человека встречаются в культуре полинезийцев, североамериканских индейцев, народов Древнего Востока и Средиземноморья. В таких мифах можно выделить два мотива: сотворение (креационные мифы) и развитие (эволюционные мифы).

В креационных мифах мир создан сверхъестественным существом, таким как бог-творец, демиург или великий колдун. Эволюционные мифы описывают постепенное развитие мира из первобытного бесформенного состояния, например хаоса, мрака, воды или яйца, содержащего энергию для создания вселенной. В число таких мифов часто включают сюжеты о сотворении человека и первых богов. Широко распространены также мифы о чудесном рождении, происхождении смерти, а сравнительно позже возникли мифологические представления о загробной жизни и судьбе.

Скандинавскую модель мира можно поделить на вертикальную и горизонтальную системы. Если мифологическую вертикаль представляет собой мировое древо, или «дерево предела», – ясень Иггдрасиль, то горизонталь строится на контрасте между обитаемой людьми частью земли (Мидгарда) и пустынными, каменистыми и холодными окраинами, известными как Утгард, или Ётунхейм, где обитают великаны (ётуны). Вокруг этой земли раскинулся океан, в котором живет чудовище Ёрмунганд, также известное как змей Мидгарда. Второе имя змея указывает на позитивную окраску образа. Возможно, изначально змей служил опорой для земли, но со временем приобрел отрицательные характеристики.

Кроме того, страна великанов ассоциируется с севером и востоком. В скандинавской мифологии север имеет особую демоническую окраску, что прослеживается в мифологиях других народов, например финнов и общностей Сибири. Именно на севере располагается царство мертвых – Хель.

Обе системы (вертикальную и горизонтальную) объединяют персонифицированные образы четырех сторон света, выраженные в образах карликов – цвергов, то есть гномов, которые поддерживали землю по разным углам: Аустри («восточный»), Вестри («западный»), Нордри («северный») и Судри («южный»). В зооморфном варианте мифа вместо гномов упоминаются олени, которые стояли на среднем уровне, то есть в Мидгарде, по четырем сторонам света и поедали листья ясеня Игдрасиля. Другим связующим элементом между мирами служил радужный мост Биврёст, соединяющий землю и небо и представляющий собой еще одну вертикаль.

Как и во многих древних мифологиях, в нордических легендах пространственная модель мира однотипна и схожа с другими индоевропейскими культурами, которые структурно объединены вокруг единой оси. Часто связующую функцию выполняет образ мирового дерева или горы.

Нордическую историю сотворения мира можно найти в знаменитой песне «Старшей Эдды» – «Прорицании вёльвы», где повествование ведется от лица колдуньи и прорицательницы, рассказывающей о золотом веке вселенной до момента трагической гибели богов и их возрождения.

В начале времен ничего не было – царил лишь первородный хаос, из которого и возник мир:

В начале временне было в мирени песка, ни моря,ни волн холодных.Земли еще не былои небосвода,бездна зияла,трава не росла. [13]

Интересно, что существует второй вариант этой строфы, в котором фигурирует имя великана, представляющего собой первосущество:

В начале времен,когда жил Имир,не было в мирени песка, ни моря… [13]

В начале времен существовал хаос, носивший название Гиннунгагап – пропасть пропастей, или первичный хаос. В контексте скандинавской мифологии его можно охарактеризовать как бесконечную бездну, в которой смешивались силы льда и пламени, отчего возникли первые миры. Так, на севере появился Нифльхейм – мир льда и холодных туманов, куда позже сошлют богиню смерти Хель. Посреди царства мрака располагался источник Хвергельмир – из него брали начало 12 рек. На юге появился Муспельхейм – мир жаркого пламени, границы которого охранял великан Суртр, вооруженный огненным мечом.

Первосущество, из которого возник мир, – великан Имир – произошло из подземных вод Эливагар. Попадая в Гиннунгагап, воды Эливагара застывали и слой за слоем заполняли бездну. Под воздействием жара, исходившего от земель Муспельхейма, древний хаос приобрел человекоподобную форму и ожил. Имир, или, как его звали среди инеистых великанов, Аургельмир, то есть «древняя груда», не являлся богом, а был злым предком ётунов.

Одновременно с Имиром из союза льда и пламени появилось мифическое животное – корова Аудумла. Из ее вымени текли четыре молочных реки, и она вскормила молоком Имира. Для пропитания Аудумле хватало соли с камней, пропитанных инеем. Из камней, что она лизала три дня и три ночи, вскоре возник человек – прародитель рода асов, Бури («отец» / «родитель»).

Корова Аудумла упоминается только в «Младшей Эдде» и представляется как древнейшее существо, рожденное одновременно с великаном Имиром. В «Эдде» встречается разное написание имени: Auðumbla, Auðhumla и т. п. Исследователи трактуют ее имя как «безрогая корова, богатая молоком».

Великан-гермафродит Имир тоже породил отпрысков: во сне он вспотел, и из-под одной его руки (подмышки) появились мужчина и женщина, а от трения ног родился шестиголовый великан Трудгельмир – прародитель рода ледяных великанов ётунов.

От могучего Бури произошел Бор («рожденный»), который позже женился на великанше Бестле, и от их союза произошли трое сыновей: Один (Одинн), Вили и Be. По сюжету «Старшей Эдды» именно трое богов, потомки Бора, создали Мидгард, то есть землю, и оживили первых людей, которые населили возведенный ими мир.

Пока сыны Бора,Мидгард создавшиевеликолепный,земли не подняли… [13]

Земля, как и многие другие создания, населявшие миры в нордической мифологии, была создана из тела Имира. Сыны Бора решились убить великана и сбросили его тело в бездну Гиннунгагап, но из ран Имира натекло столько крови, что в ней утонули все ётуны, кроме Бергельмира – сына Трудгельмира. Спрятавшись с женой в подобие ковчега[11], Бергельмир выжил и продолжил племя инеистых великанов.

Со временем из тела Имира сыновья Бора образовали землю, из его крови – моря, из костей – горы, а из зубов и осколков костей – камни и скалы. Череп великана служил небосводом, который стоял на четырех углах, а гномы Аустри, Вестри, Нордри и Судри держали его на своих плечах. Из мозга великана сотворили тучи и облака, из волос – растительность. Брови послужили материалом для великой стены, которая ограждала серединную часть земли от северных земель великанов. [9]