Железный Лорд. Воитель

Бывали случаи, когда панцирники проваливались, штурм не увенчивался успехом, но чаще всего им удавалось продавить бунтовщиков и навести порядок.

Думаю, в этот раз будет точно так же.

Нам, на наших мехах, предстояло играть роль оцепления на случай, если кто-то из взбунтовавшихся попробует прорваться, чтобы добраться до космопорта и угнать корабль.

Короче говоря, ничего особо сложного или трудного, но все же какое-никакое развлечение…

– Кулак-2! На связь! – вновь услышал я в канале голос Грилла.

– Здесь.

– Информация о восстании на «АЦ-17» подтверждена. Занять позиции с юго-востока на дистанции трех километров от объекта. Обеспечить оцепление и ждать прибытия специального отряда, который будет заниматься подавлением восстания. Никто не должен прорваться. Если бунтовщики доберутся до космопорта – ответите за это головой!

– Принято, – ну что же, все понятно. Скорее всего, Грилл уже поднял остальных воителей, и они скоро подтянутся к комплексу. Нас же он поставил охранять направление, по которому бунтовщики могут прорваться к космопорту…

– В бой не вступать, – меж тем заявил Грилл, – за повреждение или уничтожение добывающего оборудования последует наказание. Огонь разрешаю открывать только в случае попыток прорыва. Как поняли?

– Понял, – откликнулся я.

Грилл хоть и пил, как буйвол, однако окончательно мозги не пропил – подстраховался по полной: запретил нам стрелять по восставшим, чтобы в случае чего не быть крайним.

Это понятно, я помнил, как отец наказывал комендантов планет, на которых вспыхивали бунты, в результате которых уничтожалась промышленная техника или повреждались критически важные объекты. На пленников ему было плевать, а вот финансовые потери отца очень раздражали…

Вот только Грилл, сволочь такая, поставил нас в крайне уязвимое положение: восставших нельзя было пропустить к космопорту, но при этом нельзя было уничтожать захваченную ими технику. И что мне делать, если они попытаются прорваться? Уговорить их вернуться назад? Заболтать, пока не прибудут панцирники?

Когда до «АЦ-17» осталось около трех километров, я остановил свою машину.

Малок и Ксанья тоже встали.

Что ж, очень надеюсь, что панцирники прибудут быстро, иначе я окажусь перед очень неприятным и сложным выбором…

***

Я напряженно вглядывался в экран радара, силясь понять, что происходит.

– Воитель Лэнгрин, – тихий и спокойный голос Ксаньи отвлек меня от размышлений.

– Слушаю Вас, воитель Ксанья.

– Наблюдаю несколько объектов на радаре.

– Да, я тоже.

– Подозреваю, что нам лучше вызвать подмогу… – заявила Ксанья.

Я нахмурился. О чем это она? Да, появилось несколько объектов, которые двигаются в нашу сторону, но что там может быть такого, из-за чего нам нужно вызывать подмогу? В добывающем комплексе не могло быть никакой боевой техники, только гусеничные и колесные машины для доставки руды.

Хотя очень часто в шахтах используют специализированных мехов: одни бурят новые шахты и проходы, а другие с помощью лазерных установок добывают руду.

Судя по показаниям моего радара, в нашу сторону как раз и двигались такие машины. Но что с того? У нас ведь боевые мехи, а на шахтерских машинах вооружения вообще нет.

Именно эти свои мысли я изложил Ксанье.

– Согласна с Вами, – заявила она, – один на один такие машины нам не противники, но я наблюдаю минимум девять отметок на радаре.

– И что?

У Ксаньи была привычка не отвечать на вопрос прямо, а намеками подводить собеседника к тому, чтобы он сам понял ответ. Это очень раздражало многих, но заставить Ксанью изъясняться иначе не получалось. Что касается меня – моя мать говорила так же, так что обычно я не обращал на это внимание. Но сейчас, когда вот–вот может начаться бой…

– Откройте информаторий и посмотрите характеристики «рудокопа», – предложила она мне.

Я не стал спорить и сделал, что она просила, хотя уже начал закипать.

Ну и что такого? Мех как мех: два спаренных высокомощных лазера для добычи руды, лапы-щиты, чтобы защитить мех от повреждений.

– Открыл, посмотрел, – заявил я в гарнитуру.

– Посмотрите характеристики лазеров, – предложила Ксанья.

Я уже откровенно терял терпение. Ну что за идиотская привычка?

Я быстро пробежал глазами таблицу с характеристиками.

– Высокомощные, эффективная дальность семь метров, – прочитал я наиболее важные, как по мне, параметры.

– Если снять ограничители и «доработать» фокусирующие лазеры, – заявила Ксанья, – мощность лазеров упадет приблизительно в два раза. Но дистанция увеличится до двухсот метров…

Ну и что? Что тут такого? Все равно такой мех не будет представлять для нас опасности.

Я открыл было рот, чтобы заявить ей это, и тут же его закрыл, так как взгляд мой упал на экран радара. До меня дошло, что она имеет в виду.

Один такой мех действительно не представляет для нас опасности, но девять… А если вспомнить, что управляют ими не обычные работяги, а пленные воители…

– Черт подери! – прорычал я. – Готовимся к бою!

Глава 5 Бой

Противник стремительно приближался, и я понимал, что не вступить в бой нам не светит. Нам ведь разрешили стрелять, если враг попытается прорваться? Это был как раз тот случай.

– Говорит кулак-2. Атакованы превосходящими силами противника. Вынуждены открыть огонь! – переключив гарнитуру на канал с начальством, заявил я.

– Какой еще бой? Какие превосходящие силы? – послышался возмущенный голос лейтенанта Грилла. Было слышно, что за прошедшее с момента последнего сеанса связи он нагрузился спиртным еще больше, но все же до своей обычной кондиции не дошел – говорил членораздельно и в словах не путался. – Я запрещаю стрелять!

– Противник использует шахтерские мехи, которые переоборудовал для боя и пытается прорваться в сторону космопорта, – заявил я.

– Остановить, но не уничтожать! – приказал Грилл. – Вы слышите меня, воитель? Не уничтожать! За каждую поврежденную машину вы лично понесете наказание!

Я задохнулся от возмущения. Как он себе это вообще представляет?

– Принято, – процедил я сквозь зубы.

Тут же переключился на канал нашего кулака.

– Бьем по ногам! – заявил я. – Стараемся нанести как можно меньше повреждений мехам.

– Что за идиотизм? – возмутился Малок. – На дистанции мы с ними можем разделаться, но если подпустим их…

– Значит, не подпустим, – прервал я его и повторил. – Бьем по ногам. Это приказ!

Вообще какого хрена я командую кулаком? В конце концов, именно лейтенант Грилл был нашим лидером, а в его отсутствие командовать должна его зам – Макра.

Да вот только ее мех, как обычно, неисправен, а сама Макра наверняка уже напилась до беспамятства и дрыхнет в казарме на вонючем матрасе…

Я скрипнул зубами. Вергин-4 – это отвратительная дыра. Мало того что сама по себе планета мне неприятна, так еще и сослуживцы – те еще подарки.

Меж тем противник уже был в зоне поражения наших орудий. Шахтерские мехи приближались не толпой, а небольшими группами по 2-3 меха.

Я довольно быстро разгадал их замысел: на нас бросят 1-2 группы для отвлечения, пока остальные будут пытаться нас обойти. Надо признать, что выбранная ими тактика с учетом того, какие мехи они использовали, более чем разумна в этих условиях.

Но позволять им реализовать этот план никто не собирался.

Выбранная мною группа шахтерских мехов, состоящая из трех машин, спустилась с холма вниз, на несколько секунд исчезнув из обзора. Но это ненадолго, скоро они появятся…

– Направление 280, групповая цель. Три машины, – заявил я в тангетку.

– Принято, – отозвался Малок.

– Принято, – отозвалась и Ксанья.

Мы все трое остались стоять: зачем усложнять себе жизнь, ведь целиться на ходу будет намного сложнее, чем стрелять с места.

Первый противник появился, поднявшись на ближайшую дюну.

Он развил предельную скорость – его мех буквально бежал.

Я тут же взял его в прицел, прикинул упреждение и сделал залп.

Лазерные лучи ударили чуть выше, чем я планировал, начали жечь подобие брони на его груди.

Две спаренные пушки моего меха грохнули парой секунд позже. Я понял свою ошибку и чуть опустил прицел.

Снаряды угодили точно в ногу меху, оторвав ее, и вражеская машина завалилась на землю. Подняв облако песка и пыли, проехала несколько метров и замерла.

Если пилот после такого падения выжил – ему крупно повезло.

Я уже нацелился на вторую вражескую машину, но тут яркие лучи лазеров, бившие от меха Малока, буквально перерезали ногу меха, и тот грузно упал.

Третьего и последнего в этой группе разделывала Ксанья. Похоже, она забила на мой приказ и расстреливала меха в торс.

– Воитель Ксанья! Бить только по ногам! Повторяю! Только по ногам!

– Их слишком много! Мы не сможем…

– По ногам! – я уже не на шутку на нее разозлился. Мы и так оказались в непростой ситуации, а, точнее, попали в нее благодаря Гриллу, прикрывающему собственную задницу, и усугублять свое незавидное положение мне совершенно не хотелось. А вот Ксанье, похоже, было на все глубоко наплевать.

– Повторяю приказ! По ногам! – заорал я. – Как поняли?

– Принято, – с явной неохотой ответила Ксанья.

Впрочем, со своим противником она уже успела разобраться: он был не просто подбит, он был уничтожен. Ксанья вскрыла его, как орех, и одно из ее попаданий повредило реактор, поэтому даже прежде, чем шахтерский мех упал, реактор взорвался, разметав ошметки машины, в которой стоял, во все стороны.

Я выругался, но что-то исправить уже было нельзя.

Тем более что было не до того, потому что еще два шахтерских меха появились следом за первой троицей.

Я взял одного из них в прицел, и тут по моему меху прилетело несколько ракет.

Что? Откуда?

Долго искать того, кто их пустил, не пришлось: три аэроката кружили прямо над нами. Так понимаю, раньше эти маленькие маневренные машины использовались охраной комплекса для патрулирования окрестностей. Вооружение у них – обычно пулеметы, но эти аэрокаты почему-то имеют на борту еще и ракеты.

Я прицелился в одну из машин, словно зависшую в воздухе. Внешне они напоминали небольшие вагоны или контейнеры, снабженные по бокам четырьмя двигающимися в разных направлениях турбинами, за счет которых машины летали и маневрировали.

Яркий луч ударил точно в ее левый борт. Несколько мгновений казалось, что ровным счетом ничего не произошло, но затем аэрокат внезапно ушел в сторону, накренился и камнем полетел вниз. Он рухнул и практически сразу взорвался. Я этого уже не видел, так как бил пульсовыми лазерами по следующему.

Закончив с ним, я нацелился на последний аэрокат, который уже понял, чем для него закончится дело, поэтому развернулся и попытался улететь. Это сделать я не позволил.

Пусковая установка моего «Стервятника» дала залп на три ракеты. Все три тут же устремились к аэрокату. Как бы тот ни вилял, ни пытался от них уйти, ничего у него не получилось. Первая ракета настигла его и взорвалась. Следом воткнулись еще две, разорвав летающую машину на части прямо в воздухе.

Все, с этими назойливыми насекомыми закончили, можно было вновь переключиться на наземные цели.

Но тех двух мехов, что недавно взобрались на холм, уже не было – Ксанья и Малок с ними успели разобраться.

Причем разобраться правильным способом – отстрелить ноги.

Меж тем бросив взгляд на радар, я понял, что, несмотря на наши успехи, сложность ситуации только возрастает. К противникам подошло подкрепление: еще несколько мехов мчались на нас, а помимо них были карго-левитаторы, колесные и гусеничные грузовозы, на которые бунтовщики установили буровые лазеры, превратив в импровизированные самоходные орудия.

И сейчас десятки этих машин перли на нас в лобовую, пока шахтерские мехи обходили по бокам.

Я понял, что игры закончились. Взбунтовавшиеся пленники во что бы то ни стало хотели выбраться на свободу, и мы трое – единственная преграда на их пути. Они нас собирались уничтожить, бить, невзирая на собственные потери. Более того, воители-пленники душу готовы были отдать за то, чтобы заставить нас покинуть наши мехи и сесть в наши кресла. В таком случае у них был бы шанс не просто покинуть планету, а еще и нанести существенный урон дому Тирр, уничтожив как можно больше комплексов и складов с ресурсами. Если им после этого удастся сбежать, то на родине их примут как героев, а ради этого они готовы были на все, даже на самоубийственную атаку в лоб…

У нас троих был простой выбор: мы либо пытаемся и дальше сохранить добывающую технику (хотя непонятно, что при этом делать с грузовозами и как их обезвредить, при этом не уничтожив) и с большей вероятностью наши мехи при этом будут уничтожены, а мы сами, если выживем, будем наказаны, либо же начинаем сражаться всерьез. Мы выполним задачу и не пропустим противника, обезопасим ближайшие комплексы, но при этом уничтожим всех повстанцев и их технику. Да, скорее всего, нас в этом случае снова будет ждать наказание, ведь мы ослушались приказа лейтенанта и просто все разнесли, но… пошел он! Он поставил невыполнимую задачу, тем более для неполного кулака мехов.

Решено! Что будет – то будет.

– Внимание! Отмена приказа бить по ногам! – объявил я. – Работаем в полную силу!

– Воитель Лэнгрин! Какого черта ты творишь? – услышал я истошный вопль лейтенанта Грилла. Ну еще бы, я специально отдал приказ на общем канале, чтобы он его тоже слышал.

– У меня нет выбора! – заявил я. – Противников слишком много. Если ничего не предпринять – они прорвутся к космопорту!

– Я приказываю… – начал было он, но я просто вновь переключился на канал нашего кулака.

– Действуем!

– Принято!

Хоть Ксанья и Малок ничего не сказали, я понял, что они одобряют мой выбор и полностью с ним согласны.

Я постарался абстрагироваться от того, что будет дальше, старался не думать об этом. Сейчас нужно сосредоточиться на бое. А что будет дальше… До этого нужно еще дожить.

До ближайшего противника было четыреста с небольшим метром. Я взял его в прицел, дал полный залп из энергооружия, стараясь попасть в центральную часть. Брони у шахтерских роботов толком не было, хотя их пилоты, пытаясь хоть как-то защитить машины, навесили и приварили всякий хлам: стены контейнеров, листы старого ржавого металла и тому подобное.

Это барахло заменить полноценную бронепластину не могло, но все же кое-какую защитную функцию несло. К примеру, я ожидал, что мои пульсовые лазеры смогут прошить робота насквозь, однако они смогли только уничтожить эту самую мусорную защиту.

Впрочем, залп из автоматических пушек, а, точнее, очередь в три снаряда поставила жирный крест на этой машине.

Еще две машины заходили на нас слева, а мои товарищи били вражеские машины на правом фланге, поэтому этих двоих я решил взять на себя.

Один из противников оказался необычайно шустрым и быстрым, но оно и не мудрено: большая часть навесного оборудования была снята, «мусорная броня» хоть и существовала, но, так сказать, было ее очень мало.

Как и в прошлый раз, я попытался убрать противника совмещенным залпом своих пульсовых лазеров.

Буквально в последний момент перед их выстрелом противник неожиданно сместился в сторону, и смертоносная энергия пролетела мимо, не задев его.

Я нахмурился. Похоже, пилотом этого меха был настоящий профи: только они способны на такие маневры, только они знают и могут распознать момент перед выстрелом энергопушек.

Я попытался достать вражеского меха автопушками, но очередь, которую я выпустил, едва ли его зацепила: он принялся прыгать, как блоха, из стороны в сторону. А затем, когда понял, что я отстрелялся, то рванул вперед с дикой скоростью.

Когда он был всего в сотне метров от меня, из единственного имеющегося у него орудия в меня хлынул поток огня.

Это было так неожиданно, что я совершенно растерялся.

Ну ни хрена себе! Это что там за умелец, что на коленке собрал огнемет для меха?

Я попытался сделать еще один залп, но снова опоздал на пару мгновений – снаряды вошли в землю, а робот противника вдруг высоко подпрыгнул.

А ускорители у шахтеров откуда? Они ведь только на боевые мехи ставятся…

Достать бы его из энергопушек, от них не увернется, но температура моего меха уже превышала норму, сам мех еле справлялся с жаром. Если задействую пульсовые лазеры – могу спровоцировать автоматическое отключение меха для его охлаждения. А для меня это смерти подобно.

Когда противник был прямо надо мной, в моего «Стервятника» вновь ударила волна пламени, от которой температура в кабине быстро начала подниматься.

Я хотел бы подстрелить наглого и быстрого противника, но он был слишком близко, и, пока я разворачивался, вражеский мех уже успел приземлиться за моей спиной.

И тут противник совершил непростительную ошибку. Если бы он начал обходить меня против часовой стрелки – я бы просто не успевал поворачивать за ним верхнюю часть торса своего меха, и он бы совершенно безнаказанно продолжал заливать меня напалмом, а чем бы это закончилось – даже представлять не хочу. Но он поступил иначе и буквально сам впрыгнул в прицел моей системы наведения, за что и был тут же наказан.

Автопушки дали залп, все 12 снарядов угодили точно в центр вражеского меха, заставив его буквально отшатнуться и «сесть на задницу». Робот теперь напоминал дырявое решено, а на месте пилотской кабины было страшное месиво.

Точно такой же мех, как тот, что только сейчас мной был уничтожен, гигантскими прыжками бежал к машине Ксаньи.

Но добраться до нее я ему не позволил – во время очередного его прыжка я его подкараулили дал залп из энергопушек. Благо, к этому моменту охладители уже справились со своей работой, температура моего робота была немного выше приемлемой.

Вражеский мех не приземлился, а буквально рухнул и уже не поднимался.

Я развернулся на еще одну группу противников, до которых было минимум полкилометра, но внезапно на экране состояния моего меха ярко вспыхнула правая нога.

Это еще что такое? Откуда попадание?

Оказалось, что это уже подобрались те самые импровизированные танки шахтеров, три штуки которых вертелись неподалеку, занимавшись моим обстрелом.

Я развернул «Стервятника», зашагал к одному из колесных грузовозов. Его водитель сразу понял происходящее, попытался убраться, но машина увязла в песке, а когда все же выбралось, удирать стало поздно – огромная и тяжелая стопа моего меха просто раздавила машину, вместе с орудием, с закрепленным в кузове бунтовщиком и другими, не успевшими из машины выскочить.

Далее я дал одиночный выстрел из пульсового лазера, в мгновение ока превратив в спекшийся кусок металла еще одну машину.

Всего пара минут – и от «танков» ничего не осталось.

И тут сразу четыре лазерных луча ударили в грудь моего робота.

Черт подери! Мехи, которых я хотел достать перед тем, как увлекся уничтожением «танков», успели подойти на эффективную для стрельбы дистанцию, и теперь все трое палили по мне, пытаясь прожечь броню.

Надо сказать, что у них получилось. Пусть их оружие было неровней настоящему боевому, но все же оно работало и свою задачу выполняло.

Я чуть повернул свой мех, подставляя левую руку, чтобы защитить правую сторону, с которой уже буквально стекала расплавленная броня.

Сигнал тревоги в кабине моего робота не стихал, температура скакнула до 70 градусов, пот заливал мои глаза, но сдаваться я не собирался.

Я поднял левую руку своего робота и дал залп из сдвоенной автопушки на его руке.

Все, одним вражеским роботом меньше. Осталось еще двое…

И оба они сосредоточились на мне, точнее, на без того пострадавшей левой ноге моего «Стервятника», которую уже успели «подточить» танки.

Когда я прикончил еще один вражеский мех, мой робот вдруг пошатнулся и начал медленно, но неотвратимо заваливаться.

Я пытался его удержать, старался выровнять, но все было бесполезно.

Мой «Стервятник» начал стремительно падать.

Он грохнулся с такой силой, что из меня вышибло дух, несмотря на то, что кресло было снабжено всякого рода компенсаторами и гироскопами.

Кажется, я на несколько секунд или даже минут потерял сознание.

Когда очнулся, перед глазами все двоилось, нестерпимо болела левая рука, на губах был привкус крови.

Шум в ушах прошел, но зато появился какой-то стук.

Я повел взглядом по сторонам, по погасшей, будто умершей или впавшей в спячку, кабине своего меха: не работал ни один экран, не горел ни один индикатор.

Плохо, робот полностью обесточен. Видимо, противник умудрился попасть в узел энергораспределения и все вырубить. С другой стороны, хорошо, потому что такими темпами мог взорваться реактор меха, а вместе с ним разорвало бы на клочки и робота, и меня.

Но что это за стук такой?

Я поднял мутный взгляд на бронестекло – небольшое окошко, откуда пилот меха мог лицезреть поле боя собственными глазами.

Я поглядел на стекло и буквально застыл от удивления и злости: в стекло отчаянно молотили подручными предметами люди в грязных робах. Восставшие рабочие пытались вломиться в кабину моего робота и добраться до меня.

Глава 6 Справедливость

Здоровая правая рука сама скользнула вниз, и пальцы обхватили рукоятку ручного лучевика, компактного и где-то даже элегантного энергопистолета, который на шестнадцатилетие мне подарила Айза.

Вскинув руку с зажатым в ней оружием, я навел лучевик на одну из фигур, отчаянно пытавшуюся сбить защитные фиксаторы и заставить бронестекло выпасть наружу.

Когда он все же справился, оружие в моей руке еле заметно завибрировало, а луч улетел вперед и угодил точно в человека, уже собравшегося вломиться в кабину моего робота.

Мужчина мгновенно выронил свой инструмент, схватился за рану, а затем завалился назад, исчезнув из поля зрения.

Я перевел оружие на следующую цель, но в тот же момент двое с перекошенными лицами ввалились в кабину.

Первого я пристрелил, попав в голову, он ничего не успел сделать. Второй зарычал, бросился на меня, но получил два попадания в грудь, захрипел, попытался сделать пару шагов вперед и рухнул прямо на меня, придавив к креслу, потревожив своим падением мою поврежденную руку и вызвав вспышку боли.

С горем пополам я смог сбросить с себя мертвое тело, после чего освободился от ремней безопасности, начал карабкаться вверх, к дыре, образовавшейся после того, как выпало лобовое стекло. Затем сообразил, что есть путь куда проще, и, открыв аварийный люк, я буквально вывалился наружу, с наслаждением вдохнув показавшийся мне необычайно свежим после жаркой кабины воздух Вергин-4.

Едва я поднялся на ноги, увидел, что метрах в пятидесяти от меня резко остановился грузовой левитатор. Я обратил внимание, как под его блиноподобным брюхом все «плавает», как над открытым огнем. Эта машина отличалась высокой грузоподъемностью, летала чуть выше над поверхностью, не касавшись ее, и я всегда, стоило мне только увидеть левитатор, словно загипнотизированный, разглядывал странные визуальные причуды, вызванные гравитационно-магнитным полем, за счет которого машина и «левитировала».

В чувство я пришел, когда из кузова посыпались шахтеры с перекошенными от злобы лицами. Все они глядели на меня, потрясали своим импровизированным оружием: арматурой, обломками пневмобуров и молотами.

А в следующее мгновение что-то огромное вдруг опустилось на них и вдавило в песок.

Я сообразил, что это нога меха.

Задрав голову, я разглядел «Стража».

– Ксанья! Благодарю!

Она не ответила: то ли не услышала, то ли моей гарнитуре после падения пришел конец.

Как бы там ни было, но мне стало не до того.

Появились новые противники, и я, вскинув лучевик, принялся палить в них. Пятерку я перестрелял быстро, следующие трое едва не добрались до меня. Еще один бросился на меня с корпуса моего же меха. Он сбил меня с ног, но оружие я так и не выпустил – пальнул в него, лежа на спине.

Кровавая пелена застилала мне глаза, сердце оглушительно билось. Я знал, я чувствовал, что уже на пределе сил. Боль разливалась по моему телу, захлестывая мой разум, мешая сосредоточиться на происходящем. Иногда ее приливы были так сильны, что в глазах темнело, и я лишь чудом оставался стоять на ногах.

Я держался. Держался и отстреливал спешивших ко мне противников.

После очередной такой вспышки боли я понял, что это все. На большее я уже просто не способен.

Умереть в спокойствии мне было не суждено – я даже не понял, а ощутил, что рядом кто-то есть.

Резко развернувшись, я попытался ударить противника, но он с легкостью увернулся и перехватил мою руку с лучевиком.

Я дернулся, пытавшись вырваться, но тут услышал его голос ‒ искаженный, звучавший через внешние динамики его бронескафа.

– Воитель! Успокойтесь! Свои!