Marsala

Eva Moor

Marsala

Танец сердец: соприкосновение двух миров

Что ищешь там, где прожила всю жизнь? Не знаю. Обычно ищут то, что потеряли, чего не хватает. Новые впечатления, ощущения, эмоции, переживания. Каждый – своё. Так и в Картахене: каждому – своё.

Мои дорогие дети и племянники, много лет вы просили рассказать вам о нашей семье, о тех, кто был раньше, о наших корнях. Вы хотели понять, откуда мы пришли, какие судьбы связывают нас с прошлым.

Долгое время мы хранили всё в тайне. Это было необходимо – знать, что было, и оставлять это в прошлом, чтобы не разрушить будущее. Внутри продолжают жить люди, чьи судьбы переплелись, чьи решения и поступки образовали наше настоящее. Эти двадцать лет скрытия остаются грузом, но этот груз самый правильный и легкий из всех, что приходилось нам нести. Все же мы всегда понимали: рано или поздно эта тайна должна выйти наружу. Наши дети не могут оставаться в неведении. Вы-самое дорогое, что есть у нас. Все всегда было ради вас.

Так вышло, что единственный человек находящийся в центре событий, видевший и слышащий сквозь стены и года – я.

Слова, написанные здесь о прошлом, общем прошлом. Это – ключ к пониманию себя, своих корней и своей силы. Только зная, откуда мы пришли, мы можем понять, куда движемся дальше.

Я расскажу вам всю правду – честно и откровенно. Потому что важно знать свою историю, чтобы идти вперёд с осознанностью и силой.

P.S: в память о маме. С твоего разрешения и с огромной любовью твои Мануэль и Марселин.

Вступление

Странная она, Картахена: прячет себя за толстой крепостной стеной, за фасадами церквей, за темными окнами. Хранит свои тайны, скрывает от посторонних, молчит. Если и мелькнет, где тень прошлого, то тут же и растворится в зыбком полуденном зное или желтом свете луны. Кажется, только сам мистер Габриэль Гарсиа Маркес знал наверняка: что в Картахене правда, а что вымысел, где магия, а где реализм…

Улочки старого города – узенькие, прохладные, тихие и безлюдные. Можно неспешно пройтись, присмотреться, насладиться очарованием удивительного города. Первое впечатление – архитектура. Каждый дом здесь – музей. Маленький шедевр в знаменитом стиле мудехар. Окошки, балкончики, решеточки, фонарики, дворики. Как будто все нарисовал ребенок яркими красками: желтой, оранжевой, красной, белой.

Сейчас я еду и рассматриваю город Маркеса, не зная его самого, его магического реализма. Пробую отыскать в реальности то, что есть в ней «странного, лирического и фантастического – тех элементов, благодаря которым жизнь становится доступной поэтическим, сюрреалистическим и даже символическим преображениям» – так определяет магический реализм французский критик Эдмон Жалу.

Пролог

Мой дедушка – Микаэль Эмори Марсала – был чистокровным итальянцем, с Сицилии. Он родился двадцать пятого марта тысяча девятьсот тридцатого года в семье Марии и Паоло Марсала, занимавшихся сельским хозяйством и пытавшихся приучить своего самого младшего сына к труду всеми возможными способами. Два старших брата к тому времени ушли на фронт, где погибли с разницей в несколько месяцев, оставив после себя лишь тёплые воспоминания и горькую утрату.

Микаэль рос вспыльчивым, властным, немного деспотичным парнем, но при этом обладал острым предпринимательским чутьем и безупречным чувством стиля. Эти качества помогли ему завоевать сердце Авроры Дельгадо – девушки редкой красоты, живущей на маленькой, уединённой Сицилии. Она была словно солнечный луч, яркая и звонкая, её пение и танцы покоряли сердца окружающих, словно магия, которая не оставляла равнодушным никого.

По рассказам дедушки, в борьбе за её сердце пришлось разбить несколько носов – так горячо и страстно шла борьба за девушку с заморских земель. Аврора была чужестранкой из далекой Колумбии, и между ними было три года разницы, а также огромный языковой барьер. Его плохой итальянский не стал преградой – он учился, чтобы говорить с ней на её языке, и это только усиливало его решимость.

Прабабушка Мария, добрая и мудрая женщина, отправилась к богу вскоре после окончания войны, оставив после себя светлую память и тепло в сердцах своих близких. В то же время прадедушка Паоло, сильный и благородный человек, успел благословить единственного оставшегося в живых сына Мики и Рори на счастливую, долгую судьбу. Их свадьба состоялась в тысяча девятьсот пятьдесят первом году, в год, когда Европа медленно восстанавливала свои силы, а в сердце Италии зарождалась новая надежда.

Жили они трудно, но несмотря на все трудности, создали бизнес и занимались им, вкладывая все силы – это было необычно для тех времен. Люди завидовали, обсуждали за спиной, сплетничали и пытались навредить.

В пятьдесят седьмом году, после продолжительной болезни, прадедушка Паоло отправился к богу, оставив после себя хрупкое наследие силы и доброты. Через пару лет, когда тучи проблем нависли над их бизнесом и казалось, что всё идёт к краху, Микаэль и Аврора сбежали. Сбежали на её родину – в Колумбию. Картахена встречала их неумолимой жарой и взрывами конфликтов, словно сама судьба пыталась сломать их дух. В этом городе, пропитанном солнцем и морской солью, начался новый этап их жизни.

Спустя месяцы трудных попыток и мучительных раздумий дедушка снова дал начало маленькой, но очень цепкой торговой компании. Он специализировался на экспорте бананов, какао и морепродуктов – простых на вид продуктов, скрывающих за собой более тёмные тайны.

Обладая природным чутьем и неукротимым желанием к выживанию, Мики быстро обзавёлся связями – разными, иногда опасными и очень даже противоположными. Он дружил с теми, кто предпочитал ходить по головам – с теми, кто шел по грани закона и морали. Готовый на риск и не боящийся опасностей, он неизменно находил выгоду, даже если цена за неё становилась всё выше. В схемах уклонения от таможенных пошлин активно использовались обман, подмены грузов, скрытые партии кораллов, редких рыб и иных запрещённых к вывозу предметов. Всё это превращалось в игру, где выигрыш зависел от хитрости и смелости, а граница между законом и преступлением становилась всё тоньше.

Время шло, и его теневая империя росла. Он проводил крупные переводы денег за границу – зачастую через подставных лиц и тайные операции, скрытые от глаз правоохранителей. Компания превращалась в мощный фронт для нелегальных дел: перепродажа антиквариата, драгоценных камней, редких артефактов – всё то, что могло быть утыкано запрещёнными серыми схемами вывоза. Каждая прибыль – это ещё один шаг ближе к вершине, а каждая тайна – всё более тёмное и зловещее пятно на его репутации.

Постепенно его деятельность становилась всё более сложной и опасной. В его тени появились проституция, контрабанда, отмывание грязных денег. И, наконец, – преступления, которые не позволялось скрывать: торговля наркотиками, контролируемая им как часть огромной системы. В конце концов, к восьмидесятым годам, из этого кровавого месива родился «Имперский наркокартель Колумбии» – гигант, поглотивший миллиарды долларов и унесший тысячи жизней. Это было коварное чудовище, которое, казалось, уже ничего не могло остановить – его тень достигала даже самых удалённых уголков страны и за её пределами, разлагала мораль и погружала всё новые слои общества в мрак.

В семьдесят седьмом году Барон Микаэль построил для своей жены и сына дом, ставший в будущем одним из самых известных и роскошных поместий мира. Брак с Авророй трещал по швам много лет, но в последнее время, как ему казалось, наладился. Она отдавала себя их единственному и любимому ребёнку – сыну Сесилио Ауро, рожденному двадцать восьмого октября тысяча девятьсот шестидесятого года. Мики не уделял много времени семье, но обеспечивал их всем необходимым – даже больше, чем было нужно. Его сын Сесилио получал лучшее домашнее образование, какое только было возможно в то время. Он учил языки, экономику, бизнес, политологию, боевые искусства и много другого. Мики готовил его как преемника.

В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, четвертого апреля, Аврору нашли в ванной без дыхания – затяжная депрессия сгубила её, и она покончила с собой. К сожалению, это вся информация, которую кто-либо из моих братьев и меня слышали о нашей бабушке Авроре – Даниэль Мартинес Дельгадо. Её фотография хранится в семейном архиве: высокая, красивая молодая девушка в длинной юбке с волами и в укороченном топе, в полоборота улыбается широкой, яркой улыбкой. Её кучерявые, черные волосы развиваются и обвивают приоткрытые плечи. Тогда она не знала, в какую печаль и забвение закончится её жизнь.

С девятнадцати лет папа полноценно участвовал в жизни картеля и, по иронии судьбы, также на местном рынке, при обходе встретил девушку – такую же не простую и такую же красивую, какой по воспоминаниям была бабушка. Арэсели Сая Пенья Рамирес было семнадцать, дочь журналистов и будущий юрист. Дедушка Мики благословил их так же, как и его отец однажды благословил брак с Авророй.

Они много лет дружили, и в октябре восемьдесят девятого года состоялась их свадьба. А пятого сентября девяностого года родился их первый ребёнок – Луис Мартин Марсала Пенья. Брак был спокойным и крепким – насколько это было возможно в их обстоятельствах. Папа занимался картелем и бизнесом под руководством дедушки Мики. Мама, в свою очередь, к тому времени сделала хорошую карьеру, но после рождения ребёнка всё оставила и полностью посвятила себя семье.

Так прошли семь лет, и вскоре, десятого апреля девяносто седьмого года, я родилась – Анна Мануэла Марсала Пенья. А через три года, шестого мая двухтысячного, появился наш младший брат – Руи Фонси Марсала Пенья.

Дедушка умер в декабре две тысячи третьем году от инсульта. В сорок три года отец стал наркобароном, руководителем созданного им картеля, получив при этом несколько бизнесов, находящихся на стадии активного развития, и сотни врагов.

Во времена моей молодости было невозможно полностью осознать всю тяжесть груза, который свалился на его плечи. Он был вынужден адаптироваться – хоть и не по своей воле. Я никогда не понимала, что он тоже о чём-то мечтал и, скорее всего, жалел о своём рождении, как большинство людей в нашей семье. Он никогда не жаловался при мне. Папа нес свой груз ответственности – сначала перед отцом, потом перед семьёй. Я никогда не знала, чего он боялся, о чём действительно думал.

Нулевые годы были тяжелыми для нашей семьи – управлять адом всегда было сложно. Все знали, что отец возлагал большие надежды на старшего сына Луиса, отправил его учиться в штаты, несмотря на огромный риск, и учил всему, что умел сам, в свободное время. Он воспитывал достойного помощника, не спрашивая у сына о его мечтах. Тогда было тяжело всем. Бесконечные покушения, попытки разрушить нашу жизнь и семью, – всё это было частью реальности. Надежды отца на Луиса достигали отчаянной стадии. Он хотел вырастить из сына человека, которому сможет доверять, не боясь предательства или ножа в спину.

В один из дней утром я услышала, как мама плачет, а папа кричал, срывая голос на свою охрану. Нет, с братом было всё хорошо – он просто оставил записку и уехал. Скрылся именно так, как его учили. Настолько хорошо, что его не смогли найти. Время шло, отец не бывал дома, мама тоже где-то пропадала. Мы проводили время с Ниной – нашей няней и охранницей.

Вскоре отец решил, что заменой Луису стану я. Мама какое-то время противилась этому решению, но её мнение не имело особого веса. У Арэсели к тому времени хватало своих забот. Мама следила за всей многочисленной недвижимостью, имела, как потом оказалось, свой собственный бизнес в штатах и в Картахене. Она была словно светская львица под прикрытием. У родителей всегда всё было схвачено и продумано. Мои уши не слышали разговоров, а глаза – слёз родителей после того дня. Мы жили так, будто Луиса никогда и не было. Вопросы о брате запрещались. Как и присуще подростку, я злилась на них и ничего не могла с собой поделать.

С самого детства я училась. Десятки людей ежедневно, круглый год, двенадцать лет вкладывали свои знания – за огромные деньги – в меня и Руи. Всё по стандартному списку: математика, литература, языки, экономика, бизнес, а также много спорта: верховая езда, бокс, стрельба из всех видов огнестрельного оружия. Я умела управлять всеми средствами передвижения, получила образование в юриспруденции – как и мама. Отец вырастил настоящего солдата, умеющего поддержать любую беседу, разбирающегося в политике и, если потребуется, взломать любой компьютер.

Это всё только звучит хорошо, но моя жизнь никогда не принадлежала мне. Она никогда не была моей.

С восемнадцати лет меня погрузили в дела нашей главной компании, которая официально занималась логистикой по южной и северной Америке, а также некоторым странам Европы. Она частично контролировала торговлю фруктами и кофе. С годами наш наркобизнес рос, как и мои обязанности. К двадцати четырём годам я уже занимала пост исполнительного директора в трёх крупнейших компаниях страны. Жила отдельно уже год, но всё равно не имела права выходить на улицу в одиночестве.

Что касается Руи, этот мальчик рос, как у бога за пазухой. Он не особо помнил Луиса, но я не давала ему забыть нашего старшего брата. Отец занимался воспитанием младшего не меньше, чем моим. Когда пришло время продолжать обучение, нам с мамой понадобилось много времени, чтобы убедить отца разрешить ему учиться, как все его сверстники. Под нашу ответственность в семнадцать он поступил в университет Боготы, на архитектора – как и мечтал.

Конечно, отцу это направление не нравилось. Он рвал и метал, кричал, что с таким образованием он не принесет пользы семье. Тогда же случилась наша первая масштабная ссора с отцом, которая подорвала его доверие ко мне, но укрепила взаимоотношения с Руи. Я стояла за младшего брата горой, которая не могла сравниться ни с одной другой горой на планете.

Мой младший брат был для меня тем самым последним светлым лучом в жизни. Я цеплялась за его счастье так, что это могло уничтожить меня до корня. Отец мог сделать с моей жизнью всё, что угодно, если я ослушаюсь его.

В итоге мне повезло – очень повезло, как никогда. У отца была я, а Руи был более свободен в выборе своей жизни. Он согласился уехать учиться в Боготу, так же как в своё время позволил мне жить отдельно. Но только при условии полного подчинения его правилам. Всё, что касалось семьи и её безопасности, всегда было для него на первом месте.

«Ты можешь учиться в Боготе, – говорил он, – но только если ты следуешь моим условиям. Ты обязуешься возвращаться домой каждые три месяца. Все твои перемещения – под моим контролем. Ты подписываешь договор о строгих обязательствах по защите семьи и бизнеса. В случае нарушения этих условий – всё твоё образование, финансовая поддержка и, в конечном итоге, будущее будут под угрозой, Руи. Мой контроль – это моя гарантия, что ты останешься жив. Только при таком условии ты сможешь делать то, что планируешь, стать настоящим человеком, и это позволит сохранить нашу семью, потому что семья – это всё, что у нас есть, и её безопасность превыше всего».

Хотел того брат или нет, выбор был очевиден. Он знал, что его ждёт – отказаться от контроля и охраны отца означало бы для него опасность.

Уже осенью Руи был в другом городе и благополучно начал обучение. Со временем я помогла этому смышленому парню открыть собственную автомастерскую, а затем ещё одну. Это позволило ему стать более независимым в глазах отца. Он старался – и это было достойно, это было по-мужски.

Тогда мы не знали сколько это все продлится, тяжело ли будет. Такова была история нашей семьи – история о любви и преданности, о борьбе и выживании.

СЕМЬЯ

Микаэль Эмори Марсала – 25.03.1930 – 10.12. 2003

Аврора Даниэль Марсала (в девичестве Мартинес Дельгадо) – 07.07.1933– 04.04.1985

Сесилио Ауро Марсала 28.10.1960 -

Хулио Роке Пенья Акоста 16.07.1942 – 29.01.1999

Гаэль Марта Рамирес Дос Сантос 05.02.1943 – 17.06. 2012

Арэсели Сая де Марсала (в девичестве Пенья Рамирес) 14.02.1962 -

Луис Мартин Марсала Пенья 05.09.1990

Анна Мануэла Марсала Пенья 10.04.1997

Руи Фонси Марсала Пенья 06.05.2000

Розмари Роми Марсала (в девичестве Браун) (жена старшего сына Луиса) 24.11.1996

Глава 1.

(приблизительный план 1 и 2 этажа поместья «Casa verde»)

23 апреля 2023 год

Анна:

В семь пятьдесят три утра, сидя в своей машине на подъездной дорожке перед нашим домом, наблюдаю, как дождь заливает панорамные окна крыши веранды. Сезон дождей в этом году начался раньше. Фамильный особняк и его внутренний двор коконом окружает густая растительность, выстраивая плотную стену. Темно от плотно сбитых в одно полотно туч, в животе завязывается клубок переживаний. До входной двери десяток шагов, которые я не планировала проходить в ближайшие месяцы. Глубоко вдохнув и выдохнув, открыла дверь машины и рывком вышла.

– Нина, доброе утро! Если бы ты знала, как я рада тебя видеть, – та самая Нина, которая вырастила нас с братьями.

– Мисс Анна, добро пожаловать! Вы так прекрасно выглядите, сияете, как самая яркая звезда. – Она взяла мой зонтик и встряхивая убрала в подставку к еще одному такому же мокрому зонту.

– Как твоя дочь? – я обнимала ее крепче, чем кого-либо на этой планете.

– Спасибо, что интересуетесь милая. Пиа в полном порядке, учится и работает, – она держала мою руку в своих и поглаживала большим пальцем.

– Передавайте привет малышке. Нина, у нас еще гости? – указала я взглядом на подставку с еще одним мокрым зонтом. – Да, мисс. Мистер Марсала младший приехал пару часов назад.

– Нина, о каком мистере Марсала младшем ты говоришь? – я улыбнулась ей, беря ее ладони теперь уже в свои руки. – У него молоко на губах еще не обсохло, чтобы так его называть, – мы тихо, смеялись пока я разравнивала складки на платье и пиджаке.

Нина посвятила больше тридцати лет жизни нашей семье. Сильная духом женщина, неуязвимая и одновременно чуткая, заботливая она была и навсегда останется маяком, лучом доброго света в мире, который окружает меня. Она давала нам мороженное, когда отец наказывал, читала книги, когда родители уезжали на свои важные встречи, рассказывала о разных странах и пела, когда мы грустили. Нина была рядом, когда лились слезы и раздавались выстрелы, она была рядом, когда Луис уехал, была рядом всегда. Легкой улыбкой и поглаживанием по руке Нина возвращала к жизни снова и снова. Она знала, что Марсала держат под своим контролем половину наркотрафика на континенте, контролируют большую часть Карибского побережья, сотрудничают с крупнейшим картелем Мексики наживая себе еще большие проблемы. Мы буквально варились в чане с огнем у всех на виду. Она была и остается верна, чтобы не происходило. Родители уважали ее и это до последнего заставляло меня уважать их в ответ. Они помогли ей с обучением дочери, когда она потеряла мужа. Помогли с жильем. Это вселяло в меня веру о их искренности.

– Нина, куда мне проходить? – в нашем огромном доме было через-чур много мест для завтрака. Я не приезжала сюда около года и не планировала, если бы у отца не появилось желание серьезно поговорить. Он не из любителей вести беседы и вообще, его жесткость, а также не терпение опозданий не оставляли шансов на здоровую психику.

– Мадам Арэсели решила, что большая веранда сегодня будет подходящим местом.

– Спасибо Нина, – снова глубоко вдохнув и выдохнув, я все же решила снять свой черный пиджак и еще раз осмотрев себя в зеркале отдала его Нине. На мне по воспоминаниям было платье из плотного атласа цвета слоновой кости приблизительно на двадцать сантиметров выше колена и бежевые туфли лодочки на слишком высоком подъеме. Не самый лучший выбор для влажной и душной Колумбии, но в нашей семье было принято выглядеть красиво, а не комфортно.

Веранда с панорамными окнами от пола до потолка являлась настоящей жемчужиной особняка. Ее архитектура и дизайн были продуманы до мельчайших деталей, и это было ясно с первого взгляда. Здесь располагалось уютное место отдыха, где можно было насладиться прекрасным видом на окружающий ландшафт. Полы из бразильского ореха придавали помещению элегантный теплый оттенок, а мебель из массива палисандра была настоящим произведением искусства. Благодаря такому сочетанию создавалось невероятное чувство покоя и гармонии.

В помещении, вдоль высоких стен, где время складывается в прошлое, а воображение оживает, размещены полки с книгами, создавая живописный пейзаж из литературных шедевров. Темно-деревянные столики, стояли вдоль панорамной стены, в плотную к кирпичной кладке отделяющую одно огромное окно от следующего. Украшенные изящной резьбой и изысканными узорами, располагают на своей поверхности различные антикварные предметы, словно передавая истории и секреты прошлых эпох.

Первый столик, с круглым мраморным верхом, восхищает своим блеском и изысканностью. Здесь приветствуют появление декоративного перо с золоченым держателем, напоминающего о временах, когда письма были настоящим произведением искусства. Рядом с ним находится антикварная фарфоровая чашка, обильно украшенная тончайшими росписями, говорящая о своем происхождении из далеких восточных стран.

На втором столике, похожем на изящный столик-комод, размещается коллекция древних монет. Золотые и серебряные, они все из разных эпох и государств лежат, словно ожидая своего исследователя. Рядом с ними находится маленькое старинное зеркальце, украшенное узорчатой рамой, в котором можно увидеть отражение прошлого, встретиться с лицами давно забытых людей.

Третий столик, сделанный из натурального дерева с глубокими гравюрами, демонстрирует ценные артефакты с различных уголков мира. Здесь представлены древние камни, сделанные мастерами-ювелирами, и уникальные украшения, которые черпают свои корни из таинственных племен далеких земель. Возле них, словно признание старины и редкости, располагается маленькая ваза из фарфора, украшенная деликатными цветочными мотивами.

Последний столик в этой книжной, нумерологической, стеллажной стране представляет собой миниатюрный кабинет чудес. Тут находится старинное граммофонное шоу, приветствующее своим достоинством и неповторимым звучанием. Рядом с ним стоит конторка, украшенная перьями и чернилами, напрямую связывающими нас с темными веками каллиграфии и письма.

Также, много внимания привлекали большие, яркие светильники, привезенные из замка в глуши Германии. Они добавляли в интерьер мистического очарования и создавали приятное освещение в вечернее время.

Величественная атмосфера, высокий уровень комфорта делали дом идеальным местом для любых встреч. Большая часть интерьера была выполнена в зеленых и коричневых тонах, чтобы создать атмосферу спокойствия и естественности, как рассказывал дедушка своему сыну. Эти цвета хорошо сочетались с натуральными материалами, использованными в отделке, и подчеркивали их красоту. Дом действительно выглядел роскошно, чувствовался вкус человека, который над ним работал.

Мне казалось, единственное, что почувствует мое сердце, увидев спустя несколько месяцев разлуки семью и сидя за общим столом на нашей веранде, будет грусть или печаль, но нет, сейчас губы растягивались в улыбке, а сердце бешено отбивало ритм. Я без чувства неловкости перед собой признала, что все-таки скучала по семье и дому. Мне хотелось обнять младшего брата и маму, которой всегда не хватало.

Хотелось поговорить с отцом, которого я всегда боялась без всяких споров и приказов. В нашей жизни таких наивных моментов почти не было, их можно было по пальцам пересчитать.

Проходя длинный, широкий коридор ведущий к веранде, рассматривала фотографии и самых разных людей на них. Меня не интересовали все эти люди, наигранно улыбающиеся в мыслях, крутились воспоминания: папа, рассказывающий своим детям о надеждах дедушки при строительстве особняка. Мики мечтал, что в нем вырастут его внуки, правнуки и еще не одно поколение. «Casa verde» много лет был свидетелем самых разных событий, вкусных ужинов, вопросов без ответов, семейных традиций, расставаний и встреч, в нем всегда кто-то громко смеялся и также громко плакал. Я искренне всегда убеждала себя, что этот дом будет местом, куда можно вернуться и тебя встретят, обнимут и накормят. Место, где ты сможешь быть самим собой, но все-таки ошибалась. Я так отчаянно и долго пыталась ощутить наш дом действительно местом спокойствия, тишины, любви, что не заметила, как выросла и приняла реальностью перестав жить в иллюзии. Вспоминая прошлое до сих пор, не знаю, как отношусь к «Зеленому дому». Огромный, старый особняк с десятком ненужных и огромных комнат. Красивый, запутанный и всегда пустой. Таким его запомнила. Бесконечно уважала, но предпочитала сторониться и избегать.