Альва и Гарс

Иль Елиг

Альва и Гарс

Пролог.

С самого детства я любила читать. Обо всем. Читала всё, что находила: книги, газеты, письма из почтового ящика, да хоть кусок рваной бумаги – лишь бы что-то читать. А вдруг узнаю что-то новое? Жизнь моя была одной из самых скучных, которые можно представить. У нас не было телевизора, потому что мама и бабушка считали, что это зло. В нашей маленькой деревне никогда не происходило ничего интересного. Здесь жили всего 1683 человека. Или 1682 – с вчерашнего дня, после смерти деда моей коллеги. Мне 24, и я никогда не покидала нашу деревню. Образование у нас ограничивалось только школой. После окончания все убегают, стремясь к лучшей жизни. Я тоже мечтала об этом. Я представляла, как однажды увижу и узнаю всё, что меня интересует, проведу время во всех библиотеках мира и создам в своём доме собственную библиотеку с любимыми книгами. Но в день моего выпускного, я узнала страшную тайну нашей семьи. Это изменило всё: я поняла, что никогда не покину нашу деревню и до конца жизни буду работать там же, где моя бабушка с мамой. Выйду замуж за Геральда, который ради меня остался в деревне, вместо того чтобы уехать в поисках лучшего.

Однако всё изменилось, когда однажды утром я проснулась не в своей постели. Я узнала, что нахожусь вовсе не в своей деревне, не в своей стране, и черт возьми – даже не в своём мире. И первое, что запомнила в этом хаосе, – это глаза. Глаза цвета меда, которые с интересом изучали меня.

Глава 1.

Альва.

Сегодня пасмурно, но бабушка сказала, что дождя не будет, и облака пытаются нас обмануть.

Мы сидим на кухне: я завтракаю с хлебом и сыром, смотрю в окно, откуда открывается вид на наш красивый сад, за которым бабушка ухаживает, как за ребенком. Мама читает газету, напрочь забывая о чае, который, наверное, уже стал холодным. А бабушка пытается склеить свою обувь для работы. Новую покупать она отказывается. А зачем? Если можно ещё исправить и носить старую. Скоро нам отправляться на поле, на единственную работу в нашей деревне, которая размером в десять раз больше самой деревни. Все, кто из деревни в силах работать, там трудятся, чтобы прокормить свои семьи и отправить своих детей в города в поисках лучшей жизни. Нам на жизнь хватает, потому что тратить почти не на что. Учитывая, что я никогда отсюда не уеду, я обязана там работать и копить для своей будущей семейной жизни.

Я встаю, чтобы готовиться к работе; мама и бабушка тоже заканчивают дела, и мы вместе выходим из дома. Нам идти туда всего 15 минут.

– Всё-таки будет дождь, нужно было зонт взять, – говорит мама.

– Нет, не будет, мне лучше знать, – кричит бабушка на неё и быстрее идёт вперёд.

Мама хочет снова что-то сказать, но я её останавливаю, беру за локоть и говорю:

– Ты же знаешь, какая она упрямая. Если даже будет дождь, то ничего страшного: погода тёплая – не заболеем.

Мама улыбается мне.

– Милая, ты у меня такая добрая и ещё очень красивая. Надеюсь, Геральд будет спешит со свадьбой, а то уведут из-под носа.

«Ага, как же. Ведь у нас так много холостых и перспективных парней», – думаю я и закатываю глаза мысленно.

Мы пришли на работу и переодеваемся в здании, чтобы отправляться на поле.

Когда приходим на место, многие уже здесь и упорно работают. Некоторые коллеги здороваются с нами и улыбаются. Но не все, потому что многие не любят бабушку из-за её характера. А мы с мамой идём бонусом с ней.

Геральда сегодня нет. У него мама болеет, и он отпросился на несколько дней, чтобы ухаживать за ней. Кроме матери у него никого нет.

На обеденном перерыве мы сидим с мамой и бабушкой и уплетаем сэндвичи, которые мама сделала нам сегодня утром. С нами ещё сидят Нанна – единственная подруга мамы, и её дочь Янника – моя лучшая подруга.

– Эта стерва Вильма так смотрит на тебя, будто ты убила всю её семью, – злобно говорит мама.

– Или как будто забрала любовь всей её жизни, – подмигнула мне Янника.

Я лишь ухмыляюсь. Я жалею Вильму и одновременно завидую. Её отец – замначальник здесь, и, естественно, зарабатывает хорошо. У неё были и есть все возможности уехать, куда хочет, и делать что захочет. Но она остаётся здесь из-за Геральда. Все в деревне знают, что она с детства сохнет по нему и ждёт, когда он будет с ней. Уничтожать свои лучшие годы на поле из-за мужчины? Из-за мужчины, который никогда не любил тебя и собирается жениться на другой? Другой – это я.

Все наши школьные годы Геральд был влюблён в меня и всячески это показывал. Но у меня были другие планы на жизнь, и, честно говоря, он меня никогда не привлекал. Но тот злосчастный день изменил мою жизнь.

По наставлению мамы и бабушки я начала встречаться с ним, а потом он сделал мне предложение. Летом мы поженимся, потому что его мама часто болеет и переживает, что не успеет увидеть свадьбу и детей сына. Будь моя воля, я никогда не вышла бы замуж. За такие мысли мама с бабушкой убьют меня, наверное. Просто мне жаль Геральда. Он заслуживает, чтобы его любили, а не вымученные улыбки и скудный секс два раза в год.

Что? Не могу я себя заставить. А он и не давит, от чего мне ещё больше стыдно. Но ничего не поделаешь: это лучшее, что мне светит, учитывая мою семейную историю.

Рабочий день закончился, и мы готовимся пойти домой.

– Пойдём сегодня в Кракен? Будут показывать новый фильм, – говорит восторженно Янника.

Кракен – это маленькое кафе для здешней молодежи, и каждый вечер там на большом телевизоре показывают какой-нибудь фильм. Но мы с Янникой туда идём, когда показывают новые фильмы. Хоть у нас и нет телевизора, но в доме Янники есть. Я с детства ходила к ним, чтобы смотреть вместе с ней телевизор. Но смотреть в кафе в компании знакомых, поедая закуски и обсуждая фильм, время проходит более интересно.

– Конечно, пойдём. Надеюсь, у нас когда-нибудь появится здесь кинотеатр, – мечтательно говорю я.

– Только не задерживайтесь до поздно, завтра рабочий день, – говорит нам бабушка.

– Конечно, бабушка Марит. Ты же знаешь, мы ответственные девушки. Так ведь, тётя Ринд? – хлопает она ресницами, обращаясь к моей маме.

Мама лишь улыбается и покачивает головой. Как же я люблю её. Она у меня самая красивая и добрая женщина в мире. Мне всегда говорили, что я на неё очень похожа, но она в сто раз красивее.

– Ладно, мам, мы пошли, не задержимся, не переживай, – поцеловав её и бабушку в щёки, мы побежали в сторону кафе.

Идти туда примерно 30 минут. У нас есть велосипеды, но мы предпочитаем идти под ручку пешком и болтать обо всём.

– Не думала, что Вильма когда-нибудь переманит Геральда на свою сторону? – внезапно спрашивает Янника.

– Все эти годы у неё это не получалось, даже когда мы не встречались с Геральдом. Он не дождётся, когда же мы поженимся. Не думаю, что такое случится, он очень преданный и любящий, – говорю я без тени сомнения.

– Бедняга просто ждёт, что после свадьбы секса у него будет больше, чем два раза в год! – вслух смеётся Янника.

Я бью её по руке, будто возмущаясь, но не могу сдерживать смех.

Мы пришли в кафе и сели на нашем привычном месте. Как на зло, Вильма тоже здесь и бросает мне ехидные ухмылки. Да что с ней сегодня? Обычно она просто злобно смотрит на меня. Да пофиг, меня это не задевает, я привыкла.

Мы едим тролль-крем, потому что Янника вдруг решила следить за фигурой и не даёт мне заказать ничего другого.

Вечер проходит весело, как всегда.

Перед уходом домой Яннике захотелось в туалет, и я ждала её у двери.

Вдруг неожиданно Вильма подходит ко мне и говорит на ухо:

– Завтра после работы приходи в старый домик рядом со школой, и ты увидишь кое-что интересное. И не говори об этом Геральду.

Прежде чем я успеваю что-то спросить, она уходит. Я остаюсь в замешательстве. Когда мы идём домой с Янникой, я по дороге ей рассказываю об этом.

– Может, она решила как-то пакостить тебе? Или сошла с ума и хочет тебя убить? – возбуждённо говорит она.

Я закатываю глаза. – Как всегда, всё драматизируешь.

– Я на всякий случай пойду с тобой. Буду держаться на стороне. Если вдруг помощь понадобится, крикнешь.

Я, округлив глаза, пытаюсь возражать, но она меня останавливает.

– Ничего не хочу слышать. Либо так, либо я расскажу об этом тёте Ринд и бабушке Марит.

Я делаю жест рукой, будто закрываю рот на замок.

Попрощавшись с Янникой, я быстро иду домой. Как только оказываюсь внутри, то прямиком иду в свою комнату и бросаюсь на кровать. У меня плохое предчувствие на завтрашний день.

В дверь стучатся и открывают. Это мама.

– Мам, ты ещё не спишь? Снова меня ждала?

– Ты же знаешь, что я не смогу заснуть, пока ты не окажешься в своей постели, – мягко улыбается она.

Я отвечаю ей с такой же искренней улыбкой.

– Ладно, милая, спокойной ночи, я пойду.

– Мам?

– Да, милая?

– Как думаешь, у меня когда-нибудь будет шанс прожить свою жизнь так, как мне хотелось бы?

Мама вдруг становится очень печальной и отвечает:

– Не у всех в жизни есть выбор, милая. Иногда приходится держаться за то, что у тебя есть, чтобы хотя бы выжить.

После этих слов я обливаюсь холодным потом, вспоминая ту ночь.

– Спокойной ночи, мама, – говорю слабо улыбаясь.

И в очередной раз, позволяю глухой печали унести меня в сон.

На следующий день я не особо кого то слушаю, не могу ни о чем думать. Мысли только о том, что же Вильма мне покажет.

После работы я говорю маме и бабушке, что мы с Янникой хотим погулять вдоль реки немного, и иду искать её.

Подойдя к выходу, вижу, что она со своей мамой что-то возбуждённо и злобно обсуждает. Думаю, будет эгоистично тащить её с собой в таком состоянии, и решаю идти туда одна.

Обойдя свою старую школу, я медленно подхожу к старому домику. В школьные времена все неправильные поступки школьники совершали там, будь то курение, драка или секс.

Подойдя ближе, я слышу звуки. Сначала мне кажется, что кому-то делают больно, и я пугаюсь.

Но, прислушавшись, мне кажется, что это стоны. Я подхожу к разбитому и запылённому окну, смотрю внутрь и застываю.

На пыльном столе лицом вниз лежит Вильма, а Геральд стоит сзади и трахает её. Держит крепко за волосы, шлёпает её задницу и, как бешеный, входит в неё.

– Каждый раз, когда эта сучка будет отказывать мне, я буду трахать тебя. Ты всегда будешь принимать меня и разрешишь делать с тобой всё, что я захочу, как хорошая шлюха, да? – рычит он на неё, как маньяк.

– Да, да, да, любимый, – кричит она в экстазе, как будто ей в любви признаются.

Меня трясёт, и тошнота поднимается к горлу. Хочу бежать, но не могу.

Я начинаю блевать, и из домика слышу голос этого мудака.

– Кто там?

Он выходит весь красный, потный и с приспущенными джинсами. Видя меня, бледнеет.

– Почему ты здесь, Альва? – спрашивает он меня в недоумении, а потом смотрит на Вильму.

– Это ведь ты, да? Это ты сделала так, чтобы она это увидела?

– Да! Я не хочу быть лишь оттраханным обиженным мужиком. Я хочу всю тебя, – злобно орёт она на него.

– Стоп, – говорю я, поднимая руку и смотря на Геральда презрительно.

– Не хочу ничего слушать и знать.

Я увидела достаточно. Причины меня не интересуют. Вместо того чтобы обсуждать всё со мной, Геральд, ты предпочёл быть хорошим парнем в моих глазах, умещая свою злость на женщину, которая одержима тобой. Какое жалкое зрелище.

А потом смотрю на Вильму.

– Можешь сколько угодно триумфально на меня смотреть, но мне тебя жалко, – говорю притворно жалобным голосом.

Когда поворачиваюсь, чтобы уйти, Геральд бежит и резко поворачивает меня к себе, грубо дергая за руку.

– А ну, стой, стерва.

– А ну, убери от неё руки, или эта палка окажется у тебя в заднице, – из угла появляется Янника с огромной палкой в руке.

– Ты эту сучку притащила с собой? – мерзким голосом спрашивает Геральд.

– Эта сучка тебя зарежет, если не заткнёшься. Мы уходим с Альвой, а вы извращайтесь, как хотите, – говорит Янника, подходит ко мне, берёт за руку, и мы уходим прочь оттуда.

А сзади я слышу, как Геральд кричит:

– Это не конец, Альва.

Янника поворачивается и показывает ему средний палец.

По дороге домой я молчу.

– Скажи что-нибудь, – заботливо говорит Янника.

А я молчу, обдумывая всё.

Когда мы дошли до моего дома, Янника заходит со мной внутрь. Мама с бабушкой сидят в гостиной и увидев нас, по моему лицу поняли, что что-то не так.

– Что случилось? – с тревогой спрашивает мама.

– Альва застукала Геральда и Вильму, когда они занимались сексом, – отвечает за меня Янника.

– О, Боже, – говорит мама, прикрывая рот.

– Не хочу больше его видеть и слышать. Скажите ему, чтобы он держался от меня подальше, как минимум на сто метров, – говорю я и собираюсь подниматься в свою комнату, когда бабушка говорит:

– Ничего страшного.

– Что? – останавливаюсь я.

– Ничего страшного в том, что он спал с кем-то. Я знаю, ты его к себе не подпускала. А он, бедный, на тебя слюни пускает. Не удивительно, что такое случилось. Если бы ты была хорошей невестой, тебе бы не изменяли. Ничего страшного. Поговори с ним завтра, скажи, чтобы он обращался к тебе, когда ему это нужно. Когда поженитесь и будете спать в одной постели, он и не подумает ни о ком, кроме тебя. Вот какая ты красивая! Разве он будет тебе изменять? Если ты будешь выполнять свой супружеский долг. Даже не думай о расставании. Он хорошая партия для тебя, – отвечает бабушка, и мы все в шоке таращимся на нее.

– Мама, ты в своём уме? – злится мама на бабушку.

– Янника, можешь оставить нас? Не переживай, у меня всё хорошо, – обращаюсь я к ней.

Она с грустью смотрит на меня, обнимает и уходит.

– Госпожа Марит… – начинаю я.

Я так обращаюсь к ней, когда обижена на неё. Но сейчас я не обижена, а просто в ярости.

– Я всю свою жизнь жила по вашим правилам и приняла проклятую участь нашей семьи, хоть моей вины не было ни в чем. А после согласилась выйти за того, кого не люблю, тоже по вашему наставлению. Но дойти до того, чтобы закрывать глаза на измену? Ты решила сделать из меня лохушку?

– Милая, не злись, давайте сядем и поговорим как семья, – говорит мама с болью в голосе.

– Ну какая же мы семья, мама? Мы просто бабушкины игрушки, с которыми она играет как хочет.

– Альва Моркен! – строго говорит бабушка.

– Не смей звать меня фамилией этого монстра! – ору я, срывая голос.

Мама и бабушка испуганно смотрят на меня, а я бегу в свою комнату и закрываю дверь на замок. Сажусь на пол и начинаю реветь, как никогда в жизни.

Глава 2.

Альва.

Я никогда в жизни не видела снов. Ни разу. Хотя всегда мечтала об этом. Думала, что жизнь у меня не интересная, пусть хотя бы увижу яркие сны, да хоть кошмары. Но я не видела. Поэтому, открывая глаза, я удивляюсь. Помню, что плакала, лежа на полу, и, видимо, заснула.

Во сне я в какой-то очень красивой комнате, лежу в постели. Я встаю и сажусь на кровать. Идеальная белая комната, с очень красивой деревянной мебелью. Из мебели – огромная кровать, две тумбочки с обеих сторон, очень красивый комод, на котором стоит ваза, заполненная красными георгинами, и большое зеркало, выше меня и до пола.

Я встаю, подхожу к зеркалу и смотрю на себя. Я в тонких белых брюках, футболке и носках. Ростом 170 см, худая, но не слишком, 3-й размер груди и округлые бедра – мамины гены. Хрупкие плечи, тонкая талия и длинные пальцы, которыми восхищается Янника. Длинные, почти до попы, густые, слегка волнистые черные, как уголь, волосы. Пухлые губы и маленький аккуратный нос – тоже мамины гены. А глаза бабушкины, огромные и светло-голубые.

Закончив осматривать себя, я поворачиваюсь к окну, а там – вид на огромный лес, аж дух захватывает.

Слышу, как сзади меня открывается дверь. Я оборачиваюсь. В дверях стоит женщина лет 35, с идеально зачесанными назад короткими светлыми волосами, и с легким макияжем. У нее миндальные глаза, высокий нос с легкой горбинкой и тонкие губы. Ростом примерно одинаково со мной, но она на каблуках, в голубой юбке и в белой рубашке. Стоит с шикарной осанкой и пустым взглядом, смотрит на меня, пока я ее изучаю.

– Вы проснулись, Альва. Пора вам узнать, где вы, и ознакомиться с правилами. Следуйте за мной,– говорит она, приглашая меня пойти за ней. Точнее, приказывая почти.

Я следую за ней. Из спальни мы выходим в очень симпатичную, такую же белую и с деревянной мебелью, гостиную, которая совмещена с белоснежной кухней. Затем мы выходим наружу. Я осматриваюсь, пока иду за ней; это одноэтажный маленький домик с балконом, на котором стоит стеклянный стол и четыре белых маленьких стула, больше напоминающих кресла. Мы идем по зеленой траве, я смотрю по сторонам и понимаю, что тут много таких домиков – точнее, 11.

Пять из них с левой стороны, а пять с правой от меня стоят, и между ними где-то 10 метров расстояния. Они абсолютно одинаковые. Одиннадцатый стоит в центре, во главе этих домиков. Он хоть и выглядит точно так же, но по масштабам в два раза больше остальных. Мы проходим мимо этого дома, и когда оказываемся за домом, я удивляюсь еще больше. Впереди стоит огромное красивое здание. Таких я видела только в фильмах. Оно состоит из четырех этажей. Все этажи закрыты стеклами, кроме второго – там балкон с белыми перилами. А что там – я пока не вижу.

Вокруг везде зеленая трава, много высоких деревьев, и все с зелеными листьями. Видимо, здесь лето. Но погода не жаркая, а приятная. Солнца нет, небо чистое голубое. Вокруг только шум листьев от легкого теплого ветра. Под деревьями есть несколько беседок, тоже белоснежных. Одна из них большая – там стоят два больших дивана напротив друг друга, большое двухместное кресло в центре и большой стол по середине. В маленьких беседках – четыре кресла и маленький стол. С другой стороны стоит нечто, напоминающее барную стойку, как в кафе. Но в десять раз больше и красивее. На удивление, не белое. В деревянном стиле, темно-коричневое и глянцевое. Пока я осматривалась, заметила, что вокруг ни души.

«Это же всего лишь сон», – думаю я про себя. Мы подходим к этому стеклянному огромному зданию, заходим через огромную стеклянную дверь и поднимаемся по стеклянным ступенькам.

«Что за фетиш у меня со стеклами и белым светом?» – смеюсь я про себя. Мы поднимаемся на второй этаж, туда, где стоит балкон, и я останавливаюсь, когда мы заходим. Тут люди – как мужчины, так и женщины. Кто-то нервно ходит туда-сюда, кто-то стоит и дергается, кто-то что-то говорит на непонятном языке. Все увидели меня, но никто не задержал взгляд и не удивился. Женщина, о которой я почти забыла, говорит:

– Идите к остальным, скоро все узнаете. Вы последняя гость.

Я в замешательстве иду к остальным, смотрю на все, что вокруг, и на всех вокруг. Тут, включая меня, 11 человек: 6 парней и 5 девушек. С той женщиной – 12. Но она ушла. Мы все одинаково одеты, все в белом. Пол состоит из матовой серой поверхности, потолок белый и высокий. Из балкона открывается потрясающий вид на лес. Тут стоит огромный стол, а, точно так же как в домиках, пять стульев справа, пять слева и один во главе. Кажется, еще один фетиш с цифрой 11 у меня в этом сне. Тут семь огромных железных блестящих дверей, выглядящих почти как зеркало, на стенах, и все закрыты. Больше ничего нет в этом огромном балконе.

Сзади слышу шаги и оборачиваюсь. К нам идет мужчина, высокий, точнее, очень высокий. В черном костюме, черной рубашке и в идеально чистой обуви. Точно не скажу, сколько ему лет, но не больше сорока, но и не меньше, чем 35. Он по-мужски красив, с бледной кожей, темно-каштановыми волосами, сбоку почти под ноль, сверху немного длиннее. Аккуратный нос, тонкие губы, темные глаза и четкие скулы. Он не худой и не крупный, руки лежат в карманах брюк, и он уверенно направляется к нам. У него такой же пустой взгляд, как у той женщины. Кстати, она идет рядом с ним. Они подходят и останавливаются перед нами. Женщина стоит, держа руки за спиной. И тут вдруг мужчина говорит что-то на незнакомом языке.

Я чувствую легкое жжение в груди. Когда трогаю это место, ощущаю там какую-то каменную выпуклость. В панике дергаю за воротник футболки и вижу, что в середине груди у меня к коже приклеен какой-то темно-красный камень, который слегка светится. Он выглядит как капля и размером примерно 3 см. в длину и 1 см. в ширину. Поднимаю взгляд и вижу, что все вокруг тоже смотрят на свой грудь. У всех есть такие же камни, только они разного света.

– Теперь каждый из вас будет понимать друг друга и нас. Учитывая, что в вашем мире самый распространенный язык – английский, мы внедрили вам этот язык. Отныне вы будете говорить только на нем, – говорит мужчина.

– Что за бред? – спрашивает одна девушка и тут же закрывает рот руками. Она снова говорит:

– Это что, правда? О боже, я говорю на английском? Но я этот язык не знаю!

Тут я понимаю, что я поняла каждое слово, хотя тоже не знаю английского. Вокруг все начинают говорить, поднимается какая-то мини-паника.

– Помолчите, пожалуйста, и слушайте меня внимательно. Понимаю, вы в замешательстве и у вас много вопросов. Я все проясню, только не прерывайте, пока не разрешу. Хорошо? – командует мужчина.

Все переводят внимание на него. Наступает тишина, затем он продолжает:

– Помимо вашей планеты Земля, существует 11 точно таких же. Вместе с нашей планетой – 12. Но наша планета – идеальный оригинал, а 11 других – черновики. Почему черновик? Потому что у всех 11 планет очень много недостатков. Насколько нам известно, высшие силы создавали планеты одну за другой, пока не достигли идеала. Поэтому 11 планет считаются побочными проектами и черновиками, созданными до идеального оригинала. Ваша планета Земля – одиннадцатая и считается самой худшей версией. Да, в галактике много планет, но только на 12 из них есть жизнь. На нашей планете Визен раз в сто лет высшие силы присылают нам из каждой планеты по 11 человек. Все вы участвуете в разных заданиях. Это нужно для того, чтобы определить, на какой планете люди стали ближе к идеалу. Для чего это нужно? Мы не знаем. Как вы тут оказываетесь? Мы не знаем. Почему именно вы здесь оказались? Мы не знаем. Сколько вы тут пробудете? Мы не знаем. Какие задания вас ждут? Мы не знаем. Все определяют высшие силы. Они отправляют нам всю информацию, которую считают нужной, и дают приказы. И мы выполняем. Мы не знаем, как это было сто лет назад. Мы просто выполняем приказы наших создателей. Кто они? Мы не знаем. Их задания и приказы появляются у нас так же, как и вы – ниоткуда. Домик, в котором вы проснулись, принадлежит вам. Вы будете там жить. Прием пищи, озвучивание заданий и все важные моменты будут происходить здесь. Мы предоставим вам все для удобной жизни, все, что захотите. Но отправлять вас домой на вашу планету мы не можем. Это не в наших силах. Вас сюда не мы привезли. Мы даже не знаем, как вы оказались в своих кроватках здесь. Нам велено было подготовить все это, привести вас сюда из ваших домиков и объяснить вам все. Другие 11 людей из других планет находятся в наших филиалах. Будете ли вы пересекаться – мы не знаем. Я рассказал вам все, что мне известно. Дальнейшая ваша судьба в руках высших сил. А кто мы тогда, вы спросите? Мы ваши наставники. Всех наставников назначил наш правитель.

Меня зовут Барс, а это моя помощница Ниса. Теперь можете задавать вопросы, – завершает он.

– Высокомерный ты ублюдок, единственное, что я узнала из твоих уст, это то, что ты ничего не знаешь, – злобно рычит на него миниатюрная брюнетка.

Да уж, странный у меня сон. Это ведь мой сон, правильно? Могу делать, что хочу. Поэтому, ругая себя мысленно за то, что стояла и слушала этот бред, я решительно иду к выходу, чтобы изучать этот прекрасный вид за балконом.

– Куда вы идете, Альва? – спрашивает красивый мужик. Как его там? Барс?

– Куда хочу, Барсик. Это мой сон, и не тебе мне приказывать, – кокетливо говорю я и снова иду к выходу.

– Стойте.

Слышу голос женщины и застываю, в прямом смысле. Я не могу двигаться. Сзади слышу шаги.

Эта женщина, Ниса, подходит ко мне

и встает передо мной.

– Это не сон, Альва. Прими все, что видела и слышала, и вернись на место, пока мы не скажем, куда тебе идти.

Тело приходит в себя, я начинаю смотреть вокруг. Кто-то испуган, кто-то удивлен, кто-то в ступоре, но никто ничего не делает, будто все приняли свою судьбу. Я начинаю смеяться в истерике и сильно бью себя по лицу.

Один, два, три – мало, еще нужно бить.

– Проснись, дура. Мне не нравится этот сон. Все, я больше не мечтаю видеть сны. Хочу просыпаться. Пожалуйста, проснись.