Герцог Махаон и Братство пещеры

– Потерпи ещё пару часов, вот спустимся с этого плоскогорья и будем до самой столицы ехать вдоль моря. Может, даже успеем вечером сходить на берег. Если у тебя не будет в столице других планов.

– О! Правда! К морю? Сегодня? Честно-честно?

– Ха-ха-ха! – фермер залился хохотом и чуть не упал с повозки. – Теперь уже точно, обещаю, как только устроимся на постоялом дворе, так сразу.

– Вот спасибо, дядя Петер! Вы мой самый лучший друг! – выпалил Патрик.

– Присядь уже, – со смехом сказал Петер. – А то повозку раскачивает, что твой корабль.

Пат с трудом утихомирил свои ноги, которые, казалось, готовы нести его к этой волшебной синеве не только быстрее повозки, но и быстрее верховой лошади.

Фермер на этот раз принялся рассказывать всякие были и небылицы про столицу, про морской порт, про торговые суда и даже про пиратов.

За весёлыми байками время пролетело незаметно. Вскоре дорога стала всё больше забирать влево, немного в гору, а справа раскинулось море. Где-то там далеко внизу за деревьями у подножия горы, оно, должно быть, начиналось, думал Патрик. А вот конца у него совершенно точно не было, как и писали в книжках. Море разливалось до самого горизонта. Невозможно было поверить, что столько воды есть сразу в одном месте. Оно было довольно далеко внизу и оттого бурунчики на волнах казались мелкими, а само море – густым, как хороший бульон.

– Синий цвет – самый красивый в мире… – негромко сказал Патрик.

Петер понимающе улыбнулся. Синева гор и горных речушек, ярких альпийских цветов и синие глаза красавиц Марейна, откуда он был родом, как тут не согласиться с малышом Патом.

Лёгкий ветерок принёс запах морской воды.

– Это так море пахнет? – догадался Патрик.

– Оно самое.

– Странный запах…

– Потому что незнакомый. Ты же не был на море, малыш? – спросил фермер.

– Не думаю, – ответил Патрик. – А чем оно пахнет?

– Солёной водой, водорослями… М-м-м… рыбой, должно быть… – Патрик с удивлением смотрел на старшего товарища. – И дальними странами, разумеется!

– Этот запах мне нравится, – улыбнулся мальчик и снова отвернулся к морю.

Не прошло и часа, как почти прямо перед путниками раскинулась широкая гавань Ричпорта. Столица располагалась на склоне невысокой и довольно пологой горы. Патрику показалось, что издалека она была похожа на огромное плоское блюдо с разноцветным затейливым узором, которое хозяйка опускает в мыльную воду.

– Смотри, Патрик, – сказал Петер. – Видишь те большие розовые дома с черепичными крышами? Это богатые улицы. Там живут вельможи, дворяне всякие, иностранные послы и другие богатеи. А вот там сплошь белые домики лесенками с плоскими крышами. Видишь? Это кварталы обычных небогатых горожан. Знаешь, почему крыши плоские?

– Неа…

– А это чтобы на крышах можно было готовить еду, сушить белье. Даже спать летом. Да-а! Я знаю нескольких торговцев, которые сушат на крыше бобы, травы и даже рыбу. Представляешь?!

Патрик удивлённо качал головой. Что тут скажешь? Он такого никогда не видел и даже не слышал, что такое бывает.

Петер с радостью смотрел на мальчика. Вот как выглядит со стороны человек, чья мечта вот-вот сбудется. Что там ждёт его впереди, сейчас думать не хотелось. Взрослый мир жесток и противоречив, дорога по нему, ой как нелегка. Но возможно этот малыш родился под счастливой звездой и ему в жизни придётся встретить больше добра, чем зла. Пусть будет так!

Петеру было очень приятно осознавать: он причастен к этому счастью.

Патрик снова встал. Он ухватился одной рукой за край тента, ногу поставил на скамейку. Казалось, он вот-вот спрыгнет с повозки прямо навстречу своей мечте. Сына Петер бы отругал за то, что залез на сиденье с ногами. Но Патрик был сейчас так похож на маленького капитана шхуны «Надежда», стоящего на самом её носу. А корабль этот – о да, это было очевидно! – уже на пути в гавань счастливого будущего.

На подъезде к городу им стали попадаться другие повозки, всё больше и больше.

– Ярмарка завтра, – пояснил Петер.

Глава 6.

Вскоре все уже ехали друг за дружкой, не спеша. Как одна огромная сороконожка, это поток фермеров и мастеровых пробирался первыми столичными улочками вглубь, к большой Ярмарочной площади. Вокруг неё были построены все самые большие городские трактиры, постоялые дворы и гостиницы. Главным на площади было трёхэтажное здание с часовой башней.

– Совет Гильдий и Сословий, – кивнул Петер в сторону башни.

Как обычно Петер остановился в постоялом дворе «Святой Пётр» и пошёл договариваться о лавке на время ярмарки.

Патрик с интересом разглядывал людей, лошадей, повозки. Царила суета. Казалось, что никакого порядка в этом бесконечном движении не было. Люди сновали туда-сюда, подъезжали и снова уезжали куда-то. Ржали лошади, кричали гуси и куры, крякали утки, какие-то птицы с длинными хвостами и яркими шапочкам перьев вносили ещё больший диссонанс своим то ли свистом, то ли криком. Патрик было попытался понять, кто производит какую часть этой какофонии. Но куда там!

– Эй, Маркус! Ты привёз свои острые колбаски? – услышал он густой бас с соседней повозки.

– А как же, – ответил тучный мужчина, только что вышедший из «Святого Петра». – Доброго здоровья, Пабло.

– А в этом году в них мясо-то есть, или больше перца? – крикнул Пабло.

Все вокруг громко засмеялись.

– Пабло, – с улыбкой ответил Маркус, – боюсь, мои колбаски не острее твоего языка.

– Не скучал? – вдруг раздался рядом голос Петера. – Поедем отвезём товар в лавку.

Площадь бурлила. Люди, звери, птицы, запахи еды, ароматы специй. Казалось, воздух не вмещал всего этого многообразия и густел вокруг до того, что его можно было потрогать рукой.

Поначалу Патрик волновался, что в городе, где много жандармов, кто-нибудь обязательно поймёт: он беглый сирота. И тогда всё! Но вокруг было столько людей, всё так хаотично двигалось без остановки сразу во всех направлениях, что найти, заметить, узнать кого-то, кого никогда не видел, было просто нереально. Правду сказать, пока Пат не видел ни одного жандарма вообще. Казалось, город заполнили торговцы, ремесленники, мастеровые и всякие другие участники Большой осенней ярмарки.

Патрик и Петер быстро справились с разгрузкой повозки. Вдвоём дело спорилось. Было тяжело, но мальчика переполнял энтузиазм. Он же решил, что научится всему-всему, чтобы однажды, когда найдёт своих родителей, во всём им помогать. Петер нарадоваться не мог. Быть папой девочек очень здорово. Это столько любви и нежности. А вот иметь сына – это такое необыкновенное счастье! Петер наслаждался.

Все вокруг готовились к завтрашней ярмарке. В соседних лавках расположились фермеры, как Петер. Чего у них только не было: вяленые окорока, колбасы, сладости, хлеб, сыры, дичь, овощи фрукты, грибы, мёд, ягоды, травы… Всего и не перечислить!

У Патрика голова шла кругом от одной мысли, что это всё вокруг – еда! Такая разная и такая ароматная, такая красивая и манящая! Патрик вспомнил, как на день рождения графа Родингера в приюте устраивали торжественный ужин. Не такой изобильный, как ярмарочные ряды, конечно, но очень сытный и вкусный. Особенно Патрику нравилась утка с яблоками и пирожки с фасолевым сладким кремом… Это были любимые блюда старого графа и он угощал ими своих подопечных. Давно минули те времена. Если бы граф не отошёл от дел, если бы не болел, если бы ему не требовались ещё деньги на поиски сына, он бы никогда не продал эту часть своего поместья, никогда не отдал бы никому приют!

А сейчас там холод, голод и побои. Патрик за неделю в приюте не съедал столько, сколько съел по дороге в столицу благодаря доброму фермеру Петеру.

Сердце Патрика защемило. На глаза навернулись слёзы. Как бы ему хотелось вернуться в те дни, когда за одним столом с графом все ребята себя чувствовали его дочками и сыновьями, все ели, пили, смеялись, желали графу долгих лет и счастья, и кучу всего такого, что кажется маленьким детям совершенно необходимым для исполнения любой мечты.

Мысль как молния, пригвоздила Пата к мостовой. Патрик вытер глаза, взгляд его был суров и твёрд. Он знал, как вернуть золотые дни приюта. Сделать его снова родным домом для сирот. Тёплым и уютным домом. Он, Патрик Родингер, мальчик, чьё имя доподлинно неизвестно, обязательно добьётся всего в жизни и сам, обязательно заработает много денег и выкупит приют, вылечит старого графа, если тот ещё будет жив, и снова они все месте будут собираться в огромном зале приютской столовой. Патрик сам зажжёт сотни свечей и растопит огромный камин, в кухне будут готовить десятки уток, а в огромных корзинах источать дивный осенний аромат самые вкусные в мире яблоки. Искусные поварихи взобьют самый пышный крем для любимых пирожков графа. И везде будет слышаться детский смех. Только смех! Никаких слёз! Никогда!

– Эй, Пат! – позвал Петер. – Иди скорей сюда!

Патрик быстро вытер слёзы рукавом и повернулся к фермеру.

– Что-то случилось? – тот не мог не заметить, что мальчик плакал.

Пат помотал головой.

Фермер приобнял его за плечи:

– Твоим, наверное, голодно там дома? А тут столько еды… Так?

Слёзы предательски покатились по щекам. Петер крепче прижал его к себе:

– Не горюй, малыш. Всё образуется. Вот увидишь. Я что-нибудь придумаю. А большая-то у тебя семья?