Развод в 45. Ты пожалеешь, предатель!

Ну, как подрабатывала… «Вела» маленькие фирмочки, ипэшки крохотные. С налоговой инспекцией шутки плохи, да и за отчисления во всяческие фонды государство спрашивало строго.

Платили мне все по-разному, в зависимости от «раскрученности». Но я не отказывалась ни от каких сумм. Деньги свои никогда иметь не мешало. Как это сейчас называется? Ага, «финансовая подушка безопасности»! Далеко не особо объемная, но она у меня была.

Елизар об этом не догадывался. А я и не говорила никогда. Зачем злить любимого мужа?

А еще я очень надеялась на «детские» деньги. Нет, не на детские пособия, конечно! Да они нам и не положены, государство считало нашу семью более чем состоятельной. Детскими я называла деньги, подаренные мне мужем за сына и дочь. Преподнес мне карту с вензелем очень солидного банка. Сумма лежала на карте довольно большая.

Часть денег я почему-то решила сразу обналичить. Ну, грела мне душу пачка новеньких пятитысячных банкнот, чуть пахнувших типографской краской и немного – машинным маслом. Кстати, я так оттуда и не взяла ни одной банкноты. Жалко было упаковку вскрывать. Красиво очень смотрелась ровненькая пачечка запечатанных банкнот!

Остальная сумма так и осталась лежать на карте, ждать своего «звездного часа». Вот и дождалась. Правда, не для того, на что я рассчитывала – сменить свою «Киа» на более престижную марку. А на побег от любимого… предателя.

Опять почувствовала горячие слезы на глазах. Промокнула их рукавом пижамы. Приоткрыла веки и взглянула в окно. Небо за окном начинало бледнеть. Приближалось утро.

А вместе с утром пришел наконец-то и долгожданный сон.

***

Проснулась я от оглушающей тишины. Выхватила из-под подушки сотовый. На экране высветилось пятнадцать минут девятого.

Проспала! К восьми Елизар должен быть в фирме! Порывисто вскочила с кровати… И тут же опустилась назад. Перед глазами молнией вспыхнули события вчерашнего дня.

С глухим стоном уткнулась в подушку. Нет, это все неправда. Ничего не случилось. Просто кошмар привиделся.

Просто я проспала, а Елизар не стал меня будить. Знал, как я устаю с близнецами, и решил собраться и позавтракать самостоятельно. А потом тихо ушел, бесшумно закрыв дверь квартиры.

Так было после того, как только родились дети, и я просто падала от переутомления. Вот и сегодня, наверное…

Я вздрогнула и скинула с себя морок. Так и свихнуться недолго от переживаний. Психика не железная и нечего усугублять. Не я первая и не я последняя!

Вышла из спальни и заглянула в гостиную. На диване осталась лежать неубранная постель со скомканным одеялом. Я усмехнулась и поспешила на кухню.

На столе стояла сковорода с остатками пригоревшей яичницы, в бокале подернулся радужной пленкой недопитый чай, лежал недоеденный кусок хлеба.

Все ясно. Блудный муж предпринял неудачную попытку позавтракать самостоятельно. Но… служанки в этом доме больше для него нет!

Через полчаса я, свежая после душа, в легком домашнем костюме, вошла в детскую. Близнецы делали вид, что не проснулись, но их выдавал трепет ресничек.

Подошла к каждому и поцеловала в щечки.

– Просыпаемся, ми-ми-мишки! Встаем, умываемся и завтракать. У меня для вас новость! Мы едем к бабушке в гости.

Близнецов с коечек как ветром сдуло.

– Ура! – радостно заскакали по комнате, подпихивая друг друга. – На лифте покатаемся. А еще у бабули суп вкуснее, чем у тебя, и компот из вишни всегда есть. А мы любим из вишни!

– Ну и замечательно. Мы у нее немного поживем, – вздохнула я невесело и объяснила детям: – Папа наконец-то решил начать ремонт. А при детях ремонт не делают.

Глава 6

После завтрака мы начали упаковывать вещи. Собрала себе и детям только самое необходимое, но все равно багажник машины заполнился под завязку. Да еще близнецы ни в какую не желали расставаться с самыми любимыми игрушками. Пришлось забрать и их.

К обеду мы подрулили к типовой блочной девятиэтажке, где я когда-то жила с родителями. Папа умер давно, я еще училась в институте, от инфаркта. Мама жила одна в трехкомнатной квартире. Я рассчитывала, что мы ее особо не стесним.

– Так, выходим по одному, – распорядилась я, отстегивая ремни детских кресел. – И ждем меня.

Сама я открыла багажник и вытащила две объемных сумки.

– Вперед! – дала близнецам установку, увидев, что какой-то дряхлый дедуля неторопливо выходит из подъездной двери. – Устроим бабушке сюрприз!

***

Сюрприз получился. Дверь в родительскую квартиру нам открыл пожилой импозантный мужчина лет под семьдесят с благородной сединой в волосах и чисто выбритым подбородком.

– Извините, вы к нам? – удивленно приподнял вверх бровь.

«Неужели я ошиблась квартирой?! Может, проехала свой этаж?» – пронеслась в мозгу паническая мысль.

Так бы и стояла я с открытым ртом, если бы из-за плеча незнакомого мне мужчины не выглянула мама.

– Наташа?! – удивилась она. Ее щеки полыхнули румянцем. – Почему не предупредила, что в гости ко мне собрались? – в голосе звучала неприкрытая досада.

Обида сковала мне горло.

– Так получилось… – прошептала, глотая слезы.

– Бабуль, мы теперь у тебя жить будем, – встрял в разговор Ванюша. – У нас ремонт.

Мама побледнела.

– А я в туалет хочу, – капризно протянула Машенька, дергая меня за руку.

Незнакомый мужчина с укоризной взглянул на маму.

– Может, все-таки в квартиру пройдем, – он смущенно кашлянул. – Нехорошо как-то гостей в дверях держать, Галя.

Мама, наконец, отмерла.

– Да, конечно, входите же! Вот познакомьтесь… – она сделала многозначительную паузу. – Александр Васильевич, мой друг.

Мужчина склонил голову.

– Александр Васильевич, а это моя дочь Наташа с Ванюшей и Машенькой. Ну, я тебе уже рассказывала.

Я кивнула с натянутой улыбкой, и мы просочились в квартиру.

Оставив близнецов в гостиной на попечении неведомого мне Александра Васильевича, мы с мамой ушли на кухню накрывать обед.

– Что случилось? – сурово спросила мама. – Только не надо заливать про ремонт, – поморщилась она.

– Елизар изменил мне! Я его с любовницей в кабинете рабочем застала. Между нами все кончено! Я с детьми ушла от него. У тебя пока поживем.

– Сколько? – спросила мама.

Я сделала вид, что не поняла.

– Что сколько?

– Поживете сколько? – строго уточнила она.

Я не узнавала маму. Никогда она себя так не вела. Готова меня хоть сейчас выставить за дверь. Да еще мужик какой-то в квартире! Не наблюдала раньше у нее никаких «друзей».

Не дождавшись от меня реакции, мама решила быть честной.

– Мы с Александром Васильевичем расписываемся. Заявление в ЗАГС подали. Познакомились полгода назад в клубе для пенсионеров. Он вдовец, мужчина положительный. Живет с семьей сына за квартал отсюда, – отчиталась она.

Я шумно выдохнула. Сказать, что я была шокирована – не сказать ничего.

– Мам, я тебя понимаю и желаю счастья. Но и ты меня пойми! Мне надо где-то перекантоваться, пока сниму сносное жилье, устрою близнецов в садик и найду работу.

– Не сходи с ума! С жиру бесишься, – грубо оборвала меня мама, с ожесточением кромсая овощи в салат. – Ты еще не знаешь, что такое остаться без мужа. Вон, взяла и тапками Елизару по морде настучала! А любовницу за волосы оттаскай. Ну, посуду дома переколоти, выпусти пар. Такие мужики, как твой, на дороге не валяются!

– Так пустишь нас к себе пожить, пока я займусь делами, или нет?! – решительно спросила я и жалобно поджала губы. – Мам, тебя как подменили. Это на тебя Александр Васильевич так действует?

– Не дури! – вскинулась мама. – Еще раз повторяю – домой отправляйся. О детях подумай!

– Я работать пойду.

– Работница золотая! Ты и работала-то всего два года в своей жизни. Наверное, забыла, как дебет с кредитом сводить.

Я отодвинула от себя нож и миску с салатом.

– Мы уходим, мам! Извини, что потревожила, – чувствовала, как трясутся губы, но ничего не могла поделать со своими нервами. Получила поддержку от мамы, называется!

Развернулась и решительно направилась из кухни.

– Подожди, – остановил меня голос мамы. – Хорошо. Неделю живите. Я помогу, чем смогу. Думаю, и Александр Васильевич не откажется с детьми посидеть, пока ты свои дела утрясаешь. Но не больше! Я заслужила на старости лет собственной женской жизнью пожить. Папы уже давно нет. Одиночество – страшная штука, дочка.

Я почувствовала, что мама плачет.

Бросилась к ней, сжала в объятиях.

– Прости, мам! Ты у меня лучшая. Обещаю, через неделю нас не будет здесь.

Глава 7

Я сидела возле детской площадки и с грустью наблюдала за резвящимися с другими детьми близнецами.

А грустить было о чем. Догрустилась до того, что по щекам непроизвольно побежали слезинки. Взглянула на Ванечку с Машенькой, карабкающихся на горку, и быстро осушила глаза бумажным платочком.

Стоял седьмой день полного штиля.

На мое объявление в сети и в газетах о поиске удаленной работы бухгалтером никто не откликнулся. Прождав три дня, разместила резюме на сайтах рекрутинговых агентств.

Все зря!

Оказалось, что вчерашняя домохозяйка с двухлетним «белым» стажем работы никому не нужна. Правда, в несколько мест меня все же пригласили на собеседование. Но как только узнавали о наличии двух детей дошкольного возраста, под благовидным предлогом отказывали.

Это бы ладно, деньги у меня пока имелись. Но ведь рано или поздно они закончатся!

Со съемным жильем тоже не везло.

Мама всячески давала понять, что с нетерпением ждет, когда же я с детьми съеду.

«Не волнуйся, доченька, мы не бросим тебя, будем приходить, помогать, гулять с близнецами, – вздыхала мама, виновато опуская глаза. – Просто находиться с детьми постоянно на одной территории тяжеловато. А мы с Александром Васильевичем далеко не молодые…»

Отчаявшись, решила определить детей в детсад, а самой устроиться дворником в ЖЭК. А что? Пока близнецы в детсаду, я во дворе близлежащих домов мусор убирала бы. И мамуля с мужем целый день в тишине и покое. Вечер вместе коротали бы, а ночью по спальням разбредались…

Но красиво построенная в мечтах «конструкция» не дошла до апробации. Рассыпалась под тяжестью действительности.

С муниципальным детским садом для близняшек обломилось. Оказывается, чтобы попасть туда, существовала очередь. И записываться в нее начинали сразу после рождения ребенка. Иначе бюджетного места не видать!

Я расстроилась, но не очень. В конце концов, кроме государственных, существовали еще и частные детсады! И условия там не в пример лучше, и занимались с детьми по особым программам раннего развития, и об укреплении здоровья малышей заботились.

Но когда в руках оказался прайс-лист одного из частных детсадов, мне сделалось дурно. Имеющихся денежных запасов хватило бы максимум на четыре месяца пребывания кровиночек в этакой красоте. Даже если я буду исправно пополнять свой бюджет зарплатой муниципального дворника.

Из плена невеселых мыслей меня вырвал громкий радостный визг Машеньки и несущаяся вдогонку громкая матерная ругань, слетавшая с по-детски пухлых губ Ванечки. Надо же, успел научиться! Быстро…

Дочь взяла курс к бабушкиному дому. В вытянутой вверх руке она победно сжимала Ванечкину игрушку – крошечного робота японского производства, которым он очень дорожил и сестре прикасаться запрещал. На свою беду, даже во двор с собой притащил, неизвестно зачем. Вот ушлая сестрица и воспользовалась ситуацией!

Молниеносно оценив обстановку, я бросилась по диагонали детям наперерез.

И тут случилось непредвиденное. Хотя предвидеть я была обязана!

Из-за угла вывернул огромный черный джип, и заполняя собой все узкое пространство проезда, покатил вдоль дома. Оставалось только молиться, чтобы водитель успел погасить скорость раньше, чем заметит прямо перед капотом неожиданно возникших моих суперактивных детей.

– Стоять! Стоять, сказала… Замрите! – заорала я дурным голосом, бешено топча отцветающие клумбы с астрами и продираясь сквозь чахлые кусты пожухлой сирени.

Близнецы с изумлением обернулись и резко притормозили. Ванюша налетел на Машеньку, и они свалились в пыль. Злосчастный японский робот отлетел и треснулся о бордюр.

Противный хруст разбитой игрушки почти сразу «погасился» истошным воем близнецов, резво доползших до «тела» изуродованного робота.

Я, дрожа от нервного потрясения, бросилась к детям. Но как ни пыталась, поднять их с земли не смогла. Они отчаянно упирались, размазывая по чумазым лицам обильно льющиеся слезы.

Между тем джип, истерически проскрипев тормозами, остановился возле нашего подъезда. Распахнулась водительская дверца, и с подножки автомобиля спрыгнул широкоплечий, крепко сбитый мужчина.

Быстрым шагом приблизился к нашей теплой «семейной» компашке. Я выхватила взглядом небрежную копну светло-каштановых волос, ярко синие глаза, в которых плескалось неприкрытое бешенство, широкие скулы, плотно сжатые твердые губы…

Где-то, когда-то, в прошлой жизни я уже видела этот бешеный синий взгляд… И не один раз. Но где?!