Королевская ночь

Зульфия Юнусова

Королевская ночь

**Королевская ночь**

В году 1367 лето было крайне холодным, даже морозным. В ту пору, чтобы выйти на улицу ночью, подышать свежим воздухом, необходимо было укутаться в пуховое одеяло прабабушки и стараться чаще моргать. Чем чаще, тем лучше. Подобные ночные холода, конечно же, не могли не оставить последствий: вся зелень замерзала напрочь, листья с деревьев опадали со звуком вдребезги разбивающихся ледышек, а птицы улетали обратно на юг. И осталась в тех краях абсолютная прозрачность лесов и, буквально, гробовая тишина.

То были времена страшные, кровопролитные. В некоторых небольших городах встречался даже каннибализм. Люди практически превращались в зверей, поедали друг друга, разрывали на куски и убивали, чтобы выжить.

Так рассказывают историки и пишут в своих книгах. Казалось бы, никто уже не поведает нам правду тех времён, но мы глубоко ошибались. С тех пор прошли века. Человечество испытало времена страшнее того года. Каннибализм с тех пор встречался нередко. Но только один год был хуже, чем тот… 2025-й.

*"Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живём. Мы неизменно живём. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь – осень, а между ними тысячи раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, – и это очень много. Мы выгадываем дни, любимая моя, и теряем годы. Но кому какое дело, кого это тревожит? Мгновение радости – вот жизнь! Лишь оно ближе всего к вечности. Твои глаза мерцают, звездная пыль струится сквозь бесконечность, боги дряхлеют, но твои губы юны. Между ними трепещет загадка – Ты и Я, Зов и Отклик, рожденные вечерними сумерками, восторгами всех, кто любил…"*

**Эрих Мария Ремарк:**

Глава 1

Альфред.

Альфред-Фридрих Майер никогда не был немецким землевладельцем и отроду не относился к немецкой нации. Это имя он придумал сам, чтобы казаться в глазах местных богачей важной шишкой. Да и звучание двойного имени в сочетании со знаменитой немецкой фамилией ему нравилось. Первым вариантом было имя Арнольд и фамилия Клейн, но такое сочетание не вызывало в его голове вау-эффекта, и он решил подобрать более солидную версию. Так и родился на свет новый миллионер – Альфред-Фридрих Майер.

В тот день, когда он впервые появился в кабинете у главного лондонского нефтяного магната Ричарда Дэвидсона, и началась история 2025 года. Эта встреча не была назначена: секретарь Дэвидсона – Карла – тоже не знала о новом госте и не могла предупредить босса. К его приходу у Ричарда в кабинете сидел молодой менеджер по имени Стюард и горячо доказывал точность цифр в отчёте, который босс держал в руках. Возможно, он бы и убедил его, заслужил премию и с чувством глубокого удовлетворения покинул кабинет, но ничего этого не случилось, потому что Альфред перевернул всё с ног на голову.

Ричард Дэвидсон всегда был добрым, отзывчивым, серьёзным и рассудительным мужчиной. В девятнадцать лет, во время учёбы в Северной Америке, он встретил молодую и обаятельную блондинку по имени Мелиса, влюбился в неё окончательно и бесповоротно, не смог сдержаться и женился. С тех пор это был единственный случай, когда чувства взяли верх над рассудком. Конечно, он ни разу за двадцать пять лет брака не пожалел о своём поступке: он по-прежнему любил Мелису, которая, кстати, подарила ему двоих детей – сына Абрама и дочь Кортни. Ричард никогда не боялся больших перемен: даже во времена кризиса, когда доллар и евро рухнули и он мог потерять свою нефтяную компанию, он держался так же спокойно и уверенно, как и сейчас – при виде Альфреда.

На часах у Стюарда было девять минут девятого утра. Оглянувшись по сторонам, взглянув на Ричарда, а потом на Альфреда, он поспешно удалился из кабинета и грозно посмотрел на Карлу, которая и без того была ошарашена появлением нежданного гостя.

С момента прихода Альфреда в офис прошло уже семь часов. Карла засекла время и каждый час стучалась в дверь, предлагая боссу что-нибудь выпить или перекусить, но ответа так и не получала. На восьмой час она решила, что вызовет охрану, если в течение следующего часа никто не откликнется. Но через двадцать минут дверь открылась. Из кабинета в дружеских объятиях, с улыбками на лицах, вышли Ричард и Альфред. Карла опешила.

– Альфред, знакомься – это Карла. Самый прекрасный секретарь в мире, – Ричард подошёл к Карле и слегка обнял её за плечи.

– И правда! Прекраснее я ещё не встречал. Простите за неудобства, Карла! Меня зовут Альфред.

Он был настолько любезен и красив, что Карле на секунду показался соблазнительным – хотя она любила исключительно женщин.

Прервав этот миг, Ричард закрыл собой гостя и сказал Карле:

– Отмените все мои сегодняшние встречи. О планах на завтра я сообщу позже. Сегодня вы свободны. Мы уходим.

После того как новые друзья покинули офис (хотя было всего четыре часа дня, а рабочий день у Карлы заканчивался в шесть), она решила подчиниться и стала собираться домой. Накинув поверх белой шёлковой блузки серое кашемировое пальто, взяв сумочку и зонт, она направилась к лифту. Поскольку уходила она раньше всех, лифт пришёл пустым. Войдя в него, Карлу накрыло градом мыслей: она сочла Альфреда соблазнительным, ощутила странное волнение внизу живота и прикусила губу. Это было первое за долгое время возбуждение от мужчины. *«Что скажет Джессика?»* – подумала она с тревогой.

Лифт остановился на первом этаже. Всё время спуска Карла думала только об Альфреде и своих новых ощущениях. Выйдя из лифта, она подошла к стойке регистрации, сдала пропуск и зафиксировала время ухода. В здании Ричарда был строгий кодекс: все сотрудники при входе получали временные пропуска для доступа на этажи выше второго и сдавали их при уходе, фиксируя время.

– Сегодня рано уходите! – заметил охранник, принимая пропуск.

– Дэвидсон отпустил, – ответила Карла.

– Странно! На него не похоже. Что-то случилось?

– Да, он сегодня вообще какой-то необычный. Пришёл какой-то Альфред, забрал его с собой, да ещё и все встречи отменил. Наверное, старые друзья…

Охранник зафиксировал время на компьютере и кивнул:

– Хорошо, можете идти, мисс.

На улицах Лондона кипела жизнь. Бесконечные пробки, гудки машин. Шёл дождь. Карла раскрыла серый зонт и направилась к своей машине, припаркованной в дальнем конце стоянки. Её особенностью была любовь к ходьбе на высоких каблуках по асфальту. На работе она не могла себе этого позволить, поэтому всегда парковалась подальше, чтобы насладиться цоканьем шпилек и пройтись медленно. Вот и сейчас она шла неспешно, вальяжно, радуясь каждой секунде прогулки и каплям дождя, стекающим с зонтика.

Подойдя к машине, она выдохнула: рабочий день закончен. Она представила, как сядет за руль, выедет на главную улицу, заедет на «бульвар Хэйден», возьмёт в кофейне «Коффмэн» два больших капучино с сиропом «солёная карамель» и двумя сахаринами, сделает глоток и поедет домой – к Джессике. Но мысли мгновенно испарились, когда за спиной раздался голос Альфреда:

– Какая прекрасная погода, Карла! Вы согласны?

Карла растерялась. Обернувшись, она глупо заулыбалась. Где-то внутри она, возможно, ждала этой встречи.

– Живя в Лондоне, сложно радоваться любой другой погоде, – заметила она, поднимая глаза к небу.

– Вы правы! Я здесь недавно, но ещё ни разу не видел солнца. Должно же оно выглянуть когда-нибудь?

Даже этот нелепый разговор о погоде нравился Карле.

– Сегодня прохладно. Могу я угостить вас кофе или чаем? Что предпочитаете?

Серый цвет всегда нравился Карле. Неслучайно большинство её вещей были именно такого оттенка – даже машина. И сейчас, глядя на Альфреда в сером пальто, чёрных брюках и туфлях, она не могла отвести взгляд. Его опрятный вид, видимо, повлиял на её ответ, и она робко согласилась на кофе.

Через мгновение два серых элегантных силуэта растворились под завесы лондонского дождя.

Глава 2

Джессика.

Джессика Смит проклинала себя за то, что так и не смогла научиться водить машину. Сегодня это умение ей было необходимо как никогда. Ведь каждое утро она просыпалась и бежала по мокрому Лондону от дома до самого полицейского участка, в котором вели дело о пропавшей Карле.

На входе в участок она столкнулась с детективом Митчеллом, который явно спешил по важным делам. Он узнал её сразу и даже пожелал доброго утра.

– Мисс Смит, я знаю, зачем вы пришли, и отвечу вам всё так же, как и три недели подряд: новой информации нет. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Вышла она из офиса одна, была спокойна, никто её не встречал.

Джессика была в ярости, но сдерживала свои эмоции, ведь одно предупреждение она уже получила от участка за свои эмоциональные высказывания насчёт сотрудников и полиции Лондона.

– А как же Ричард? Её босс. Что он говорит по поводу этого? Неужели он не заметил отсутствие своего секретаря?

– В таких крупных компаниях, мисс Смит, редко запоминают даже имена своих сотрудников. Одним больше, одним меньше. К тому же, Ричарда не было на месте в момент исчезновения Карлы.

Джессика почти заплакала:

– А как же камеры?

– По ним мы видим только то, как Карла подошла к своей машине, остановилась возле неё, развернулась и ушла в сторону шоссе вдоль главной улицы. Потом она зашла в кафе «Свит Лав», и оттуда уже больше не выходила.

Не успев услышать вопроса Джессики, детектив тут же продолжил:

– Да, да! Мы трижды осмотрели это кафе. Перевернули с ног на голову, но никаких следов Карлы не обнаружили. Мистика, да?

Кроме Джессики у Карлы больше никого не было. Она осталась сиротой ещё в младенчестве и выросла в детдоме за чертой Лондона. Она даже не знала, кем были её родители и были ли у неё братья, сёстры, дедушки и бабушки. В полиции ей всегда говорили, что её родители были убиты зверем, но каким именно – так и не выяснили, и дело закрыли как несчастный случай по неосторожности. Поэтому, по поводу исчезновения Карлы переживать было больше некому, кроме Джессики.

– Мисс Смит, идите домой. Как только что-нибудь появится – мы вам сообщим. Постарайтесь не зацикливаться на этом. Возможно, это был её выбор, и она ушла сама. Рано или поздно мы докопаемся до истины, – и Митчелл ушёл.

Джессика уже не спала несколько ночей. Со дня исчезновения Карлы она забыла о личной гигиене и уборке в квартире. По всей кухне были разбросаны остатки еды, конфетные обёртки и грязная посуда. В воздухе витал ужасный запах гниющих и разлагающихся продуктов. В ванной комнате и спальне были разбросаны грязная одежда и бельё, а цветы в горшках уже завяли.

Войдя в квартиру, Джессика обнаружила беспорядок, который неделями не замечала, и тут же начала прибираться. Уборка отвлекла её от мыслей о Карле.

К семи вечера она отмыла квартиру до блеска, проветрила все комнаты, поставила новые освежители воздуха и зажгла аромасвечи. Теперь в квартире стоял запах ванили вперемешку с запахом свежевыстиранного белья. Закончив с уборкой, она решила сходить в любимое кафе, а после вернуться домой, принять ванну и лечь спать.

За едой она старалась не думать о возможной смерти Карлы, не переживать о её останках где-нибудь в лесу, о её разодранной одежде (особенно о сером пальто), о вечной разлуке с ней, о её застекленевших глазах и синих губах, которые она больше никогда уже не сможет поцеловать как прежде. Она скучала по своей любимой женщине и испытывала жгучую боль в груди без неё. Вместе с Карлой из жизни Джессики исчезли все возможные желания и радость, все положительные эмоции, все её чувства. Она была опустошена.