Спасти красноармейца Райнова. Книга десятая. Хитрый Лис

Владимир Поселягин

Спасти красноармейца Райнова. Книга десятая. Хитрый Лис

Глава 1

Пролог.

Приходить в себя было трудно, я то выплывал из черноты беспамятства, то снова уходил. Похоже перерождение. О том, что оно будет, я в курсе, учёные и маги столько при мне говорили об этом, их опыты и испытания показали, что шанс очень велик. Даже отдельную группу выделили что исследовали подобные возможности. Мне понятно результаты не сообщали. Кто я и откуда, как так получилось, что в это тело попал, позже, пока же стоит понять где я и как выжить. Хотя бы на первых порах. А тело явно травмированное и в плохом состоянии досталось, я это уже понял. Для начала сильная простуда, тело всё ломило, било от холода, непонятная тряска. Уши заложены, голова болит. Именно это я ощутил, когда уже нормально очнулся. Пока снова в беспамятство бросить не спешило, поэтому с силой протерев лицо, на руках оказались вязанные перчатки, ручная работа, и смотрелся, в полурасслабленном виде сидя где-то в полутёмном месте. Причём это место мелко дрожало. Шеей двигать было тяжело, похоже травмировано, глаза слезились, под носом мокро. Приметив рядом замасленную тряпицу, я трубно высморкался в неё. При этом ещё брал тело под контроль, но такая слабость была, тяжело бралось. Руки иногда выдавали пируэты которое я не собирался делать. А где я оказался, сразу понял. Боевой отсек лёгкого артиллерийского тягача «Комсомолец». Передо мной приклад «ДТ» был, с характерным диском сверху, по нему и узнал. А слева от меня место механика-водителя. Причём, не пустое. Там мехвод полулежал на кресле. Иней на лице, убит, это было ясно. Шлемов чуть сполз на лицо, видел только нос и подбородок. Пулевое отверстие я рассмотрел на груди.

Вот и начал ощупывать себя. Лёгкая шинелька, ремень с подсумками, сапоги, шаровары красноармейские, форма летняя, не зимняя. На голове будёновка. Когда начал снимать её, чуть не взвыл от боли в виске. Пощупал, а там рана, скользящее ранение, со сгустками крови. Прижавшись к стенке тягча, а спинка была сложена, я на ней сидел, и прижимался к стенке, за которой мотор. Парень, бывший хозяин этого тела, так грелся. Стенка тёплая, согревала почки и спину. Я ведь похоже в простого бойца-стрелка попал. Вон даже рядом, у правого плеча, ствол винтовки «Мосина» приметил. Сверху чуть прикрыта крышка квадратного люка, вот так поднял её со скрипом, хотел было приподняться и осмотреться, как от люка, сбив будёновку с головы, я поспешил ранее её надеть, холодно, звонко отрикошетила пуля. Я тут же прикрыл крышку и матюгнулся. Кажется, я начал понимать ситуацию. Времени мало было, но осмотреться смог. Лес, причём зимний лес. Очень холодно. День, вокруг было видно разное брошенные армейское вооружение и снаряжение, несколько тел убитых бойцов рассмотрел. Главное правую расстеленную гусеницу тягача, внутри которого я находился. Не на ходу машина. А глянув на датчик топлива, только ругнулся. На нуле. Скоро движок заглохнет, и я замёрзну в этой стальной коробке. Я расстегнул пуговицы шинельки и пошарив под ней, м-да, гимнастёрка и нательное бельё. Даже не утеплённое. Бойцов сюда умирать кинули, шансы на выживание нулевые. Ну и пошарив по нагрудным карманам, достал карманное зеркальце и документы.

– Так Рамис Юнусович Хайрулинн. Татарин что ли? А точно, из Татарии призван. Так, что за часть не написано, только полевая почта. Должность – стрелок, звание – красноармеец. Хм, похоже призван в мае тридцать девятого. Ну точно Советско-Финская война. Так, ещё комсомольский билет, выдан в тридцать шестом году, школьной ячейкой села Алексеевское. Родился в тысяча девятьсот двадцать первом получается, двадцать третье февраля. Служат тут три года, насколько я знаю, значит дембель в сорок втором. А там война уже будет идти, фигово.

Ну и в зеркальце сравнил фото молоденького паренька в комсомольском билете с тем, что видел в отражении зеркала. Сходство без сомнения есть, только чуть старше и потёки крови на щеке. Рану никто не перевязывал. Вернув документы назад, задумался. В принципе покинуть тягач без проблем попробую ночью, если она тёмная, что вряд ли, север, тут и ночами светло, однако шанс есть. Только стоит чем-то отвлечь стрелка. А тот меня ждёт, видит что жив. Так что прижимаясь спиной к стенке, чёрт, как же холодно, дул на перчатки, и задумался. Ну и пока было время, стоит вспомнить кто я и как оказался в таком положении. Это займёт немало времени, так что берите кофе, бутерброды, и готовьтесь внимать моему красноречию. Кто меня народил, я не знаю, всегда жил на Дне. Так называлась клоака, самое дно Улья, крупного жилого подземного бункера на шестнадцать миллионов жителей. На Дне в основном выживали мутанты, или изменённые, как мы любили себя называть. Ну я так, сбоку припёка, шесть пальцев на ногах, но всё же мутант. По сравнению с другими изменёнными, я был в порядке. Экология такая, но я её не виню, а тех, кто до этого всё довёл, вполне. На планете было двести подземных Ульев, плюс космические станции на орбите и системе, с десяток тысяч. Рождаемость контролировали жёстко, мало мест для жизни. Сам детство помню плохо, это сейчас мне память прокачали, но помню постоянный холод и голод. Сбивались в банды, выживали. В основном воровством и грабежами. Лицо у меня чистое, часто попрошайничеством занимался. Став взрослее, брал уроки у опустившихся маргиналов, у Дна не было школ, только такое обучение. Обучали хорошо, я платил за это. Стал я взломщиков, механические и электронные замки ломал на раз. В основном этим и жил до самой старости. Раз пять пытался покинуть Дно, перебраться в чистые районы, даже лет десять на одной станции жил, владел двумя барами, но жизнь ещё та с*ка, снова сталкивала вниз.

Впрочем, я и на Дне жил в шоколаде, из верхушки был. Ну внизу верхушки. Но и не средний класс. Прозвищ имел Хитрый Лис. Ещё Злюка. Он тут уже не прижилось. У меня даже две жены из чистых были. Нет, пальцы мне чёрные хирурги лишние удалили, забашлял серьёзно, но я с младенчества был официально зарегистрирован, даже имя имел, Лев Яшин, а данные что я из изменённых, не удалишь, прободал. Так что в принципе я жил неплохо. Почему я оказался подопытном на сверхсекретном объекте? Так старость, будь она неладна. У меня была интересная жизнь, я ни о чём не жалею. Но когда тебе девять десятков лет, хотелось бы упокоиться как полагается, а не идти в парники в качестве удобрения. Да, в Улье такая практика распространена. А тут предложение, стать подопытным в секретной лаборатории. Я и подписал контракт, основной пункт, похоронить моё тело как полагается, кремация, и развеять прах снаружи Улья, где не пригодная для жизни планета. Ну и высокий уровень жизни, питания, и медицины. Подписывал всё глава исследований профессор Тарасов. Жаль погиб через пару лет, явно убили, хороший мужик был. Знал бы на что подписываюсь, больше бы выбил. А тут порталы, магия. Да моё тело к идеалу привели, омолодив до пятидесяти лет, тренировались так на мне, на то я и подопытный. За эти восемнадцать лет жизни подопытным, меня обучали разным специальностям. Поначалу криво обучали, пару раз реально сдох, но откачали, а чем дальше, тем лучше шло. Правда, не стоит говорить, что я знаю те четыре сотни специальностей. Да ничуть. Обучили, дальше осваивал, смотрели как вставали новые знания, и удаляли их, стирали. Аккуратно, ничего своего не потерял. Вроде.

На данный момент, стоит сказать, что сохранилось пять специальностей, которые просто не успели удалить до моей ликвидации. Об этом позже. Хотя я до сих пор в недоумении, с таким выражением и ушёл из жизни в прошлом родном теле. Причём, за год до моей гибели, маги-учёные вышли на новый уровень, теперь не в память мозга загружались знания, а на ауру. Для многих новинка, отрабатывали, искали плюсы и минусы, так что для нас подопытных было много работы, а нас было, из добровольцев, около трёх десятков. Плюс с десяток смертников, приговорённых, но их держали отдельно и у них большая текучка. Так вот, вот они специальности и знания, это знание китайского языка. Причём из будущего. По языкам всё. Потом знания армейского повара, причём отсюда, к концу войны, осенью в сорок четвёртом, у повара взяли его память, вот и сделали базу знаний. Потом снайпера, из того же года, с начала войны воевал, опыта огромного приобрёл, все ухватки, один из лучших. Ну и две специальности которые мне не особо интересны, хотя, как посмотреть. Поясню, что тут не я их выбирал. Это вязание, всё вязать могу, от рукавиц, до свитеров. И консервирование. Имею ввиду грибы, овощи и фрукты. И всё это на ауре. Сохранилось точно, по звуку выстрела определил, что за оружие и где примерно укрылся стрелок. Однако это не всё.

Да, тут поясню, что я ещё имею. Безразмерное хранилище. Их ставят на ауры. Например, я в начале испытаний мог носить одно активное и шесть не активных – свёрнутых. Это максимум. А за пятнадцать лет мне ауру так прокачали, больше двухсот разных экспериментальных хранилищ ставили и убирали, что уже мог одно активное держать и девять свернутых. А они нужны. Умираю и следующее в очереди разворачивается, после перерождения. Это уже известно и этот феномен до сих пор изучают. Однако я подопытный, кто же мне нормальное хранилище поставит? А мне ставили, для исследований, прямо такие хранилища, просто конфетка. На момент моей смерти я имел два хранилища, оба экспериментальные одного типа. Новинка. Одно открытое, которое и помогло мне переродится, самоуничтожившись. И второе, которое должно развернутся через трое суток. Причём, вот эта моя жизнь не последняя. То хранилище что откроется через три дня, дожить бы до этого момента, при моей очередной смерти, отправит на новое перерождение. Конечное. Потому как там я уже не буду иметь хранилища и буду жить как есть. Теперь по этим двум хранилищам, одно из которых потерял, второе ещё ждать, когда развернётся. С этими прототипами шли испытания по размеру. То есть, для открытия нужно не двое суток, как обычно, а трое. Но и разворачивается оно сразу на пять тонн. Плюс кач, которое работает по двадцать килограмм в сутки. Думаете есть ещё что-то? Нет, всё что у этих хранилищ имеется, я описал. Ну разве что внутри стазис и можно живое держать. Вот теперь точно всё. Да в принципе и по моей жизни можно заканчивать. Не смотря на то что эти годы подопытным был, это были лучшие годы моей жизни. Магическая медицина, ничего не болело, тело до идеала довели. Потом продукты, только натуральное. Да я без химии и разных добавок никогда и не ел, их просто не было. До попадания в эту лабораторию и не знал, что значит быть гурманом. А тут вся еда добыта в тех мирах, куда порталы открыты. Ну и отдельная комната для проживания в плюсе.

Даже скорее квартира на две комнаты и санузел. Пусть сектор закрыт, мог посещать тренажёрный зал, столовую и зал для общения с другими подопытными. Причём, у нас тут небольшая группа, что взяла власть среди нашего брата подопытных, договорились с начальством, и нам дали планшеты с доступом в локальную сеть, где мы и зависали, а там терабайты видео записей, как десантники выживали в разных мирах. Блин, десять лет я с удовольствием следил за десантниками, мы как бы с ними погружались в жизнь, где те выживали. В основном это и было причиной, когда тройка наших лидеров нажимали, чтобы нам дали доступ к таким видео. Мы же изучали специальности, а тут смотрели к чему они и для чего. Поэтому могу сказать, что я по сути эксперт по этому времени, и русский у меня чистый. Письменность и счёт тоже отлично знаю. Когда мы изучили специальности, то отрабатывали, когда в капсулах виртуального погружения, то на натуральной технике. Даже чаще в настоящих боевых машинах. Например, знания армейского повара. В одном из залов я готовил на настоящей немецкой полевой кухне из трёх котлов, образца сорок второго года. Нарабатывал навык готовки блюд и к слову эти блюда шли к нам в столовую. Другие ею питались, а готовил я отлично, за две недели набил руку. Так и с другим. Даже консервацию отрабатывал, куда банки забирали не знаю, но у себя комнате всегда варенье было, и я в лично сшитом шарфе ходил, и свитер вязал. Жаль не закончил. Меня ликвидировали.

Теперь о причинах, хотя там только догадки. Дело в том, что за два года до этого всего, порталы вдруг перестали работать. Поначалу решили временный сбой. Но шло время, и как наши учёные не работали, запустить не смогли, а там всё на это завязано. Хоть разобрались что какой-то внешний блокиратор не давал им работать. Всё это на уровне слухов и подслушивал работников лаборатории. Полгода назад свернули часть исследований, а находилась наша лаборатория в бункере под землёй, вроде ещё одна есть на космической станции, не знаю, я там никогда не было. Двое других подопытных два года там были, от них и узнал, как к нам перевели с год назад. Ну а дальше лабораторию похоже просто ликвидировали. Тут учёных куда-то перевели, а с нами что? Ко мне в комнату зашёл улыбчивый паренёк лет двадцати на вид, в армейском бронекомбинезоне, поднял руку со спецпистолетом, и выстрелил в меня. Так я и отправился на перерождение. Вот такие дела. А то что это спецслужбы приказ властей исполняли, факт. Оружие я узнал, это был реактивный пистолет «Крог-17». Как-то лихие парни одной из банд тиснули у инкассаторов два ящика с таким оружие, да продать не смогли. А кому они нужны, там маркер ДНК стрелка берётся при выстреле и помещается в пулю. Так что по пуле быстро узнают кто стрелок. Это легальное оружие, без сомнений. Вот такая моя история. Конечно там много нюансов, всего не расскажешь, основное описал, но хотя бы будете знать кто я и откуда.

Рад ли я тому что случилось? Да более чем, и надо сказать я был твёрдо намерен выжить, вырваться из ловушки и дальше жить, просто жить, без выживания и остального. Мне этого в прошлой жизни хватило. Я считаю, что заслужил спокойной жизни и тихого семейного счастья. Наконец свои дети будут. Если не отморожу себе тут кое-что, чего сильно опасался. Ну и по противостоянию с финнами. Я в больном теле, оно меня плохо слушается, шум в ушах, слёзы на глазах, нос заложен, вкуса явно не чувствую, гланды болят. С таким телом противостоять стрелкам сложно, тем более я не знаю сколько их. Однако и медлить не стоит, не знаю сколько я в таком теле противостоять смогу. Понятно, что нужно сдаваться, если повезёт, подлечат, а как лучше себя буду чувствовать, используя хранилище, к тому моменту оно будет открыто и кач запущу, сбегу. Так что обшаривая себя, документы спрятал за голенище правого сапога. Отстегнул ремень, и открыв люк, поднял обе руки и стал приподниматься. Тут дёрнулась правая рука, и снова звон по крышке люка. С матом упав на сиденье, я стянул перчатку, изучая прострелянную ладонь. Стало ясно, живым я финнам не нужен. Остался план «Б». Воевать. Действовал я дальше быстро и не задумываясь, не смотря на слабость и туман в голове, отчего мысли плыли тягуче и не спеша. Подтянув сумку что висела на спинке сиденья мехвода, я успел туда заглянуть, там медикаменты. Дальше промыл рану спиртом, баночка была. Сам щедро глотнул пару раз, и наложив тампоны, перевязал. Дальше другим тампоном, смоченным в спирте, промыл рану на голове. И намотал бинт, снова надев будёновку. Лучше поздно, чем никогда. Хорошо намотал, знаний по медицине не осталось, удалили, а опыт имею, это помогло, всё правильно сделал. Дальше отстегнул ремень парнишки мехвода, и аккуратно снял с кобурой. Там отстегнул клапан и достал «Наган». Его сразу запазуху убрал. Патроны ссыпал в карман шинели. После этого снова застегнул ремень с подсумками. Проверил, а те пустые.

Кстати, оказалось у меня ещё гранатная сумка, за спиной была, я туда кобуру пустую убрал, намотав на неё ремень. Тот командирским был. Под ногами ещё вещмешок, подозреваю Рамиса, но не тронул его. Потом проверил пулемёт, диск пустой был, сменил на полный, взятый с ниши, зарядив. Взвёл затвор, оружие на вид в порядке. У винтовки патронник тоже пустой. Похоже Рамис палил по кому-то до железки. Хм, может подстрелил кого-то важного вот финны загнав его сюда и не желают брать живым? Может быть. Как версия, вполне состоятельна. Пока же прикинул что делать. Высовываться из люка с винтовкой, это сколько времени потерять, несколько раз убьют, надо из пулемёта их прочесать. С момента выстрела я часто посматривал в боковую обзорную щель, и всё же рассмотрел стрелков. Того что меня ранил и к нему второй подполз. Белые маскхалаты, не увидел бы, вот второй подползая на шум, и выдал позицию движением, а глаз у меня острый у нового тела. Метров двести, у упавшего дерева. Место для финнов удобное, а для меня те в мёртвой зоне, нужно чуть довернуть машину, поэтому я задумчиво посмотрел на систему управления тягачом. А ведь я знаю, как это сделать. На одной гусенице крутится сможет, доверну и дальше пулемётом. Нормальный план, работаем. Я взял второй диск и вылущил все патроны из него, набив подсумки, там обоймы были, но не стал тратить время и снаряжать, так ссыпал, винтовку снарядил, остальные патроны в гранатную сумку, дальше морщась от болей и слабости, передвинулся к месту мехвода, дальше выжал ногой педаль сцепления и дав газу, включил скорость. Ничего больше сделать не успел, тут движок застучал и замолк.

– Блин, бензин закончился. Вовремя.

Вернувшись на своё место, я только ругнулся. И тут же сам себе хмыкнул. С момента попадания в это тело, в основном и матерюсь вслух, только так и беру под контроль голосовые связки. Ладно, перебравшись на место мехвода, по сути сел на него, дальше подтянув винтовку. Её длина где-то метр и тридцать сантиметров, ширина тягача позволяла вскинуть её к плечу, и прижать ствол к смотровой щели. Ну высунуть ствол не выйдет, мушка мешала, однако изогнувшись, прижавшись головой к остывающей стенке, смог выцелить стрелков. Медлить не стал. Слишком громко в замкнутом помещении хрустнул выстрел, и я видел, что попал куда нужно, в голову стрелку, что мне в руке отверстие сделал, а рана сейчас ныть начала хоть на стену лезь. Правда от боли в голове прояснилось, хоть один плюс. Быстро выбив гильзу, подавая второй патрон, снял им второго стрелка. Того самого, что выдал позиции. Он как раз отползал. Попал точно. Да тут метров двести, для меня как для стрелка дистанция мизерная. Дальше открыл оба люка и рывком, не смотря на слабость, выкатился по покатой лобовой броне тягача и упал у гусеницы. И тут же стал матюгаться. Обе гусеницы у того были на месте. Это гусеница с другой машины. Впрочем, я тут же перекатился, а в том месте где лежал, чужие пул, очередью выбили крошку из снега и земли. Ту же рядом раздалась автоматная очередь. А я, перекатившись, выстрелил на звук, приметив, что дальше, стоявший за разбитой «полуторкой» финский солдат, медленно вывалился из-за машины, выронив оружие. Я же подал свежий патрон, и на ходу перезаряжаясь, рванул к тем двум, но приглядывал за автоматчиком, тот вроде без движения лежал. Добежал быстро, проверил, у обоих попадания в голову.