Эльфийский эскорт. Соблазн для изгнанного принца

Я подпер плечом здание и терпел.

Хотелось увидеть ее поскорее, крикнуть: «Ну, выйди же! Я уже тут!»

Но я не хотел мешать фее работать и готовиться к переезду.

Наконец, она показалась, какая-то задумчивая, тихая, и я решил ее сразу немного взбодрить. Приблизился, взял сумку, подставил локоть, чтобы помочь подняться по крутой лестнице. Сел рядом.

Я в этот момент находился словно в какой-то неведомой эйфории.

Было так хорошо, так потрясающе!

Хотелось петь, кричать, бурно радоваться.

Ликовать просто потому, что она рядом и смотрит… с затаенным восхищением, вроде…

Я нравлюсь ей! Я ей нравлюсь!

Кричало внутри меня все.

И я старался, изо всех сил выеживался, чтобы ей было хорошо и комфортно. Чтобы фея ни на секунду, ни на мгновение не пожалела, о том, что решила выбрать меня в качестве спутника на торжества.

Я смотрел, как она отрезает кусочек за кусочком от рыбы, как кладет в рот, и… меня прямо уносило, плющило…

Я вообще не чувствовал вкуса, запаха и консистенции своего блюда. Ел на автомате.

Хотелось просто сесть и смотреть на нее, любоваться. Что-то глупое и романтичное ей говорить. Вроде того, что ляпнул недавно.

Мне ведь не требовалось даже и вспоминать все те комплименты, какими я привычно клиенток одаривал. Слова рвались, осыпались с губ сами, только знай останавливай, только следи, чтобы не ляпнуть: «Ты – моя истинная. Я для тебя сделаю все, что попросишь. Ты – самая лучшая, невероятная. И я так хочу тебя, что штаны лопаются…»

Все это было правдой – естественной и чистой, но я не мог ее выпустить на волю.

Мне было совсем нечего предложить фее.

Деньги я заработал.

Сам, без помощи Шалта, что так резво отрекся от меня, хотя едва ли не преклонялся в момент, когда я солгал отцу о том, кто виновен в его военном преступлении.

Но жилье в стриптиз-клубе и статус жены эскортника-эльфа… совершенно не то, что нужно женщине.

Не говоря уже о том, чтобы в мою фею тыкали пальцем и говорили: «Вон она! Та, что выбрала в мужья предателя и изменщика! Та, что сошлась с презренным и изгнанным!»

Конечно, за нее я бы горло им перегрыз, голыми руками порвал на куски. Но это очень мало что изменило бы…

Я мог подарить ей себя всего, целиком. Но и это сейчас вряд ли имело значение.

Так что я дарил, что мог и пока мог.

Мы болтали вроде бы ни о чем.

Фея закрывалась всякий раз, стоило только спросить – что же случилось, и как мог какой-то полный дебил оставить ее или даже ей изменить.

Просто молчала и смотрела в окно.

Я тоже не мог о себе говорить. Моя тайна должна оставаться секретом.

Хотя, надо отдать должное фее, она все же пыталась.

Как с тем вопросом, на счет морепродуктов и изысканных блюд.

Мол, ты явно не простой эльф и определенно привык к самому лучшему.

Но я тогда даже и не выдумывал, не старался защитить свой секрет. Сказал все, что на душе накипело.

Она, естественно, мне не поверила.

Было горько, что фея считает мои слова лишь обычной лестью для новой заказчицы. Но, проглотив ком в горле и повременив, я понял, что так даже и лучше.

Не стоит нам с Айрой сильнее сближаться.

Я лишь обману ее надежды и мечты о будущем.

Слава богу, спустя какое-то время, фея заговорила о том, что ее интересовало, видимо, практически также, как и мой статус по жизни и почему я оказался в эскорте.

– А часто ты прикидываешься ухажером? Ну с заказчицами? А, Андалар?

Я был рад, что она, наконец-то, свернула тему, на которую не мог говорить. Эта, конечно, тоже сулила много скользких поворотов на глине тайны клиенток и конфиденциальности нашего бизнеса в целом и в частности.

Но я все равно мог кое-что рассказать.

Я улыбнулся.

– Бывает. Иногда придворные дамы заказывают меня на балы, чтобы подразнить проштрафившихся мужчин. Иногда просто какая-то одинокая женщина хочет тепла, комплиментов, заботы… Да, я работаю и таким образом.

– А… э-э-э…

Она вдруг смутилась, и я почему-то сразу понял вопрос.

Усмехнулся. Маленькая скромница решила нарушить целомудрие разговора?

Что ж… Так я ее лучше узнаю. Люди, да и вообще разные расы, гораздо лучше и быстрей раскрываются, когда общаются на потаенные темы, которые не станешь обсуждать громко.

Я это хорошо знал, изучил…

– Дай угадаю вопрос, – чуть усмехнулся, видя, как фея краснеет и прячет глаза. – Ты хочешь знать, занимался ли я сексом с клиентками? Да, занимался. Но не со всеми.

– С теми, что платили за это как за отдельную услугу?

– Это скорее про дроу и оборотней. Я – скажем так – вольный стрелок. Сам решаю, с кем хочу переспать. Если есть симпатия и желание, почему бы и нет. Я взрослый мужчина и иногда мне тоже требуется разрядка…

Она внезапно хитро так улыбнулась, и я понял, что вот прямо сейчас последует совсем каверзный и откровенный вопрос.

Раскрылся, положил руки на колени, чтобы фея видела, как я готов быть честным и говорить без утайки.

– То есть… некоторых заказчиц ты хотел… эм… забрать в постель?

– Не то, чтобы хотел… Они были весьма привлекательны, желали моего тела, и я… вполне возбуждался от их ласк.

Айра еще сильней покраснела, но, на сей раз, не отвела глаз.

– А во время танца… стриптиза… вы иногда возбуждаетесь? Нет?

Мда… Она вчера все же заметила.

Ладно. Врать я не стану.

– Я никогда не возбуждался на выступлениях, кроме вчерашнего танца для тебя…

– Для меня? – она так удивилась, что аж голос повысила и сорвалась на более высокие ноты, но затем почти зашептала: – Я думала, мне показалось.

– Да что там могло показаться? Инструмент у меня вовсе не маленький, и эрекцию заметить не сложно. Я пытался, конечно, менять ракурсы, быстрей двигаться и отчасти скрывать. Но я догадывался, что ты просечешь.

– И прямо до этого такого с тобой не случалось? Да ла-адно! Ты просто пытаешься сделать мне комплимент. Мол, я такая, что дух захватывает… и прочее… ну все такое…

– Никогда, – я сказал прямо, и она замолчала, глотнула чаю, что-то стала искать в кармане, сунулась в сумку…

Посмотрела в окно, и прищурилась, будто заметила там нечто странное.

Хотя небо было как небо – ясное, синее, по нему плыли пушистые облачка, слегка кустились и рассыпались от ветра.

Ниже под нами простиралась непроходимая чаща леса – та самая, что закрывала собой Синие Топи.

Однако лазурное марево все равно чуть-чуть, но местами окрашивало воздух выше деревьев, окружая их кроны странными нимбами. Ветки практически сплетались друг с другом, перемешивались, и казалось, что деревья представляют собой одно целое. Просто на этом целом растут и кленовые листья, и сосновые иголки и бог знает что еще…

Так действовали на растения Синие Топи, они их питали и слегка изменяли.

Чуть дальше располагался магический купол, который преодолевали лишь те, кто обладал мощной магией и хаэльримы – не живые и не мертвые стражники Топей. Странные существа, которые должны были погибнуть после ранений, но… восстали и жили за счет энергии этого места.

Я ждал, когда Айра немного придет в себя и «отвиснет», но она все еще смотрела в окно.

Вся такая напряженная, взвинченная, как натянутая тетива лука.

Руки ровно сложены на коленях, будто у школьницы, скулы натянуты лентами, плечи окаменели… И поза такая… неподвижно-стеклянная…

Я еще подождал, и просто не выдержал…

Свернул столик, аккуратно поставил стаканы в специальные «крючки» – эдакие металлические кольца. Погрузи в них тару – и невидимый магический купол окружит ее, не позволяя трястись и выплескиваться содержимому. Поэтому даже в полете в крючки ставили открытые чашки, стаканы, супницы и все такое подобное…

Мусор я выставил в проход, откуда он сразу же провалился в поддон машины, специально приспособленный для таких случаев. После посадки его очищали и мусор уничтожали.

Закончив уборку остатков нашего пиршества, я крутанулся всем корпусом к фее и осторожно взял ее за руку.

Айра дернулась, повела плечом, и повернулась ко мне – медленно, осторожно, будто опасалась моих слов и действий.

Я улыбнулся – губы чуть вздрагивали, пальцы тоже.

Я так волновался в последний раз, наверное…

Да никогда!

Я еще никогда так не переживал. И ведь смысла не было! Между нами ничего нет и не будет! Но успокоиться не получалось.

Я весь ушел в ощущения близости истинной.

И ее чуть прикушенные красные губки, взгляд – прямой и сверкающий, вздымающаяся все сильнее высокая грудь, не давали ни шанса включить рассудительность, разумность и рациональность. Не позволяли мне одернуть себя так, как я это предполагал изначально.

Эмоции окатывали с головой. Я видел только ее, рядом…

Такую близкую, такую растерянную… Такую опешившую от моих откровений.

И… такую маленькую, нежную, сладкую…

Такую мою.

Мою! Кричало во мне все! Я не мог противиться этому ощущению.

Топи уже начинали воздействовать на нас через воздух, который просачивался в вентиляцию транспорта, плюс истинность отметала все преграды и возражения.

У меня не оставалось больше ни шанса сейчас противостоять эмоциям и отказаться от того, что так хотел сделать.

Да плевать!

Будь что будет!

Хотя бы сейчас, здесь, над Синими Топями, когда можно все списать на их близость, я не стану себя сдерживать и обуздывать.

Я хочу быть с ней открытым, прямым… и полностью принадлежать ей, пусть на часы, но все равно!

Она все еще молчала и смаргивала.

Я выдохнул:

– Зря не спрашиваешь. Я очень хотел тебя вчера. Так хотел, что пришлось в гримерке самоудовлетворяться. Причем, по-быстрому, перед следующим выходом. Я же не мог начать выступление, когда эрекция торчала колом из плавок.

Она сглотнула, дернулась, не ответила.

А я продолжил свои откровения. Сам не знаю уже почему. Меня так понесло, что я просто был не в силах закончить тот монолог. Остановиться на каком-то этапе, чтобы оставить хотя бы минимальный простор себе для маневра.

Следовало бы перестать дразнить ее и себя. Особенно себя. У меня от воспоминаний, которые ярко прокрутились сейчас в голове, так встал, что приходилось постоянно менять позу, ерзать и поправляться. Тут уже не пойдешь в гримерку, чтобы там успокоиться…

Сердце бухало, воздуха не хватало.

И я лепил слова, как попало. Как велели эмоции, сердце, а не как требовалось в моей ситуации.

Гормоны, чтоб они были сто раз прокляты!

Они рулили мной, а не разум!

Я сжал ее руки своими и произнес:

– Я тебя так хочу и сейчас. Если не веришь, вот… ты меня не коснулась, не предлагала заняться любовью и даже не трогала в интимных местах. Мы даже не поцеловались ни разу! Ни разу не обнялись, как подростки, которые только-только еще проверяют – каково это прильнуть к телу того, кто тебе очень нравится… Я просто вспомнил, что было вчера. И вот… результат.

Я взял ее руку и положил на свой стояк без стеснения.

Она аж остекленела, только лишь сглатывала.

– Тты…

Не знаю, что она хотела сказать, но местоимение оборвалось, и фея предложение не продолжила. Видимо, Айран не хватало слов. Зато у меня их сейчас было с лихвой – проливались, как из переполненного сосуда.

– Я до боли, до какого-то исступления желал тебя вчера и сейчас, – выскочило у меня изо рта. – Потому что ты… ты…

Я осекся. Слава богам, хватило терпения и разума не сказать «ты моя истинная». Я помолчал и криво закончил:

– Потому что ты самая восхитительная женщина из всех, кого я когда-либо видел.

– Ну прям… – она чуть усмехнулась – как-то нервно и взбудораженно. – Не особо верится. Сколько тебе? В смысле лет?

– Тысяча семь.

– И прямо за все это время никогда более чарующих дам не встречал? Даже среди этих ваших эльфийек? Серьезно?

Она, реально не верила. Не понимала, и не ценила себя, скорее всего, потому, что ее мужик никогда ее по достоинству не ценил.

Вот же тварь! Ну ничего! Я обязательно вызову его на дуэль и покажу, что такое пренебрегать настолько потрясающей женщиной.

– Думаешь я обманываю? – спросил я у феи.

– Ну… Не то чтобы… Просто я полагаю, что ты ведь на работе… в эскорте. Ты же должен мне так говорить. Это разве не входит… в эм… наш контракт?

– Нет. Я светлый эльф, редкая птица в эскорте и стриптизе. Имею полное право вежливо и деликатно сопровождать клиентку, и все. Ты просто не интересовалась, видимо, условиями для разных рас в наших услугах.

– Нет. Я и тебя не заказала бы. Подружки настаивали. Убеждали, что мне не солидно приходить в одиночку на торжества…

– Правильно сделали!

Я бы расцеловал и этих подружек, но сейчас ситуация не позволяла.

Я был так возбужден, что не заметить это могла только слепая.

Да и свободные брюки ничего не скрывали, весь рельеф стояка демонстрировали, даже то, что головка давно оголилась.

Смазка выделялась и мокрое пятно на штанах становилось заметней.

Я взглядом указал ей туда, и произнес:

– Мое тело не лжет.

Стиснул зубы, отлично осознавая, что сам себя довожу до исступления. А учитывая, как ныли яички и как продолжала выделяться уже смазка, сдерживаться у меня вряд ли получится. Вместо того, чтобы убрать ее руку с промежности, я провел ей по стояку и невольно откинул голову, прикрыл веки, наслаждаясь этим дразнящим мгновением.

Изо рта вырвалось:

– Аххх… О-ох… Фуф…

Я быстро убрал ладошку феи и произнес:

– Вот. Я сказал правду. Теперь веришь?

Она только растерянно закивала.

– Ой! Что это? – Айра ткнула пальцем в окно – там клубилось синеватое зарево.

Уже не просто окаймляло деревья, а поднималось до самого неба…

– Ты еще не видела Топи? – удивился я. – Мы пролетаем недалеко от них…

– Ого! Я про них та-ак много слышала! Про хаэльримов – существ, которые умерли, но ожили в Топях. И теперь ни живы, и ни мертвы. Только там способны существовать, подпитывая друг друга эм…

– Сексом, – подсказал я. – Да. Жаль, что мы не хаэльримы сейчас.

Меня так несло, и так плющило, да и желание закипало в венах лавой гормонов, что притормозить я не мог бы даже при огромном желании и старании.

Я продолжал ощущать ее руку, словно и не убрал ее со своего стояка.

Член начал пульсировать, и смазка выделилась опять.

Я взял салфетку, вытер пятно на брюках и посмотрел на Айру, которая следила за моими действиями, и молчала.

– Вот видишь? Это тоже я выдумал? Или захотел сделать тебе комплимент? Я вчера во время танца едва ли не кончил…

Она чуть приподняла брови и вдруг подалась вперед. Я потянулся к ней, снова положил ее руку на свой стояк и попросил:

– Приласкаешь? Я не могу больше терпеть, Фея. Еще немного – и просто взорвусь…

– Кто? – она вскинула бровь.

– Я так мысленно прозвал тебя вчера – Фея.

Правда лилась из меня непрерывным, бурным потоком, и я едва соображал, что говорю.

Да и что делаю больше уже не продумывал.

– У меня сейчас все просто взорвется. Я так хочу твоей ласки. Немного, пусть даже чуть-чуть… Что скажешь? Я прошу тебя о маленьком одолжении для мужчины, которого ты так возбудила, что он уже даже не соображает, что говорит и что вытворяет…

Я, правда, практически ее умолял.

Воздух топей давил на все рычаги, гормоны истинности бушевали в крови, не давая опомниться и заставляя делать то, чего я стыдился бы в любой другой ситуации.

Она приоткрыла ротик, заставляя меня сглатывать, потому что в горле совсем пересохло. И смотрела расширившимися глазами. Но руку все-таки не убирала. Так что я решил, что неприятно ей не было, только лишь поразительно.

Практически не контролируя себя больше, я елозил на кресле, немного заставляя ее меня приласкать. Теплая ладошка скользила по члену, и я перемещался, так, чтобы головка задевала ее тонкие пальчики. Смазка опять вовсю выделялась. Я порадовался, что захватил специальные салфетки, которые высушивают штаны без труда.

Фея чуть сжала пальцы, посмотрела с каким-то таким выражением, что я понял – без слов и жестов – она вовсе не против.

Так что я задвигался чуть активней, задавая темп, и поплыл.

Ощущение было такое… Не знаю, будто даже взорвись тут все к чертовой бабушке, я не остановлюсь, пока не кончу.

Я раздвинул ноги, чтобы пальчики феи скользнули между ними к яичкам.

Она поняла – немного их сжала, погладила… и у меня в паху все уже просто стало гореть.

Штаны казались изощреннейшей пыткой. Так все стискивали, что дальше просто некуда.

Я чуть дернулся и выдохнул:

– Ты мне поможешь? Я просто больше терпеть не могу…

Она вдруг будто вышла из оцепенения и попросила:

– Поцелуй меня… Андалар…

Я впился губами в ее губы, нажимая на подлокотнике максимальную магическую занавесь. Теперь уже окружающие видели только наши прежние силуэты – те, что были до этого момента.

Я целовал ее – взахлеб, долго… ласкал языком нежные губы и щеки…

Проникал внутрь… И наслаждался настолько, что боль в паху даже немного притихла. А точнее – отошла на второй план.

Развернув и разложив наши кресла, как единый диван, я стащил с нее тонкую тунику и лиф и начал ласкать груди – языком и губами. Втягивать соски, чтобы фея тихо ойкнула, как я недавно.

Она осторожно ласкала меня тоже. Гладила плечи и ягодицы одной рукой, а другой продолжала стимулировать член. Который уже пульсировал и взрывался.