#ЛюбовьНенависть

Не знаю, чем бы это закончилось, но в это время в класс вошли наша классная и невысокая тоненькая девочка с лицом ангела и длинными волнистыми волосами, рассыпавшимися по плечам.

Ребята, внимание! – громко сказала Татьяна Викторовна, пытаясь перекричать шум в классе. – Ребята! Сядьте на свои места! Ребята!

Естественно, никто ее не слушал. Мы – в том числе. Я снова попыталась отделаться от Клоуна под смех подружек, а он умудрился стиснуть мне большим и указательным пальцами щеки – так, что выражение моего лица стало весьма забавным. Я заорала на него громче прежнего, и новенькая с любопытством уставилась на нас. И почему-то даже улыбнулась. Естественно, не мне, а Даньке. Тот, заметив это, едва не уронил меня на пол.

Ребята! – пыталась призвать нас к порядку Татьяна Викторовна и от всей души грохнула журналом по столу. Только тогда все заткнулись. И с интересом поглядели на новенькую.

По местам, снова скомандовала классная. И когда все нехотя расселись, объявила: Это Каролина Серебрякова, ваша новая одноклассница. Перевелась к нам из Москвы. Каролина, поздоровайся с ребятами.

Привет, несмело улыбнулась новенькая. – Рада видеть вас всех. Надеюсь, мы станем друзьями.

Если честно, я в этом сомневалась – в том, что мы с ней станем друзьями. Каролина не понравилась мне с первого взгляда.

Одноклассники стали перешептываться между собой – хотя наш город и был миллионником, новенькая из столицы казалась экзотикой. Все тут же принялись оценивающе изучать хрупкую фигурку. Кое-кто тут же отметил, что одета девочка с дивным именем Каролина весьма дорого, а небесного цвета рюкзак, накинутый на одно плечо, – брендовый.

Какая-то богатенькая, прошептала мне Ленка, с которой я сидела.

Каролина, садись на третью парту, рядом с Даней, велела Татьяна Викторовна.

А я куда? возмущенно спросил один из его дружков, на ходу жующий булку из столовки.

А ты сядешь к Петровой, решила классная. – Мне все учителя жалуются на вас с Матвеевым – разговариваете слишком много.

В итоге новенькая села с Даней. Не знаю почему, но это мне не особенно понравилось. А еще мне не понравилось, что Клоун мило общается с ней, не делает подлянок и не достает, как меня. Они постоянно шептались на уроках, за что получали выговоры от учителей. Каролина приносила ему какие-то японские сладости и вообще вела себя так, будто бы это она знакома с Даней кучу лет, а не я. А он велся, лопал ее угощения, улыбался и радостно махал гривой, слушая Каролину. Правда, обо мне он не забывал и продолжал доставать. Когда мы гонялись друг за другом по всему классу, я ловила на себе взгляд новенькой. И мысленно обзывала дурой.

Да, Серебрякова меня раздражала – была слишком милой, слишком улыбчивой, слишком доброй со всеми. Я не верила, что можно оставаться хорошей абсолютно для всех. И мне не нравились люди, которые пытались понравиться всем. Это всегда казалось мне неправильным. И неискренним. Кроме того, Каролина не переставала заглядываться на Матвеева. Я часто замечала, как она смотрит в сторону Клоуна, и каждый раз мне хотелось подойти и хорошенько пнуть его, чтобы показать Серебряковой, что он издевается над моей нежной детской психикой столько лет. Над моей, а не над ее! Это я терплю его столько времени! И она тут не пришей кобыле хвост.

В конце последней четверти Каролина пригласила нас на день рождения. У нее были богатые родители, поэтому она, недолго думая, позвала на праздник весь класс. Хотя она мне по-прежнему не очень нравилась, отказаться я не могла. Все так все.

Для торжества ее папа снял караоке-бар на целый день, и для нас, подростков, это было просто вау! совершенно невероятное событие. особенно если учесть, что поехали мы туда на автобусе, опять-таки арендованном папой. Каролина уже ждала нас, одетая в воздушное нежно-голубое платье со струящейся юбкой и открытыми плечами. Поверх ее волос сияла изящная диадема – не восьмиклассница, а юная принцесса из королевства Розового пони. Она солнечно улыбалась, принимала подарки, благодарила, смеялась весенним звонким колокольчиком, приглашала к столикам – в общем, была приветлива и доброжелательна, но при этом у меня возникло ощущение, будто бы мы все – не просто ее гости, а подданные, что продались за караоке и вкусняшки, от которых ломились круглые аккуратные столики, рассчитанные на четверых. На каждом столике стояли таблички с именами – я оказалась за одним столом с Леной и двумя подружками. А вот Даня – за одним столиком с Каролиной. Она вообще сидела в окружении мальчишек и сияла как начищенный пятак.

Сначала мы смотрели на аниматоров – это были фокусники, представляющие действительно интересную иллюзионную программу. После перерыва, на котором мы накинулись на угощение, словно дикие звери, началось не менее яркое и забавное научное шоу. А потом нас ждали десерт, танцы и песни. Первой, конечно же, выступала именинница – она спела нам несколько песен, написанных специально для нее. Пела она здорово – с ней явно занимались вокалом, но все это время я и подружки откровенно скучали.

Слушай, у Серебряковой друзей нет, что ли? удивленно спросила меня Ленка.

Почему ты так думаешь? удивилась я, жуя вкуснейший шоколадный брауни.

На дне рождения только наш класс, отозвалась подруга.

Может, со своими друзьями она будет днюху справлять отдельно, я пожала плечами.

У нее друзья богатые, не может же Серебрякова звать и их, и нас, хихикнула одна из подружек.

Точно! – поддержала ее вторая. – Типа кто мы и кто они!

Я снова пожала плечами – брауни интересовал меня больше, чем друзья Каролины. А еще меня интересовал затылок впереди сидящего Дани, таращившегося на сцену. И я пыталась кинуть в него скомканную в шарик бумажку, которую спешно нашла в рюкзаке, висевшем на спинке стула. В его затылок я, естественно, не попала. Зато бумажный шарик приземлился прямо в пустую тарелку рядом с Матвеевым. Тарелку Каролины.

«Вот задница», в отчаянии подумала я, видя, что именно в это время Каролина заканчивает свои вокальные излияния. Все начали ей аплодировать – подозреваю, не из-за того, что ее песни понравились, а потому что она наконец замолчала.

Пока остальные хлопали Каролине, Даня повернулся ко мне и покрутил пальцем у виска. Я только пожала плечами, глядя на то, как Серебрякова изящно спускается по ступенькам вниз и направляется к своему столику. Даня убрал шарик из ее тарелки. Я облегченно выдохнула. И долго наблюдала за тем, как Каролина воркует с мальчишками, сидящими рядом. Все они были от нее в восторге, а вот девчонки поглядывали на нее косо. Мой взгляд прямым тоже назвать было нельзя. Каролина липла к Матвееву, как муха к навозу. И это почему-то раздражало.

К караоке выстроилась целая очередь – покрасоваться на сцене хотелось всем. А вот Матвеев сидел рядом с Каролиной и слушал ее, как будто бы она открывала ему истины этого мира. Я написала ему сообщение, что он дурак, но Клоун никак не отреагировал. Тогда я дернула плечом и тоже пошла на сцену. Буду я еще на этого утырка свое драгоценное внимание тратить! Выбор мой пал на песню заводной женской поп-панк команды «Я влюбилась в идиота». Мы с Ленкой громко и не особо музыкально пели ее вместе, на несколько минут возомнив себя рок-звездами. И я старалась не смотреть на Матвеева. Вскоре к нам присоединились несколько мальчишек, и мы все вместе скакали по сцене, играя на невидимых гитарах.

Вдоволь напевшись, вернее, наоравшись в микрофоны и напрыгавшись под музыку, я в какой-то момент отлучилась в туалет. А когда вышла оттуда, то увидела в холле Серебрякову и Матвеева. Она сидела на подоконнике, и ветер из открытого окна играл с ее длинными волнистыми волосами. А Даня стоял рядом, подпирая спиной стену и слушал ее, пялясь в телефон. Меня они не замечали.

Ты необычный, услышала я голос Каролины – хрустальный и тихий.

Тебе кажется, ответил ей Клоун. Вообще-то, он был не прав – таких чудил, как он, я еще не встречала и, честно говоря, встречать не хотела.

Не кажется, возразила Каролина и сказала вдруг: Давай дружить.

В смысле? не понял Клоун.

«В смысле?» не поняла и я, только вслух не сказала.

Будь моим парнем, улыбнулась Серебрякова.

В это время я как раз поравнялась с ними – в общий зал можно было попасть, только пройдя мимо этой парочки. И не смогла сдержать злобного смеха. Чего? Парнем? Она обкурилась, что ли?

Они тут же повернулись в мою сторону. При этом у Каролины было такое лицо, словно я вывалила ей на голову содержимое помойного ведра.

Извините, заявила я, я просто анекдот смешной вспомнила.

Иди, куда шла, Пипетина, недобро шикнул на меня Даня.

Пойду-ка, спою «Колыбельную» «На краю»1, во все зубы улыбнулась я. – Гимн сладкой любви. А вы воркуйте дальше, пока розовые слонята в глазах светиться не начнут.

И унеслась.

Во мне кипело возмущение – каким еще парнем?! Сколько Серебряковой лет? Вчера она на весь класс рассказывала, как ходила на новый мультик Миядзаки в кинотеатр, а сегодня ей уже парня подавай? И ни много ни мало Клоуна?

Ты стал парнем Серебряковой? пристала я к нему как-то во время перемены между сдвоенными уроками алгебры. Я бесцеремонно сидела на его парте, а Даня, откинувшись на спинку стула, взирал на меня снизу вверх. Каролины рядом не наблюдалось.

Твоим стану, Пипа, хмыкнул он, а я ответила, что еще, кажется, в своем уме. На душе было радостно.

А почему не стал? Она бы тебя за нос твой красный клоунский дергала!

Проходящий мимо дурак Петров заржал:

Не только за нос, Пипетка!

Вместе с ним засмеялись еще несколько мальчишек. Даня хмыкнул.

Я почему-то залилась краской,

Какая ты милая, когда смущаешься, – сказал Матвеев и вдруг коснулся моего бедра – я вздрогнула от неожиданности и собиралась было возмутиться, но оказалось, что он поправил мне чуть задравшуюся юбку. Кажется, я стала красной, как свекла, от смущения ударила Матвеева по предплечью и хотела быстренько сделать ноги. Но он решил меня поймать. Между нами, как и всегда, завязалась шуточная борьба, которая закончилась тем, что Данька взвалил меня к себе на плечо, как куль с картошкой. Я громко верещала, но он меня не отпускал. И поставил на пол только тогда, когда в классе появилась математичка, одарившая нас весьма нелестным взглядом. Впрочем, взгляд вернувшейся из столовой Каролины был куда более недобрым. Серебрякова, в руках которой было несколько шоколадных булочек и два сока, опустилась на свое место рядом с Даней – сок и булочки предназначались ему. И весь урок косилась на меня. А я сидела довольная-предовольная – ровно до того момента, как математичка вызвала меня к доске. Уравнение я решила быстро и, пока учительница что-то объясняла классу, написала мелом: «Даня лох». Это увидел не только Матвеев, но и весь класс, а потому грохнул от смеха. Но прежде чем математичка успела повернуться к доске, я уже все стерла и стояла по стойке смирно.

…А что я могла поделать, если Даня и правда лох?

Глава 7. Тайный поклонник

В последний день четверти произошло кое-что странное, определившее наше общение на несколько лет вперед. Это был наш последний совместный дружески-ненавистнический поход.

Я и Даня возвращались домой. Рюкзаки за нашими спинами казались непривычно легкими – в них лежали только ручки да дневники, в которых мы выставили годовые оценки. Настроение наше было отличным, мы бойко препирались и по дороге забежали в «Макдональдс», решив, что неплохо было бы отпраздновать окончание учебного года. Даня, профессиональный проглот, заказал себе кучу всего: картошку-фри, гамбургер, наггетсы, молочный коктейль, что-то еще, а я – газировку и мороженое.

Вот смотрю я на тебя, и сердце радуется, сказала я с улыбочкой Дане, подложив под щеку ладонь.

В смысле? прошамкал он.

Ты так кушаешь хорошо, что моя личная внутренняя бабушка умиляется. Такой молодец.

Так-так-так, надо же, ухмыльнулся Клоун. – А кто еще живет в тебе, кроме бабушки?

Внутренняя маленькая девочка, попыталась я своровать ломтик картошки, но мне не дали этого сделать – легонько шлепнули по руке.

Угощать кого-то – это как инвестиция в будущее, заметила я невзначай.

А не трогать чужое – это инвестиция в безопасное будущее, отмахнулся Клоун. Так кто-нибудь твоего возраста в твоей голове проживает, Пипетка? Или ты окончательно двинулась и тебя можно вести к доктору?

А кто проживает в тебе? Внутренний клоун с красным носом? Кстати, не пищит? я попробовала схватить Даню за нос. Он отмахнулся, а я опять не к месту вспомнила шуточку Петрова. И смутилась, хоть и виду не показала.

Пищишь здесь только ты. У меня нет раздвоения личности. Я серьезно, Сергеева. Ты можешь вести себя как девушка своего возраста? спросил Даня и даже есть перестал – сидел и сверлил меня взглядом.

А почему ты спрашиваешь? удивилась я, думая, что он готовит какую-то подлянку.

Мне просто интересно. Твои ровесницы думают о шмотках, косметике, парнях, а ты бегаешь за комиксами и прокачиваешь своего перса в «Линейке»…

Можно подумать, ты своего не прокачиваешь, перебила я Даню. – Алло, мы с тобой в одной пати вместе! Ты меня сам туда затащил!

Это было правдой. К многопользовательским онлайн-играм меня приобщил Клоун. И с его легкой руки я втянулась. С тех пор мы часто объединялись в команду, где он был танком, а я – хилером.

Мне просто нужен был перс для прохождения миссии, отозвался Даня, который всегда знал, что нужно ответить. – Я же не знал, что ты там так и останешься.

Слушай, ты, девичий эксперт, мачо недоделанный! С чего ты взял, что я не веду себя как другие девушки моего возраста?

Ну не знаю. Вот если бы тебе какой-нибудь чувак предложил встречаться, ты бы согласилась? спросил Даня и даже не заметил, как я своровала наггетс.

Что за вопросы?! – засмеялась я. У тебя лицо такое серьезное, что мне страшно.

Ответь. Ты нравишься моему другу, выдал Клоун.

Какому?! загорелись у меня глаза от любопытства. И даже сердечко забилось быстрее.

Не скажу.

Говори!!!

Нет.

Ла-а-адно… И давно? спросила я. От его слов стало радостно.

Некоторое время, уклончиво отвечал Даня.

Может, это он мне валентинки слал?

Матвеев пожал плечами.

Не интересовался такими соплями.

Сам ты сопля, возмутилась я. Тайные валентинки я собирала и хранила в деревянной шкатулке. – Так кому я нравлюсь?

Я обещал ему не говорить, уперся Даня. Он всегда был ужасно упрямым человеком и, если чего-то не хотел, никто не мог заставить его это сделать.

Тогда как я пойму, нравится он мне или нет?! Намекни хоть, какой он? мысленно перебирала я в голове всех его друзей.

Тупой, ухмыльнулся Клоун. – Кто на тебя еще западет, Пипетина?

Ха! Наверняка он очаровашка, не то, что ты, рассмеялась я весело. Новость грела душу.

Конечно. Ответь на вопрос, снова стал серьезным Матвеев. – Стала бы ты встречаться с моим другом? У него реально плохой вкус, и ты ему нравишься, не сдержавшись, добавил он. Ехидна!

Во-первых, я понятия не имею, о ком ты говоришь, потому что все твои дружки тупые, сморщила я нос. – Во-вторых, я бы стала встречаться только…

Я хотела сказать, что стала бы встречаться только с ним, но сама испугалась своего порыва и своих мыслей и замолчала. Если я скажу это вслух, Клоун меня потом просто изведет со свету подколами и шуточками. Да и вообще, признаваться в таком – какое-то унижение. Я ужасно смутилась и сказала вовсе не то, о чем думала:

Только через несколько лет. Считай меня кем угодно. Но сейчас мне это неинтересно. Ленка рассказывала, как целовалась с одним типом из «Г» класса, и ее чуть не стошнило. И меня вместе с ней. Потому что целоваться надо с любимыми, а не с кем попало. Так что передай своему другу, что я не заинтересована в отношениях. А картошечка вкусная, себе, что ли, заказать? пытаясь поменять тему разговора, я снова потянулась к упаковке, думая, что Даня опять треснет меня по руке, но он просто молча пододвинул ее поближе ко мне.

Спасибо, малыш, обрадовалась я. – Ты такой хороший!

А ты такая милая хоть к ранам прикладывай, мрачно отозвался Матвеев.

Себя краном приложи, не расслышала я, и он засмеялся, заметив, что с таким ай-кью мне действительно рано думать об отношениях, но вполне стоит задуматься о том, чтобы вернуться на предыдущую ступень развития – в младшую школу.

А потом Даня, будто тоже желая сменить тему, решил показать фокус – открыл «Колу», поставил полную бутылку на стол и пообещал сделать так, что она начнет пахнуть как «Фанта». Матвеев накрыл бутылку салфеткой, проделал какие-то странные манипуляции пальцами в воздухе, прошептал тарабарщину и с триумфальным видом убрал салфетку.

И что? спросила доверчивая я.

Нюхай. Теперь пахнет как «Фанта», с довольным видом сообщил Даня. Я нагнулась к бутылке, чтобы проверить это, однако в тот же момент Клоун ловко нажал на бутылку, и меня обрызгало газировкой.

Как я кричала и возмущалась – моя светлая футболка вся была в темных пятнах. В результате Даня в качестве извинений купил мне чизбургер и еще одно мороженое. А потом мы вместе пошли домой. И я подумала, что не так уж он и плох. И наверняка должен радоваться, что я продинамила его дружка. Потому что он гораздо круче любого из мальчишек. Хоть и дурак.

Если бы Даня сказал, что со мной хочет встречаться он, я бы согласилась. Эта мысль мелькнула у меня в голове тогда, когда я уже засыпала. Но наверняка он хочет встречаться с Серебряковой.

…Мне снилось, что мы целуемся, стоя на берегу летнего моря, и лазурные волны лижут песчаный берег. А губы у Дани горячие и совсем не противные.

В первый день каникул он позвал меня гулять – позвонил утром, разбудив меня. Я согласилась. Что делать летом, если не гулять?

Встретимся в пять. В парке, на лавке напротив фонтана, сказал он, хотя обычно мы выходили из дома вместе. А парк находился неподалеку от нашего дома – именно там мы танцевали под снегом.

Почему там? удивилась я.

Мой друг хочет тебе кое-что сказать, чуть помедлив, ответил Даня. – Ну тот, тупой.

Хорошо, Матвеев, я пожала плечами.

Только приходи одна. Без своих орущих подружек.

На своих друзей посмотри, фыркнула я, но пообещала, что приду одна. Наверное, тот парень и без того стесняется.

На его друга было очень любопытно взглянуть. Во мне жила унылая надежда, что все-таки в меня влюблен не Петров, а кто-нибудь классный. Из всех друзей Клоуна более-менее адекватным мне всегда казался Лешка – высокий для своих лет и симпатичный, правда двоечник. Может, это он и есть, раз Даня называет его тупым?

Это вызывало улыбку. Но когда я вспоминала сон с поцелуем, мне хотелось смеяться от непонятной радости, обжигающей солнечное сплетение. И я не могла понять, что со мной.

Он тебе нравится, заявила мне Ленка, которую я позвала к себе для моральной поддержки.

Нет! Это же Клоун! воскликнула я. – Ты сама знаешь, какой он дурак! И как он меня достал!

Знаю, согласилась подруга, но еще знаю, что Матвеев симпотный. Может быть, ты, Дашка, особо не обращала внимания, но мордаха у него ничего так, да и подтягивается он больше, чем другие пацаны – у него как-то на физре футболка задралась, мы пресс увидели.

Кто – мы? недовольно спросила я. Ленка захохотала.

Я, Катька и Серебрякова – она с нами стояла рядом. У нее аж слюни потекли.

Вечно она ошивается, где не надо, нахмурилась я, вспоминая ее желание встречаться с Даней.

Ревнуешь? весело поинтересовалась подруга, которая, кажется, все понимала лучше меня.

Кого?! Матвеева? Рофлишь, что ли? Нужен он мне, ха! не собиралась признаваться я.

Она принялась убеждать меня, что я ревную, а я уверяла ее, что это не так, и в итоге мы чуть не разругались – нас спас закипевший чайник, и мы отправились пить кофе.

Ленка помогла мне привести себя в порядок – одолжила кое-что из своей косметички и тщательно распрямила волосы, залив их тонной лака. Зачем мы решили их распрямить, понятия не имею. Видимо, сработало вечное женское желание поменять кудрявые волосы на прямые, а прямые – на кудрявые. Подруга осмотрела меня со всех сторон, заявила, что в новеньком летнем коротеньком комбинезоне из голубой джинсы и белоснежной футболке я выгляжу отпадно. А поэтому смело могу идти на свидание. Правда, я ужасно смущалась.

Потом мне все расскажешь, чмокнула меня на прощание в щеку Ленка. – Только, Дарья, смотри – не променяй Матвеева на кого попало!

На этом подруга отбыла – пошла домой, который как раз находился по другую сторону парка. Когда я надевала босоножки, готовая бежать на встречу с таинственным поклонником, Ленка мне позвонила.

Слушай, Дашка, я шла домой по парку и увидела его, сказала она странным голосом.

Кого? Друга Матвеева? удивилась я, поправляя ремешки на босоножках.

Друзей! Матвеев уже в парке, и не один! С ним человек пять – Петров, Лешка, Игорь и еще двое или трое из «А» класса, сообщила Лена. – И они все очень громко ржали.

А мне он сказал прийти одной, растерялась я.

Вот именно! – громко сказала подруга. – Что-то тут не так, Дашка! Не удивлюсь, если опять какая-то подлянка, так что будь осторожнее! Может, мне с тобой пойти?

Нет. Спасибо, я сама его закопаю, если что! отозвалась я и выбежала из дома.

Слова подруги запали мне в душу. Я все еще очень хорошо помнила «пяточный поцелуй» и розыгрыш с Альтманом с Матвеева станется любую гадость мне устроить.

Даня ждал меня один, без друзей, на той самой лавке перед весело журчащим фонтаном, окруженной с трех сторон кустарниками. Если зимой здесь было снежно и пустынно, то сейчас всюду росла пышная зелень и гуляли люди.

Я опустилась на лавку, нагретую солнцем, и удивленно посмотрела на Даню.

Где твой друг, Клоун? спросила я.

А что с твоими волосами, Пипетка? – хмыкнул он и коснулся прямой, залитой лаком длинной пряди. – Ты их жиром, что ли, помазала?

Слюной закапала, фыркнула я, скрещивая ноги. Даня почему-то внимательно на них посмотрел, и уголки его губ чуть приподнялись. Я тут же спрятала ноги под лавку, хотя с ними все было в порядке – я специально все утро просидела в ванной.

Тебе больше идут кудряшки, заявил он.

А тебе идет молчание, не растерялась я.

Если я буду молчать, ты так и не узнаешь, кому нравишься.

Идио-о-от, протянула я, услышав вдруг за спиной какой-то странный звук.

Какая ты жестокая, усмехнулся Данька. Куда слезы лить?

В унитаз, отозвалась я, снова слыша что-то странное позади. Я даже оглянулась, но увидела лишь зеленые кусты.

Между прочим, это естественная среда твоего обитания, не остался в долгу Клоун. – Так, ладно. Даша, вдруг он позвал меня по имени. Я опешила.

Что?

Это не друг, сказал Даня серьезным голосом, глядя мне в глаза. – Ты нравишься не моему другу.

В смысле? не понимала я.

Ты нравишься мне, выпалил он.

Что-о-о? – протянула я изумленно.

Ты нравишься мне, повторил Даня еще раз и выдохнул. – Давай встречаться?

Я не знала, что ответить. Просто смотрела в его серые глаза и молчала.

Встречаться? Он шутит?

Тут же вспомнилась та злополучная сцена с поцелуем в пятку. Я тряхнула волосами и сцепила руки на коленях, но тут же их расцепила, подумав, что Даня решит, будто я боюсь.

А я боялась. Боялась своих чувств, первых и беспокойных, боялась его чувств, таких странных и непривычных, боялась показаться дурочкой, в конце концов. Как и любая другая девочка, я грезила о прекрасном принце, но мне сложно было представить, что этим принцем окажется тот, кто с детства доставал меня и при этом всегда находился рядом.

Ты зависла, что ли? недовольно спросил Даня. Кажется, он нервничал.

Немного, пытаюсь вспомнить номер телефона психиатрической больницы, грубовато ответила я, желая скрыть смущение.

Опять эти шутки за двести пятьдесят, криво улыбнулся Даня, не сводя с меня глаз. – Почему я предлагаю встречаться девчонке, у которой вместо головы – кочан капусты? Ну? Так и будешь молчать, Даша?

Он коснулся моей ладони. Но тотчас убрал пальцы, словно обжегся.

По моим рукам поползли мурашки. Пульс зашкаливал. В голове появилась странная легкость.

Нет, он серьезно или снова прикалывается?

Хотелось, чтобы серьезно.

Ну-у-у… протянула я.

Странный звук за спиной повторился, и мне показалось, что я услышала чье-то хихиканье. И вдруг, вспомнив слова Ленки о том, что в парке Даня был не один, а с друзьями, моментально все поняла. Этот придурок снова решил над мной приколоться! Позвал дружков, которые наверняка сейчас сидят на лавке по ту сторону кустарника и подслушивают наш разговор. Наверное, они думают, что я растаю, признаюсь чертовому Клоуну в любви, а потом будут все вместе надо мной издеваться! Как тогда, с Альтманом!

Неожиданные злость и обида застилали мои глаза, но я не показывала виду, лишь вытащила телефон из кармана и сильно стиснула его пальцами.