Команданте моджахедов

Бахтияр Аслонов

Команданте моджахедов

В горах Пандшера – где вечен рассвет,

Шагал человек, оставляя завет.

Он меч был, и разум, и пламя в снегах —

Свободен был дух, хоть сражён он в боях.

«Они могут убить человека, но не могут убить идею, в сердце которой – свобода.»

– Из писем Ахмадшаха Масуда

Введение:

Эта книга – рассказ о человеке, который всю свою жизнь провёл на войне, но остался поэтом в душе. Его звали Ахмадшах Масуд. Для одних он был национальным героем, команданте моджахедов, который защищал свою землю с оружием в руках. Для других, врагом, мешавшим внешним державам построить удобный для них, Афганистан. Но для большинства афганцев, он стал символом надежды, человеком олицетворявшим борьбу за свободу, и независимую страну. Масуд сражался против советской армии, против талибов, против религиозного фанатизма, против внутреннего предательства и хаоса. Он не стремился к власти ради власти, он строил альтернативу насилию, мечтая об Афганистане, где разум и вера смогут сосуществовать. Он был не просто военным командиром, но и политическим мыслителем, человеком с ясной стратегией и удивительной силой убеждения.

Его жизнь, это не только военная хроника, но и портрет времени: Афганистан конца XX века, растерзанный, раздираемый и забытый, но полной жизни, духа и достоинства. Через историю Масуда мы видим историю страны, которая стала ареной великой геополитической игры и полем для личных трагедий. Почему я решил написать эту книгу? Потому что Масуд, это фигура, которую не смогли стереть из памяти не враги, не время. Его убили, но не победили. И чтобы понять, каким был этот человек, нужно пройти его путь: через горы Пандшера, через кровь, предательство и надежду. Это не гимн, и не осуждение. Это попытка разобраться: кем был Ахмадшах Масуд, и чему может научить нас его история сегодня.

Глава I. Пандшерский мальчик

Горы Пандшера суровый и величественный. Они нависают над узкой долиной, охраняют её от ветров, и захватчиков. Это сердце Афганистана, но не географическая, а по духу. Это долина этнических таджиков издревле славилась своей стойкостью. Местные жители говорили, Пандшер не покоряется, он сопротивляется. Падшерцы в основном таджики, говорящие на фарсї-дарї, потомки древних земледельцев и воинов. Их история – это бесконечная борьба с внешними захватчиками. Македонцы, монголы, арабы, тюрки и прочее, а так, же борьба с центральной властью, с природой. В этих горах уважение зарабатывается не словами, а поступками.

Именно в Пандшере, с ранних лет, мальчики приучаются к труду, оружию и религии. Здесь среди камней, минаретов и ледников, между горными хребтами Гиндукуша в 1953 году родился мальчик, которому суждено было войти в историю. Оставить свой след. Ахмадшах Масуд человек, которого позже назовут Львом Пандшера. Здесь люди живут строго, не богато, но с достоинством. Его семья происходила не из богатых, но из уважаемых кругов. Отец Достмухаммадхан служил офицером королевской армии Мухамеда Захершаха, и был известен как честный и твёрдый человек. В семье военного, семеро детей, строгость, ислам и труд. Мать Ахмадшаха была глубоко религиозной женщиной, которая учила детей, любви к Аллаху и к знаниям. Масуд был средним ребёнком. Он был наблюдательным, склонным к размышлениям.

Он с ранних лет, отличался от сверстников. Любил много читать. По тому, рано научился читать Коран, много времени проводил в мечети. Всё время молчал, был не многословен, проводил время в одиночестве среди гор. Внимательно слушал старших, и некогда не перебивал их. Но и физически был силён. Бегал по горам, плавал в ледяной воде, спал на земле, положив под голову камень. Горы закалили его тело и дух. Он мог часами подниматься по крутому склону, строил в себе закалку, которая позже спасёт его не раз. Сверстники вспоминают, что он, даже играя с ними, будучи молодым, проявлял редкую рассудительность, и всегда старался владеть ситуацией, а конфликты старался решать словом, а не кулаком. Позже это станет одной из его отличительных черт как полевого командира.

Он впитал в себя дух этой земли. Скромность гордость, независимость. Он не видел Пандшер, как просто место на карте, это была часть его самого. Это родная плоть, которую он будет защищать до последнего вздоха. Позже он скажет: « Я не могу придать Пандшер, как не могу предать свою мать». В этих суровых горах начиналась история человека, которому суждено было стать не просто воином, а совестью Афганистана.

Учёба в Кабуле

В начале 1970-х годов, Ахмадшах Масуд покидает родной Пандшер, и отправляется в Кабул. В столицу, где сталкиваются древняя традиция и дыхание нового времени. Здесь он поступает в Политехнический институт, один из престижных вузов страны, чтобы изучать инженерное дело. На первый взгляд, это был путь тихого интеллигента. Но Масуд приехал в Кабул, не только за знаниями, он искал своё место, в быстро меняющемся мире. Кабул тех лет, это город контрастов. С одной стороны, девушки без чадры, французские фильмы, кафе, студенческие диспуты, и рост секулярной элиты. С другой, подспудный рост религиозных и радикальных движений. Подпольные кружки и столкновения на идеологической почве.

Именно в университетах Афганистана, зреют будущее лидеры революций, джихада и гражданской войны. Масуд быстро сближается с религиозно ориентированными студентами. Вдохновлённый трудами исламских мыслей и критикой западного колониализма. Он вступает в ряды, движения Джамият-и-Ислами, основанного профессором Бурханиддином Раббани. Их идея была создать исламское государство без насилия, основанное на справедливости, знании и личной дисциплине. Однако вместе с ним, на арене появляется и другая фигура. Гулбиддин Хикматияр, лидер более радикального крыла.

В начале Масуд и Хикматияр сотрудничают, но вскоре их пути расходиться. Масуд тяготеет к разумной умеренности, моральному авторитету, а не к агрессии и фанатизму. Он считает, что ислам, это прежде всего просвещение а не насилие. В стенах университета Масуд учится не только инженерии, но и политике. Он изучает историю мусульманского мира, философию, и стратегию. Особенно его вдохновляет пример Алжира, Ирана, движение Маудуди в Пакистане. Он понимает: одна лишь сила оружия не создаст, справедливого общества. Нужна идея. Нужна организация. Нужна цель выше личной власти. Но время учёбы быстро сжимается.

Политическая обстановка в стране становится всё более напряжённой. Режим Дауда охотится за исламистами, студенческие лидеры попадают в тюрьмы. В 1975 году, Масуд участвует в восстании в Пандшере. В первой неудачной попытке поднять мятеж, против правительственных сил. Это становится его боевым крещением, и точкой невозврата. Но их мятеж молниеносно подавляется. После провала он бежит в Пакистан, где начинается его путь как командира и лидера сопротивления в изгнании. Учёба в Кабуле дала Масуду не диплом, а главное – мировоззрение. Именно там родился будущий Команданте моджахедов, который объединит в себе инженера, воина и мыслителя.

Первые шаги на пути сопротивления

Ахмадшах Масуд вступил на путь сопротивления не по прихоти, и не из жажды власти. Его толкнуло на это, сама история Афганистана. – Страна, которую разрывали между собой идеологии, державы и внутренние кланы. Масуд оказался среди немногих, кто с самого начала понял: борьба впереди будет не краткой вспышкой, а долгой, изнурительной войной.

После провала восстания, в 1975 года в Пандшере, в котором он участвовал как молодой командир от движения Джамияд-и-ислами, Масуд с группой соратников бежал в Пакистан. Это Восстание должно было стать прелюдией к широкому исламскому восстанию против режима Дауда, но оно закончилось провалом. И хотя Масуд сумел выжить, он осознал цену плохой координации, поспешных решений и идеологической нетерпимости. Он не обвинил в неудаче врагов, он начал учиться на ошибках.

В Пакистане он попадает в лагерь беженцев и исламских активистов. Там происходит его окончательный разрыв с Хикматияром лидером движения «Хизби Ислами». Гульбиддин Хикматияр всё больше проявляет склонность к фанатизму, нетерпимости и насилию. Масуд видит в нём угрозу не меньшую, чем в светских диктатурах. Он решает действовать самостоятельно, с меньшими силами, но с чётким планом. В 1979 году происходит то, что изменит судьбу Афганистана: Советский Союз вводит войска. Народ восстаёт. Начинается джихад. Многолетняя священная война, против оккупации. Масуд возвращается в Пандшер, в родную долину, и начинает с малого: группа верных бойцов, немного оружия, знание местности и крепкая вера.

Он выстраивает не просто военное сопротивление, а параллельную структуру власти. В его зоне контроля устанавливается порядок: налоги, суд, школы, помощь бедным. Он отказывается от мародёрства и наказывает тех, кто использует джихад, как прикрытие для грабежей. Это отличает его от многих других командиров. Масуд, с самого начала делает ставку на дисциплину, на уважение к местным жителям, на честность. Он ведёт не просто партизанскую войну, он строит зачатки будущего государства. Его отряды не числом сильны, а организацией. Он изучает тактику от вьетнамцев до Наполеона. Он говорит: «Каждая жизнь бойца важна. Мы не можем позволить себе бессмысленные жертвы».

В этих первых боях Масуд закаляется. Он учится действовать против более сильного врага, отступать, когда нужно, и наносить удары тогда, когда это неожиданно. Он приобретает репутацию «теневого командира», которого не может достать ни КГБ, ни афганские силовики, ни советская авиация. Эти первые шаги были самыми тяжёлыми. Не хватало оружия, медикаментов, еды. Но было главное, поддержка народа. И уже тогда в Пандшере, начали шептать: «Масуд – это не просто командир. Это человек, за которым стоит правда». Не даром, в одном из своих интервью журналистам, он сказал: «Даже если вся земля Афганистана перейдёт к талибам, и мне останиться лишь земля с размером моей ноги, я буду сопротивляться.»

Глава II. Советское вторжение 1979 – 1989.

Зима 1979 года принесла Афганистану не снег, а железо. В декабре небо над страной почернело, от ревущих двигателей советских вертолётов, а земля задрожала от гусениц танков. Москва начала то, что впоследствии назовут самой трагичной ошибкой Брежнева. Вооружённую интервенцию в Афганистан. Колонны бронетехники пересекали мосты через Амударью, вертолёты с десантом высаживались в Кабуле, спецназ ГРУ уже штурмовал дворец Амина, убивая неугодного, но своего.

На улицах столицы наступила гнетущая тишина. Люди смотрели на солдат в чужой форме, высоких, русоволосых, с холодными лицами и автоматами Калашникова. Но в горах в Пандшере, Ахмадшах Масуд воспринял это событие не как трагедию, а как призыв к джихаду. Для него вторжение не стало сюрпризом. Он чувствовал: Москва не допустит полного развала режима в Кабуле. Он рано или поздно введёт войска. Когда пришёл час, он уже имел структуры, контакты, бойцов, и самое главное убеждённость, что победа возможна.

Масуд осознал: теперь всё изменилось. Борьба шла не просто с просоветским режимом, а с одной из мощнейших армий мира. Против него выступала сверхдержава, обладавшая авиацией, артиллерией, шпионажем, системы снабжения и безжалостной волей. Но у Масуда было то, чего не было у его противников – поддержка горцев, знание местности, вера в дело, за которое он готов был отдать жизнь, и острейший ум, умеющий превращать слабость в силу.

Создание базы в Пандшерском ущелье

Пандшер – это не просто ущелье. Это крепость, выкованная самой природой. Узкий вход в долину, окружённую скалами и преступными горами Гиндукуша, делал её почти неприступной для танков и бронетехники. Масуд знал каждый перевал, каждый овраг, каждую тропу, по которой можно было пройти ночью, неся на спине оружие и медикаменты. После вторжения СССР, Масуд сосредоточил все силы на укрепление Пандшера. Здесь он создавал не просто укрытия, а центр сопротивления. Была построена сеть подземных бункеров и складов, тоннели, соединяющие командные пункты и госпитали.

В одном из ущелий его бойцы выдолбили в скале операционную, где хирурги работали при свечах, спасая раненых. На высоте 3.000 метров располагались тайники с боеприпасами и продуктами, недоступные ни для авиации, ни для спецназа. Он ввёл строгую иерархию. Назначал ответственных за каждый район. Под его командованием были не просто вооружённые отряды, а структура, напоминавшая армию. Он следил за дисциплиной, обучал офицеров тактике, требовал уважения к старшим и защите гражданского населения. В этом заключалась сила Масуда: он понимал, что без поддержки народа любая борьба обречена.

В Пандшере он создал образец моджахедского самоуправления. Здесь было безопаснее, чем в Кабуле. Здесь крестьяне работали на полях, дети учились, и даже действовали импровизированные суды шариата, основанные на справедливости, а ни месте. Масуд создал не просто базу, он создал республику сопротивления, где рождался дух свободы.

Военная стратегия Масуда: асимметричная война, дисциплина и логистика

Когда генерал-лейтенант Громов докладывал в Москву о продвижении на севере, он неизменно упоминал одно имя с тревогой, это было Ахмадшах Масуд. Для советских офицеров он был призраком, который всегда ускользал. Его отряды исчезали в горах, а спустя несколько часов устраивали засады на колонны, уничтожая бронетехнику и исчезая вновь. Масуд избрал асимметричную войну, и она стала кошмаром для советской армии. Он нападал тогда, когда его не ждали. Он не брал укреплённые базы, он отрезал их снабжение. Не бросал бойцов в бессмысленные атаки, а разрушал мосты, минировал дороги, создавал врагу чувство постоянной угрозы. Он наносил удары не для славы, а для истощения вражеской силы. Его цель была не в героизме, а в стратегии.

Масуд сражался как шахматист: он просчитывал каждые свои ходы, отвлекал противника ложными манёврами, и заманивал в ловушки. Каждый его рейд был продуман до мелочей. Каждый выход в горы была частью его большого плана. Дисциплина стала тем, что отличала его армию от других полевых командиров. Он был строг. Пьяным и мародёрам не было места в его отрядах. Он вводил штрафы, наказывал за жестокость к мирным людям и требовал отчётности от командиров. Он понимал: армия без дисциплины – это банда. А банда, не может победить империю.

Логистика была у него на уровне профессиональной армии. Он создавал цепочки поставок, следил за тем, чтобы каждый отряд получал провизию и боеприпасы. Он даже ввёл учёт оружия, вёл списки. Его люди умели обращаться с радиосвязью, получали медицинскую подготовку. Он не просто воевал, он учил воевать с умом. Всё это делало Масуда не только полевым командиром, но и стратегом нового типа. Он не был фанатиком. Он был реалистом, мыслителем и лидером. И именно потому, в горах, где каждый метр стоил крови, имя Ахмадшаха Масуда становилось легендой.

Глава III. Мастер партизанской войны: Бои в Пандшерском ушелье.

Когда первые советские БТРы подошли к входу в Падшер, тишина была обманчива. Казалось, горы спали укутанные в снежные облака и молчание земли, но Масуд был там, он не спал, он ждал, начала противостояния. Советские генералы верили в силу чисел, в технику, в огонь. Они видели в планшете узкое ущелье, которое можно зачистить за три дня. Они отправляли батальоны поддержанные вертолётами, миномётами и разведкой. Но через три дня, ни одна советская колонна не достигла центра ущелья. Через неделю вся техника стояла подбитая. Через две, началась эвакуация. Масуд сделал Пандшер ловушкой. Он установил минные поля там, где враг чувствовал себя в безопасности.

Он отдавал приказ атаковать колонны, не на подходах, а в узких горных мешках, где техника не могла развернуться. Бойцы Масуда устраивали засады, появлялись внезапно, били точно и исчезали в скалах. Невидимые как ветер. Свирепые как пламя. Один из советских офицеров, позднее писал в своём дневнике: «Мы воюем с призраками. Мы видим вспышку выстрела и всё. Не цели, ни врага. Он знает горы лучше чем мы». Карты, тактика изматывания, Пандшерская компания стала школой выживания для советских войск. Масуд вёл войну иначе. Он не стремился удерживать позиции. Он позволял противнику войти, а затем, перевязал линии снабжения. Он позволял врагу скопиться, а затем атаковал тылы. Он воевал не за землю а за время и мораль.

Пока советские солдаты задыхались от нехватки воды, Масуд снабжал свои отряды по тайным маршрутам. Его караваны управляемые мальчишками и стариками под покровом ночи, доставляли патроны, хлеб, бинты. Он превратил весь Пандшер в точку сопротивления. Старики в деревнях следили за перемещением техники. Женщины передавали сведения. Даже дети были связаны. В его отрядах служили крестьяне, религиозные, студенты, бывшие офицеры армии, но всех объединяло вера в дело, и личная преданность командиров которые знали, что Масуд никогда не бежал, не отступал первым, и всегда возвращался за своими. Искусство обороны и атаки были идеально придуманы. Масуд не просто отбивал наступление, он учился на каждом бою. Он анализировал действия советской артиллерии, ритм авиа ударов и поведение танков. Он корректировал тактику, создавал петли смерти, куда заманивал врага. Его бойцы, использовали камуфляж, имитацию, ложные укрепление, чтобы тратить силы врагов в холостую. Но главное, Он умел переходить от обороны к атаке. Как только враг ослаблялся, он бросал в бой свежие отряды. Переходя в наступление бить точно, беспощадно.

Пандшер становился ареной, где сталкивались два мира. Империя с броней и авиацией, и поле свободных людей, с автоматами. Однажды после тяжелого боя у деревни Дахана, Масуд собрал своих командиров и сказал: «Мы не ищем победы в лоб, мы разъедаем их как вода точащей камень. Мы не фронт, а стихия». Его уважали даже враги. Советский офицер после плена говорил: «Масуд не убивает зря, он даёт шанс сдаться. Он борется не с нами как с людьми, он борется с тем, что мы здесь». Легенда кремния, каждая неудачная операция Советской Армии. В Польше Мауда считали живой легендой. Его сравнивали с французскими партизанами времён нацистской войны. С Че-Геварой в горах Боливии, но он был уникален. Он не прятался за фанатизмом, он не использовал террор против гражданских. Он воевал за идею справедливой свободы. Советские генералы, перепробовали всё, массированные удары, удушение логистики, агентурные внедрения, ничего не помогало. Каждый раз когда они думали что уничтожили Пандшер, Масуд появлялся снова, улыбался, строил новую базу, ударял сильнее.

Эпилог главы.

Весна 1982 года очередная крупная операция в ущелье. Десятки советских самолётов, сотни солдат. Масуд не дрогнул, он не отступил, он сражался. Сдерживал, маневрировал, через две недели враг отступал. Ахмашах Масуд стоял на вершине, глядя вниз, где-то дымились танки, он был непобедим в горах потому, что он сам был частью этих гор.

Глава IV. Операция против советских войск

Удар из ущелья. Весна 1985 года. Советские войска готовились к шестой, по счёту масштабной операции в Пандшерском ущелье. Генералы в Кабуле, уставшие от провалов и затяжной войны, верили что на этот раз, Масуд будет уничтожен. Они собрали всё лучшее. Танки, авиацию, спецгос-групп, разведывательные дроны советского образца, даже командующий фронтом прибыл лично. Цель была ясна, обезглавит сопротивление. Ахмадшах был готов. Разведка и подготовка была организована за задолго до появления колонн в ущелья. Масуд знал о каждом шаге противника. Его сеть информаторов Кабула от простых торговцев до офицеров мусульман, передавала сведения о передвижениях колонны, времени наступления, численность личного состава, и теперь они идут, как всегда сказал Масуд своему начальнику штаба. Огромная сила, но без ума.

Пока Советская армия собиралась в долине, Масуд подготавливал театр войны. По всей длине ущелья, на высотах, в расщелинах, и среди кустарника, его бойцы устанавливали снайперские гнезда, минные ловушки, скрытые огневые точки. Он намеревался не просто обороняться, он хотел нанести контрудар. Неожиданно и хладнокровно. Начало атаки 14 мая на рассвете. Под грохот ми-24, первая волна советских войск вошла в ущелье. Спецназ зачистил передовые деревни. Артиллерия обрушила огонь на предполагаемые укрытия моджахедов. Но он ждал. Когда вторая волна техники вошла в ущелье, в этот момент Пандшер взорвался. Мины подорвали головной. Танки, БМП, огонь с высот, автоматные очереди, снайперы, всё сразу. Горы заговорили языком пламени. Это была ловушка. Масуд позволил врагу зайти глубже, чтобы ударить в самое сердце колонны.

Солдаты ослеплённые дымом, не понимали, откуда бьют. Радиосвязь трещала, вертикальные утёсы гасили сигнал, крики, граната, и укрыться, звучали повсюду. Масуд находился недалеко от боя. Блиндаж был на высоте. Он наблюдал в бинокль. По его команде отряды из тыла ударили в спину, отрезав коллону. В то же время группы с флангов начали методично уничтожать блоки, связи, и командные машины. Командный пункт врага, оказался изолирован. Партизанская точность. Каждое действие, было выверено.

Масуд использовал мобильные группы по 5,7 бойцов. А с РПГ лёгкими миномётами они перемещались по специально проложенным маршрутам и тропам, известным лишь местным жителям. Через два дня боя, Советская колонна потеряла половину техники, а остальные отступили не по приказу, а по инстинкту. Масуд не преследовал, он приказал забрать оружие, помочь раненым, похоронить погибших с обеих сторон, как это делал всегда. Он понимал, его война не ради мести. Его война ради будущего Афганистана. В последствия операция вошла в историю как один из самых болезненных, провалов Советской Армии.

В финале операции потери составили более 300 человек убитыми и ранеными, несколько десятков единиц техники были уничтожены, или захвачены. Масуд вновь доказал война выигрывается не танками а умом и духом. В Кабуле об этом не говорили. В Москве тем более, но в Пандшере каждый ребёнок знал, команданте снова обыграл армию великой державы.

После операции Масуд говорил своим бойцам: «Каждый солдат который пришёл сюда, пришёл не по своей воле. Но каждый из нас, пришли по своей. Мы свободны потому, что мы знаем, за что умираем». Он развернул карту, отметил новые маршруты, и улыбнулся. Война продолжалась, но легенда Масуда крепла. Даже среди врагов о нём говорили не как о террориста, а как гении войны.

Отношения с другими моджахедами

Масуд боролся не только с советской армиямией, но и с раздробленностью афганского сопротивления. Масуд знал. Войну без единства с моджахедами трудно побеждать, но труднее удержать мир среди союзников. В Афганистане это было почти невозможно. Но, он не только воевал с могущественной Советской армией, он ежедневно сталкивался с хаосом внутри афганского сопротивления, раздираемого личными амбициями, этническими конфликтами, и религиозной нетерпимостью. В 1980 года, афганские силы моджахедов были раздроблены. Существовало семь основных группировок, официально признанных Пакистаном, и получавших помощь от США, Китая, арабских стран и исламских фондов. Каждая имела своего лидера, свою идеологию, и своё представление о будущем Афганистана.

Силы Масуда, принадлежали к партии «Джамиати ислами», придерживавшие умеренный ислам. В основном таджикски по составу, во главе, с профессором Бурханитдином Рабани. Он стремился к межнациональному союзу и понимал важность единства. Раббани говорил: «Мы непобедим, если каждый будет воевать за себя. Советская армия уйдёт, если мы договоримся и создадим союз». Другие лидеры из за зависти Масуда не любили, потому, что он выделялся. Он был молод, дисциплинирован, образован, чётко мыслил, уважал женщин, и не был фанатиком. Он создавал у себя школы, судебные органы, управлял территорией. Это вызывало раздражение у более радикальных лидеров, особенно у таких как Хикметияр. Он, ненавидел Масуда. Он называл его американским шпионом.

В то время как Масуд сражался в горах, Гульбиддин Хикматияр с помощью пакистанской разведки, направлял ракеты на Кабул, убивая тысячи мирных жителей, и готовился к захвату власти. Несколько раз, пытался убить Масуда, отправляя боевиков. В 1985 году во время одной из встреч в долине Пандшер, планировалось ликвидация Масуда прямо за столом, но он выжил. После этого события Масуд больше не доверял встречам без охраны.

Масуд дипломат среди командиров. Несмотря на угрозы, Масуд не стремился к расколу. Он отправлял посланников в Кунар, Газни и Кандагар. Пытался объединить разрозненные отряды. Предлагал стратегическое сотрудничество. Часто он сам ездил верхом, рискуя жизнью, чтобы договориться. Его уважали не все. Но он не убивал и не грабил. Даже пуштунские лидеры, недолюбливавшие таджиков, признавали его как благородного командира и с ним говорили с честью. Он обращаясь к лидерам боевиков, говорил: «Если мы не будем договариваться сейчас, завтра мы будем врагами друг друга. Тогда уже не будет красных, будет только чёрная братоубийственная война».