Суженая для Хранителя Душ. Венок Теней

Не получилось у меня представить суженого, но песню я допела вместе с остальными и венок доплела.

– Какой яркий у тебя получился, – воскликнула Милена.

И я поняла, что перестаралась с маками. Они по всему венку огнём горели.

– А разве мак не цветок измены? – Фиса поджала губы.

– Перемены и измена – это не одно и то же, – строго ответила ей вместо меня Варвара.

И что на меня нашло? Венок получился словно кровью политый. Несколько маков и в самом деле к переменам, а столько, сколько я вплела… не было бы беды. Однако менять уже сплетённый под песню венок нельзя. Что вышло, то вышло.

– Я хочу в город учиться поехать, – солгала я, лишь бы что-то сказать.

На меня посмотрели с ещё большим осуждением. Неженское это дело – учиться, да и понятно, что деньги на такое нужны и немалые. А у меня даже на приданое нет.

– … на лекарку, – добавила я.

– Доброе дело, – поддержала меня Варвара и обернулась к остальным. – Ну что, девушки, праздник-то уже начался, а не пора ли и нам присоединиться?

Загорелись глаза у девчонок, и все мигом про меня забыли. Я выдохнула с облегчением.

– Там уже, поди, парни на кулачках дерутся, – сказал кто-то. – Давайте поспешим.

– Толку спешить, – хмыкнула Фиса и предположила: – Опять Заринкин Сева всех побьёт.

Однако Фиса ускорила шаг, и другие девушки поспешили за ней.

– Идём, Яринка. – Милена дёрнула меня за руку. – Надевай венок и идём.

Мы отстали от других, и она взволнованно прошептала:

– Что, если Ратмир участие примет…

Милена не продолжила, но я и так поняла, о чём она. Победивший парень имеет право поцеловать любую незамужнюю девушку. В прошлый раз Сева так поцеловал свою Зарину, что к ней никто больше из парней за весь год не осмелился подойти. Знали, что Сева такого не стерпит.

Ратмир наверняка уже свиделся со своим дядей, и волнение Милены мне было понятно. Вот только идти на праздник почему-то всякое желание пропало.

Глава 5. Мужские забавы

– Эх, припозднились мы, – разочарованно вздохнула Фиса. – Как теперь к кругу пробиться?

Мы остановились на краю большого выгона. На широкую поляну, что обычно служила пастбищем для скота, высыпала вся деревня. За несколько дней до Русальной недели выгон тщательно вычистили от навоза, чтобы и обувь праздничную не марать, и навоз, который в хозяйстве не лишний, в землю не втаптывать.

На дальнем краю, ближе к лесу, над головами толпы возвышались разноцветные верхушки купеческих шатров – красные, синие, полосатые. Оттуда доносились голоса торговцев, зазывавших покупателей, звон колокольчиков да ржание лошадей. Только сейчас мало кому было дело до их товаров. Дела отошли на второй план.

Вся деревня от мала до велика собралась у боевого круга посмотреть на священное действо: как парни силой да удалью меряются.

Две прорытые канавки обозначали границы. Заступивший за внутренний круг боец считался проигравшим. А внешний был прочерчен на расстоянии сажени от первого, чтобы зрителей уберечь, если кого-то из бойцов выбросят наружу.

Первые ряды зрителей уже расселись на траве, разложив принесённые из домов кошмы и рогожи. За ними почётные места на лавках заняли старики.

Ребятишки носились между взрослыми, то и дело получая подзатыльники, потому что желающих посмотреть было много, и люди смыкались всё теснее, мешая мальчишеским забавам.

– Не пробиться, – огорчённо протянула Милена.

– Яринка, – долетел до меня знакомый звонкий голос. – Иди сюда, я тебе место заняла.

Зарина, невеста Севы, махала мне рукой из самого первого ряда. Ну да, а как иначе? Брат не мог не позаботиться о своей суженой.

Я решительно схватила Милену за руку.

– Идём!

– Тебя звали, не меня. – Подруга обиженно выпятила губу.

– С чего вдруг тебя такая скромность обуяла? – засмеялась я и потянула её за собой. – Мы с тобой обе стройные, поместимся как-нибудь.

Пробираться сквозь толпу оказалось непросто. Люди стояли плотной стеной, не желая уступать место. Пришлось протискиваться боком, извиняясь на каждом шагу. Осложняли продвижение и ветки венков, норовя попасть кому-нибудь в глаза.

– Куда лезете? Мы тут с зари места занимали, а вы такие шустрые, – проворчала незнакомая женщина в синей шали.

Я про себя удивилась. Шаль выглядела слишком тёплой для такой-то жары. Но мне-то какое дело? Женщина была не из наших, должно быть с кем-то из купцов приехала. Обижать приезжую не хотелось, и я вежливо извинилась:

– Простите, сударыня, мой брат Всеволод сегодня сражается. Нас его невеста зовёт.

– Всеволод? А ты, стало быть, Ярина?

Взгляд женщины стал острым. По моей спине пробежал холодок.

– Откуда вы… – растерянно начала я.

Но прозвучал сигнал рога, и Милена нетерпеливо подтолкнула меня вперёд.

Я наступила на чью-то ногу, выслушала возмущённое мнение о моей неловкости. А, когда обернулась, женщина в синей шали уже смешалась с толпой.

Холодок же некоторое время оставался со мной. Но едва я опустилась на кошму рядом с Зариной, неприятное ощущение улетучилось.

– Привет, Милена, – сказала она, увидев мою подругу. – Садись и ты. Места хватит.

Милена устроилась поудобнее, уже предвкушая зрелище.

– Мне Сева с самого утра лучшее место занял, – пояснила Зарина и, оглядев нас, произнесла со вздохом: – Какие у вас красивые венки, девчата. А меня Сева нынче не пустил на луг.

– Ещё бы он тебя пустил, – фыркнула я. – Ты на какого ещё суженого собиралась гадать?

– Да я так, песню попеть с вами, а венок чисто для красоты бы сплела.

Зарина снова вздохнула, но глаза её при этом довольно блестели. Люб ей мой брат. Зря Сева целый год тянет. Ужились бы мы с Зариной под одной крышей.

– Начинают, – окликнула нас Милена.

Мы с Зариной разом повернулись. В центре круга стояли двое мальчишек десяти зим отроду, не более, неуверенно сжимая кулачки и косясь на зрителей.

– Начинают с малышей, как заведено, – пояснил кто-то кому-то за моей спиной. – Сначала ребятня, чтобы обвыкали, потом отроки, а уж потом и взрослые парни.

Прозвучал сигнал рога.

Мальчишки потоптались на месте, встревоженно глядя друг на друга, а затем принялись толкаться, тыча наугад свои маленькие кулачки. Вскоре один заступил за круг, и толпа дружно поприветствовала второго. Победитель, покраснев от гордости, поднял правую руку со сжатым кулаком вверх. Его тут же подхватили на плечи старшие братья.

– Молодец, Митька! – кричали из толпы. – Настоящий боец растёт!

Проигравшего тоже обступили взрослые парни и что-то там начали ему втолковывать. Скорее всего, объяснять, что он тоже молодец и что в следующем году непременно отмутузит своего противника.

Мальчишек отпустили с круга только после того, как они по-мужски пожали друг другу руки.

Ещё две пары ребятишек выступили с тем же успехом. Так, разминка для зрителей.

Следом вышли парни постарше, отроки зим пятнадцати. Этих толпа встретила приветственным гулом и выкриками.

– Давай, Петро! Положи его на лопатки.

– Вмажь ему, Пашка!

Здесь всё уже выглядело серьёзнее. Обменявшись парой пробных ударов, парни зажглись.

Эту часть боёв я не очень любила. В таком возрасте юноши не думали ни о чём, кроме как дотянуться до морды противника. Свою морду при этом никто не берёг. И вскоре у обоих отроков из носа потекли кровавые ручейки.

– Стоять! – рявкнул староста, следивший за порядком на поединках.

Но юноши, не услышав, продолжили месить друг друга, пока их не растащили старшие парни.

– Ишь волчата, – сердито проворчал староста, но в голосе его слышалось одобрение. – Оставь одних – загрызут друг друга. А ну быстро пожали друг другу руки и разошлись.

Отроки, всё ещё не остыв и злобно зыркая друг на друга, покинули круг.

В этом бою победу никому не присудили. А правила после этого повторили.

– … лежачего не бить, камни в кулаках не прятать, по мужской силе не целить. Кто не услышит моего приказа, тот будет объявлен побеждённым.

Следующие бои отроков прошли спокойнее.

– А теперь пора настоящим молодцам показать удаль! – объявил староста.

К первому поединку старших парней толпа уже разогрелась, и не только мужики. Ор стоял непрерывный. Подбадривали, переругивались, спорили.

– Видел, как он его с крыла?

– Что толку? Не попал же. И получил под силу.

Не первый год мы смотрели на бои, и любая девчонка знала, что «с крыла» – это значит сбоку с размахом, а удар «под силу», то есть под рёбра, мог надолго лишить соперника воздуха.

Очередная схватка закончилась быстро. Один из бойцов пошатнулся от удара в правый бок и присел на корточки, с трудом втягивая воздух. По правилам его уже нельзя было трогать.

– Хватит, Гришка, отдохни! – крикнул староста. – Добрый был бой!

Бойцы обнялись, и я порадовалась, как быстро прошла злость. Победитель подставил плечо проигравшему, и они вместе покинули круг под одобрительные возгласы.

Толпа завопила, и я увидела, как в круг уверенно вошёл мой брат в чистой белой рубахе, подпоясанной красным кушаком, с закатанными до локтей рукавами. Кулаки Сева заранее обмотал кожаными ремнями. Так и свои костяшки целее будут, и лицо противника.

Несмотря на то что последние четыре года никому не удавалось побить моего брата, Сева вовсе не выглядел самоуверенным, его лицо оставалось спокойным и сосредоточенным.

Соперником ему вызвался Демьян, сын кузнеца, крепкий и широкоплечий.

Бойцы поклонились друг другу, как того требовала традиция, и подняли кулаки.

– Начали! – крикнул староста.

Демьян нахрапом сразу же пошёл в атаку, но Сева спокойно уклонился от размашистого удара и тут же ответил быстрым тычком – прямым в область грудины. Несильным, но кузнецов сын покачнулся. Однако устоял. И стал осторожнее.

Парни покружили друг вокруг друга, попробовали защиту, а затем перешли к активным действиям: наскоки, отскоки, удары и защиты.

Бой разгорался. Демьян был сильнее: всё-таки работа молотом по наковальне его закалила. Зато Сева оказался быстрее и ловчее. Он словно играл с противником, то уходя в сторону, то неожиданно атакуя.

– Эх, хорош наш Всеволод! – восхищённо прошептала за спиной какая-то женщина. – Отец бы гордился.

У меня сердце забилось быстрее. Не дожил отец и впрямь мог бы гордиться сыном.

Сева провёл серию коротких ударов, ещё одну. Его руки мелькали с такой скоростью, что сложно было посчитать, сколько движений он сделал. Демьян начал пятиться. Ещё несколько мгновений, и сын кузнеца, пропустив удар в голову, тяжело сел на траву.

– Победа – за Всеволодом! – объявил староста.

Толпа загремела одобрительными возгласами. Демьян поднялся, потирая ушибленную скулу, и протянул Севе руку.

– Добрый бой, – без злобы сказал он. – Не последний. На следующий праздник снова встану против тебя.

– Буду готовиться серьёзно, – ответил брат. – Силы у тебя немерено.

– А теперь, – громко объявил староста, – кто ещё желает помериться силой с нашим победителем?

Толпа притихла. Желающих связываться с Севой с каждым годом находилось всё меньше.

– Я померяюсь, – перекрыл общий гомон уверенный мужской голос.

Милена ахнула и вцепилась в мою руку.

– Это он, Яринка, он, – горячо зашептала она.

Моё сердечко тревожно стукнуло.

Глава 6. Победитель

В круг уверенно вошёл Ратмир. Белая рубаха туго облегала широкие плечи, тёмные пряди, стянутые кожаным шнурком, открывали высокий лоб. Глаза его блестели азартом, а на губах играла лёгкая усмешка.

– Ох! – восхищённо протянула Милена рядом со мной. – Как же он красив!

Я невольно сглотнула. Да, Ратмир был хорош собой. Милена – счастливица.

Но сейчас меня больше беспокоило другое: как он будет драться с моим братом? Не забудут ли оба о старой дружбе?

Сева, увидев соперника, широко улыбнулся:

– Ратмир! Вот уж не ожидал. Думал, в городе ты поотвык от наших забав.

– Не отвык, – спокойно ответил Ратмир. – Скучал даже. Хотя и в городе забав хватало.

Они сошлись в центре круга. Рядом с Севой Ратмир казался чуть выше, но шириной плеч парни могли бы поспорить. А ещё в движениях Ратмира с первого мгновения почувствовалась особая грация, как у дикого лесного зверя, словно учился он не только кулачному бою.

– Ну что, друг, как в старые времена? – спросил брат, принимая стойку.

– Понеслись, – хищно улыбнулся Ратмир.

Первые минуты бойцы осторожно изучали друг друга. Сева попытался провести свой любимый приём – серию быстрых ударов, но Ратмир неожиданно ловко ушёл в сторону и тут же, сократив расстояние, ответил длинным боковым ударом.

Толпа ахнула. Никто не ожидал, что кто-то сможет так легко, играючи, избежать атаки Севы.

– Ого! – воскликнул в толпе мужской голос. – А городской парень не промах!

Бой становился всё интереснее. Ратмир дрался не так, как наши мужики. Его движения были более точными, рассчитанными. И он словно угадывал наперёд, что будет делать противник.

Сева почувствовал это и стал осторожнее. Теперь друзья дрались с искусством мастеров: каждый удар продуман, каждое движение выверено. И ни один из ударов не достигал цели: защита у обоих была не хуже атаки.

Толпа то и дело охала, когда чей-нибудь кулак проносился в волоске от противника, или когда один из бойцов особенно ловко уходил от опасного удара. Все понимали: тот удар, что достигнет цели, и станет победным.

– Сева, Севушка, – простонала Зарина справа от меня, вцепившись в мою руку.

– Ратми-и-ир… – еле слышно протянула Милена, прижавшись ко мне с левой стороны.

А я? Я же должна была по всему за брата болеть. Я и болела. Каждый раз, когда удар Ратмира грозил кровиночке моей, я вздрагивала. Но и наоборот… когда показалось мне, что Севин кулачище впечатался в лицо Ратмира, я ответно сжала руку Милены.

Но нет, обошлось. Ратмир отклонился так изящно, что мне только показалось, что кулак брата достиг цели. Я выдохнула с облегчением.

И тут же, когда друзья продолжили свой танец по кругу, мои мысли заметались. Так за кого я переживаю?

«За их старую дружбу», – пришёл примиряющий ответ.

Бой тем временем разгорался. Удары сыпались всё чаще. Рубашка на одном из могучих плеч Ратмира пошла по шву, не выдержав напряжения, и Милена сильнее сжала мою руку. Я и сама невольно закусила губу при виде мощного бицепса, перевитого жилами. Невозможно было не залюбоваться.

А в толпе кто-то из стариков одобрительно гоготнул:

– Маловата рубашонка мальчонке!

– Подрос соперник для Севки, – в тон ему прокряхтел другой дед.

Долго никто не мог взять верх. Брат мой был силён и опытен, но Ратмир… Ратмир дрался как человек, который изучал боевое искусство не только на деревенских праздниках. Он был непредсказуем.

Всё решилось в одно мгновение: Сева провёл свой коронный удар – мощный боковой с крыла. Его соперник на этот раз не просто увернулся: он подставил под удар предплечье. Выдержал Ратмир Севин удар, даже не пошатнувшись, и тут же нанёс короткий точный удар прямо в центр – в солнышко.

Брат согнулся пополам, хватая ртом воздух. Несколько мгновений Сева стоял так, покачиваясь, а потом медленно выпрямился.

– Хорош, – тяжело дыша, признал он. – Твоя взяла, друг.

– Ты тоже хорош, – сказал Ратмир. – Чуть не достал своим крылом.

Толпа взорвалась рукоплесканиями. Сева покачнулся, и Ратмир протянул ему руку для опоры. Брат принял её и ещё маленько постоял, восстанавливая дыхание.

– Где ж ты так научился драться? – поинтересовался Сева, уже улыбаясь. – В городе, небось, школы какие есть?

– Есть, – кивнул Ратмир. – Но главное – твоя наука, Сева. Помнишь, сколько ты меня в детстве мордой по земле валял?

Друзья обнялись, хлопая друг друга по плечам, и я почувствовала, как у меня отлегло от сердца. Значит, дружба их крепка. И я могу теперь относиться к Ратмиру как к брату.

Миленка восхищённо запищала, радуясь исходу боя.

– Ратмир самый си-ильный.

– Это случайность, – Зарина поджала губы, услышав её слова. – Следующий раз Сева непременно верх возьмёт.

– Они оба очень сильные, – примирительно сказала я.

– А сейчас награда, – разнёсся над шумящей толпой голос старосты. – По старому обычаю, победитель имеет право поцеловать любую незамужнюю девушку!

Все разом стихли, ожидая новой забавы.

Если бы Сева победил, то никакого интереса не вызвали бы эти слова. Все заранее знали, кому брат отдал своё сердце. А вот кого выберет Ратмир? Едва ли кто-то, кроме меня, знал про Милену.

В круг из задних рядов стали выталкивать незамужних девушек в венках.

Милена быстро поднялась, а вот Зарина осталась сидеть.

– Вставай и ты, девка. – Одна из деревенских сплетниц дёрнула её за рукав. – Пока Сева твой соберётся, может, счастье, с другой стороны, придёт.

– Не придёт, – огрызнулась Зарина.

Я порадовалась за брата. Верная жена у него будет.

Однако и староста потребовал:

– Все, значит, все. А ну встали, девки.

Пришлось и мне подняться, тем более что Милена сама потянула меня за руку.

Между бровями Севы пролегла хмурая складка, когда увидел он в кругу свою Зарину.

Я видела, как брат повернулся к другу, и губы его шевельнулись. Однако Ратмир ответил ему улыбкой, и лоб брата разгладился.

Хлопнув Севу по плечу, Ратмир выступил на шаг вперёд и медленно обвёл взглядом круг девушек.

Я почувствовала, как сердце моё бешено заколотилось, а щёки загорелись румянцем.

Конечно, он выберет Милену, напомнила я себе. Это же его невеста, и он наверняка уже знает об этом.

Но взгляд Ратмира остановился не на моей подруге.

Он смотрел прямо на меня.

Глава 7. Маки к измене

Время словно замерло. Тёмные глаза Ратмира смотрели прямо в мои, и я не могла отвести взгляд, словно заворожённая.

Рядом счастливо вздохнула Милена:

– Он уже знает. Он идёт ко мне.

Мы стояли рядышком, и различить, на кого смотрит Ратмир, было почти невозможно. Почти. Но я откуда-то знала, что через несколько мгновений мой мир рухнет.

В груди всё сжалось от стыда и какого-то странного, пугающего чувства.

Ратмир не спеша, но очень уверенно двинулся к нам. Шаг, ещё шаг.

Хотелось зажмуриться, как в детстве, когда казалось, что если ты не видишь, то и тебя не видно.

– Нет, – прошептала я, на миг приходя в себя.

У меня ещё было время. Я дёрнула Милену за руку, ставя её на своё место, и одновременно сделала шаг назад, собираясь скрыться в толпе. Но наткнулась на стену.

– От судьбы не уйдёшь, девочка, – произнёс смутно знакомый голос.

Меня мягко подтолкнули вперёд.

Столкнувшись плечами с Миленой, я покачнулась. Ветви её венка попали мне в глаза, и я на время ослепла.

А потом меня окутал запах хвои с терпкой мужской ноткой, и сильные руки крепко сжали мои плечи.

– Опять падаешь? – чуть насмешливо прозвучал уже знакомый голос.

И, прежде чем я успела ответить, к моим губам прижались твёрдые горячие губы.

– Ведьма! – охнул кто-то.

Милена?

Я было дёрнулась, но на мой затылок легла ладонь, не позволяя отодвинуться.

Разум затуманился, и мои руки, вместо того чтобы оттолкнуть Ратмира, сами собой легли ему на грудь.

Под ладонями часто и мощно забилось его сердце.

– Ведьма, – прозвучало совсем рядом с отчаянием.

Я стиснула зубы. Ратмир вздрогнул, но не оторвался от меня. Я только почувствовала, как приподнялись в улыбке уголки его губ. А затем поцелуй стал жёстче и глубже. В мой рот ворвался язык – напористо, требовательно.

Ратмир целовал меня так, словно имел на это право, словно наказывал за сопротивление, ломая и подчиняя.

И я сдалась. Мир вокруг исчез. Не стало ни толпы, ни возгласов, ни памяти о Милене, чью дружбу я сейчас предавала. Существовали только мы двое и этот поцелуй, от которого внутри меня полыхнуло пламя.

– Дерзкая и кусачая, – сказал Ратмир, наконец отстранившись.

На нижней губе его выступила капелька крови.

Ратмир продолжал одной рукой придерживать меня за талию, иначе я, скорее всего, упала бы: ноги стали мягкие, словно из соломы.

Толпа взорвалась рукоплесканиями и свистом, возвращая меня к реальности.

– Ай молодца, Ратмир!

– Я думал, ты её проглотишь.

Мелькнуло растерянное лицо брата.

Я резко отшатнулась, вырываясь из объятий Ратмира, и прижала руки к пылающим щекам.

Тут же люди вклинились между нами, закружили, относя меня в сторону, и я услышала совсем близко всхлип:

– Я тебя ненавижу. Разлучница.

– Милена, – опомнилась я, хватая подругу за руку. – Я не виновата, я не ожидала.

– Как же, я всё видела, – яростно закричала мне в лицо Милена. – Он ко мне шёл. Ты специально споткнулась, чтобы меня оттолкнуть. Ведьма бесстыжая!

Вокруг шумел народ, и на нас никто не обращал внимания. Можно было говорить во весь голос.

– Милена, постой, всё не так. Он, скорее всего, просто не видел ещё своего дядю. Я для него первая попавшаяся, я не хотела этого…

– Девчата! – Рядом, протиснувшись сквозь толпу, появилась Варвара. – Идёмте уже венки на воду спускать.

С другой стороны подскочила Фиса.

– А ты ушлая, Яринка, – сощурив глаза щёлочками, сказала она. – Быстро ты городского охмурила. Да так уверенно он тебя сгрёб. Может, и на сеновале уже успела с ним покувыркаться?

– Типун тебе на язык, Фиса, – осадила её Варвара. – Спокон веку на праздниках парни девчат выбирают. Это в тебе зависть говорит. Может, и сладится у Яринки. Ратмир всё же друг её брата. Не станет он вот так просто девушке голову морочить. Милена, ты куда?

Я обернулась, но подруги и след простыл.

– К реке, наверное, уже побежала, – предположила Фиса. – И нам пора.

Я сделала шаг вслед за девчатами, но, едва они растворились в толпе, повернула в другую сторону. Куда угодно сейчас, только на людях не оставаться.

Одна мысль в голове билась: как всё исправить? И ответ сам пришёл: Севе надо сказать! Пусть поговорит со своим дружком, чтобы тот сам пошёл к Милене и пояснил ей, что моей вины сегодня не было. А я и близко больше к нему не подойду. И брату скажу, чтоб на порог к нам Ратмира не пускал. А когда у Милены с Ратмиром всё сладится, может, и поймёт она, что я не изменяла нашей дружбе.

Маки! Вот оно что! Права была Фиса: маки – к измене. Я сдёрнула венок с головы и собралась было отбросить его в сторону, когда чужая рука перехватила мою.

– Ты что, милая? Разве можно гадальный венок под ноги людям бросать?

Я тотчас узнала эту женщину по синей шали. И голос её признала.

Это она не дала мне отступить в толпу и толкнула навстречу Ратмиру. Это она сказала: «От судьбы не уйдёшь».

– Да какое вам дело до меня и до моей судьбы? – с отчаянием спросила я.

– Мне до всех дело есть, – неожиданно жёстко сказала женщина, и на миг мне почудилось, что кожа на её лице стала прозрачной и проступили кости. – Судьба складывается из тысячи маленьких шагов. Пойдёшь один раз не в ту сторону и возьмёшь на душу грех. Не только себя погубишь, но и людей, ни в чём не повинных.

– Кто вы? – с трудом выдавила я.

– К реке иди, – велела женщина.

И на меня словно морок опустился. Мысли из головы выветрились, а ноги сами собой пошли вслед за всеми. Уже у самой воды я, коснувшись волос, заметила, что венок каким-то образом вновь на голове оказался.