Убийства в «Поющих соснах»

Повисла гнетущая ватная тишина. Все моментально уставились на меня округлившимися стеклянными глазами в благоговейном ожидании. А что, всё логично! Есть труп, есть частный детектив, не хватает только попкорна.

– Ты уверена, что она мертва? Может быть ранена, и ей срочно нужна помощь? Немедленно вызывайте скорую! – распорядилась я, и официантка потянулась к смартфону в кармане платья: – Где ты нашла Марину?

– В прачечной.

Я подхватила Лену за локоть и помогла подняться на ноги.

– Молодец! Краткость – сестра таланта. Оставь бельё и иди за мной! А вы дождитесь скорую и приводите вниз! Нина, с нами!

Мы выбежали из столовой, и рысцой понеслись в подвал. Моё сердце колотилось, кровь бурлила, восприятие запахов и звуков обострилось. Я была в своей стихии. Преступник будет найден и наказан! При условии, конечно, что это действительно убийство, а не новый эпизод в неудачных покушениях.

Я распахнула дверь и забежала первой. Никаких сомнений – Слоник была мертва.

Неестественно вывернутое и изломанное тело лежало навзничь на полу, в быстро растекающейся луже крови. На первый взгляд, все вещи находились на своих местах и ничего не пропало.

Мигнула лампа в светодиодной панели на потолке. Ощущение тревоги и опасности сковало тело. Металлический запах крови дурманил и вызывал лёгкую тошноту.

От трупа к выходу тянулась цепочка кровавых следов. Не понятно, мужских или женских, примерно сорокового – сорок второго размера. Остроносых с гладкой подошвой. В таких тапках здесь почти все ходят.

– Это мои следы, – призналась Лена, подняла ногу и внимательно посмотрела на подошву своей обуви: – Я случайно наступила.

Дура! Такую улику испортила!

– Стойте на месте! Я сама! – распорядилась я, на цыпочках пробралась к телу кастелянши и проверила пульс на горле.

Нина кашлянула и затянула отходную молитву. Я оглянулась от неожиданности. Лена быстро и мелко перекрестилась: – Я же говорила, что она мёртвая. – Да, я должна была поверить вашему профессиональному мнению, – иронично отреагировала я. – Нужно вызвать полицию, – заканчивая молиться, заметила Нина.

Я достала из кармана телефон и нажала кнопку быстрого набора:

– Юра, у меня труп! Высылай оперативную группу!

Глава 4

Санитары вынесли тело Слоника. Для этого понадобилось шесть крепких мужчин. Пришлось привлечь к скорбному труду полицейских из оцепления. В последний путь кастеляншу провожали столпившиеся на улице пациенты, их няньки и сотрудники пансионата. Носилки загрузили в труповозку, и Марина отправилась в морг.

– Теперь она превратится в привидение и будет пугать нас по ночам! – громко и чётко произнесла высокая, болезненно худая дама в брючном костюме. – Ну что вы такое говорите, Софья Фёдоровна? Что за мракобесие в наш просвещённый век? – с нескрываемой досадой, отреагировал полный мужчина в кресле-каталке. – А ведь и правда! Осталось у неё дело на этом свете. Ринопластику-то она сделать не успела, – подтвердила очень полная пациентка с высокой причёской. – Не выдумывайте! – отозвался мужчина в кресле-каталке. – Вот увидите, Михаил Семёнович, к вам первому придёт! – ухмыльнулся престарелый профессор в роговых очках с шахматной доской подмышкой: – Вы над ней больше всех насмехались. – Не насмехался, а подшучивал. Наговорите сейчас на статью. Следите за языком, Пётр Иванович, нас слушают посторонние, с вашим юмором не знакомые.

Полицейские в оцеплении, с равнодушным видом, наблюдали за погрузкой тела и мотали на ус подробности разговора.

– Ужас какой! Идёмте, Александра Генриховна. Светочка, распорядись принести нам чаю в беседку, – тягуче пропела бывшая звезда подмостков и кинокамер, обращаясь к своей помощнице, и взяла под руку полную даму с высокой причёской. – И не говорите, Янина Станиславовна. Какой кошмар в нашем пансионате! Рита, позвоните моему сыну и доложите о случившемся! Пусть подыщет мне другое место. Здесь становится опасно! – Да, Александра Генриховна. Вам принести шаль? – услужливо спросила Рита. – Нет. Пока не надо.

Две дамы ушли о чём-то задушевно переговариваясь и кивая головами.

– Софья Фёдоровна, вы не передумали насчёт партии? – Пётр Иванович выразительно потряс шахматной доской. – Мне необходимо отвлечься от этого ужаса! Кристина, принесите мой отвар к пруду и до обеда можете быть свободны!

Кристина, совсем молоденькая девушка, пугливо сделала книксен и убежала в дом.

– А кто-нибудь видел нашу потерпевшую? – насмешливо поинтересовался Михаил Семёнович. – Не поминайте её всуе! – раздражённо отмахнулась Софья Фёдоровна. – Вот кем нужно заинтересоваться полиции, – обрадовался Пётр Иванович: – Наверняка, это она отомстила кастелянше за неудачную попытку убийства в ванной.

Старики злорадно рассмеялись. Полицейский брезгливо поморщился.

Тем временем следственная бригада продолжала работу в прачечной, а я заканчивала свой доклад майору Привалову, моему бывшему напарнику по полицейской работе и нетайному поклоннику на минималках.

– Давай подведём итог! – устало приказал он: – По-моему, это выглядит, как бред нервной женщины, если бы не труп кастелянши. Она хотя бы намекнула, о чём хочет рассказать? – Нет, не успела. В прачечную зашла Лена с грязным бельём, и мы договорились встретиться после ужина, – с сожалением призналась я. – Она слышала ваш разговор? – Наверное. – Труп нашла тоже она? – Да. – Кровавые следы принадлежат ей? – Так она утверждает. – Разберёмся. Мне не нравится, что твоя нанимательница обвинила покойницу в покушении на убийство. Что подсказывает твоя хвалёная интуиция, у старушки хватило бы сил справиться с таким баобабом? – Понятия не имею. Думаешь, меня наняли для алиби? – Нужно её допросить. Как ты не вовремя! У меня в производстве такое мозговыносящее дело! Теперь ещё и это! – Плохо быть тобой, – согласилась я.

Встревоженная Нина прорвалась за кордон и бросилась ко мне: – Валентина Петровна пропала! Я везде искала, нигде нет! – Какая Валентина Петровна? – на автомате уточнил Юра. – Наливайко. Моя нанимательница, – отмахнулась я. – Твою нанимательницу зовут Наливайко Валентина Петровна, и всё это время она находилась в этом пансионате?! – завопил, как бешеный, Привалов, впадая в неконтролируемую ярость: – Я, как дурак наскипидаренный, бегаю по городу и её ищу, а она отдыхает с комфортом? Где эта тварь?

Ярослав возглавил поисковую команду, усиленную полицейскими и моим личным участием. Мы проверили и обыскали всю территорию и служебные помещения, включая подвал, административное крыло и апартаменты постояльцев. Записи с видеокамер выход за охраняемый периметр не зафиксировали. Зловредная бабка, как в воду канула.

Привалов рвал и метал! Ярослав сохранял спокойствие, но всё чаще неодобрительно посматривал в мою сторону, как будто в чём-то подозревал.

– Вернись в квартиру, вдруг, эта старая вешалка уже дома отдыхает, а мы посмотрим под окнами, – распорядился Юра. – Спокойно, майор! Никуда она не денется, – с трудом скрывая раздражение, отозвался эфэсбэшник. – Мы уже везде проверили. Она нужна мне живой! Дело на контроле губернатора! – Если потребуется, прочешем по второму разу. Иди, Аглая, проверь апартаменты.

Разумеется, Наливайко в квартире не оказалось. Я выглянула в открытое окно ванной комнаты и помахала рукой печальным мужчинам на газоне: – Пусто!

Привалов сплюнул на землю и непечатно выразился. Ярослав достал из кармана пачку сигарет и угостил Юрку.

Сверху раздался шум, и с балкона на землю полетел торшер.

– Берегись! – только и успела крикнуть я.

Мужчины разбежались в стороны. Точнёхонько, на место, где они только что стояли, приземлился осветительный прибор. Абажур слетел. Лампочка разбилась.

Что по этому поводу сказали мужчины, я приводить не буду, но и осуждать их не стану. Когда эмоции улеглись, в наступившей тишине раздался дрожащий старческий голос: – Аглая, спасите меня! – Валентина Петровна, где вы? – закричала я. – На третьем этаже. Я человека убила.

Глава 5

Я была ближе всех, поэтому прибежала первой. Пыхтя и матерясь сквозь зубы, Юра с Ярославом присоединились чуть позже.

Металлическая дверь с бронированным окошком надёжно охраняла тайны своего отделения.

Пока мы с Приваловым безрезультатно колотились и вопили, требуя доступа, Ярослав достал из кармана связку электронных ключей, нашёл нужный и открыл проход.

Коридор встретил нас пустотой и тишиной.

Я быстро добежала до конца и осмотрела общую душевую и пост дежурного санитара. Никого. Да куда же они все подевались?

– Аглая, иди сюда! – с облегчением позвал Юра: – Она заперлась и отказывается открывать, пока ты не подтвердишь, что мы не убийцы.

Я вернулась и постучала в дверь с номером «13»: – Валентина Петровна, открывайте, это я! – А с тобой кто? – упорствовала моя нанимательница.

– Конь в пальто! Полиция! Открывайте! – рявкнул майор.

В наступившей тишине, не сговариваясь, мы с эфэсбэшником покрутили пальцем у виска. Привалов запоздало понял что сказал, но было поздно.

– Не открою! Я в тюрьму не пойду, – твердо заявила Наливайко: – Это был несчастный случай. Он первый начал.

Стоп! Почему он? Слоник же женщина.

– Кто он? – быстро сориентировался Ярослав. – Доктор этот долбанутый, прости господи, нельзя о мёртвых так говорить, – отозвалась неугомонная старушка. – Мать твою, второй труп за день! Что у вас тут происходит? – завопил раненым вепрем Привалов. – До вашего приезда ничего, а теперь даже и не знаю, – с благоговейным ужасом, Ярослав посмотрел в мою сторону. – Разберёмся! – отрезал Юрка и тоже посмотрел на меня, но без уважения, а как-то даже с нехорошим подтекстом. – Валентина Петровна, где труп доктора? – вернулась я к нашим баранам. – В процедурной.

Ярослав кивнул и побежал по коридору, остановился возле одной из неприметных дверей, глубоко вдохнул, медленно выдохнул и дёрнул ручку на себя.

– Что там? – не выдержала я. – Всё в порядке, он жив.

Мы сорвались с места и наперегонки бросились в процедурную.

На полу, возле окна, полулежал самый красивый мужчина в мире, по моей личной шкале 10 из 10. Герой любого любовного романа – высокий, накачанный красавец, с каштановой волнистой шевелюрой, правильными чертами лица и густыми ресницами, за которые любая женщина готова была бы убить или заплатить бешеные деньги. И это произведение искусства Наливайко пыталась убить? За такое расстреливать надо, без права на апелляцию, на месте!

– С ним всё в порядке, просто сознание потерял, – грустно сказала рослая некрасивая женщина в форме санитарки и промокнула сложенной салфеткой кровоточившую ссадину на лбу красавца.

Кто ж так промакивает!? Тоже мне, профессионалка!

Юрка угрожающе кашлянул. Я не отреагировала. Он зачем-то помахал ладонью у меня перед глазами. Я только отмахнулась.

– Все бабы дуры, – резюмировал Ярослав. – А ведь эта одна из лучших, – согласился Привалов. – Зря вы так, – обиделась санитарка: – Доктор Калинин очень хороший человек! – Спасибо, Юленька, – этот недобиток открыл глаза и посмел улыбнуться страшилке.

Ревность уколола моё сердце и впрыснула яду в кровь. Самое противное, что эфэсбэшник и майор читали меня, в этот момент, как открытую книгу, и прекрасно всё понимали. А и плевать! Пусть об стену убьются! Доктор Калинин того стоил.

– Где пациентка? С ней всё в порядке? – ах, боже мой, он ещё и разговаривает, с ума можно сойти, какой приятный баритон.

– Это не ваша пациентка, – противным скрипучим голосом ответил Привалов.

– Вы ошибаетесь. Она находилась в палате, когда я заступил на дежурство, – возразил красавчик.

– Это вы ошибаетесь, она со второго этажа, – ответил Ярослав.

– И как она здесь оказалась? – удивилась Юленька.

– Разберёмся, – психанул майор.

– Как, как, открыла дверь и вошла, – вступила в беседу Наливайко, опасливо выглядывая из-за моего плеча: – А он точно не умер? Я его со всей силы огрела.

Доктор Калинин медленно поднялся на ноги: – Всё в порядке. Легкий ушиб. – А кровь-то всё равно идёт, – злорадно заметила моя нанимательница. – Ничего страшного, – примирительно заметил красавец: – Мне совсем не больно. – Жаль, – огорчилась Валентина Петровна: – Спросите его, что за укол он хотел мне сделать?

Мы вопрошающе посмотрели на доктора.

– Обычное успокоительное, – он виновато улыбнулся и развёл руками: – Сами посудите, заступаю я на смену и вижу в пустой палате новую пациентку, открывшую окно и высунувшуюся по пояс наружу. – Не верьте ему! Он схватил меня за руки и пытался повалить на пол. Я кусалась, это правда, но только ради самообороны, – заявила Наливайко. – Я решил, что пациентка буйная, зафиксировал и повёл в процедурную, ознакомиться с назначениями и сделать успокаивающий укол, – логично объяснил своё поведение доктор. – По дороге, я поняла, что он и есть преступник, покушавшийся на мою жизнь, и прикинулась покорной. Он расслабился, я воспользовалась случаем и ударила его какой-то тяжёлой штукой. Он упал, а я убежала и заперлась в комнате с балконом. – Зачем? – удивилась я: – Почему вы не покинули третий этаж, так же, как и вошли? – Я бы покинула, но вот эта дурында перекрыла мне выход, – кривой старческий палец указал на Юленьку. – Я действовала согласно регламенту, – гордо ответила санитарка: – Пациентам запрещено покидать отделение без разрешения врача. Я же не знала, что она не наша.

Ярослав почесал подбородок и обратился к Валентине Петровне: – А как вы вообще проникли в отделение? – Поддерживаю вопрос, – согласился Юрка. – Мне тоже интересно, – за компанию высказался доктор Калинин.

Наливайко помялась и нехотя призналась: – У меня был ключ. – Откуда!? – выпала в осадок санитарка: – У нас все ключи на месте! Можете проверить! – Разберёмся, – успокоил её майор. – Обязательно разберёмся, – пообещал эфэсбэшник. – Да уж будьте любезны, – рассердился Калинин, и был он в этот момент так прекрасен, что я просто залюбовалась.

Привалов откашлялся и сурово посмотрел на Валентину Петровну: – Предъявите документы! – Сначала вы, – отбила подачу Наливайко.

Юра предъявил удостоверение.

– Пройдёмте в мои апартаменты, – официально пригласила моя нанимательница. – Юра, это она, – подтвердила я. – Точно она, – кивнул Ярослав. – Тогда, продолжим, – согласился майор: – Где вы взяли ключ? – У Слоника. – А Слоник где его взял? – настаивал Привалов. – Слоник – это кастелянша, – подсказал Ярослав: – Прозвище такое. – Понятно, – нахмурился Юра: – А вы что можете добавить по этому поводу? – Я здесь больше ни одного слова не скажу! Как закончите, добро пожаловать ко мне! – шустрая старушка развернулась и бросилась к входной двери. – Стоп! – рявкнула я: – Ключ отдайте! – Сама добудь! – огрызнулась она и показала мне кукиш.

Привалов дара речи лишился, но эфэсбэшника так просто голой фигой не возьмёшь! Ярослав подбежал к выходу и вытащил карту из сканера. Пискнул зуммер, и дверь открылась.

– Небось гордишься собой? Отобрал у бабушки ключ и рад! Стыдись, фармазон! – выпалила боевая пенсионерка и выскочила на лестничную площадку.

Теперь дара речи лишился охранник.

– Расстрелять! – махнул рукой майор. – Сначала под трибунал! – поддержал инициативу Ярослав: – И на пожизненное поселение в Воркуту. – А вы уверены, что она не наша пациентка? Я бы ей укол всё-таки сделал, – задумчиво протянул доктор Калинин. – Само рассосётся, – вынесла вердикт я и задумалась.

В муках родилась версия. Ну как версия? Хлипкая идейка, но её требовалось обдумать. Очень важно, как Наливайко раздобыла ключ? Допустим, Слоник нашла его в грязном белье или во время уборки на третьем этаже. Если ключи на месте, откуда взялся этот?

Второй вопрос, не его ли имела ввиду покойная кастелянша, когда собиралась поделиться со мной своими подозрениями?

Третий вопрос, плавно вытекающий из двух предыдущих, когда Валентина Петровна добыла ключ, до смерти Слоника или после?

Глава 6

Все ниточки вели в отделение на третьем этаже. И я взяла быка за рога: – Юлия, где хранятся ключи? – В ординаторской. – Пройдём! – потребовал Привалов.

Ординаторская оказалась соседней комнатой с процедурным кабинетом. Светлое уютное помещение с двумя письменными столами, шкафом для бумаг и диваном у стены, напротив большого телевизора на кронштейнах. Бежевые жалюзи, нейтральные репродукции в рамках и кулер в углу.

– Прошу, – санитарка достала из шкафа коробку из-под обуви и сняла крышку.

Внутри оказались именные ключи-карточки с фотографиями владельцев.

– Почему так много? – удивилась я. – У каждого свой, включая консультирующих специалистов и штатных сотрудников, – пояснил Ярослав: – Каждый раз, при срабатывании сканера, происходит регистрация входа-выхода на пульте и автоматически заносится в регистрационный журнал. – Хорошо, тогда чей ключ ты отобрал у Наливайко?

Эфэсбэшник поморщился: – В том-то и дело, что ничей.

Он показал нам пустую карточку без имени и фотографии.

– Оба-на! – изумился Привалов: – Это как так получилось? – Разберёмся, – пообещал Ярослав: – Хуже всего, что система этот ключ не видит, а вот это уже тема для внутреннего расследования. – Почему не видит? – уточнила я. – Потому что бабка зашла, а мы об этом не узнали и искали её где угодно, кроме третьего этажа. – Оператор мог проморгать? – Нет. В программе заложен рабочий график персонала. Любое несовпадение, включая дважды одновременно вошедших-вышедших сотрудников сразу высвечивается. По сути, сейчас в отделении должны находиться три пропуска, но, по факту, только два – доктора Калинина и Юли. Если бы я сам не держал ключ в руках, не поверил бы. – Что здесь происходит? – обеспокоился доктор Калинин. – Похоже, у нас завелась крыса, – горько констатировал Ярослав. – И что теперь делать? – встревожилась санитарка. – Работайте! Никита, проверь пациентов! – приказал охранник и достал из кармана некстати зазвонивший телефон: – Уже спускаюсь. – Что случилось? – майор предпочитал лично контролировать ситуацию. – Приехал начальник охраны, ищет главврача, а он ещё в пути. Мне нужно доложить, а вы пока побеседуйте, – отдал ключ Привалову и убежал.

Я улыбнулась доктору Калинину: – Никита, меня зовут Аглая. Я частный детектив, а это майор Привалов. Он занимается расследованием убийства Марины Фурсовой. – Слоника убили? – не поверил доктор: – Кому и зачем это делать? – Например, хозяину безымянного ключа. Следствие только началось, если у вас есть сведения прошу поделиться, – сухо сказал Юра. – Она, конечно, странная была, но не наша пациентка, – задумчиво поделилась Юля: – Нет, мне ничего не известно. В палатах санитары следят за чистотой и порядком сами. Она приходила убирать в коридоре, душевых и нашем санузле, но близко я её не знала. – Почему? – Неприятная женщина. Липучка. – А вы что скажете? – Не в моём вкусе, – улыбнулся доктор Калинин: – Вот если бы это была Аглая, – он мечтательно закатил глаза.

Я чуть в обморок не упала от таких перспектив. Юрка недоверчиво хмыкнул:

–– Давайте проверим пациентов.

Валентина Петровна оказалась права, палаты с пациентами на третьем этаже действительно находились в другом крыле и отделялись от ординаторской и процедурного кабинета железной решёткой – дверью, запертой на обычный внутренний замок.

Никита, как я стала про себя называть доктора Калинина, пропустил нас и запер за собой дверь.

– В этой палате находится Анна Протасова. У неё терминальная стадия старческой деменции. Большую часть времени она спит или погружена в себя. Никого не узнаёт. Попыток побега не совершает. Её родственники очень щедры. Прошу вас не беспокоить их. – Откройте дверь, – приказал Майор. – Что вы хотите узнать? – удивился доктор. – В идеале? Кто воспользовался безымянным ключом. А по факту, не содержите ли вы за мзду здоровую женщину в психушке. – Справедливо, – согласился Никита и отпер дверь.

Комната была уютной и функциональной. Стены оббиты мягким вандалоустойчивым материалом, на окнах внутренние решётки. Тихо жужжал кондиционер под потолком. Высокотехнологичная кровать прикручена к полу. На стене возле входа видеокамера с микрофоном и датчик температуры.

Маленькая, сухонькая бабушка в углу размазывала по полу свои фекалии. Заметив гостей, тут же поторопилась затолкать в рот смрадную субстанцию. Юля и доктор с трудом её остановили и привели в порядок в индивидуальной ванной комнате. Слабая на вид старушка оказала бешеное сопротивление, едва не вырубив рослую санитарку пинком в живот. Через пятнадцать минут медики заканчивали менять ей памперс, фиксируя застёжку степлером и скотчем.

– Это обязательно? – удивился Привалов: – Скотч и степлер? Не слишком? – Можете придумать что-то получше и понадёжнее, рады будем выслушать. Пока, к сожалению, этот вариант самый надёжный, – отозвался доктор: – Впрочем, вы сами видели, даже он не всегда помогает. – Боже мой, – ужаснулась я: – Откуда в ней столько сил? – Прямая связь – чем хуже работает мозг, тем лучше физическое состояние, – ответил доктор: – Надеюсь, вы больше не сомневаетесь в её невменяемости?

Пациентка внезапно замерла, сфокусировала взгляд на санитарке и абсолютно адекватным голосом сказала: – Юля, кто эти люди? – Всё в порядке Нюша, это твои родственники приехали нас навестить. – Хорошо, – Протасова слабо улыбнулась нам с Юрой и повалилась на пол.

Доктор подхватил её измождённое тело и уложил на кровать: – Как вы себя чувствуете? – Плохо. Такая сильная слабость и всё тело ломит.

Она поманила меня рукой. Санитарка кивнула, разрешая подойти поближе.

– Что, тётя Нюша? Водички хочешь? – ласково спросила я и поймала краем глаза одобрение на лице Никиты, значит, всё делаю правильно. – Мой сынок с тобой приехал? – чуть слышно спросила она. – Нет, – удивилась я. – Купи ему таблетки от головы. Что он ко мне всё ходит? Вот, передай, я для него собрала гостинчик, – старушка засунула дрожащую руку под подушку и вытащила оранжевую капсулу.

Медики переглянулись. Привалов напрягся. Я забрала лекарство и погладила Нюшу по дряблой щеке: – Спасибо!

Она закрыла глаза и уснула.

Мы вышли в коридор. Привалов отобрал у меня капсулу и спрятал в маленький пакетик для улик.

– Кто следит за приёмом лекарств? Почему пациентка не выпила таблетку? – поинтересовался майор. – Дежурная смена. Санитар или врач. Этот препарат очень сильный, его принимают на ночь один раз в сутки, – ответил доктор. – Выходит, вчера вечером, кто-то не доследил? – уточнила я. – Выходит так, – неуверенно согласилась Юля. – А как часто Нюшу навещает сын? – У Нюши нет сына, только дочери. – Тогда кому она просила передать лекарство? – Не ищите логики в бреду. Галлюцинации для неё нормальное дело. При деменции пациенты часто не могут разделить реальность и фантазии. – Но в этот момент Протасова была в ясном сознании? – Всё относительно.

Второй пациент занимал комнату напротив. Молодой человек около двадцати пяти лет в вытянутой пижаме и с нечёсаными отросшими космами любовался видом из зарешёченного окна.

– Когда меня отсюда выпустят? – резко бросил он, оборачиваясь на звук открывшейся двери: – Я нормально себя чувствую. – Антон Самохвалов. Наркоман со стажем. Две попытки суицида и автомобильная авария, слава богу, без жертв, – представил пациента доктор Калинин. – Я завязал! Клянусь! Скажите маме! Я всё осознал! Такого больше не повторится! – Вопрос вашей выписки решает врачебная комиссия, а не я. Потерпите немного. – А это кто? – Самохвалов презрительно кивнул на нас. – Полиция. Майор Привалов. В вашем пансионате совершено убийство. Что вам об этом известно?

Наркоман выпучился на доктора и замолчал, как будто ожидал подсказки.

– Отвечайте на вопрос, – поторопила его я. – Какое убийство? В смысле, кого убили? Я ничего не знаю. Вы видели эти решётки? Меня заперли, как преступника, и не дают выйти даже на улицу. – Это ваш ключ? – пошёл ва-банк Юра и показал пластиковую карту. – Нет! Откуда мне его взять? Даже если бы он был мой, как бы я им воспользоваться? До выхода нужно ещё добраться! Я же не волшебник, чтобы открыть дверь снаружи палаты и решётку на выходе из крыла. – Логично, – согласился майор: – Поправляйтесь.

На всякий случай, мы осмотрели всё отделение, но ничего подозрительного не нашли. Прощаясь, Никита пожал нам руки и, глядя мне в глаза, пригласил на кофе. Юра это заметил, и, можно даже не сомневаться, запомнил.

Пока, я не видела мотивов. Нужно было хорошенько всё обдумать.