Влюблена в мучителя

Он кончил, содрогнувшись всем телом. Теплая, липкая струя спермы брызнула на мои щеки и губы, он растер ее, водя по моему лицу головкой. Я терпеливо вынесла и это, глядя, как его член постепенно обмякает. А потом…

Потом я внезапно очнулась от этого темного, порочного забытья, пришла в себя. Сексуальный азарт пропал, возбуждение резко прошло, осталась только позорная влага между ног и жгучий стыд.

Мне стало противно и мерзко от себя самой. Я опустила голову, вытирая ладонями сперму с лица. Мужчина застегнул брюки и вышел, заперев за собой дверь. Он ничего мне не сказал. Ни единого слова.

Потому что он был хозяином, а я была его рабыней…

Я тщательно вытерла ладонями лицо, потом еще раз протерла его подолом платья и долго сидела, сжавшись в комок, не шевелясь, чувствуя, как щеки мои пылают от стыда.

Потом я легла на грязный матрас, поджала колени к груди, обхватила себя руками и уснула, думая о том, что же ждет меня дальше…

Глава 4

Спустя несколько часов засов на двери снова лязгнул. Я подняла голову и уставилась на дверь сонным, непонимающим взглядом. А потом вспомнила, где я, и отвела взгляд в сторону. Последняя наша встреча теперь казалась мне отвратительной.

Насильник вошел внутрь и бросил возле меня бумажный пакет, пахнущий едой. Только сейчас я поняла, как сильно хочу есть. Я вопросительно взглянула на него, он едва заметно кивнул. Тогда я потянулась к пакету, развернула его и увидела пиццу, роллы и пластиковую бутылку воды.

– Спасибо, – тихо сказала я, не глядя на мужчину.

Он стоял рядом и, казалось, не собирался уходить. Я, не в силах больше терпеть, достала пиццу и откусила огромный кусок. Отвернувшись, я стала жадно есть, ощущая на себе его тяжелый взгляд. Поев, я вытерла губы салфеткой и еще раз поблагодарила его.

– Ты красивая, – внезапно заговорил он, – ещё красивее, чем была раньше.

У меня от его слов все внутри сжалось.

– Раньше? – прошептала я, отодвигаясь подальше от него.

Он кивнул, взгляд его темных глаз как будто смягчился. Или, может, мне это лишь показалось?

– Раньше у тебя были короткие волосы. Ты была похожа на мальчишку. Но длинные тебе тоже идут.

Меня затрясло. Я, и вправду, какое-то время стриглась под мальчика. Но это было давно, я тогда была совсем юной, училась в девятом классе. Сколько же лет этот ненормальный за мной наблюдает? Кто он такой вообще?

– Мы знакомы? – спросила я.

Он неоднозначно покачал головой и усмехнулся под маской.

Страх вдруг отступил, вместо него душу заполнила озлобленность. Как-будто что-то переломилось внутри меня, внутренние швы разошлись и нутро наполнилось яростью. Я сжала кулаки.

– Кто ты такой? Кто? Отвечай! Кем себя возомнил? – закричала я, как ненормальная, выпучив глаза, – Ты что, думаешь, что можешь вот так просто взять и сделать меня своей рабыней? Ты думаешь, тебе все можно? Никто не вправе порабощать другого человека!

Честно, я не знаю, что на меня нашло. Можно было сидеть и помалкивать, но мои нервы, видимо, в тот момент окончательно сдали. Я кричала во весь голос.

Мужчина слушал меня, а потом заговорил:

– Ты поела и почувствовала силу? Не забывайся! Слышишь?

Голос его прозвучал строго и властно.

Не дожидаясь больше каких-либо действий с его стороны, я подбежала, напрыгнула на него и попыталась стянуть с его лица эту противную балаклаву. Пускай убивает! Но я хотя бы увижу его лицо.

Но разоблачение не удалось, балаклава плотно облегала его голову, ее не так-то просто было стянуть.

– Кто ты такой? Кто ты? Прячешься под чертовой маской, не показываешь своего лица! Гребаный трус! – кричала я, вцепившись в насильника, словно дикая кошка.

Он скинул меня на пол, потом поднял резким движением, развернул и скрутил мне руки.

– Здесь я твой хозяин! А ты моя рабыня! Запомни и больше не открывай рта без надобности! – рявкнул он.

Мне было больно, но я не закричала, терпела, сжав зубы. Он достал из кармана наручники и пристегнул мне руки.

– Что ты делаешь? Подлец! Урод! Выродок! – закричала я.

Но он заставил меня замолчать, сильно хлестнув по щеке ладонью. Голова закружилась, кожу зажгло огнем.

– Если не заткнешь свой рот, я вставлю тебе в него кляп!

Сказав так, он вышел, заперев дверь, а я опустилась на пол и тихо заскулила. Проплакав несколько часов подряд, я ненадолго заснула. Мне снилась моя обычная жизнь – моя квартира, знакомый вид из окна, универ, снились подруги и даже бывший…

Я проснулась и хотела протереть опухшие от слез глаза, в которых будто насыпали песок, но не смогла – руки были скованы за спиной наручниками. Я протяжно вздохнула.

Запястья затекли и болели. Мне было холодно и мерзко.

– Чертов урод! – сказала я, задрав голову к потолку.

Хорошо, что насильник меня не слышал…

А может быть и слышал. Потому что спустя час он зашел и молча снял с меня наручники…

***

Наверное, я слишком строптивая жертва. Вместо того, чтобы молчать и склонять голову перед мучителем, я спорила с ним. Вместо того, чтобы покориться, я изо всех сил сопротивлялась.

Я хотела вырваться из заточения, хотела вернуться к прежней жизни, хотела все забыть, как страшный сон.

Вот только это было невозможно.

Пережив такое, человек уже никогда не будет прежним. Забыть тоже невозможно. Это ломает и изменяет человека, а еще это навсегда остается с ним.

И, тем не менее, ради того, чтобы вернуться домой, я была готова к борьбе.

“Я не сдамся! Ему меня не сломать!” – так я сказала себе.

***

Когда мой мучитель вновь открыл двери моей тюрьмы, я уже была наготове. Я напрыгнула на него сзади и, ухватившись руками за мускулистые плечи, укусила в шею. Во рту тут же появился вкус крови, отдающий ржавчиной.

Мужчина попытался сбросить меня, хватал за руки и за ноги, но я крепко держалась. Тогда он с размаху навалился на стену, прижав меня к ней. Мне стало трудно дышать, легкие сдавило под тяжестью крупного тела, а он все сильнее придавливал меня.

Мне ничего не оставалось, как расцепить руки. Мои губы были в крови, отдышавшись, я вытерла их краем платья. Он смотрел на меня, точно зверь – страшным, диким взглядом. Это был взгляд сумасшедшего.

Еще секунда, и он набросится и раздерет меня на куски. Но даже этот взгляд меня не напугал. Я готова была биться до конца, заранее зная, что проиграю…

Я закричала:

– Ты мне не хозяин! Ты насильник, ненормальный маньяк.

Я знала, что эти слова разозлят его, но зачем-то все равно произнесла их. Адреналин ударил в голову, и я не подумала, чем может закончиться мой очередной дерзкий выпад.

Я была уверена, что он ударит меня. Но он вдруг стал медленно раздеваться. Я содрогнулась всем телом, поняв, что он намеревается сделать со мной.

– Нет! Я не твоя рабыня! Хватит! – всхлипнула я.

Я прижалась к стене, обхватив себя руками. Горячие слезы покатились из глаз, из горла вырвались истеричные рыдания.

За что мне все это? За что? Что я такого натворила в своей жизни, что теперь расплачиваюсь такими мучениями?

Мужчина разделся, бросив свои вещи к двери. У него было мощное, накачанное, подтянутое тело. На такие тела женщины обычно засматриваются, жадно скользя глазами по крепким бицепсам.

Мне же было противно смотреть на его голый торс!

Черная балаклава, скрывающая лицо, по-прежнему оставалась на нем. Я так и не узнала, кто скрывается под маской, я видела только его глаза – холодные и яростные.

– Раздевайся! – властно проговорил он.

Я затрясла головой, громко всхлипнула. Тогда он схватил подол моего платья и резко дернул за него.

Легкая ткань треснула и разорвалась по шву. Остатки платья соскользнули по ногам и упали на пол.

– Что ты наделал? – снова закричала я.

Платье было моей единственной одеждой, и теперь я осталась совершенно голая, мне нечем было даже прикрыться!

Он сделал два шага назад, оценивающе рассматривая мое обнаженное тело, которое я тщетно пыталась прикрыть обеими руками. Одну руку я прижала к груди, зажав соски, а другой прикрыла лобок.

Мне был неприятен его взгляд. Он вообще был мне противен, как человек и как мужчина.

Мой испуганный взгляд скользнул ниже по телу насильника. Широкая грудь, упругие мускулы, черные волоски, идущие от пупка вниз – туда, где уже стоял мощный, набухший член.

– О нет… Нет… Прошу… – прошептала я.

Сердце неистово заколотилось в груди, к горлу снова подступила тошнота.

Он подошел ко мне, схватил за руку и потянул к себе. На меня накатила волна паники, от которой стынет все внутри и подкашиваются колени. Меня снова окутал его мужественный, терпкий запах.

Удерживая меня одной рукой, он обвел указательным пальцем мою правую грудь, сжал ее сильно, до боли, проделал то же самое с левой грудью.

Потом его пальцы опустились ниже, скользнули легким движением по животу, вниз, и вот он уже прикоснулся к моей промежности – нежно, осторожно, словно боялся причинить боль. Пальцы его ощупывали и поглаживали мои интимные складочки.

Он как будто проверял, как там все устроено, и все ли на месте. Потом его средний палец остановился на клиторе. Он принялся поглаживать его по кругу легким движением. Другой рукой он массировал мне грудь. Я не сопротивлялась. Какой в этом был смысл? Мои руки безвольно болтались вдоль туловища.

Я не хотела возбуждаться. Клянусь! Не хотела! Но когда он нежно и осторожно проник пальцем в мою вагину и начал двигаться в ней туда и обратно, меня словно дернуло током. Кровь одновременно прилила к лицу и к тазу, внизу запульсировало, клитор набух, увеличился в размерах.

Я сжала зубы и изо всех сил противилась этому животному ощущению, оно испугало меня, заставило дрожать.

Мужчина гладил меня между ног, массировал клитор указательным пальцем, дразнил меня пальцем и шумно дышал мне в шею.

Подняся палец, которым он только что ласкал меня, к своему лицу, он облизал его, приподняв балаклаву.

– Ты сладкая, – страстно прошептал он.

Я не могла пошевелиться от жара, который внезапно разлился по венам.

Но потом все внутри воспротивилось этому предательскому ощущению. Мое собственное тело меня предало! Я не могу этого допустить! Я встрепенулась, затрепыхалась изо всех сил, пытаясь высвободиться.

– Отпусти, не трогай меня! Кто-нибудь, на помощь! Умоляю, помогите мне!

Голос срывался, переходил на хрип, я вырывалась из сильных мужских рук, царапалась и кусалась, но умом понимала, что я гораздо слабее этого высоченного верзилы, прижимающего меня к себе. И никто мне здесь не поможет!

А раз я все равно не смогу одолеть его, нужно просто переждать все это… Просто переждать…

Когда я все-таки смирилась с этой мыслью, я обмякла, повалилась на пол, и тут же мое обнаженное тело насильник бросил на грязный, пропахший мочой матрас, и приковал меня наручниками к ржавой батарее, торчащей из пола.

Он встал надо мной абсолютно голый. А потом началось это…

Склонившись ко мне, он приподнял балаклаву и коснулся губами моих сосков, которые тут же набухли. Поиграв с ними языком, он стал нежно покусывать то одну, то вторую грудь. Я терпела, сжав зубы.

Его язык спустился ниже, губы уже ласкали низ живота. Я судорожно втянула в себя воздух, почувствовав, как по телу побежали мурашки. Раздвинув мои ноги, он провел рукой по промежности, и мне стало стыдно от того, что она была уже влажной.

Я держалась изо всех сил, но возбуждение, зародившееся внизу живота, распространилось по всему телу, и он это видел. Кажется, ему это нравилось.

Умом я понимала, что так нельзя, что это неправильно, аморально, но тело не слушалось, оно горело огнем от ласк человека, который похитил меня, запер в каком-то убогом ангаре, назвал меня рабыней и собирался насиловать, а потом убить.

Когда мужчина коснулся моего клитора языком и начал облизывать его, лаская и дразня самый кончик – чувствительное место, я не удержалась и застонала, закрыв глаза. Это было очень приятно!

Он нежно облизывал каждую складочку половых губ – то яростно массируя их языком, то нежно покусывая. А потом его язык проник внутрь меня. Я ахнула, выгнула спину, запрокинула голову.

Снова и снова он дразнил меня, покусывал нежную кожу, а потом на короткое мгновение проникал внутрь, в теплую влагу моей возбужденной вагины. Я извивалась от его лас, стонала, истекала влагой. Я хотела секса, я жаждала его. Я хотела взять руками его член, но руки были прикованы наручниками.

Возбуждение нарастало с каждой минутой. Мне стало очень жарко, воздуха не хватало, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Когда он резко отпрянул от меня, я выдохнула разочарованно:

– Еще! Прошу, не останавливайся! Я хочу еще!

Он смотрел на меня в упор, и взгляд его был холоден. Размахнувшись, он вдруг с силой ударил меня по лицу. Меня оглушило от удара, и, не успела я опомниться, как он уже вошел в меня и принялся яростно и быстро двигаться, пронзая меня членом. Он входил так глубоко в меня, что я кричала при каждом его движении.

Это было просто нереальное ощущение – одновременно больно и дико приятно.

Я закричала, но не от страха, а от удовольствия. Это были незабываемые ощущения. Я обхватила ногами его торс. Все внутри дрожало и вибрировало при каждом мощном толчке.

– Сними наручники! – взмолилась я.

Он отстегнул наручники, и я вцепилась руками в его мощные плечи.

Когда он входил в меня, его тело задевало мой набухший клитор, и я возбуждалась все сильнее и сильнее. Его лицо в маске было рядом с моим, и я, приподняв голову, поцеловала его в мягкую ткань – туда, где были губы. Он как будто удивился, замедлил движения, а потом отвернулся и стал двигаться еще яростнее.

– О да! Еще! Еще!

Я стонала, кричала, лежа под ним, а потом почувствовала внутри нарастающий огонь, за которым последовал мощный взрыв…

Я обмякла, растворившись в своих невероятных ощущениях. Это было нечто. Меня словно подбросили в воздух – к самым облакам.

Это был оргазм! Неужели? Настоящий оргазм! Я кончила. Впервые в жизни я кончила во время секса! И с кем? С насильником…

Между тем, секс продолжался. Еще минут десять мое тело сотрясалось от сильных толчков.Он все трахал и трахал меня. А потом я почувствовала внутри себя мощную струю его спермы. Он тоже кончил и упал рядом, тяжело дыша.

Меня одолевали контрастные чувства. С одной стороны, я купалась в неге – мужчина впервые в жизни сумел удовлетворить меня, доставив мне невероятные ощущения. С другой стороны, мне было противно – от него и, в первую очередь, от себя самой. Как я могла поддаться этой похоти?

Я повернула голову к насильнику и увидела, что он смотрит на меня.

– Ты умоляла меня продолжать. Тебе было хорошо? – спросил он.

Я замялась, не зная, что сказать, а потом неуверенно кивнула.

Он встал с кровати, быстро оделся и, не оборачиваясь, произнес:

– Что ж, не обольщайся. Дальше будет плохо…

Глава 5

Он не подходил ко мне неделю. У меня начались месячные, и он не трогал меня, даже не смотрел в мою сторону. Как будто ему было противно это.

Ну еще бы! Все мои ноги были испачканы в крови, я и себе-то была противна. Раз в сутки он отпирал дверь, ставил на пол пакет с едой и снова запирал дверь.

Ни одежды, ни прокладок он мне так и не принес.

Я была голая и жутко грязная.

Я пыталась заговорить с ним, но он не реагировал на мои слова, не отвечал мне. Я даже не успевала рассмотреть выражение его глаз, так быстро он уходил.

Это было невыносимо! Хотелось плакать, кричать, биться головой об эти холодные стены! Но кто услышал бы меня здесь в этом холодном склепе? Никто!

Поэтому я молчала, сидела на грязном матрасе, подтянув к себе колени и положив на них голову.

Там, где я сидела, матрас постепенно пропитывался кровью, и я пересаживалась на другое место, и вскоре мое “ложе” стало кровавым. Кровь засыхала, покрывалась твердой коркой. Но я уже ничем не брезговала.

Я дрожала, никак не могла согреться, платье было разорвано, да и куски розового шифона, которыми я пыталась накрыться, нисколько не грели. А больше укрыться было нечем.

Я перестала стесняться своей наготы, меня впервые в жизни не волновало, плоский ли мой живот, упругая ли моя грудь. Я даже перестала распутывать пальцами волосы. Мой вид был просто ужасен. Хорошо, что я не могла посмотреть на себя в зеркало.

Когда человека помещают в дикие условия, он адаптируется к ним, превращаясь в животное.

От меня ужасно пахло: грязью, потом, кровью, собственными испражнениями. Немытые волосы повисли вдоль лица засаленными сосульками. Зубы покрылись налетом, изо рта кисло пахло, кожа зудела, а губы засохли и потрескались.

Никогда я не чувствовала себя настолько грязной.

Я была противна себе, но выбора у меня не было. Я больше не принадлежала самой себе. Теперь я была собственностью какого-то ненормального мужика в черной балаклаве. Я была его куклой, которой он играет, когда сам того пожелает.

***

Когда безвылазно сидишь на одном месте, начинаешь теряться во времени и пространстве. Постепенно мысли из головы исчезают, воля слабеет, некогда сильное тело превращается в бесформенное растекающееся по полу желе.

В какой-то момент мне показалось, что еще чуть-чуть, и я сойду с ума. Возможно, это и случилось бы со мной, но однажды он распахнул тяжелую дверь и сказал:

– Вставай, иди за мной.

Я открыла глаза, безразлично посмотрела на своего мучителя. Он стоял в дверном проеме, одетый в черные брюки и черную футболку, очерчивающие крепкие мускулистые руки. Сил исполнять его приказ не было, поэтому я снова закрыла глаза.

– Эй! Вставай! – строго повторил он.

В голосе его слышалась хрипотца, которую я не замечала раньше. Я не ответила, даже не пошевелилась. Тогда он подошел ко мне, сел рядом и провел кончиком пальца по моей руке.

– Эй… – низким, глубоким голосом проговорил он.

Возможно, это было ошибочное ощущение, но мне почудилось искреннее сочувствие в его тоне. Как будто до этой минуты ему было ничуть не жаль меня, а теперь он резко раскаялся и сжалился надо мной.

И тут мне стало стыдно за себя, за свой вид, за свой ужасный запах. Мое лицо некрасиво сморщилось, из глаз покатились горячие слезы. Я уткнулась в вонючий матрас и разрыдалась.

– Я хочу умереть! Я хочу умереть! Оставь меня! – повторяла я.

Он гладил меня по вздрагивающей спине, по плечам, по спутанным волосам. Прикосновения были такими ласковыми, что мне хотелось рыдать еще сильнее.

– Ну чего ты, а? Чего ты раскисла? Лер, ты чего?

Я внезапно перестала рыдать, подняла зареванное лицо и взглянула на него. Удивительно, но он назвал меня по имени! Он смотрел на меня, и его глаза были живыми, не такими, как прежде. Сегодня в них не было того холодного безразличия, как будто он был не маньяком вовсе, а обычным мужчиной, которому стало жаль измученную женщину.

Жалость и любовь стоят где-то рядом, в одной плоскости.

– Ну? Ты как? – снова спросил он.

Я села рядом с ним, вытерла ладонями лицо и опустила голову на его плечо. Не знаю, почему я так сделала, наверное, меня подкупила эта самая жалость в его голосе.

Я прекрасно знала, что люди не меняются по щелчку пальцев, но в тот момент мне хотелось наивно верить в то, что этот ненормальный извращенец может измениться.

– Взгляни на меня. Посмотри, во что ты меня превратил… Мне очень плохо, я хочу умереть… – еле слышно прошептала я.

Он обнял меня без капли брезгливости, прижал к себе – голую, грязную. Я уткнулась лицом в его шею, вдыхая уже знакомый мужской запах: цитрус и сандал. Его тело было чистым, не то, что мое собственное!

И мне вдруг стало так тепло, так спокойно и так хорошо в его крепких объятиях, что захотелось, чтобы это ощущение не заканчивалось. Как же я истосковалась по нормальному человеческому общению!

– Не раскисай. Это тебе не идет! – прошептал он мне на ухо.

Руки его скользили по моей спине вверх и вниз. Прикосновения были то властными, ощутимыми, то едва заметными, отчего моя кожа покрылась мурашками. В каморке было темно и тихо, я слышала его дыхание.

Он отстранился и снял с головы балаклаву.

Вот так просто, одним движением!

Мое сердце забилось часто и глухо, я коснулась рукой его щеки, но в темноте невозможно было по-хорошему рассмотреть его лицо. Я лишь почувствовала колючую щетину на его подбородке и щеках, мягкие ресницы, густые брови.

Кто он?

Мне очень хотелось узнать, кто этот человек!

Но он наклонился ко мне и стал целовать – долго, нежно, покусывая нижнюю губу. Я инстинктивно раскрыла губы навстречу поцелую, не задумываясь о том, что не чистила зубы уже много дней.

Ему как будто было все равно, что я грязная и плохо пахну. И это придало мне уверенности в себе.

Он впивался пальцами в мои волосы, покрывая поцелуями лицо и шею. А потом положив меня на матрас, обхватил губами сосок на правой груди, с силой сжав при этом левую грудь.

Внизу живота все напряглось, завибрировало, я почувствовала, как набух от возбуждения мой клитор – это были уже знакомые томительные ощущения.

Он посасывал мои груди – то одну, то другую, сжимал их сильно, яростно, до боли, а потом ласкал языком. Это продолжалось долго, он как будто не мог оторваться от моих пухлых сосков.

Я вскрикивала, когда терпеть боль становилось невыносимо, но он сжимал их все крепче, яростно кусал зубами соски, выкручивал их пальцами. Ему это доставляло удовольствие, а мне – боль. Я кричала, а он от этого возбуждался и хрипло рычал.

– Когда я наблюдал за тобой, я думал, что твоя грудь меньше. Ты никогда не носишь лифчик, Лера. Ходишь и сверкаешь всем мужчинам своими сосками, – прошептал он мне на ухо, – Знаешь, как возбуждают мужчин соски, проступающую сквозь тонкую женскую майку?

Я вздрогнула.

Я и вправду не ношу лифчики, у меня их даже нет. Моя грудь не настолько большая, чтобы ограничивать ее свободу. Но я никогда бы не подумала, что люди так пялятся на мои соски. Что за чушь?

Он снова выкрутил соски пальцами – так больно, что я закричала.

Я попыталась оттолкнуть его, привстала и закричала во весь голос, и тут он толкнул меня с силой обратно на матрас и, рывком подтянув к себе, раздвинул мне ноги и яростно впился ртом в мой клитор.

Я перестала сопротивляться, вытянулась, выгнулась дугой, вцепилась пальцами в его волосы и застонала. Он ласкал возбужденный, припухший бугорок языком, посасывал его, легонько покусывал, дотрагивался кончиком языка до вагины, проводил им по половым губам, и снова возвращался к клитору – заветному холмику, в котором сосредоточилась вся моя женская суть.

Он массировал его, как в прошлый раз – не останавливаясь, не давая мне ни секунды передышки, и я ощущала, как внутри меня идут друг за другом горячие волны – одна мощнее другой.

Я вновь забыла обо всем – где я нахожусь, и в каком я виде!

Ещё минуту назад меня бил озноб, а сейчас по телу разлился сильнейший жар. Щеки пылали, кожа горела огнем, соски распухли от укусов и болели. Я стонала все громче от ласк насильника, вскоре мои стоны превратились в крики.

Он облизывал языком мой клитор, ритмично входя внутрь меня пальцами. Опять эта сладкая пытка! Опять мне хотелось, чтобы она не кончалась!

– Да! Да! Как же хорошо! Как хорошо… – стонала я.

Это было грязно, непристойно, пожалуй, даже аморально, но это было восхитительно до такой степени, что я уже готова была кончить от одних этих ласк.

Я отпустила его волосы, провела ладонями по своему животу, дотронулась до грудей и начала сама массировать их. Ощущения стали вдвойне яркими, просто непередаваемыми.

Голова моя металась из стороны в сторону, я кричала, сжимая груди, и в это время насильник массировал языком мой клитор, половые губы, играл с вагиной, касаясь кончиками влажных пальцев, вводя их глубоко внутрь меня. Я больше не могла сдерживаться.

Оргазм был настолько мощным и фееричным, что из меня брызнуло струей ему в лицо, и я какое-то время билась в конвульсиях, тяжело дыша и обхватив себя обеими руками.

Сквирт! Это был именно он!

Я читала о таком бурном оргазме, но была уверена, что это все выдумки озабоченных женщин. И вот теперь со мной случился сквирт!

Но не успела я как следует отдышаться и прийти в себя после оргазма, как он уже перевернул меня на живот, подтянул мои бедра ближе к себе, заставив меня встать на колени.

Я охнула от неожиданности, почувствовав его язык внутри себя. Он двигался нежно и плавно, касаясь каждой моей влажной складочки.

Он раздвинул мои бедра и вошел в меня пальцем и стал медленно двигаться внутри. Я запрокинула голову, закрыла от удовольствия глаза. А потом он принялся снова ласкать меня языком – клитор, вагина, анус, вагина, клитор.. Все было покрыто моей смазкой и его слюной. Эта липкая влага делала движения особенно приятными и возбуждающими.