Сказки южного ветра

Анна Корбан

Сказки южного ветра

Цветочно-карамельный туман

Темное небо заволокло грозовыми тучами. Изредка мою крохотную деревушку освещали молнии, сопровождаемые грозными раскатами грома. Тощие, кривые ветки сухого дерева стучат в стекло, словно хотят пробраться внутрь. Я сижу поодаль от окна, боясь повернуться в его строну. Не знаю почему, у меня возникает плохое предчувствие, когда я собираюсь повернуть голову. Кажется, будто я могу увидеть там что-то настолько ужасающее, что окончательно потеряю рассудок. Как глупо…

Где-то вдалеке закричала птица, заставив меня бросить короткий взгляд на жуткое месиво темных красок за окном. Никого. Никого, кроме меня, темноты и этой тщедушной пташки, ищущей кров где-то в кронах деревьев.

Встаю с кресла, беру в руки книгу «Сказки южного ветра»… похоже на что-то детское и безобидное. Книга слегка потрепана, только вот я открываю ее впервые, прохожусь глазами по содержанию, натыкаюсь на название «Переплетение рук». Что-то в этом есть, такое солнечное, романтичное, даже несколько банальное – то, что нужно, чтобы разбавить атмосферу. Открываю на нужной странице и начинаю читать:

«Он сидел на кухне, смотрел в окно и пил свой остывший чай. Его, как всегда, поедали мысли о прошлом. Вот ему 3 и его мама ведет в детский сад: противная манная каша, которую он терпеть не может, скучный „тихий час“, злобная воспитательница, задира, имя которого он уже не упомнит и милая девочка с золотыми косичками. Дальше школа. Сперва начальная: первый в жизни звонок на урок, добрая учительница, порванная в драке куртка, первая двойка, недовольная мама, и все та же милая девочка с косичками, только теперь на ней огромные банты, которые вдвое больше ее головы. Так проносятся в мыслях все воспоминания – старшая школа, институт, работа. Везде она, маленькая, хрупкая, милая, только вот косички больше не плетет. Теперь это взрослая девушка, которая сводит с ума каждого, кто на нее посмотрит. И его свела. Еще в детском саду, когда он отобрал у нее игрушку, а девочка в ответ укусила наглеца, да так сильно, что синяк еще долго проходил. Тогда их родители устроили знатную перебранку, а он влюбился. Окончательно и бесповоротно.

Короткий писк телефона заставил его отвлечься от воспоминаний, текст в сообщении гласил:"Ты так и не перезвонил…».

Такие ситуации ему стали привычны. Девушки приходят, уходят, их наивность не знает границ. Они даже не догадываются насколько этому человеку плевать на них. В его сердце больше не было места, там жила та самая девочка с косичками. Девочка, которой нет. Глаза снова наполнились слезами. Свиду этот парень казался неимоверно сильным, властным, непоколебимым, казалось, начнись война, он и бровью не поведет, ни один мускул на его лице не дрогнет…возможно, так оно и было до того, как ее не стало…».

– Какая посредственная чушь, – говорю я сам себе, с силой захлопывая книгу.

Раскаты грома, скрип веток, колотящийся в окно ливень… Не самая лучшая атмосфера для восприятия такой «солнечной» литературы, готовой разбить тебе сердце.

Ветер качает кроны деревьев с такой мощью, словно пытается их сломать. А они стойкие, держатся… Такой стойкости не хватало герою того рассказика. Потерять кого-то – пол беды, большая беда – потерять себя. Будешь ходить по увядшему саду своей души и не заметишь, как дойдешь до края, а там пропасть и пустота…

Снова гром, порыв ветра с новой силой подхватывает ветки и капли дождя, кружит их в непонятном танце, наконец швыряя о землю. Смотрю в окно…уже не боюсь встретиться с кем-то глазами. Как говорят, в такую погоду даже «хозяин собаку на улицу не выгонит», так что вряд ли я кого-то увижу…к сожалению.

Прохожусь глазами по комнате: книжный шкаф с большим количеством потрепанных старых книг, бережно сложенных по дате приобретения; расправленная кровать; над изголовьем висят пара фотографий, излучающих счастье, которое отдает болью потери в груди; и письменный стол с исписанными сказкой листами. Слегка касаюсь края стола, тянусь к листкам, но одергиваю руку. Не сегодня…обязательно прочту, но не сегодня.

Бросаю короткий взгляд на окно: вспышки света, барабанящие капли дождя и все те же корявые пальцы-ветки. Ложусь на кровать и закрываю глаза. Передо мной, словно из неоткуда появляется девушка с яркими волосами в безразмерном свитере.Она окидывает меня взглядом и улыбается, как и все ушедшие, которых мы, к сожалению, можем видеть только в, рвущих душу, снах.

– Ты все же начал ее читать, – произносит она каким-то несвойственным ей голосом, слишком теплых и мягкий, как туман. А ведь раньше он был похож на звон маленького колокольчика книжного магазина, в котором она была частым гостем…

– Мне только и остается: перебирать твои любимые вещи и бояться, что закончатся те ужасные духи, которые тебе почему-то нравились…они дают ощущение, что ты рядом, – по щеке катится слеза, но я не отворачиваюсь, боюсь, что если отвернусь, она исчезнет. Девушка заключает меня в, как-будто настоящие, объятия, и все становится неважным…ни жуткие ветки, стучащие в окно, ни гром, который слышен даже сквозь сон. Хотя, это не кажется сном. Будто и не было тех лет без нее, будто тогда ничего не случилось.

– Ты не виноват. Хватит думать об этом…так решила жизнь и твоей вины в этом нет, – я крепче сжимаю ее в объятьях, вдыхая цветочно-карамельный аромат ее волос.

– Я люблю тебя, – шепчу ей так, чтобы услышала только она, как будто я украл эти дорогие сердцу слова у всего мира, чтобы они достались только ей одной.

– И я тебя люблю…прошу, допиши мою сказку, они должны в конце встретиться. Как и мы когда-нибудь…только не торопи судьбу, – она коротко, почти осязаемо целует меня в щеку, а я открываю глаза, наполненные слезами.

Буря утихла, выхожу на улицу, дополняю, повисший в воздухе, туман сигаретным дымом. Кажется, будто время остановилось, будто те чувства вины, потери и отчаяния смыло этим ужасающим ливнем, а боль, пылающая адским огнем в груди, наконец погасла, как и моя сигарета, истлевшая на легком ветру. Поежившись от холода, я зашел в дом и впервые сел за ее письменный стол, который успел покрыться пылью. Прочитав незавершенную сказку, я взял в руки ее карандаш и начал писать… Все, как она сказала. Судьба свела главных героев, и «жили они долго и счастливо». Как и мы когда-то…

Затекшая от долгого сидения спина дает о себе знать глухой болью. Я решил открыть окно, чтобы впустить в комнату остатки после дождевого воздуха. На, еще вчера сухих, ветках деревьев появились еле заметные почки…природа ожила, подарила мне надежду на исцеление. Надежду на то, что и в моей душе наступит весна после стольких лет беспросветной тьмы и холода.

Яблоневый сад или там, где живут воспоминания

Его усталые глаза смотрели сквозь окно на, тонущее в пруду, светило. Еще никогда этот вид не был таким одновременно печальным и завораживающим. Вдалеке, у пруда, там где старые плакучие ивы раскинули свои ветви, слышен тихий вой. То сирены поют о любви своими манящими голосами. Наперебой рассказывают легенды, завлекают и утаскивают в глубокую темную бездну.

Свист чайника нарушает его сладостное одиночество, будто старый друг, не дающий полностью погрузиться в свои мысли и утонуть в них, как утонуло вечернее солнце в пруду. Горячий чай с молоком приятно разливается по телу, доходя до самой души, согревая ее паром. По радио играет плавная мелодия, сердце отбивает знакомый ритм: раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре, раз-два…болью отдает где-то глубоко в груди…

… – Здравствуйте, юная леди, можно с Вами познакомиться? – Молодой человек снял шляпу и слегка поклонился. Перед ним на лавочке сидела совсем юная девушка с блестящими голубыми глазами и пухлыми щечками.

– Добрый день. Разумеется, только если Вы настоящий джентльмен, – мило улыбнувшись сказала девушка.

– Несомненно, мадемуазель. Мое имя Ричард, – молодой человек протянул руку девушке.

– Я Амелия, – та протянула руку в ответ и парень совершенно по-джентльменски поцеловал ее тыльную сторону.

– Могу я пригласить Вас на танец?

– Танец? Здесь ведь нет музыки и никто не танцует, – смущаясь ответила девушка.

– Зато есть в том прекрасном кафе через дорогу. Так что? Составите мне компанию? – улыбаясь, молодые люди перебежали дорогу, чуть было не попав под трамвай и оказались в чудесном месте.

То кафе не было похоже на другие, от него веяло домашним теплом и уютом. Казалось, что все те незнакомцы, попавшие туда волею судьбы -давние друзья или даже близкие родственники. А музыка, играющая из чуднОго автомата – приглушенная, мелодичная, создавала особое, непередаваемое настроение. Юноша подошел к барной стойке и заказал два молочных коктейля, а затем вернулся к своей новой знакомой, закружив ее в медленном танце. Внимание посетителей было полностью приковано к этой паре, и звучала очаровательная музыка: раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре…

.три-четыре. Сирены поют все громче, а воспоминания становятся все прозрачней с каждой секундой. Глаза голубые, улыбка…прелестней не сыщешь. Все еще здесь, все еще помнит. Глаза не отрываясь смотрят в окно: заросшие клумбы, старый покосившийся сарай с садовыми инструментами и прочими нужными вещами, яблоневый сад с проржавевшими, выцветшими качелями…

… – Знаете, Ричард, – сказала девушка, допивая привычный молочный коктейль, – я всю жизнь прожила в городе, но всегда хотела переехать в деревню.

– Почему же? Такая хрупкая, не лишенная изящества девушка и хотите жить в деревне, не вылезая из огорода?

– Огород – лишь небольшая, не слишком обязательная неприятность. В деревне есть свой особенный шарм. Зеленые улочки, деревянные дома и заборчики, клумбы, не такие, как у нас, а вкусно пахнущие, живые! Настоящие закаты, во время которых солнце скрывается за красивыми пейзажами, а не за крышами огромных железобетонных скал.

– Вы настолько прекрасно описываете, что я хотел бы даже состариться там. Но исключительно с Вами, дабы не забывать об этой прелестной деревенской романтике, – он неловко улыбнулся, а девушка покраснела.

– Раз Ваши намерения так серьезны, предлагаю перейти на «ты».

– С удовольствием, – принял предложение парень, – Должно же быть что-то еще…

– О чем Вы? Ой, то есть «ты», – Амелия неловко улыбнулась.

– Не может такого быть, что ты хочешь жить в деревне только из-за пейзажа. Должно быть что-то еще…