Помада

Помада

Глава I. Аромат Сатоми

Привычное первое сентября в обычный школьный день. Ребята успели соскучиться друг по другу. Они успели съездить в летний коттедж семьи Сакураба на Окинаве, пережить жару в тридцать пять градусов, обломаться со свиданками, а также еще много чего другого. Что обычно сулят каникулы? Верно. В первый учебный день повышаются шансы, что переведется кто-то новенький. Такуми и Эрика не успевают толком войти в класс, а уже оживленно спорят о чем-то. Им даже не нужно для этого повод искать. Они настолько привыкли цепляться к словам друг дружки, что это уже стало частью какого-то своеобразного ритуала. Но Эрике, сказать по правде, это нравилось. Если уж не ответные чувства, то пускай все будет так, как есть. Китагава маячил по классу и рассматривал девичьи загары. Ну как же без него обсуждать отдых на пляже? А вдруг кого удастся уговорить показать чуть больше? Сакураба же был не в классе. Он стоял в коридоре и болтал с Маи, девушкой, что уже училась в выпускном классе. Поглядывал на нее и невольно улыбался. У Юки нет проблем с тем, чтобы смотреть людям в глаза. Хотя в Японии это и является несколько сомнительным жестом, были среди близких друзей у Юки те, на кого он мог смотреть не отводя взгляд в любое время. Хашимото успешно входила в этот скромный список. Они всегда болтали о чем-то своем. Маи никогда не говорила о том, как несчастна с Хидэ в отношениях, а он никогда не спрашивал о нем, потому что ненавидел всей душой. По правде говоря, он и чувствовал, что она чем-то отягощена, а понять пока что не мог. За этими разговорами Хашимото будто бы оживала. Он наблюдал, как она опускает голову, когда смеется. Как тоненькие и аккуратные пальчики миниатюрной ручки аккуратно убирают прядь каштановых волос в сторону. Все в ней было мило. Она ему напоминала бурундучка. Такого милого и беззащитного. А сама же Маи ласково называла Сакурабу кроликом. За то, что у него такие забавные передние зубы. Он и не обижался. От нее это очень приятно было слышать. Она никогда не имела в виду этим ничего плохого в конце концов. – А чем ты занята сегодня после клубных занятий? – поинтересовался Юки, опираясь плечом о стену. – Даже не знаю… Если Хидэ будет свободен, то проведу время в его компании. – А если не будет? – понадеялся Сакураба, чуть прищурившись. Девушка чуть помялась и вся ушла в плечи, обнимая свою сумку. Юки очень хотелось провести с ней хоть немного времени. Они знакомы с детства. А этот прохвост Хидэ никогда ему не нравился. Сначала он задирал девчонок в песочнице, а прошло время – всех их поимел. Вот так вот жестоко и беспощадно время к девушкам. И он искренне не понимал, почему такая девочка, как она, согласилась встречаться с таким придурком, как он. Не верил Юки в искренность намерений Хидэ. Да, он хоть и кричал о своих великих чувствах, но…не находил Юки это искренним абсолютно никак. Он уделяет ей недостаточно времени. Шляется не пойми где, а потом объявляется и тянется к ней за поцелуйчиками. Еще неизвестно откуда он притащился с этими губами, да и стоит ли вообще его в них целовать.

– Если ты хочешь, я бы мог позвать тебя погулять?

Покрасневшая словно первоклассница Маи вновь опускает взгляд и прячет улыбку за густыми локонами.

– Будет видно.

Сакураба довольно улыбается, расценивая ее ответ как «да». Но внимание парня привлек удаляющийся в сторону его класса силуэт абсолютно незнакомой пигалицы.

– Встретимся на перемене? – улыбнулся он девушке напоследок.

Та кивнула и помахала ему, уходя в сторону лестницы. Зайдя в класс, парень занял свое место и начал высматривать ту, что недавно он заметил своим боковым зрением. Странно. Неужели ему показалось? Нет. Такого просто быть может. Точно прошла вихрем какая-то незнакомка. И что-то она за собой будто потянула. Какой-то шлейф не самых приятных чувств. Юки огляделся. Вроде бы как даже все в норме. Китагава на месте, эти двое тоже.

Эрика показывала своим подружкам фотографии, которые она успела сделать за весь отдых.

– Так ты гуляла со своим крутым парнем о котором рассказывала?

– Да, – довольно заулыбалась девушка.

– Чего? Какой парень? Ну кому ты врешь? – послышалось издалека возмущение Такуми.

Парень тут же развернулся и начал вышагивать в сторону Мацумии, намереваясь прочитать ей морали на этот счет, как между ними, буквально словно из ниоткуда возникла она. Та самая девушка, которая пронеслась ураганом рядом с Юки. Она преградила Таку путь и впилась в губы, обнимая за шею. Глаза у него чуть ли не вылезли из орбит. Он не верил тому, что с ним происходит. Не поверил никто вообще. Это его первый поцелуй на его недавно прошедший праздник в честь восемнадцатилетия. Особенно Эрика никак не могла этого принять. Девушка очень медленно, но уверенно от обиды начала переходить к гневу. Загадочная незнакомка чуть отстраняется и улыбается, укладывая руки на щеки Такуми. Смотрит на него, будто на ребенка.

– Клубника? – только и мог спросить покрасневший Таку.

– Клубника, – подтвердила она, – Меня зовут Оно Сатоми. И это мой аромат.

Глава II. Горькое послевкусие

Эрика не могла поверить в то, что она увидела. Такое чувство, будто через этот поцелуй, эта дерзкая Сатоми из Таку всю душу высосала. Он перестал быть похожим на себя.

– Ну хватит тут стоять и балдеть! – начала трясти она его.

И за это она получила толчок в грудь. Отнюдь не аккуратный и дружеский, а агрессивный.

– Отстань от меня!

Он еще и нервный стал. Как же так, его потревожили. Помешали прибывать в том самом состоянии. Жизнь-то наладилась. Его поцеловали. А она тут мешает! Таку посмотрел на Эрику с такой злостью, какую никогда не испытывал ранее по отношению к ней.

– Что ты творишь? – вмешался Хироки, вставая перед другом, – У тебя что? Пелена на глазах? Так не делают!

– Уйди с глаз моих долой, – бездушно процедил Таку, смотря на Китагаву.

Казалось, что при таких взаимных и не очень приятных гляделках, они сейчас сцепятся. Но благо учитель вошел в класс, оповещая о начале занятий. Сатоми смотрела на это все с удовлетворением. Девушка подмигнула Таку и так мило зажала кончик ручки зубами. После того, что она сотворила с ним, он будет готов буквально на все.

Первый учебный день после отдыха выдался крайне изнурительным для Мацу. Она ушла домой даже не дожидаясь никого из своих друзей. И даже собиралась сознательно игнорировать Такуми. Возможно позже она поделится с Сакурабой о том, что у нее на душе. Но не сейчас. Определенно не сейчас. Девушка хлопнула входной дверью и кинула сумку на пол. Удивленная мать выглянула с кухни и осмотрела дочь, отмечая довольно нетипичное для нее настроение. Мать Эрики звали Кейко. Она со своей дочкой чуть ли не две капли воды. Это та же Мацу, но более взрослая. Примечательным является то, что родила Кейко еще в восемнадцать. Так что разница в возрасте у них не такая уж и большая. Таку уже давно не ходит в гости к Мацу. Она ему не разрешила. Почему? Потому что тот пускал слюни и засматривался на ее взрослую версию в открытую, находя ее более привлекательной.

– Эрика? Ты сегодня не в настроении, – подметила молодая женщина, подходя к дочке.

Кейко нагнулась и подняла сумку с пола, начиная отряхивать.

– Дочка, что случилось?

– Мам, а что может случиться? – огрызнулась Эрика, – Скажи мне, пожалуйста, на милость. Что может случиться? Все как и обычно!

Девушка начала размашисто жестикулировать, пару раз довольно грубо задевая мать.

– Все, мам. Я в комнату, короче, – пробурчала она, забирая сумку.

Сколько они живут вместе, у них так и не получалось найти общий язык друг с другом. Эрика втайне мать не уважала. Она не любила, когда мужчины и парни засматриваются на нее в магазинах. Это вызывало в ней ревность. «Чем же я хуже?» все думала она. Вымыв руки, девчонка шмыгнула в комнату и закрылась в ней. Сумка опять безбожно летит на пол. Такое бывает редко, что свидетельствует о том, что Мацу и правда в очень дурном настроении. Она не торопилась делать уроки. Как при таком стрессе можно вообще сосредоточиться? Переодевшись в домашнее, она достала свой ноутбук и легла с ним на постель. Может просмотр бьюти-каналов поднимет ей настроение? Эрика посмотрела несколько роликов и попутно решила попробовать на себе некоторые уроки макияжа. Девушка тщательно следила за каждым действием, происходящим на дисплее. Когда дело дошло до контуринга лица, то Мацу увлеклась настолько, что сделала себя неузнаваемой. Это был туториал с европейской техникой нанесения макияжа. Завершив каждый штрих всей оставшейся косметикой, она превратилась в кого-то другого. Эту Эрику было не узнать. А когда она присобачила еще и накладные ресницы, то и вовсе стала напоминать девушку из эскорт-клуба. Но Мацу не торопилась смывать лицо. Вместо этого она надела одно из своих летних платьев и начала позировать перед зеркалом, пробуя себя в разных и непривычных ракурсах. Мало…очень мало. Недостаточно. И тогда она достает щипцы и завивает себе волосы. Ах, да. Образ надо завершить еще и бижутерией. Все. Теперь точно готово. Она уже представила, как открылись бы рты ее друзей, когда те увидели бы ее в таком вызывающем виде. Снова девушка вертится у зеркала, пытаясь изучить себя в новом образе. Она вытягивала губы трубочкой, причмокивала воздух, подмигивала, проводила руками по собственному телу, закусывала указательный палец.

– Это то, чего ты так хотел? Это оно? – будто обращалась она к кому-то по ту сторону зеркала.

Мацу приоткрыла дверь и осмотрелась, нет ли матери рядом. Звуки жарки, что доносились снизу, дали повод расслабиться и быстренько прошмыгнуть в ее комнату. Там она стянула материнское платье красного цвета с темным поясом. Ее красные туфли и…да. Абсолютно верно. Комплект нижнего белья: бюстгальтер, трусики, а с ними и чулки на застежках. Вернувшись с этим добром в комнату, Эрика включила на ноутбуке один из своих плейлистов на проигрывание и начала переодеваться, после чего продолжила эти заигрывания перед зеркалом. Она очень быстро вошла в образ, который ей не принадлежал. Почему? Это ведь совсем не про нее. Особенно эта алая помада на губах. Что она хотела всем этим себе доказать? Погружаясь в неизведанные глубины своих фантазий, девушка видит себя в полутемном помещении, окутанном дымкой, приятно пахнущей. Аромат мягкий и ненавязчивый. Вновь она переходит к кокетливым, таким заигрывающим, почти кошачьим движениям перед темным силуэтом, сидящим в ее воображении на большом, кожаном, пупырчатом диване красного цвета. Какое-то время Мацу не позволяет себе подойти ближе, но она продолжает дразнить своего единственного наблюдателя, периодически открывая вид на кружевной чулок.

– Онда-кун, – срывается с ее губ.

Наконец-то свет падает на ее зрителя. Сейчас в ее мире, что закрыт ото всех, но доступен только ей, там Такуми влюбленный в нее до гробовой доски, без единой капли стыда, пожирает взглядом соблазнительное тело одноклассницы. Кроме нее он не видит никого более. Словно его приворожили. Эрика усаживается ему на колени. Она представляет как ее рука, становится его рукой. Представляет, как прикосновения желанных рук бродят вдоль ее талии и опускаются на бедра. Легкое сжатие и девушка приоткрывает алые губы от наслаждения. Вторая ее рука кокетливо играется с прядью волос. А потом…она воображает поцелуй. Страстный и наполненный жгучей ревностью. Ведомая восторгом, она отрывается и подставляет ему свои ключицы для поцелуев. Эрика счастлива. До поры до времени, пока не замечает в дымке появление другого, третьего силуэта.

– Тебе никогда не стать лучше меня.

Тонкие губы растягиваются в неприятной и унизительной ухмылке. Она отчетливо может видеть этот блеск. И чувствует, как в воздухе повис аромат клубники. Эта проклятая алая помада.

– Эрика?

Кейко прибывала в тихом ужасе. Эрика, в общем-то тоже. Обе смотрели друг на друга с таким страхом, будто оказались на месте какого-то непростительного преступления.

– Что ты делаешь с моим платьем? Это же мои туфли! И мои…

Женщина не успевает договорить и просто зажимает рот ладонью. Мацу быстро приходит в себя и ее захлестывает волна гнева.

– Кто тебе разрешил заходить без стука? Это твоя комната, что ли? Убирайся!

Девушка стремительно настигла нарушительницу покоя и с силой вытолкнула мать за пределы комнаты. Хотя та и не сопротивлялась, потому что находилась в состоянии шока после увиденного, но было неприятно. Эрика подперла дверь стулом и опустилась на колени, начиная беззвучно плакать. Пальцы с силой сжимают красиво и аккуратно завитые пряди, а макияж начинает стекать вместе со слезами. Почему? Почему она не такая хотя бы на секунду? Почему она не может быть той единственной для него?

Глава III. Осень бывает невероятно нежна

Сакураба упустил из виду то, что Эрика ушла раньше всех. Так бы он уже перехватил ее и проводил бы домой лично. Но зато он успел перехватить Хироки на выходе из класса.

– Эй.

Китагава обернулся и посмотрел на Юки, вопросительно изогнув тонкую бровь. Юки взял друга за руку и повел к дальней лестнице.

– У меня плохое предчувствие.

– Это ты о чем?

– Ну, просто. Оно плохое, понимаешь? Я не прошу тебя бежать за Эрикой и хватать ее. Просто пиши ей. Ладно? Я, как освобожусь, обязательно ей позвоню и узнаю, как у нее дела обстоят. Мне нужно завершить несколько дел. Так что сегодня вечером спишемся.

– Но а что мне ей писать? – удивленно спросил Китагава, почесывая затылок.

– Просто не оставляй ее одну. Неужели так сложно?

Сакураба покачал головой и махнул рукой другу, после чего пошел переодевать обувь. Сегодня он следовал иному маршруту. Этот самый маршрут вел его в пекарню. Надобно бы даже сказать, что пекарня не из дешевых. Парень довольно долго стоял и выбирал пирожные. Для себя? Нет… Вовсе нет. У Маи сегодня занятия в клубе. Он бы очень хотел сегодня сыграть роль милого ухажера и угостить ее. Где Канемото? Почему он опять не пришел в школу? Такое чувство, что ему плевать на чувства девушки в целом. Она сама по себе почти все время напролет. Юки никак не хотел этого видеть. Душевные порывы толкали его присутствовать одновременно и с Эрикой, и с Маи. Каждая из них нуждалась сейчас в поддержке. Но Сакураба только в одном экземпляре. Так что в случае с лучшей подругой, он решил довериться Хироки. И хотя идея была сомнительна сама по себе, Юки хотел верить, что Китагава не подведет его.

Парень вернулся к школе и принял расслабленную позу ожидания. Время в пути было рассчитано с умом. Он вернулся за десять минут до окончания клубных занятий. Стоял и наслаждался дневным солнцем, погодной благодатью и времени юности. Юки специально спрятал упаковку с пирожными за спину, дабы сюрприз стал для девушки приятной неожиданностью. Вот она и вышла в сопровождении других девчат. Маи не могла не вызывать улыбку на его лице. И если в кругу друзей за такое явление ребятам надо побороться, то здесь это происходило естественным путем. Увидев ожидающего ее Юки, Хашимото неловко закусила губу и опустила голову. Дистанция между ними начала сокращаться. И вот когда она уже стояла практически в трех шагах от него, то сразу же перевела на парня свой смущенный взгляд.

– Ты все это время ждал меня…

– Это правда только наполовину. Не все.

Дабы точно заверить ее в правдивости сказанных собою же слов, Юки протягивает пирожные, не прерывая зрительного контакта.

– Ты, должно быть, голодна. Занятия в клубе изнурительны в такое время. Поэтому я просто хожу в библиотеку.

– Спасибо, – приняла пирожные Хашимото, отдавая легкий поклон.

Она прижала к себе угощение и неспешным шагом направилась на выход, в сторону школьных ворот. Он последовал за ней своим привычным размеренным шагом.

– Ты не изменяешь себе. Сколько помню себя, ты сказал, что отрицаешь электронные книги.

– Ты и это помнишь? – приятно удивился Сакураба, смотря в спину девушки.

Вскоре, он решил ускорить шаг, чтобы сравняться с ней.

– Конечно. Как такое забудешь? Ты ведь бросил вызов мейнстриму.

– Ты тоже себе не изменяешь, – ровным голосом проговорил Юки.

Но он имел в виду кое-что другое. Неспособность Маи изворачиваться в непростых ситуациях. Например, с этим ее Хидэ. Ведь она сама чувствует, что что-то не так, но не делает ничего, продолжая уверять всех и каждого, будто все хорошо. Привязана? Возможно. Ощущает, что станет самой ужасной девушкой на свете, если первая решится положить конец недобросовестным отношениям. Слишком много вины Хашимото берет на себя. Как и ожидалось. И правда, время шло, но ничего в них не менялось.

Остановились они в парке. Разумеется, что она не хотела есть в одиночку. И хотя Юки очень долго отказывался, но ей удалось его убедить присоединиться. Ребята давно уж думали, где бы могла находиться у Сакурабы та самая «волшебная кнопочка», что могла бы изменить его. В их глазах он был слишком серьезным и слишком сдержанным парнем. Что в пору для сына какого-нибудь известного политика. А Маи нажимала на нее постоянно. Сама того не понимая.

Ему не хотелось расстраивать ее, поэтому он согласился разделить с ней купленные им же угощения. Они поболтали, посмеялись. Юки невольно приметил, как прекрасно все окружающее его в этот момент. Осенняя пора – волшебная. Не зря творцы теряют голову. Они бегут из своих домов с холстами и фотоаппаратами, жадно пытаясь запечатлеть каждый ее миг. Осень, пожалуй – самое очаровательное и таинственное время года, отмеченное особыми красками. Ему казалось невероятным совпадением, что сама Маи родилась осенью. Сакураба мог отождествлять ее с ней очень легко. Нет, она не та самая осенняя пора, что называют «бабьим летом». Она та, когда ты не поймешь будет ли завтра холодно, или же выглянет солнце. Одна сплошная загадка, не поддающаяся предсказаниям синоптиков. Это последний раз, когда они могут провести эту осень вместе. А потом она пойдет учиться в университет. Они уже не смогут пересекаться в школьных коридорах. Юки прикладывал множество усилий, дабы выкинуть эти мысли из головы, потому что они не просто удручали, но и неприятно тяготили, будто груда кирпичей в связке, которую он обязан влачить вслед за собой. Время слишком неумолимо и скоротечно. Сколько не проси его, оно не замедлит свой ход. Так что, подобно одному из творцов, Юки пытался запечатлеть в памяти каждый миг, проведенный с ней.

Глава IV. Разные люди – разные вещи

Хироки показалось, что в один момент вся их дружная компашка просто развалилась в пух и прах. Он остался один. Совершенно один. И ему хотелось банально развести руками и пойти себе домой, смирившись. Но он не сделал этого. Иногда и в нем просыпается чувство долга, несмотря на врожденное раздолбайство. Время от времени. Вместо попытки сбежать, парень решил проследить за Такуми. Он заметил, что парочка в лице Сатоми и его друга не торопится никуда. Они грязно поглощали друг друга губами чуть ли не на каждом углу. Насколько же это было дико и неприлично даже в глазах такого извращенца как Китагава. Что ж, видимо даже Оно переплюнула его. Хотя, что греха таить. Если бы он был на месте Такуми, то он бы и сам разомлел еще похлеще того. Да, Хироки признался сам себе, что частично он где-то и позавидовал другу. На того, не столь мужественного, низенького ростом и не такого уж красивого, буквально просто так рандомно повисла шикарная красавица. А ведь у Китагавы гораздо больше преимуществ на фоне друга. Например, он не сутулится. А еще он достаточно высокий. И по его логике, в паре с Сатоми он бы выглядел очень пафосно и круто. Но так уж карты легли.

– У меня в трусиках намокло, – проговорила в самые губы парню Сатоми.

У Такуми даже кровь в висках застучала от такого признания. В штанах начало неумолимо становиться тесно. Всего-то от нескольких слов. Таку бы и рад сказать ей что-то на это, да он и сам скоро там истекать начнет. Так что они без пяти минут имеют почти одну проблему на двоих.

– Моя мамка на работе сейчас. Пойдешь ко мне домой? – хитро заулыбалась Сатоми, приставив колено к его паху.

Другой бы уже занервничал за свое достоинство, а он нет. Таку позволил ей дразнить себя. Девушка начала натирать его круговыми движениями, добавляя ощущений, которых он раньше никогда не испытывал.

– Блин, ну как я могу сказать тебе «нет»? – чуть ли не простонал он.

Он не стал ломаться. Она, в общем-то, тоже. Полчаса на автобусе и они на месте. Дом у его новой одноклассницы похож примерно на то, над чем работала некогда еще не очень известная на тот момент миру художница Йоко Оно – что-то совсем авангардное и непонятное. Самое приятное в этом доме – подсветки, играющие разными цветами. На этом плюсы закончились. Сейчас же и вовсе освещение было «холодным», но это не отторгало. Множество разных картин с обнаженными женщинами, преимущественно иностранками. Вечно брякающий подвесной светильник с изображением разных поз из камасутры. Таку мог явно почувствовать, как сильно пропитался этот дом сигаретным дымом. Не то тяжелыми, не то ментоловыми. Все это условно перебивает запах легкого парфюма, коего явно ощущается меньше. Современная модульная стенка с подсветкой, а на ней стоят еще непочатые бутылки разнообразного алкоголя. Онда на секунду подумал, что это тот самый мир о котором он мечтал. Взрослый мир. Определенно скажешь, что в такой квартире живут настоящие женщины. Более того, женщина-разведенка с дочкой. Тут нет и намека на присутствие мужчины. Не мечта ли это для столь непопулярного парня, вроде него? Впрочем, если только он приходящий, но не более. Все здесь кричит о свободе слова и действий. Этот маленький домик будто бы отдельный мир, далекий от Японии. Перешагивая порог, ты понимаешь, что способен на все. И Таку думал также.

***

– Блин, Юки! Я говорю тебе. Она его так засосала! – кричал чуть ли не на всю улицу возмущенный Хироки в свой телефон, – Да! Он даже не сопротивлялся. Я, кстати, так и не заметил, куда пошла Эрика… Я не идиот! Ну хватит так меня называть… Ну не бубни ты. Я схожу и проверю сейчас.

Завершив вызов, Хироки злобно цокнул, убирая телефон в сумку.

– Вот же ж зануда какая. Эксплуататор, – бубнил парень, почесывая пятую точку.

Шумно втянув воздух сквозь зубы, Китагава отправился в сторону улицы, где живет Мацумия. Самым лучшим способом будет просто проверить, дошла ли она. Не сорвалась ли куда-нибудь. Оказывается, что она влюблена в Таку! Да-да, он узнал об этом от Юки. Потому что сам никак не догадывался об этом в течение стольких лет. Дерутся себе и дерутся. Ссорятся себе и ссорятся. Ему-то какое дело? Главное, что порой с этого можно знатно так поржать. Остановившись возле входной двери, Китагава быстренько привел себя в порядок и постучал. Дверь ему открыла Кейко. Обожаемая всеми юношами женщина. Тот аж начал заикаться, выпучив на нее свои извращенские глаза. Странно. Они с Эрикой одно лицо, но сам факт, что она на его слэнге «милфа», да еще и с каким телом…определенно заслуживает внимания. Тем более, он ведь юный пацан. Гормоны шалят. Возраст-то какой. Тут Хироки и начал прикидывать у себя в голове свои развратные мысли, что если бы у него был выбор между Сатоми и мамой Эрики… Он бы, не задумываясь, выбрал вторую.

– Добрый день, – проговорил он с глупой улыбкой.

– Китагава-кун, – улыбнулась ему в ответ женщина, – Как дела?

– Да все хорошо. Я вот тут просто мимо проходил… И хотел спросить как там Эрика.

– Ох, – только и сорвалось с уст женщины.

– Что-то случилось? – встревожился парень, буквально приподнимаясь на цыпочках.

– Она себя очень странно ведет сегодня.

– И не мудрено! – вырвалось у него.

– Ты что-то знаешь? – тут же поинтересовалась Кейко.

– Ну…

Не говорить же ей, что она просто приревновала Онду к какой-то гламурной девице в классе. Знает ли мама о том, что она чувствует к Таку? А если он выдаст ее, а потом она начнет отчитывать его? Нет уж. Проблем ему точно не надо. Да и совать нос не в свои дела было не в стиле Китагавы.

– Вообще-то, она и Онда поссорились сегодня.

– Как и всегда, да? – усмехнулась она тихо в ладонь. – Такая странная девочка. Иногда у меня есть чувство, что она к нему неровно дышит. Он прекрасный мальчик. Мне кажется, что еще не совсем до конца разобрался сам в себе. Но главное, что хороший.

Ему так хотелось не согласиться сейчас. Понятие «хороший» относительно даже для Китагавы, а на нее, видимо, Онда когда-то произвел приятное впечатление. Что есть, то есть. У него ведь имеется талант обольстителя. Понятно почему для нее он «хороший мальчик».

– Зайдешь? Эрика у себя.

– Да. Спасибо, – поклонился Китагава, заходя в дом.

Что же, он выполнил свою программу максимум. Осталось лишь поговорить с Мацу, а потом можно и по своим делам идти. Госпожа Мацумия пообещала занести ей в комнату чай и после удалилась в сторону кухни. Разувшись, Хироки пошел наверх, следуя прямиком к комнате подруги. Он хотел уже постучать в дверь, но та открылась так резко, что стук пришелся прямо по лбу Эрики.