За чертой дождя

Так за мыслями о спортивном воспитании нации, основанном на личном примере, он доехал до своей станции. Путь до дома был мало запоминающимся. Открыв дверь, он увидел огромную заспанную рыжую морду, возмущенно мяукнувшую и преградившую путь к гардеробной. Пока Алексей где-то шлялся Барсик самоотверженно управлял хозяйством. Он поспал, поиграл, пожрал, сходил в лоток, поорал и всё это не отрываясь от охраны дома. Потому он законно полагал, что заслуживает поглаживаний, чтобы поскорее передать дела распустившемуся кожаному.

Глава 7.

Барсик истошно орал, валяясь по полу. Этот ритуал приветствия рыжий демон отработал с тех самых пор, как очередная пассия Алексея – Ира, покинула его. Барсика они заводили вместе, вернее завел его Алексей, но буквально через пару месяцев Ирина переехала к нему со всем своим зоопарком, потому пушистый никогда не был дома один. Зоопарк был огромный: две кошки, четыре клетки с птицами – амадины, жаворонки, щеглы, попугаи, кролик, маленькая сова, пытавшаяся по ночам следовать инстинктам и охотиться на, превышавшего её своими размерами в два раза, кролика. Были и твари поменьше: улитки, ужи и какая-то еще членистоногая нечисть. Часть из этой нечисти шла на корм сове, часть жила своей жизнью во всякого рода аквариумах. У Ирины был еще конь, живший на конюшне и пара лаек. Лайки безапелляционно отправились на конюшню сторожить коня. Три года совместной жизни, уверенно стремящиеся к следующему важному шагу – браку, были нарушены президентской амнистией в честь Дня Победы. Ирина быстро упаковала свой зоопарк, нажитый скарб и пропала, оставив Алексею записку, гласившую, что он шикарный мужчина, бла-бла-бла, но её законный муж откинулся и теперь она планирует снова вить с ним гнездо. Легкий ахуй Алексея от новости, что оказывается в этом зоопарке есть еще и муж, уверенно глушился любимым односолодовым вискарем двенадцатилетней выдержки и блядями, о выдержке которых свидетельствовала их выносливость в постели терпеть пьяного долгоплюя с хорошей физической подготовкой, способного шеркать впустую часами. Но беда никогда не посещала его одна. Через пару недель проект, над которым он работал в компании пять лет передали другому подразделению, а его решили сократить за ненадобностью. Если бы он продолжил бухать, то, вероятнее всего, это закончилось бы выломанной спасателями входной дверью его жилища и последними фотографиями обглоданного Барсиком смердящего тела с тросом на шее. Но Алексей частенько получал от жизни по ебалу с двух рук и всегда поднимался. Чем больше дерьма лилось в его бочку "Жизнь", тем у него больше возникало злости и желания ее очистить от этой массы. Потому сопли по ушедшей любви были оперативно намотаны на кулак и выброшены в дальние уголки накопившегося в душе говна, а он начал осваивать новые процессы на рабочем месте, откуда с энтузиазмом сегодня стартанул.

За этими мало приятными воспоминаниями он успел помыться, переодеться и поесть. На часах было 17:30 и ноль понимания чем заняться до сна.

Можно конечно пойти по проверенному пути – взять бутылку вискаря и предаться дальнейшим воспоминаниям, но прописанные психиатром колеса, сочетать которые с алкоголем не рекомендовалось, рубили её на корню. Да и сейчас, когда он вышел на отличные спортивные показатели, откатываться в результатах на две недели назад, из-за минутной слабости, не хотелось. У него всегда было так: чем хуёвее в жизни – тем лучше в спорте. Потому сейчас Алексей набрал просто крейсерский ход, перекрывая практически еженедельно все свои рекорды.

Он заварил Те Гуань Инь – улун, привезенный ему из Китая Василием, знавшим слабости своего старого друга. Этот чай обладал магическими свойствами повышать настроение и расслаблять. Он решил, что раз уж заняться не чем, то стоит посвятить остаток дня своей извращенной медитации. Извращенной она была потому что в отличие от классической, когда человек погружается в нирвану и ощущает единство с миром, Алексей наполнялся яростью и злобой, перетекавшие постепенно в выводы, что ядерный апокалипсис – это шикарный выход для него и заодно всего человечества.

"Братья, Елена, Алла, мать…".

Да, еще и мать. Новость о том, что у нее обнаружили злокачественную опухоль, воспринялась как очередной удар от неведомой силы, решившей отработать свои боксерские навыки, используя Алексея как грушу. Они не были близки с ней, ограничивая своё общение в последние годы телефонными звонками, но воспитание, заложенное в мусульманских традициях, обязывало брать ответственность за жизнь родителей на себя. Отца они похоронили двадцать лет назад, младшего брата Алексея – десять. От некогда большой семьи остались лишь два осколка, живущие вдалеке в двух столицах одного государства и не испытывающие особой потребности в общении друг с другом.

А на работе с первого дня года полушепотом говорили о грядущих реформах, затрагивающих штат корпорации, которые обещали дать пищу питерской бирже труда громадной массой офисных залупочесов, единственный талант которых сводился к строчке в резюме "уверенный пользователь MS Office".

Да… Первые пара месяцев были просто максимально тяжелыми и не предвещали ничего хорошего в обозримой перспективе.

Восемь килограмм борзоты нагло вывели его из мрачных мыслей. Барсик пробежался по Алексею, будто перед ним не было кожаного препятствия. Он улегся рядом и требовательно положил голову под ладонь соседа.

"Еще и ты обморок потратил седьмую жизнь…"

Из всех живущих в мире дворовых котов Барсик был наиболее дорогим, по своей стоимости, не уступая котенку сервала. Пожалев неказистого котенка и забрав его из приюта Алексей недооценил набожность этого существа, стремящегося как можно скорее предстать перед своим пушистым Богом. Барсик умудрялся болеть всем и сразу, причем с таким энтузиазмом, что в ветеринарных клиниках Алексея знали в лицо. Еще бы, как минимум один новый строящийся корпус должен был быть назван в его честь, ну или в честь Барсика, чьё лечение превышало рамки дозволенного. Ветеринары неоднократно предлагали усыпить кота, но Алексей подходил к этому со своей философией: "Если в этом мире страдаю я, то эта рыжая скотина так легко не соскочит". Пару недель назад рыжий умудрился простыть, валяясь на подоконнике, подхватить воспаление легких, и отлежаться в реанимации. Заначка Алексея облегчилась еще на двести тысяч деревянных, что не добавляло положительных эмоций.

На часах было 19:00. Чай расслабил.

Все неприятности, навалившиеся буквально одновременно, впервые сломали его. Алексей понял это по отсутствию самой главной эмоции, движущей им – куда-то пропала злость. Злость на себя, окружающих, обстоятельства. Её просто не было. Он превратился в овощ.

Тут то и пришлось обратиться к специалисту. Он вспомнил рассказ Ирины про ряд жизненных трудностей в её жизни, приведших к подобным симптомам. И как грамотный специалист помог ей справиться и вернуться в свою колею.

Алексей долго изучал интернет в поисках нужной кандидатуры и нашел её. Психотерапевт – мужик восьмидесяти лет с огромным стажем работы. Он оказался довольно занимательным персонажем. Вместо ожидаемых вопросов "Расскажите про семью, про ваши отношения с женщинами, про какого цвета пустышку вы сосали в детстве?…", он сходу начал выводить Алексея из состояния равновесия, да так удачно, что в середине приёма тому уже хотелось въебать этому ветерану колчаковских фронтов. Это раззадорило Алексея и теперь еженедельно он посещал этого деда, помогавшего ему приводить мозги в порядок. Довольно успешно. Если бы еще не эти дурацкие фильмы, которые он задавал посмотреть. Хотя и они в последнее время стали помогать. Алексей вообще не любил смотреть телевизор. Телевидение он не смотрел лет десять, когда окончательно опостылел политический Дом 2 в исполнении одного харизматичного ведущего, показываемый воскресными вечерами по одному государственному каналу. Онлайн платформы, сконцентрировавшиеся на низкопробных сериалах, тоже не вызывали интереса.

Еще дед надавал толковых книжек. В каждой он выковыривал интересную для себя информацию, которую мог в последствии обсудить с профессионалом.

"Вот пожалуй стоит взяться за чтение", решил Алексей, проглотил снотворное, которое должно было подействовать через час и направился в спальню, чтобы за любимым занятием погрузиться в лучший из миров, где нет ничего плохого, где теплое красное небо, на фоне которого поднимающийся гриб пыли, греет надеждой, что всё это взаправду.

ЧАСТЬ 2. ИРИНА.

Глава 1.

Настойчивое желание мочевого пузыря облегчить своё содержимое в конце-концов побороло лень идти до туалета и выдернуло его из сна, в котором было опять что-то отмороженно-красивое, что он уже успел забыть, но приятное послевкусие еще не испарилось. На часах было 02:45. Пока грохот извергаемого ручья оглушал его слух, часы завибрировали. Звонил Коля. Куда и как следует Коле идти Алексей уже донёс сегодня или вчера. Он всегда путался в этих понятиях, когда дело касалось пограничного состояния – сна, делившего отсчет остатка его дней. Прежнее место в кровати уже было занято Барсиком, умудрившегося свой маленькой тушей занять 70% лежбища. Для удержания занятых позиций в ход было пущено утробное мурчание, раздававшееся с такой громкостью, что по ощущениям в комнате дрожали стены. На тумбочке снова завибрировал телефон показывающий, что Коля очень настойчив в своем желании пообщаться. Рыжий обморок был схвачен в охапку, уменьшившись в три раза в руках Алексея, а телефон переведен в авиарежим. Две маленькие победы за ночь. Он вернулся в объятия Морфея.