Ночью тени алые

– У тебя есть кот, – удивленно заметила она. – Или ты его используешь в темномагических ритуалах?

– Это Локи. Некоторые созданы для любви, а не для функциональности, – Киллиан погладил кота за ухом, и тот довольно заурчал.

Лайла протянула руку к коту, но он презрительно фыркнул и изящно выскользнул из-под ее ладони, отпрыгнув на безопасное расстояние. Желтые глаза смотрели на нее с явным недоверием.

– Животные чувствуют вампиров, – сказала она с легким разочарованием.

– Или просто не любят незнакомцев.

Киллиан поставил бокал на каминную полку и повернулся к ней. Выражение его лица изменилось – стало более сосредоточенным, деловым.

– Думаю, пора перейти к делу, – сказал он.

***

Узкий переулок Ковент-Гардена пах сыростью и чем-то приторно-сладким – может быть, гниющими фруктами из ближайшего рынка, а может, чем-то более зловещим. Лайла шла впереди, ее каблуки отстукивали четкий ритм по мокрой брусчатке. Она чувствовала взгляд Киллиана на своей спине – тяжелый, изучающий. Интересно, что он видит? Женщину в дорогом пальто? Или хищника, который слишком похоже притворяется человеком?

– Далеко еще? – Его голос прозвучал ближе, чем она ожидала. Киллиан двигался почти бесшумно – удивительно для человека его роста.

– За поворотом. – Лайла не обернулась, но уголком глаза заметила, как он поравнялся с ней.

Между двумя старинными домами, словно втиснутая туда насильно, притаилась крошечная лавка. Кирпичные стены соседних зданий сдавливали ее, но она упрямо существовала – нелепая, анахроничная, невозможная.

– Вывески нет, – заметил Киллиан.

– Мортимеру она не нужна. Те, кому надо, находят дорогу сами. – Лайла указала на потускневшую бронзовую табличку. – Видишь символ?

Киллиан наклонился ближе, и Лайла почувствовала тепло его тела. Живые всегда такие теплые. Она отступила на полшага.

– Это не латынь, не древнеегипетский… Что это за язык?

– Никто не знает. Может, демонический. Я пытаюсь расшифровать его уже полвека. – Она пожала плечами. – Мортимер только смеется, когда я спрашиваю.

Маг выпрямился и повернулся к витрине. Его брови поднялись в немом вопросе. За стеклом царил организованный хаос: старинные зеркала в резных рамах отражали то, чего не было в переулке – то солнечный сад, то заснеженное поле. Музыкальные шкатулки стояли приоткрытыми, но ни одна не издавала звука. Флаконы с мерцающей жидкостью переливались оттенками, которым не было названий в английском языке.

– Попробуй магией, – предложила Лайла с легкой усмешкой.

Киллиан прищурился, и она увидела, как его зрачки на мгновение вспыхнули серебром. Потом он поморщился и потер переносицу.

– Ничего. Словно смотрю в стену.

– Твое магическое зрение бесполезно. Защита Мортимера старше большинства поисковых заклинаний. Старше Совета магов. Старше… – Она осеклась. Старше ее самой, но об этом он и так мог догадаться.

Киллиан провел пальцами в сантиметре от стекла, и Лайла заметила, как вокруг его руки заискрились фиолетовые всполохи – остаточная магия реагировала на барьер.

– Я чувствую силу, но не могу определить природу.

– Он демон. Очень старый демон с очень специфическими вкусами. – Лайла толкнула дверь. Та поддалась неохотно, словно проверяя гостей. Колокольчик над входом издал звук, похожий на последний выдох умирающего – Лайла слышала таких достаточно. – Он коллекционирует не только вещи. Он коллекционирует… переживания.

– Зачем? – Киллиан переступил порог следом за ней.

– А зачем люди коллекционируют марки? Или бабочек? – Лайла повела плечом. – У каждого свои странности. Даже у демонов. Особенно у демонов.

Внутри царил приятный полумрак. Полки от пола до потолка были заставлены самыми разнообразными предметами – от античных амфор до современных плееров. Лайла знала, что в каждом хранилось чье-то воспоминание. Вон та фарфоровая кукла наверняка содержала последние мысли какой-нибудь девочки. А в граммофоне могло дремать эхо первого признания в любви. Воздух пах старой бумагой, воском и чем-то пряным – корицей? Кардамоном?

– Не трогай ничего, – предупредила она Киллиана, заметив, как его рука потянулась к ближайшей полке. – Некоторые воспоминания могут быть… агрессивными.

– Лайла, дорогая! – Из-за массивного письменного стола красного дерева поднялся элегантный мужчина. Со стороны он выглядел лет на сорок пять – благородная седина на висках, аристократические черты лица. Дорогой костюм-тройка сидел безупречно, платок в нагрудном кармане был сложен с математической точностью. Только глаза выдавали его природу – алые, с вертикальными зрачками, они мерцали в полумраке как у кота. – Сколько лет, сколько зим! Последний раз ты заходила… дай подумать… в восемьдесят седьмом?

– Восемьдесят девятом. Я искала информацию о культе Черной Вуали.

– Ах да, те фанатики, что пытались призвать Древних. – Мортимер обошел стол, двигаясь с кошачьей грацией. – Надеюсь, ты успела их остановить до того, как они натворили непоправиме?

– Скажем так, Биг-Бен все еще стоит на месте.

– Чудесно. Обожаю эти куранты. – Демон перевел взгляд на Киллиана, и его ноздри слегка раздулись, словно он принюхивался. – И ты привела… какой интересный экземпляр.

Мортимер начал медленно обходить мага по кругу. Киллиан стоял неподвижно, но Лайла видела напряжение в его плечах, готовность к атаке. Руны на его предплечьях – скрытые под рукавами рубашки – наверняка уже начали нагреваться.

– Не волнуйся, он не кусается, – сказала Лайла. – Обычно.

– Какая клевета! – Мортимер приложил руку к сердцу в театральном жесте. – Я – само дружелюбие. Просто любопытно. – Он остановился прямо перед Киллианом, глядя ему в глаза. – Позвольте представиться должным образом. Мортимер Инсидиас, коллекционер и торговец. К вашим услугам.

– Киллиан Блэквуд. – Маг подал руку для рукопожатия. Смело. Или глупо. С демонами никогда не знаешь.

Мортимер пожал протянутую ладонь, и его глаза на мгновение расширились.

– О да. Знаю. Чувствую. – Он отпустил руку Киллиана и облизнул губы, словно пробуя что-то на вкус. – Какой букет темных эмоций. Гнев – острый, жгучий, как хороший виски. Отчаяние – горькое, с нотками полыни. Вина – терпкая, с металлическим привкусом. И все это выдержано, как марочное вино.

Киллиан напрягся. Его рука дернулась к внутреннему карману пиджака – там наверняка был спрятан какой-нибудь магический фокус. Лайла шагнула ближе и положила ладонь ему на предплечье. Мускулы под ее пальцами были твердыми как камень.

– Спокойно. Он всегда так. Мортимер «пробует» эмоции, как сомелье.

– Превосходно, – пробормотал демон, все еще изучая Киллиана. – И эта тьма не навязана, не проклятье. Вы сами выбрали этот путь. После… ах. – Его глаза сузились. – После трагедии. Чья-то смерть. Молодая душа. Невинная.

– Достаточно. – Голос Киллиана прозвучал низко, угрожающе. Лайла почувствовала, как воздух вокруг него начал вибрировать от сдерживаемой магии.

– Мы пришли по делу, Мортимер. – Она слегка сжала руку мага, и он, к ее удивлению, немного расслабился. – Не ради твоих упражнений в психоанализе.

– Конечно, конечно. Деловые леди всегда такие прагматичные. – Демон отступил на шаг, но его взгляд все еще блуждал между ними. – Хотя должен заметить – вы двое составляете прелюбопытную пару. Вампир и темный маг. Интересно, кто кого сожрет первым?

– Мортимер. – В голосе Лайлы появились стальные нотки.

– Ладно, ладно. – Демон вернулся за стол, жестом приглашая их сесть в кресла напротив. Лайла опустилась в мягкую кожу, стараясь не думать, из чего именно она была выделана. Киллиан сел рядом – достаточно близко, чтобы она почувствовала его сердцебиение – то участилось. – Итак, «Марево Тумана». Да, этот артефакт всплывал в моих торговых кругах.

Мортимер открыл массивную книгу в кожаном переплете. Страницы были исписаны мелким почерком на непонятном для Лайлы языке. Некоторые символы шевелились, перестраиваясь прямо на глазах.

– Прелестная вещица, – продолжил демон, водя пальцем по строчкам. – Кулон из обсидиана с заключенным внутри туманом. Полностью скрывает магическую природу владельца. Даже от таких, как я. Даже от ангелов, говорят, хотя это не проверено. По легенде, создан в тринадцатом веке неким Рудольфом Блэквудом для его возлюбленной-ведьмы.

– Мой предок, – подтвердил Киллиан. – Кулон передавался в семье до 1832 года.

– Когда ваш не столь удачливый прапрапрадед проиграл его в карты Морганам. – Мортимер поднял взгляд. – Видимо, пристрастие к азартным играм – это у вас семейное?

Челюсть Киллиана напряглась, но он промолчал.

– Где артефакт сейчас? – спросила Лайла.

– Ах, вот в чем вопрос. – Демон откинулся в кресле. – Информация имеет свою цену. И я беру не деньгами, не услугами. – Его алые глаза блеснули. – Я беру воспоминаниями.

– Что ты с ними делаешь? – Киллиан наклонился вперед, явно заинтригованный.

– Храню. Любуюсь. Иногда проигрываю, как старые пластинки. – Мортимер встал и подошел к большому зеркалу в тяжелой серебряной раме в углу комнаты. Поверхность была затянута странной дымкой, словно покрыта инеем изнутри. – Воспоминания – это больше, чем просто образы в голове. Это сгустки эмоций, отпечатки души. В них можно погрузиться, прожить заново. Для такого, как я, это… деликатес.

– И ты хочешь наши воспоминания в качестве платы за информацию, – констатировала Лайла.

– По одному от каждого. Личному, эмоционально насыщенному. – Мортимер погладил раму зеркала. – Это устройство позволяет извлечь воспоминание и сохранить его. Процесс безболезненный, но… интимный. Вы буквально отдаете часть себя. Копию, разумеется. Оригинал остается при вас.

– А если мы откажемся? – спросил Киллиан.

– Тогда удачи в поисках. – Демон пожал плечами. – Лондон большой город. Подпольных торговцев в нем сотни. Без моей наводки вы будете искать месяцами. А учитывая, что за вами обоими охотятся… – Он выразительно развел руками.

Лайла встала. За информацию всегда приходилось платить, и она предпочитала платить чем угодно, только не временем. Того ей всегда было слишком мало.

– Я первая.

Она подошла к зеркалу, стараясь не смотреть на свое отражение. Лайла положила ладонь на холодное стекло и закрыла глаза.

– Думайте о конкретном моменте, – подсказал Мортимер. – Чем сильнее эмоция, тем легче увидеть воспоминание.

Лайла не пришлось долго искать. Оно пришло само – двухсотлетней давности, но яркое, как вчерашний день.

Лондон, 1794 год. Бедный квартал Уайтчепел. Она шла по узкой улочке, направляясь к своему временному убежищу – съемной комнате над лавкой старьевщика. Ночь была душной, пахло нечистотами и дымом. И вдруг – детский крик. Пронзительный, полный ужаса.

Лайла могла пройти мимо. Должна была. Что ей какой-то человеческий детеныш? Но ноги сами понесли ее к источнику звука. Трехэтажный дом полыхал. Огонь вырывался из окон первого этажа, дым валил черными клубами. Толпа зевак собралась на безопасном расстоянии – смотрели, ахали, но никто не двигался.

– Там ребенок! На втором этаже! – крикнул кто-то.

Лайла не думала. Просто ринулась вперед. Жар ударил по лицу, но она проскочила через дверной проем. Лестница уже занималась. Вампиры не так уязвимы к огню, как утверждают легенды – не вспыхивают как спички. Лайла была крепкой, недавно поевшей. Но боль… Боль была настоящей.

Она взлетела по ступенькам, чувствуя, как огонь лижет ноги. Дым резал глаза. На втором этаже было еще хуже – языки пламени плясали по стенам, потолок трещал. Детский плач доносился из дальней комнаты.

Девочка, не больше десяти лет, забилась под кровать. Платьице уже тлело по краям. Лайла выволокла ее, накрыла собой. Обратный путь был адом. Потолочная балка рухнула, полоснув по спине раскаленным деревом. Кожа обугливалась. Запах горелой плоти – ее собственной мертвой плоти – заполнил ноздри.

Но она вынесла ребенка.

Лайла отдернула руку. Ладонь покалывало, словно от холода.

– Восхитительно, – прошептал Мортимер. Его глаза сияли, как у сытого кота. – Альтруизм убийцы. Сострадание того, кто должен быть лишен сострадания. Противоречие, заключенное в одном моменте. Это… это редкость. Благодарю вас, моя дорогая.

Лайла отошла от зеркала, стараясь не встречаться взглядом с Киллианом. Что он теперь подумает? Что она слабая? Сентиментальная?

– Ваш черед, мистер Блэквуд. – Мортимер жестом пригласил мага к зеркалу.

Киллиан поднялся медленно. Когда он проходил мимо Лайлы, его рука на мгновение коснулась ее плеча. Легкое прикосновение, почти невесомое. Поддержка? Понимание? Она подняла взгляд и встретилась с его серыми глазами. В них не было ни осуждения, ни жалости.

– Любопытное устройство. – Он остановился перед зеркалом, разглядывая руны по краю рамы. – Это демоническая работа?

– Отчасти. Но в создании участвовали и другие… стороны. – Мортимер явно наслаждался возможностью поговорить о своей игрушке. – Уникальная вещь. Таких больше не делают.

– Можно приобрести подобное?

– О, вы заинтересованы? – Демон потер руки. – Разумеется. Я могу достать похожий артефакт. Не такой мощный, но для большинства целей сгодится. Стоимость – пара человеческих лет жизни. Не ваших, конечно. Срезаете с разных людей по минуте тут, по минуте там. Впрочем, что мне вас учить?

– Интересный способ оплаты.

– Время – универсальная валюта. – Мортимер улыбнулся. – Но сначала – ваша плата за информацию.

Киллиан кивнул и прижал ладонь к зеркалу. Его челюсть напряглась, на виске забилась жилка. Лайла невольно подалась вперед. Что он покажет? Какой осколок своей души отдаст в обмен на информацию?

В зеркале начали проявляться образы.

Лаборатория в подвале. Каменные стены, покрытые полками с реагентами. Длинный стол с ретортами, колбами, магическими кругами, начертанными мелом. Киллиан стоит в центре – моложе, без седины в волосах, без морщин в уголках глаз. На его предплечьях светятся руны – свежие, недавно начерченные.

Он сосредоточен на эксперименте. На столе – клетка с белым кроликом и горшок с увядающим розовым кустом. Перенос жизненной энергии – одна из самых опасных манипуляций в темной магии. Киллиан шепчет заклинания, его руки двигаются в сложном узоре. Воздух вибрирует от силы. Темные нити энергии тянутся от кролика к растению. Животное слабеет, оседает. Роза начинает оживать – листья зеленеют, бутоны набухают.

Киллиан так поглощен процессом, что не слышит, как открывается дверь. Не видит, как по ступенькам спускается девочка – светловолосая, голубоглазая, в форме элитного пансиона для благородных девиц.

– Мистер Блэквуд? – Ее голос звенит в тишине лаборатории. – Папа сказал, вы поможете мне с курсовой по алхим—…

Концентрация нарушена. Контроль потерян. Темная энергия вырывается из-под власти – не струйкой, а потоком. Хаотичным, голодным водоворотом. Она ищет ближайшую цель и находит.

Девочка не успевает даже вскрикнуть. Энергия ударяет в грудь, высасывает жизнь за долю секунды. Она падает как подкошенная марионетка. Глаза еще открыты, но в них уже нет ничего. Пусто.

Киллиан оборачивается. Ужас на его лице абсолютный. Он бросается к девочке, пытается нащупать пульс. Бесполезно.

– Эмили? Эмили, ты здесь? – Голос с лестницы. Мужской, обеспокоенный. – Твоя гувернантка сказала…

Лорд Эдвард Рэйвенскрофт появляется в дверях. Высокий, статный, в безупречном костюме. Глава Совета магов. Один из сильнейших белых магов Британии. Его взгляд скользит по лаборатории – мертвый кролик, расцветшая роза, Киллиан на коленях. И Эмили. Его дочь. Единственная дочь. Мертвая.

Лицо Рэйвенскрофта меняется. Из обеспокоенного становится непонимающим. Потом – неверящим. И наконец – искажается яростью настолько первобытной, что даже в воспоминании от нее холодеет кровь.

– Что. Ты. Наделал? – Каждое слово – удар. Магия срывается с его рук молниями.

Киллиан поднимает ладони – не для атаки, для защиты. Для объяснения.

– Эдвард, это несчастный случай! Я не знал, что она…

– МОЛЧАТЬ!

Удар белой магии отбрасывает Киллиана в стену. Ребра хрустят. Но физическая боль – ничто по сравнению с тем, что он видит в глазах Рэйвенскрофта. Там больше нет человека. Только отец, потерявший ребенка.

Воспоминание оборвалось, и Киллиан отступил от зеркала. На его лбу блестела испарина, руки едва заметно дрожали. Лайла инстинктивно шагнула к нему, но остановилась. Он не примет жалости. Не от нее. Не от кого-либо.

– Так вот почему Рэйвенскрофт охотится за вами лично, – пробормотал Мортимер. Даже демон выглядел слегка потрясенным. – Не просто правосудие. Месть. Самая личная, какая только может быть.

– Трагично, – добавил он после паузы. – И поучительно. Темная магия требует абсолютного контроля. Малейшая потеря концентрации…

– Информация. – Голос Киллиана прозвучал хрипло. Он прочистил горло и повторил тверже: – Мы выполнили свою часть сделки.

– Да, конечно. Справедливо. – Демон вернулся к своей книге, хотя его взгляд то и дело возвращался к зеркалу, где все еще клубились остатки воспоминаний. – Итак, «Марево Тумана». Десять лет назад кулон выставлялся на подпольном аукционе магических артефактов. Я сам не присутствовал – Крейг не любит нелюдей на своих мероприятиях, – но мои… источники были там.

Он перелистнул несколько страниц.

– Организатор аукциона – Самюэль Крейг. Бывший антиквар, ныне – один из крупнейших подпольных торговцев артефактами в Европе. Умный, осторожный, параноидальный до крайности. Он все еще в деле. Можете найти его в складских помещениях возле Тауэрского моста. По вторникам и пятницам, после полуночи.

– Почему такое конкретное время? – спросила Лайла.

– Крейг суеверен. Считает, что в эти дни грань между мирами тоньше, и это приносит удачу в делах. – Мортимер пожал плечами. – Глупость, конечно, но попробуйте ему это объяснить.

– Охрана? – деловито уточнил Киллиан.

– О, Крейг окружил себя настоящим зверинцем. Наемники из числа отчаявшихся сверхъестественных существ. Оборотни-изгои, которых выгнали из стай. Вампиры-отступники, нарушившие законы своих кланов. Падшие маги, которым больше некуда идти. – Мортимер с наслаждением смаковал каждое слово. – Сброд, но опасный сброд. Им нечего терять, а Крейг хорошо платит.

– Сколько их? – Лайла прикидывала варианты. Склады у доков – не лучшее место для боя. Мало путей отхода, много укрытий для засады.

– Обычно около пяти. Ротация постоянная – Крейг не доверяет никому настолько, чтобы держать при себе долго. – Демон захлопнул книгу. – Но вот что интересно. Покупатель кулона остался неизвестен. Крейг умеет хранить секреты – потому и жив до сих пор.

– Проверено? – поинтересовался Киллиан.

Мортимер только улыбнулся – слишком широко для человеческого лица.

– У всех есть свои маленькие хобби. Но не волнуйтесь – у Крейга превосходная память. И он ведет записи. Зашифрованные, конечно, но для такого мага, как вы, мистер Блэквуд, это не должно стать проблемой.

– Если мы сможем до них добраться, – заметила Лайла.

– О, я уверен, вы что-нибудь придумаете. – Мортимер поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. – В конце концов, вы оба – хищники. А хищники всегда находят способ добраться до добычи.

Дверь закрылась за ними с тихим щелчком.

На улице моросил мелкий дождь. Лайла подняла воротник пальто, чувствуя, как капли оседают на волосах. Рядом молчал Киллиан. Они стояли под единственным работающим фонарем, и в желтоватом свете его лицо казалось изможденным.

Воспоминания, которыми они поделились, висели между ними невысказанными словами. Она видела его боль. Он видел ее… что? Слабость? Человечность, которую она так тщательно скрывала?

– Пятница, – наконец произнес Киллиан. – Через два дня. Нужно подготовиться.

– Да.

Лайла не двигалась. Дождь барабанил по зонтам редких прохожих. Где-то вдали слышался шум ночного Лондона – автомобильные гудки, музыка из баров, пьяный смех.

– Твое воспоминание… – начал он и замолк.

– Что? – Она повернулась к нему. Капли дождя блестели на его темных волосах.

– Та девочка. Ты рисковала собой ради человеческого ребенка. Почему?

Лайла пожала плечами, отводя взгляд.

– Не знаю. Инстинкт. Глупость. Остатки прошлой жизни.

– Нет. – Его голос звучал уверенно. – Я видел. Чувствовал. Это был выбор. Осознанный выбор.

– И что с того? – Она резко повернулась к нему. – Что ты хочешь услышать? Что внутри меня все еще теплится человечность? Что я не до конца чудовище?

– А разве это плохо?

Вопрос застал ее врасплох. Лайла смотрела на него – на этого темного мага, который убил невинную девочку, который питается чужими эмоциями, который выбрал путь тьмы. И который сейчас смотрел на нее с чем-то похожим на… понимание?

– Там есть кафе. – Киллиан указал на небольшое заведение на углу. Теплый свет лился из окон, обещая уют и возможность прийтив себя. За стеклом виднелись силуэты немногочисленных посетителей. – Нужно обсудить план. Как подобраться к Крейгу, что делать с охраной. И… – Он помедлил.

Лайла колебалась. Сесть с ним в кафе, пить кофе, который она не сможет переварить, обсуждать планы, как будто они партнеры. Как будто между ними возможно что-то кроме временного союза по необходимости.

Но разве не этого она хотела? Все эти года одиночества, за которые собеседниками были в основном жертвы или враги. Когда последний раз кто-то смотрел на нее и видел не монстра, не мертвеца, а… личность?

– Мне не нужен кофе, – сказала она.

– Я знаю. – Уголок его губ дрогнул в подобии улыбки. – Еще там есть вино. Хорошее. И камин. Ты промокла.

Только сейчас Лайла заметила, что дрожит. Не от холода – тот не беспокоил мертвых. От чего-то другого. От близости теплого, живого тела. От взгляда серых глаз, в которых не было страха. От возможности, что маячила перед ней – опасной, невозможной, желанной.

– Идем. – Киллиан протянул ей руку. – Дождь усиливается.

Она смотрела на его ладонь. Широкую, с длинными пальцами. Принять ее означало сделать шаг, который нельзя будет отменить. Признать, что между ними есть нечто большее, чем временное сотрудничество.

Где-то в глубине души шевельнулся страх. Последний раз, когда она позволила себе привязаться к кому-то, все закончилось кровью и предательством. Клан «Алых роз» до сих пор охотился за ней за тот давний выбор.

А что, если это все – игра? Что, если его понимающие взгляды, эта кажущаяся близость после обмена воспоминаниями – всего лишь искусная манипуляция? Темные маги умели читать людей, знали, какие струны души затронуть, чтобы получить желаемое.

Может быть, он с самого начала планировал использовать ее? Вампир – идеальный союзник для проникновения к Крейгу. Сильный, быстрый, не нуждающийся в защите от большинства видов оружия. А когда артефакт будет найден… что помешает ему избавиться от неудобной соперницы?

Воспоминание, которым он поделился – искренне ли оно? Или Киллиан выбрал, что именно покажет демону, рассчитывая на ее сочувствие? Боль в его глазах могла быть настоящей, но это не значило, что он не способен на предательство. Скорее наоборот – человек, уже однажды потерявший все, не остановится ни перед чем, чтобы вернуть контроль.

Лайла отдернула руку, словно его ладонь обожгла ее.

– У меня… дела, – пробормотала она, отступая в тень. – Свяжусь с тобой насчет пятницы.

– Лайла, подожди…

Но она уже растворилась в ночи, оставив Киллиана стоять под фонарем. Дождь усилился. Маг еще какое-то время смотрел в темноту, потом развернулся и пошел прочь.

Лайла наблюдала за ним с крыши соседнего дома. Видела, как он засунул руки в карманы, как ссутулились его плечи. На мгновение ей захотелось вернуться – может быть, она ошибается, может быть, его участие искренне. Но затем она вспомнила другое лицо, другие обещания, другие протянутые руки. И как все это обернулось в итоге.

Некоторые границы лучше не пересекать. Даже если очень хочется. Особенно если очень хочется – ведь именно тогда разум затуманивается надеждой, и становится так легко поверить в красивую ложь.

Глава 4: Допрос с пристрастием

Склад пах ржавчиной и тиной. Лайла почувствовала это еще у входа – металлическая горечь на языке, въедливый запах Темзы, просочившийся сквозь кирпичные стены. Огромное помещение было в длину добрую сотню метров. Высокие стеллажи с ящиками создавали лабиринт вдоль стен, оставляя широкий проход к железной лестнице в центре помещения.

В это время ночи было пусто. Киллиан шел рядом, его шаги гулко отдавались от бетонного пола. В руке у него горел слабый огонек – не обычное пламя, а сгусток фиолетовой энергии, отбрасывающий странные тени, которые словно тянулись к Лайле, пытаясь схватить за щиколотки.