Проклятый артефакт

– Автомагию люблю, – ласково касаясь приборной доски, ответила я.

– Нет, я читал, что в той экспедиции ты была проведена как водитель, но подумал, что это только по документам, – ведьмак мягко стартанул с места, медленно набирая скорость.

Мальчишки побежали вслед с громкими криками, я опустила стекло и помахала им рукой. На удачу. А ведьмак продолжал разгоняться, что по дороге класса «Ц» нужно было делать осторожно.

– Дашь повести? – под ложечкой сладко засосало от скорости.

– Кхгм, – неоднозначно ответил он. – А что скажешь про подвеску этой модели?

– По сравнению с семьдесят девятой эта круче, она хоть и на сварной балке, но к стали добавлена особая присадка, – я начала, продолжила и сама не заметила, как за увлекательным разговором мы проехали Торчаниновку, за ней Кулаковку и ещё три деревеньки поменьше.

У Любомира было своё мнение о присадках к стали, подвесках семьдесят девятой и девяносто девятой моделей, моторах и коленвалах, но по большей части в оценке того или иного узла мы сходились.

– Оказывается, с тобой есть о чём поговорить, – между делом обронил ведьмак. – Обычно девушек ходовая часть не интересует.

– Девушки бывают разные, – хмыкнула я. – Но в целом нас всех увлекает движение, не всегда линейное, скорей возвратно-поступательное, зато…

– Поверь, мы тоже любим возвратно-поступательное, – откровенно заржал ведьмак. – У нас с вами на самом деле больше общего, чем это принято изображать. Вот одна моя бывшая как-то решила сделать мне подарок и…

– Давай лучше о деле, – перебила я. – Ты так и не объяснил, зачем я понадобилась тебе и магической коллегии.

Не то чтобы мне было неинтересно, что учудила его бывшая, но сравнения с пропажей проклятого артефакта она категорически не выдерживала.

– Видишь ли, кроме тебя, в руки его никто не брал. Во всяком случае, до момента, как он попал к вору, – тут же стал серьёзным Любомир. – Так что ты практически единственный свидетель, способный опознать эту пакостную штуку.

Не может быть. Наверняка Андрей Степанович как следует изучил камень из навершия посоха, который, собственно, и был артефактом – деревянная часть просто рассыпалась от времени. Но наставник всё равно решил называть артефакт благозвучно – посохом архимага.

И работы сотрудников кафедры теоретической магии о посохе публиковались. Я хотела было рассказать обо всём этом ведьмаку, но покосилась на него и спросила:

– И это всё? А дальше?

– А дальше, – ответил он, – мы даже не сразу связали этот посох архимага с поднятыми кладбищами в окрестностях Всеволжска. Сначала некроса искали, а когда не нашли, пришёл простой вывод – это работа артефакта невиданной мощи. А из неучтённых был только твой посох.

– Он не мой, – в прохладе автомагиля я вдруг покрылась потом, а лицо вспыхнуло, словно вновь очутилось под палящим солнцем в заволжской степи рядом с тем курганом.

– Хорошо, не твой посох, – без сопротивления согласился ведьмак. – И тут выяснилось, что в академическом хранилище артефактов его нет. Смотритель музея лепетал что-то невнятное, мол, исчез артефакт, саморазрушился.

Только такие штуки не склонны к саморазрушению, их в принципе сложно уничтожить. Тут бы и я на месте ведьмака насторожилась.

– И это главная магадемия империи, – с усталым и почти безнадёжным возмущением продолжил Любомир. – Дальше – больше, стали выяснять, кто работал с посохом – не нашли. Ведьма-проклятийница уволилась четыре года назад и пропала с концами, её научный руководитель – маг-теоретик – перевёлся во Всеволжский магуниверситет, другие участники экспедиции тоже покинули альма-матер…

– Как это? Все? – не поверила я. – А доцент Полянский?

– Два года назад упал, ударился головой и ничего не помнит, – ответил ведьмак. – Мы проверяли, у него действительно не осталось воспоминаний ни про экспедицию, ни про артефакт, ни про магию в целом.

– Полянский утратил магию? – спросила я с ужасом.

– Он утратил знания о том, как ей пользоваться, а это куда хуже, поверь мне, – с сожалением ответил ведьмак. – Теперь содержится в специализированной лечебнице, чтобы не смог навредить ни себе, ни другим.

– А Клара Генриховна? – назвала я имя единственной женщины, которую обожал Андрей Степанович.

Она почему-то не захотела стать его женой, но всегда была рядом и поддерживала во всём. И во всех четырёх экспедициях была тоже.

– Госпожа Крапивина скончалась год назад, – огорошил ведьмак. – Сразу скажу, что бывших студентов с факультета боевой магии искать не пришлось, все несут службу в отдалённых северных гарнизонах и, по данным командования, мест дислокации не меняли.

Мальчишки-боевики попали к нам рабочими в наказание за какую-то дерзость. Так что я не удивилась, узнав, куда их всех распределили после магадемии.

– Подытожу: из всех участников экспедиции к Заволжскому кургану в здравом уме только трое: ты, твой бывший и профессор Примаков.

– Так почему ты явился ко мне, проблемной ведьме с проклятьем, вместо того чтобы расспросить Андрея Степановича или Влада? Уж с них-то всяко проклятье снимать бы не пришлось.

– Потому что они оба во Всеволжске, мы их вместе навестим, – обрадовал ведьмак.

– Но я-то вам зачем? – упорствовала я.

– Не понимаешь? – хмыкнул Любомир. – Ты одна сможешь опознать артефакт, даже если сейчас он выглядит совершенно иначе.

– Я его больше и пальцем не трону, – пообещала я ведьмаку, самой себе и мирозданию. – Одного раза хватило.

– Что, неужели на нём ещё остались проклятья? – хищно подобрался ведьмак.

– Других не заметила, – буркнула я.

Я и то, последнее, будем откровенны, заметила не сразу…

– Ты с ним работала и после? – небрежно уточнил Любомир, обгоняя грузовоз с цистерной.

– Нет, – снова буркнула я. – Только в кургане. Взяла у мумии и поместила в защищённый ковчег для транспортировки артефактов.

Это была стандартная процедура при извлечении исторических ценностей с магической составляющей.

– В магадемии не вынимала? – уточнил въедливый ведьмак.

– Мне уже не до того было, – я передёрнула плечами, словно от сквозняка.

Вернувшись в Москву, я вдруг поняла, что периодически впадаю в сумеречное состояние. Не помнила, куда иду, не замечала, что происходит буквально на расстоянии вытянутой руки…

И винить кого-то, кроме проклятого артефакта, не могла. Почти слышала скрипучее хихиканье на грани восприятия, точно такое же, как то, что мерещилось в погребальной камере кургана…

Под тряпкой, оказавшейся покрывалом, расшитым золотыми нитями так плотно, что почти не гнулось, лежала высохшая мумия. Мумия в богатом облачении, сжимавшая в иссохших пальцах правой руки какую-то палку с мерцающим от света фонарей камнем в навершии. Полянский тут же всплеснул руками, призывая магию, и тут же на нём с одной стороны повис Влад, а с другой Андрей Степанович:

– С ума сошёл? Тихо, спокойно, пока просто смотрим.

Все замерли в густом облаке пыли, боясь даже простейшего бытового заклинания «Мокрой тряпки». Я тоже замерла с покрывалом в руках, сплетая защитную сеть от поднимающегося тугим клубком смертельного проклятья.

И в самый ответственный момент, когда проклятье ударилось о защиту, глаза мумии открылись.

– Кто потревожил покой великого архимага, – слова грохотали, как камни, летящие в горную пропасть.

– Это иллюзия, не обращайте внимания, – успокоительно сказал Влад.

Это на самом деле была иллюзия, и потом по этому образу и подобию мне удалось смастрячить в ведьминской избе свою, что для нежданных визитёров. Но тогда я чуть от страха не умерла, хоть и хорохорилась изо всех сил. И кроме слов от наведённой в древние времена иллюзии, слышала как будто мерзкое старческое «хи-хи-хи».

– Дайна, – ведьмак осторожно тронул за плечо, – ты в порядке?

Я вынырнула из воспоминаний и огляделась. Машина остановилась на заправочной станции «Волганефть», Любомир требовательно смотрел в глаза, а по руке разливалось приятное тепло.

– Ты что, магией со мной делишься? – нервно спросила я, отодвигаясь подальше.

– Вообще-то хотел попросить тебя зайти купить воды, пока я буду заправляться, – ведьмак передал мне пару смятых купюр.

– Что взять? – уточнила я, отводя глаза.

Опять провалы в голове, опасно вот так выпадать из реальности. И я ведь думала, что всё уже прошло. Вместе с кошмарами, в первый же год…

– На свой вкус, – ответил он, – главное, без газа.

– «Рильскую» или «Акву Минерву»?

– «Рильскую», – улыбнулся Любомир.

Странное дело, я тоже всегда выбирала «Рильскую», хоть реклама на каждом столбе категорично утверждала, что лишь «Аква Минерва излечит вам нервы».

Вот так, раздумывая о свойствах воды без газа, я и вошла в маленький магазинчик при заправочной. В одной руке деньги, вторая в кармане шортов.

– Здравствуйте, две бутылки «Рильской», пожалуйста, – уверенно сказала я и…

Сознание поплыло, в ушах зашумело, в глаза ударил яркий свет. Пришла в себя в обнимку с канистрой незамерзайки и в окружении разноцветных и разномастных шоколадных батончиков и бутылок газировки. Мужчина в клетчатой рубахе и линялых джинсах стоял напротив, наставив невероятных размеров револьвер.

– Попалась! Руки вверх!

Это случилось снова! А как же… Да почему?!

– Простите, пожалуйста, – жалко залепетала в ответ, поднимая руки (незамерзайка ухнула на пол с печальным плеском), – я не хотела… Я заплачу!

– Конечно, заплатишь, – рявкнул хозяин заправки, – вот счас я урядника вызову, и сразу заплатишь. Давно мы тебя поймать не могли, а ты ж, курва рыжая, из магичек, вона как!

В это время он подходил всё ближе, слёзы того и гляди грозили брызнуть из глаз, а револьверы меня всегда нервировали. В следующий миг эта штуковина отделилась от руки в клетчатом рукаве и возглавила небольшой фонд поддержки ведьм-клептоманок. То есть плюхнулась на канистру и чудом никуда не пальнула.

– Грёбаная магичка, да я тебя и голыми руками… – начал было мужик, когда в двери возник ведьмак.

– Спокойно, приятель, работает управление магбезопасности. Приношу извинения за бардак, – он перешагнул через гору добычи, тихо шепнул «Молчи» и защёлкнул на мне наручники.

– В смысле – магбез? – с претензией произнёс мужик. – Мы тут всем миром эту рыжую ловим, а она от вас сбежала?

– Не знаю, кого вы тут ловите, – строго ответил ведьмак, – а это – сама Мурка Золотая Ручка, мы её из женской тюрьмы на допрос по важному делу перевозим.

Я чуть рот не раскрыла. Заслушалась.

– Кстати, что это у вас за оружие? Лицензия, разрешение имеются? – походя уточнил ведьмак, подтолкнув к выходу.

– Деда моего боевой наган, – чуть подсдувшись, ответил хозяин заправки.

– Разрешение нужно оформить по всем правилам, – велел Любомир, – а то непорядок. Мне две бутылки «Рильской» по полтора. Мурка, иди в машину, – закончил он.

Пришлось идти. Наручники неприятно холодили запястья, да и в целом от ситуации пробивала истерика. Он же снял проклятье, я же чувствовала, что оно тает, и сил прибавилось, и даже за околицей Вахлуевки не случилось привычного приступа, когда до одури хотелось присвоить себе хоть что-нибудь. Хоть глиняный горшок с чужого забора, хоть облако с небес.

Ведьмак вышел через минуту с двумя бутылками воды без газа и непроницаемым лицом. Подошёл ко мне, отщёлкнул наручники и тихо спросил, заталкивая меня на заднее сиденье:

– Это что сейчас было?

Я сдерживалась из последних сил. Если сжать зубы крепче, то можно отогнать истерические всхлипы. На пару минут. Может быть.

И ведь получилось. Я завыла, только когда ведьмак уже отъехал от заправки.

– Дайна, – строго сказал он, – немедленно успокойся. Что произошло?

– Прокля-ятье, – я с трудом заставила себя ответить. – Ты обманул меняя-а…

– Стоп, – велел Любомир. – Какое проклятье? Я засёк выброс магии в магазине, ты стояла среди кучи товара этого магазина, при чём тут проклятье?

– Это и есть проклятье-еее, – уже не сдерживаясь, проорала я. – В магазинах я себя не контролирую-ююю…

Дайна, успокойся, хуже нельзя, хуже уже нельзя, – это разумная часть меня пыталась достучаться до той Дайны, что продолжала биться в истерике от осознания, что ничего не кончилось.

– Дайна, – рявкнул ведьмак, – ещё раз и сначала.

Если он думал, что так чего-то от меня добьётся, то ошибался. На крики я реагировала так же. В смысле никак.

Через пару минут машина плавно притормозила и остановилась на обочине. Любомир тотчас оказался рядом на заднем сидении и сунул мне в руки открытую бутылку с холодной «Рильской». Сделав несколько судорожных глотков, я остановилась. Что же теперь делать? Что делать?!

– Дайна, я снял с тебя проклятье, – он вздохнул, отобрал бутылку и подал влажную салфетку. – Успокойся и объясни, что произошло.

– Не снял, – себя стало так жалко, что слёзы потекли вновь.

– Мать моя ведьма, – вздохнул ведьмак, – ну хватит реветь, как маленькая.

– Ты заплатил хозяину заправки? – наконец-то я опомнилась. – Сейчас отдам тебе деньги. Сколько?

– С ума сошла? – хмыкнул он. – Вернул все товары по местам, делов-то.

– Правда? – усомнилась я.

Когда четыре года назад меня накрыло в торговом центре, вернуть товары по местам не удалось. Дело тогда замяли лишь благодаря…

– Крест на пузе, – подтвердил Любомир, прерывая ненужные воспоминания. – Была у меня знакомая, – он слегка замялся, – клептоманка. Ты если не знала, сейчас это лечится. Пара сеансов с мозгоправом, и всё в порядке.

– Я не клептоманка, – пришлось сжать зубы, чтобы снова не удариться в рёв. – Я проклята.

Приступы помрачения сознания никак не походили на клептоманию, да и удовольствия от процесса я не получала. Всё происходило помимо моей воли. В голове пустота, в глазах вспышка, и вот я уже стою в обнимку с ассортиментом товарной точки.

– Главное, что ты успокоилась, – сообщил ведьмак. – Выходи, пересаживайся, дам повести до следующего поворота.

Слёзы тут же высохли. Я вскочила, обежала его ВАС-99, уселась на водительское место и с дрожью предвкушения дотронулась до руля. Сфокусировалась на приборах, ощупала взглядом дорогу – как покрытие, ровное? Кочек и колдобин нет?

– Ну ты сам-то где? – в зеркалах было видно, что ведьмак копошится в багажнике.

– Уже тут, – ответил он, запрыгивая на место пассажира. – Давай, тётенька ведьма, вперёд.

Упрашивать меня не пришлось. Я мягко тронула с места, едва он захлопнул за собой дверь.

Скорость я набирала постепенно, приноравливаясь к повадкам автомагиля. Конечно, по дорогам класса «Ц» особо не разгонишься, но всё же это вам не какой-то паркетный внедорожник, это настоящий ВАС-99 повышенной проходимости!

Плечи сами собой расслабились, руки уверенно лежали на руле, голова встала на место, и все панические мысли разлетелись со скоростью пикирующего за мошкой стрижа.

Ведьмак до первого поворота наблюдал за мной из-под ресниц (ресницы у него были белёсые, как и брови, зато очень длинные и густые), а потом расслабился: поверил, что водить я могу не хуже него.

– А теперь расскажи мне про проклятье, – предложил он, – сколько рассказываешь, столько и за рулём сидишь.

Когда всё внимание уделяешь дороге, говорить про неприятное проще. Я, конечно, фыркнула и гордо сообщила, что с примитивными манипуляторами информацией не делюсь, но рассказала про морок, после которого я всегда прихожу в себя среди кучи вообще ненужного барахла. Или незамерзайки и шоколадных батончиков.

– Это я видел, – согласился ведьмак, – ты расскажи, как поняла, что это проклятье.

– Я что, по-твоему, глупее гуся? – нахмурилась я, пропуская сворачивающий вправо трактор. – До экспедиции всё было нормально, никаких приступов, а после я вдруг ни с того ни с сего – ведьма-воровка?

– Мурка Золотая Ручка, – серьёзно поправил он. – Ладно, а в кургане ты ничего не почувствовала?

– В кургане не до того было, – я вдруг поняла, что могу говорить с ним даже о том, что случилось в погребальной камере.

Это было неожиданно и очень мне понравилось: ведь прежде что-нибудь кому-нибудь рассказывать и мысли не возникало. Даже тени, даже намёка на мысль.

– Ты там, наверное, еле успевала смертные проклятья отводить? – с сочувственным интересом спросил ведьмак.

– Тот архимаг был просто живодёром, – призналась я, словно гору с плеч спихнула. – Он положил там толпу народа, и каждого связывал с каким-то проклятьем. Даже кошку не пожалел, ирод.

– Убил кошку? – переспросил ведьмак. – Таких бы лиходеев самих на живодёрню. Хотя в Тёмные времена, говорят, иначе власти было не добиться. А экспедиция искала именно его курган?

Тут я задумалась. Вроде бы да, с самого начала речь шла об архимаге. А вот об этом конкретном или архимаге вообще?

На горизонте показался железнодорожный переезд, я прибавила скорость, надеясь проскочить, пока не зажёгся красный сигнал.

– Ты, может быть, слышал, что курганы Заволжья стали исследовать только последние десять лет, – пришлось начать издалека. – Хотя информации было предостаточно, но всё же Тёмные времена – это серьёзно, и раньше лезть туда боялись. Но Андрей Степанович доказал, что даже законсервированная магия захоронений рассеивается согласно коэффициенту Эксмолля – Емельяненко. Он просчитал: времени прошло достаточно и курганы больше не опасны. Там ведь хоронили князей-степняков, потомков Темучина, понимаешь?

Весь вид ведьмака говорил о том, что ему безумно скучно слушать о потомках потрясателя Вселенной, так что я вернулась к тому, с чего всё началось лично для меня. Тем более что на переезде пришлось остановиться: семафор загорелся красным.

– Когда я пришла на кафедру теоретической магии, там все разговоры были только об одном – найти курган архимага. По легенде, один из потомков Темучина был настолько сильным некросом, что поднимал в бой целые армии мертвецов. По другим данным, он был пленным русичем, а может, их было вообще несколько.

– Зачем? – тут же откликнулся Любомир.

– В смысле зачем? – не поняла я. – Это же история, мне было безумно интересно, азарт, понимаешь?

– Азарт я понимаю, – согласился ведьмак. – Не понимаю только, зачем раскапывать курган некроса неимоверной мощи.

– Я же говорю, Андрей Степанович доказал, что магия рассеивается даже из законсервированных захоронений, так что никто не ожидал, что там будет… это.

И стоя на переезде перед грохочущим товарняком, я вдруг осознала: магии в погребальной камере было предостаточно. Иллюзии, проклятья – ничего не рассеялось. Не говоря уже о клятом артефакте.

– Сообразила наконец-то? – ведьмак пристально следил за отражённой на моём лице работой мысли. – А раньше не задумывалась, зачем твой Андрей Степанович потащил с собой специалиста по тёмным проклятьям?

– Он же отвечал за нас и должен был предвидеть все варианты, – неколебимая уверенность в научном руководителе устояла перед очередной нападкой ведьмака.

– Зачем будить лихо? – повторил свою мысль Любомир. – С другой стороны, не вы, так кто-то другой бы полез в этот маразматический курган, психов-то сейчас полно.

– Мы учёные, – обиделась я.

– Учёные психи, – исправил Любомир. – И ладно бы потом берегли свой трофей как зеницу ока. Нет же, сдали его в музей и забыли, а потом он просто, видите ли, саморазрушился!

– Тут я с тобой согласна, надо было следить, – вздохнула я.

Состав прогрохотал, и переезд открылся. Я потихоньку стартанула и покосилась на ведьмака. Не прогонит ли на пассажирское место?

Но он сидел и крутил в руках небольшую коробочку со смутно знакомыми символами на крышке. Мне на них смотреть не хотелось. Я крутила руль и следила за дорогой, которая после переезда стала гораздо оживлённее. И вдруг поняла, что не знаю, куда мы едем.

– Любомир, куда дальше? – спросила я.

– Дальше этот мир покатится в тартарары, если, конечно, мы не найдём посох архимага до коридора затмений, – скучным тоном объявил ведьмак.

– А потом над выжженной степью снова встанет солнце, – хмыкнула я. – Хватит придуряться.

– Ты молодец, – похвалил отчего-то ведьмак. – Я, пожалуй, сейчас посплю на заднем сидении, а ты двигай курсом на Всеволжск. Вечером я тебя сменю.

– И не боишься, что Манька Золотая Ручка приберёт твой автомагиль?

– Во-первых, не Манька, а Мурка, – прищурился ведьмак, – а во-вторых, человек, который оплачивает всё, что своровал против воли, однозначно не уведёт моего Васю.

ГЛАВА 3

Спал ведьмак чутко, если я притормаживала на перекрёстках или при въезде в населённый пункт, он приподнимал одно веко, но, видя, что всё в порядке, снова проваливался в сон. Видно, что привык спать вполглаза.

А я вела «Васю» и пыталась понять, что пошло не так. Правильно снятые проклятья не возвращаются, и тут одно из двух: либо ведьмак не справился, а мне сказал, что справился, либо он с самого начала не планировал ничего снимать и всё было просто фарсом.

Но ведь я там была. Я тоже принимала участие и сама видела, как проклятье развеялось. Или же он прекрасно владеет иллюзией и магией разума, что смог заморочить специалиста по тёмным проклятьям?

Наверное, не сиди я сейчас за рулём, снова завыла бы в голос. Нельзя так с людьми: сначала тебе дали надежду, а потом теми же руками и отняли. Хотя руки ведьмака тут были ни при чём, я всё равно бросила беглый взгляд в зеркало заднего вида. И как он только додумался объявить меня какой-то Манькой Золотой Ручкой?

Ну а пока мне грозила участь оголодавшей шоферюшки, из-за гипогликемии въехавшей в дорожный указатель. Время было уже хорошо послеобеденным, а у меня за весь день во рту побывали только чай да утренняя яичница.

Встал вопрос, как перекусить. Ведь если остановлюсь, наверняка разбужу ведьмака. Но то ли из-за громкого урчания в моём животе, то ли по какой другой причине он проснулся сам. И даже сам попросил остановиться.

– Мы где?

– На указателях деревня Дубровка, – отрапортовала я.

– Мне в кусты ненадолго, – сообщил он причину своего пробуждения.

– Можешь не торопиться, – обрадовалась я и полезла за своим продуктовым запасом.

Потом спохватилась, что надо бы и ведьмаку предложить, но того и след простыл. Мне бы тоже в кустики не помешало, но есть хотелось сильнее.

Когда он вернулся, я уже распаковала кулебяку с грибами, капустой и яйцами и прихлёбывала её куриным бульоном из термоса.

– Чем тут пахнет? – первым делом спросил Любомир.

– Угощайся, – я подвинула к нему целую половину пирога. – У меня ещё есть огурцы, колбаска, малиновый взвар, только хлеба нет.

– Кулебяка? – недоверчиво протянул он, когда раскусил пирог. – Сама пекла?

– Домовой, – фыркнула я.

А чем ещё заниматься в ведьминской избе, когда селяне с их живностью мне достались на диво здоровые, тёмными проклятьями не балующиеся, а вместе с хозяйством перепала старая поваренная книга? Блюда там назывались кушаньями, а продукты мерялись фунтами, щепотьями, чашками и бутылками. Взялась я кухарить с горя, но потом втянулась и с каждым разом выбирала «кушанье» позабористей, чтоб потратить на него не только полдня, но и немерено сил.

– Я такую кулебяку последний раз лет в десять у бабушки ел, – облизывая крошки с куска фольги, мечтательно признался ведьмак.

– У меня ещё расстегаи хорошие выходят, только с собой не взяла, – почему-то решила похвастать я.

– Да ты не Мурка Золотая Ручка, а хозяйка с золотыми руками, – похвалил Любомир. – Вот у меня одна бывшая как-то взялась блины печь. Представляешь, чуть кухню не спалила. Хорошо, что я заранее противопожарный артефакт там обронил.

– Заранее обронил? – отрезая себе кусок колбаски, уточнила я.

– Конечно. Знал же, что безрукая. Враг я себе, что ли?

И потянулся к колбасе.

– Хлеба нет, – напомнила я.

– А что она так пахнет, что и без хлеба одним махом всю проглотишь? – пожаловался он.

Чеснока и трав с пряностями не пожалела, вот и пахнет колбаска. А ещё коптила я на вишнёвых и яблоневых веточках, да можжевеловых ягод бросила, вот и вышло «кушанье» пахучее и вкуснючее. И самой мне очень нравилось.

– Ты и это – сама? – чуть ли не с восторгом спросил ведьмак. – Научишь?

– Да там простой рецепт, – небрежно отмахнулась я. – А коптильня у тебя есть?

– Найду, – с воодушевлением пообещал он. – Вот вернём проклятый артефакт, возьму отпуск и уж тогда займусь. Ты, главное, рецептик не зажми.

Я обещала, что рецептик не зажму, и тут ведьмак стал серьёзным.

– Пока спал, всё думал, как так вышло-то с твоим проклятьем? Может, не одно оно было, а? Я какое-то другое снял, а «к рукам липнет» осталось?

– Какое другое? – я удивилась.

Не могла же я, специалист по тёмным проклятьям, подцепить в кургане целых два проклятья и вообще не заметить?

– Ну давай разбираться, – предложил он. – Во-первых, оно не смертное, так?