Нексмортен. Акт 1

Сзади парочки никого не было. Было тихо, как если бы все, кто обычно тут отдыхали, как мотыльки, слетелись к этому свету и попали в комнату за дверью.

– Это будто серебро, что очень хорошо, – сказал кто-то из присутствующих за проёмом. – Подороже можно продать.

– Ну, раз подороже, то и дайте побольше, – торговался кто-то другой.

– Да, и на лапу тоже, – сказал оборотень в погонах, стоявший к Амите и Якобу спиной.

Девушка щёлкнула объективом. Звук был тихий, и никто вроде бы ничего не услышал. На всякий случай Амита включила диктофон.

– Может, и можно. Но мой хозяин тоже не бесконечно щедрый. Давайте так, – первый из говоривших призадумался. – Тридцать тебе, пять тебе. По рукам?

– Маловато, – сказал второй.

– Что мы, на торгах, что ли? – снова раздался какой-то неприятный голос первого. Он был похож на Весельчака Ы из известной детской фантастики. – Ладно… Сорок и десять! Последняя цена!

– Согласен, – отозвался второй. Видимо, этого было более чем достаточно.

Милиционер кивнул и отошёл в сторонку – юным журналистам открылась вся картина. В комнате стоял пожилой мужчина в дождевике. Он держал в руках открытый чемодан, внутри которого на бархатной ткани лежало что-то круглое, серебристого отлива, будто из белого золота. Напротив мужчины в дождевике был пузатый крепыш в серой кофте, которого журналисты видели у двери в отделение милиции. Ему и принадлежал первый голос, который они услышали. А второй, видимо, был продавцом.

Девушка сделала ещё фото. Вроде бы бандиты снова ничего не заметили. Прохиндеи всё продолжали свою беседу.

– Должен сказать, что мой хозяин щедрый, но денег на ветер не бросает. Так… Сорок и десять. Итого пятьдесят, – повторил цену крепкий мужик с пивным животом.

Все в комнате закивали.

– Ну и договорились, – снова раздался неприятный голос толстяка покупателя.

Мужик с пузом стал отсчитывать деньги.

У Якоба что-то вдруг кольнуло в виске. Потом опять. Он поморщился. Амита заметила это и вопросительно подняла брови. В ответ Якоб покачал головой.

Девушка сделала ещё один снимок. В этот раз все участники торгов молчали, и вдруг мужик резко перестал шелестеть деньгами.

Боль в голове у Якоба не унималась. На секунду он будто увидел этот серебристый кругляш у себя в руках. Но наваждение тут же прошло.

Амита попятилась назад и упёрлась в грудь Якоба. Девушка развернулась и помотала головой, указав в сторону выхода.

Парень, терзаемый приступом головной боли, выбравшим не очень удачное время, не сразу понял, в какой опасной ситуации они оказались. Молодой человек тоже было развернулся, но его остановили внезапно вспыхнувший в коридоре свет и громкий окрик милиционера:

– Ну-ка стоять, крысята!

Судя по звукам, милиционер схватил за шиворот Амиту, и та жалобно заёрзала и застонала.

– Пусти, пусти! А ну, супостат.

Якоб тут же принялся помогать своей подруге. Человек в форме поднял девушку над полом, оторвав её ноги от земли, и ухмыльнулся.

– А ну-ка отстал от неё, оборотень в погонах! – Якоб принялся бороться с мерзавцем, но получил под дых и упал на пол.

Вдоволь потешившись, негодяй отпустил девушку, и она на секунду отправилась в свободное падение. Встав, та тут же подползла к любимому, начала гладить ушибленное место, причитая и спрашивая, не сильно ли болит. А потом Амита яростно посмотрела на троицу мерзавцев – да так, что даже Якобу стало страшно.

В ответ на это злодеи лишь рассмеялись. Оборотень в погонах с силой сорвал с шеи Амиты фотоаппарат, чтобы достать оттуда плёнку.

Пытаясь разобраться с аппаратом, человек в форме наклонился к ним:

– Что ж вам тут надо было, детишки? Что, по домам не сидится?

Настала тишина. Милиционер так и не смог что-либо сделать с этим хитрым девайсом и достал из кобуры пистолет.

– Не надо, пожалуйста! – выдавила из себя Амита.

Якоб закрыл собой девушку, встав между ней и дулом пистолета.

– Зря ты, парень: пуля вас обоих. Бац! И всё! – сказал толстый мужик в кофте.

Человек в форме протянул Якобу фотоаппарат: мол, открывай. Якоб взял устройство и посмотрел на подругу. Та согласно кивнула, дрожа от страха. Парень лёгким движением открыл отсек с плёнкой и выкинул её подальше.

– Вот и хорошо. Будьте лапочками и держите рот на замке, – буркнул оборотень в погонах.

– И всё? Так их и отпустим? – недовольно вопросил крепкий толстый мужик. Он сделал шаг вперёд, и его стало видно в дверном проёме.

– Мы ничего не знаем. Да, Маш? Отпустите нас! – сам от себя не ожидая, простонал Якоб.

Горло его сжалась так, что голос стал тоненьким, как у пятилетнего мальчишки. Всё перед ним закружилось, будто его чем-то сильно ударили по голове, то ли от страха, то ли от падения на твёрдый бетонный пол. Но он чётко помнил о той реликвии, что на пару секунд оказалась перед его взором.

Амита поднялась с пола и, держась ладонями за стены, пошла к выходу из коридора. Кивком она поманила парня за собой.

– Да кому они скажут? А если и скажут, то кто им поверит? – ответил наконец человек в форме. – Так испугались, что глаза сейчас из орбит вылезут.

– А ту девку я где-то видел… Точно! Она ж репортёр в местной газете, – вдруг, как назло, вспомнил продавец в дождевике.

Настала гробовая тишина. Якоб с Амитой переглянулись, осознав своё бедственное положение. Девушка хотела было рвануть к выходу, но посмотрела на своего парня и не стала, хотя ей бы это всё равно не удалось: её схватил полицейский, а Якоба – пузатый здоровяк, который с силой сжал его руку и поволок в комнату. Бедных журналистов бросили в центр помещения и тщательно заперли дверь на шпингалет.

Тут Якоб заметил, что чемодан больше не в руках продавца. Он лежал на столе, а сам мужчина-продавец в хорошем освещении теперь смутно напоминал охранника из музея.

– Покупка, я так понимаю, переносится? – дрожащим голосом спросил продавец.

– Молчи ты, полудурок, – резко прервал его мужчина в форме и отвесил удар по темени. – С вами-то что делать?

Он потянулся к пистолету. Продавец в дождевике посмотрел на пару с понурым видом, как бы говоря: «Ну всё! Допрыгались!». Казалось, он даже сопереживал Амите и Якобу. Единственный, кто держал себя в руках, был толстяк-посыльный. Его ни капли не смутило, что их тайную продажу раскрыли, да и ещё два репортёра, которых явно будут искать.

– Ну, с девкой-то понятно. Красивая, – ужасно ехидным тоном сказал Весельчак Ы, намекая, что делать с Амитой.

Девушка взглядом молила Якоба о помощи: она поняла, к чему всё идёт. Это были уже давно не люди, а звери. Парень тоже это понял. Преступники их вырубят, Амиту изнасилуют и убьют или продадут в рабство, а Якоба просто заживо закопают в лесу. Нужно было срочно действовать. Но как?

Во всей комнате Якобу, кроме медальона, в глаза ничего не бросалось. Артефакт всё так же лежал в полуоткрытом чемодане на столе. Парню вдруг снова почудилось, будто серебряная драгоценность теперь у него в руках. Показалось, что в ней заключается их спасение.

Пока все смотрели на Амиту как хищники, а торгаш музейными ценностями витал в облаках, парень схватил медальон. Якоб явно желал обладать им. Даже почувствовал, будто какая-то непреодолимая сила заставила его сжать медальон в кулаке, чтобы никому не отдавать.

Толстяк, стоявший между девушкой и парнем, резко перевёл взгляд, заметив пропажу. В комнате моргнул свет, и все огляделись.

– Ты что, гад, ещё и вор? – закричал толстяк и указал на Якоба.

Милиционер резко развернулся и направил на Якоба ствол пистолета. Он грозно взглянул и протянул ладонь, а потом махнул пистолетом, указав парню на неё.

– Живо отдавай, иначе пожалеешь.

Тут свет моргнул снова – уже не на мгновение, как в первый раз, а на несколько секунд. Амита, не мешкая, рванула в сторону двери и резким движением открыла шпингалет. Якоб тоже хотел побежать за ней, но вдруг произошёл какой-то толчок. Потом ещё один, да такой сильный, что все, кто был в комнате, повалились с ног. Это был шанс на спасение.

V

Якоб спешно поднялся с пола. Лампа в комнате теперь светила очень тускло, но ещё можно было различить людей, лежащих на полу, опрокинутый стол и чемодан. В руках у парня был медальон, и он не собирался его отпускать.

Открылась дверь – это была Амита, она протягивала ему руку. Якоб ухватился за неё, и вместе они побежали по коридору. Однако тут девушка внезапно остановилась и пошла назад.

– Ты чего? Убьют же! – крикнул ей Якоб.

Амита, несмотря на предупреждение, дошла до плёнки на полу и аккуратно подняла её. Свою находку она быстро положила в карман и стала догонять Якоба.

Раздался выстрел. Потом ещё один, и такой оглушительный, что звон на мгновение занял всё место в разуме. Это выстрелил милиционер. Якоб не видел и не чувствовал, куда тот попал, да и Амита бежала, не сбавляя темп. Но потом парень увидел, что на её боку появилось кроваво-красное пятно. Почти дойдя до выхода, Амита замедлила шаг.

Ещё один толчок. Было похоже, что начинается землетрясение, которое и не думало ослабевать, а только наращивало свою силу, да так, что по стенам метро пошли трещины.

Милиционер хотел выстрелить ещё раз, но от подземных толчков он потерял равновесие и упал. Якоб и Амита же, держась за стены и друг за друга, устояли на ногах. Они вместе открыли дверь в подземный переход. Снаружи послышались крики и топот людей, которые бежали из метро на поверхность, к спасению.

Белоснежное платье Амиты всё больше пропитывалось кровью, и девушка начала корчиться от боли. Якоб не знал, что и думать. Вокруг царила паника, крики. У девушки прострелен бок, и она теряет силы. Если они не поспешат, это место станет для них могилой.

Якоб разжал руку и положил медальон себе в карман. Артефакт неожиданно нагрелся. Тут парень заметил, что идти подруге стало совсем тяжело. Она начала хромать, и он посмотрел на её ноги: левую лодыжку задело пулей, и позади девушка оставляла следы из крови.

Люди нескончаемым потоком бежали по подземному переходу к выходу на улицу. Никто даже не замечал кровь на полу. Все понимали, что скоро переход в метро обрушится и их завалит, поэтому не отвлекались ни на что иное. Якобу и Амите тоже нужно было бежать как можно скорее. Парень перекинул руку Амиты через шею и, крепко схватив за талию, стал вести вперёд. Часть веса с простреленной левой ноги он перенёс на себя, и они пошли быстрее.

О тех негодяях думать было уже некогда. По крайней мере, за юными репортёрами никто не гнался и не стрелял. Спутники уже приближались к развилке. Стены перехода стали покрываться широкими трещинами, которые расползались с устрашающей скоростью. Стёкла магазинов лопались, осыпая многолюдную толпу, создавая новые острые препятствия.