
Полная версия
Курт Кобейн. Падший ангел рок-н-ролла

Эрнесто Ассанте
Курт Кобейн. Падший ангел рок-н-ролла
Ernesto Assante. KURT COBAIN. THE FALLEN ANGEL OF ROCK ‘N’ ROLL
© 2024 White Star s.r.l. Piazzale Luigi Cadorna, 6, 20123 Milan, Italy
© ООО «Издательство АСТ», 2025
* * *Предисловие
Это был последний большой рок-взрыв. Конечно, после гранжа рок-н-ролл все-таки не умер: он по-прежнему жив и процветает в самых разнообразных формах. Но то, что произошло на музыкальной сцене Сиэтла и его окрестностей, было, без сомнения, последней коллективной волной, последним глобальным штурмом, способным объединить целое поколение вокруг определенного саунда, или, что еще лучше – сплотить через отношение, образ мышления. Эта специфическая музыка проникла в сердца и души миллионов людей во всем мире, которые узнали в ней себя, увидели свое отражение, ощутили родство друг с другом и, как следствие, почувствовали, что отличаются от всех остальных. Со времен гранжа объединить людей подобным образом сумел только рэп. Рок раскололся на бесчисленные течения, группировки, разновидности и тусовки – многие из них были неординарными, новаторскими и интересными, но им не особенно удавалось обратиться к целому поколению. По крайней мере, не так, как гранжу, последнему в своем роде. Является ли гранж жанром? Нет, хотя общие элементы, определяющие звучание гранжа, очевидны: размах панка, мощь хард-рока и металла, желание совместить все это с мелодией и текстами.
ГРАНЖ И СИЭТЛ – СОЧЕТАНИЕ, ИЗМЕНИВШЕЕ ХОД РОК-ИСТОРИИ
В подходе гранж-групп нет ничего «английского»; их звучание, несомненно, с глубокими американскими корнями. Но чувство неудовлетворенности, которое гранж выражает и ставит во главу угла, его ярость, любовь, страсть и желания разделяют все представители поколения X[1], уставшие от гедонизма 1980-х и легенд, окружающих бэби-бумеров[2], поколения, стремящегося к самоанализу и погибели одновременно, сражающегося с обреченностью на пребывание в тени. Разумеется, два краеугольных камня гранжа – это Nirvana и Pearl Jam. И, хотя саунд Сиэтла вовсе не ограничивается только этими двумя группами, не менее очевидно, что история и драматизм жизни Курта Кобейна являются центральными элементами повествования, связанного с этим явлением. Благодаря песням, которые он написал и спел с Nirvana, и тому, как он умер, Кобейн был и остается символом всей сцены, первым бунтарем новой белой Америки, последним из панков, ранимым поэтом поколения и парнем, который постоянно рисковал. Символом, который, несмотря на свою историю любви и успеха, несмотря на счастье, которое он мог бы обрести в своей карьере и жизни, всегда ходил по краю, держа палец на красной кнопке самоуничтожения, словно в космическом корабле в каком-то научно-фантастическом фильме, в ракете, запущенной в рок-небеса, с мечтами, видениями, галактическими страданиями и отчаянием. Теми самыми страданиями и отчаянием, остававшимися с ним до самого его ужасного конца. На другом конце спектра – Эдди Веддер и Pearl Jam, те, кто превращал ярость в искусство, поэзию в рок, мечты в коллективную страстную надежду, в важные политические баталии, в музыку, не предназначенную для потребления. Те, кто неуклонно продолжает жить.

[Курт Кобейн крупным планом, 1998 год.]

[Курт Кобейн выступает на фестивале в Рединге в Англии 23 августа 1992 года.]

[Nirvana за кулисами Nakano Sunplaza в Токио, 19 декабря 1992 года.]

[Глаза Курт а Кобейна крупным планом на фотографии Майкла Лавина.]

[Рекламный снимок из бокс-сета With the Lights Out, выпущенного в 2004 году.]
Но в этой книге мы расскажем историю Курта Дональда Кобейна, родившегося 20 февраля 1967 года под знаком Рыб в Абердине, штат Вашингтон, США.
ПОСЛЕДНИЙ БУНТАРЬ АМЕРИКАНСКОГО ПАНКА, РАНИМЫЙ РОК-ПОЭТ ЦЕЛОГО ПОКОЛЕНИЯ
1
1967–1983. Семья, взросление и одиночество
Детство на руинах некогда счастливой семьи

[Артисту полтора года.]
Обычное взросление? Не совсем. Так могло быть сегодня, но не в начале 1970-х, когда мир и жизнь в раздольной провинциальной Америке были все еще достаточно конформистскими, чтобы сурово обходиться c таким мальчиком, как Курт. Итак, он родился 20 февраля 1967 года в больнице Грейс-Харбор в Абердине, городе в штате Вашингтон, и стал старшим ребенком в семье. Его матерью была Венди Элизабет Фраденбург (родилась в 1948 году[3]), работавшая официанткой и секретарем, а отцом – Дональд Лиланд Кобейн (родился в 1946 году), механик ирландского происхождения. Они познакомились в школе и поженились в Айдахо в 1965 году, за два года до рождения Курта. Свой первый дом они сняли в Хокиаме[4], штат Вашингтон; затем в августе 1967 года они вернулись в Абердин и поселились на Ист-Ферст-стрит, 1210, где 24 апреля 1970 года на свет появилась младшая сестра Курта, Кимберли.
В 1960-е годы Сиэтл оставался неизменным, далеким от молодежного контркультурного движения того времени
Сиэтл был не особенно восприимчив к молодежной культуре той эпохи, несмотря на близость к оживленной Калифорнии. Во Фримонте и в окрестностях Вашингтонского университета было несколько коммун хиппи, и молодежь, конечно, развлекалась в клубах и на вечеринках, но музыкальная сцена была не такой процветающей, как в Золотом штате[5].
Однако в 1967 году начались перемены, и через месяц после рождения Курта Сиэтл отпраздновал «Лето любви» на одном из трип[6] -фестивалей, организованных Сидом Кларком.
Это позволило хиппи из штата Вашингтон, где, как мы уже упоминали, было не так уж и много рок-н-ролла, бродить по его улицам. Единственной местной группой, попавшей в состав участников, была Crome Syrcus, ставшая известной и в Сан-Франциско. Затем появились Don and the Goodtimes, основанные в Портленде Доном Галуччи, бывшим клавишником Kingsmen, Emergency Exit из Сан-Диего и звезды той эпохи – Electric Prunes, Jefferson Airplane и Byrds, но не было Джими Хендрикса, к тому времени переехавшего из родного Сиэтла в более перспективную Англию. Поэтому Сиэтл уж точно не являлся столицей рока и контркультуры, а родители Курта были совершенно обычными людьми, особенно по сравнению с их сверстниками. Его родственники по отцовской линии были родом из Ирландии и не отличались особыми музыкальными наклонностями, в то время как у родни по матери имелись более глубокие связи с миром семи нот. И действительно, тетя Курта по материнской линии, Мари Эрл Фраденбург, сыграла решающую роль в формировании его судьбы. Она занималась музыкой и играла на гитаре в группе, которая давала концерты по всему округу Грейс-Харбор. Именно она с самого детства знакомила его с музыкой, приглашая на репетиции своей группы, заставляя слушать несметное количество альбомов и, в конце концов, купив ему первую гитару. Через несколько лет она даже разрешит ему использовать свой дом в качестве репетиционной площадки и студии для его первых настоящих записей, практически став менеджером Курта на начальном этапе. Даже его дядя по материнской линии, Чак Фраденбург, играл в группе Beachcombers, а его двоюродный дедушка Делберт сделал карьеру тенора и в 1930 году даже снялся в фильме «Король джаза», мюзикле, познакомившем многих белых американцев с джазовой музыкой, пусть и в упрощенной форме.
Как мы уже говорили, до определенного момента происходило обычное взросление. Правда, Курт был гиперактивным живым мальчиком, которому было трудно сосредоточиться. Настолько, что в 1974 году его родители последовали совету врачей и начали давать ему риталин, стимулятор центральной нервной системы, который в то время прописывали чаще, чем сегодня. Но в семье все было хорошо, Курт был милым ребенком, и все, включая тетушек, дядюшек, бабушек и дедушек, его любили. Однако в начале 1970-х отношения между родителями Курта стали чуть менее радужными, а к середине 1970-х начали стремительно ухудшаться. Они расстались в 1976 году, когда маленькому Курту было восемь или девять лет. Особой причины для разрыва не было, они просто перестали ладить. Как позже рассказывала мать Курта, Дональд практически не бывал дома.

[На снимке вся семья Кобейнов: Курт, его мать Венди, его отец Дональд и его сестра Кимберли.]

[Кобейну шесть лет.]
Отец Курта ушел из семьи в марте 1976 года; этот уход и последовавший за ним развод родителей стал событием, которое оказало глубокое влияние на жизнь будущего певца. И действительно, мать Курта заметила, что после ее расставания с мужем характер маленького сына резко изменился; Курт стал интровертом и был склонен относиться к миру взрослых с долей провокации. Он замыкался в себе и подолгу молчал, а потом внезапно взрывался, часто колотя по барабану, оставленному ему отцом незадолго до своего ухода. И, учитывая, что в жизни людей плохое и хорошее всегда тесно переплетается, возможно, мы должны быть благодарны этой травме за Курта-артиста, а также за его скромность и застенчивость. «Мне было стыдно за своих родителей. Я больше не мог встречаться с некоторыми школьными друзьями, потому что отчаянно хотел иметь классическую, ну, понимаете, типичную семью. Мать, отец. Я хотел этой защищенности, поэтому много лет из-за этого я злился на своих родителей».
Мать Курта, Венди, больше не могла справляться с перепадами настроения сына, отчасти потому, что всего через несколько месяцев после разрыва с бывшим мужем она стала встречаться с Фрэнком Франичем, мужчиной, проявлявшим к ней жестокость. Его поведение, безусловно, не помогало Венди избавиться от склонности к злоупотреблению алкоголем. Иногда Курту приходилось быть свидетелем насилия, которому подвергалась его мать, и кульминацией стал эпизод, когда Венди пришлось везти в больницу из-за сломанной руки. Она отказалась выдвигать обвинения против Франича и продолжила поддерживать отношения с ним. Курт переехал жить к отцу. Поначалу все было не так уж и плохо, отчасти потому, что Дональд испытывал глубокое чувство вины. Он пытался выстроить хорошие отношения с сыном; даже пообещал ему, что больше никогда не женится. Но они не очень-то ладили, особенно потому, что отец Курта переехал в Монтесано на заработки, и парню совершенно не нравились новые условия жизни. Он поступил в школу Beacon в Монтесано, где стал заниматься спортом (борьбой и бейсболом) и начал ходить на репетиции школьной группы, играя на барабанах (чтобы завоевать расположение сына, отец даже подарил ему маленькую ударную установку). Но юный Курт по-прежнему был угрюмым и молчаливым и трудно заводил друзей. Дональд пытался найти ему разные занятия, брал на работу и даже на охоту, слушал с ним рок-музыку в машине, но лучше от этого не стало. На самом деле их отношения только ухудшились, потому что Дональд Кобейн не сдержал обещания, данного сыну: он стал встречаться с другой женщиной, Дженни Уэстби, и в итоге у них родился сын, которого назвали Чэд. Они поженились в июне 1979 года. Дональд, Дженни, Чэд и двое детей Дженни, Минди и Джеймс, стали жить вместе, фактически образовав новую семью.
Курт стал угрюмым и молчаливым, но при этом он начал играть в школьной музыкальной группе
Поначалу казалось, что Курт и его мачеха неплохо ладят, поскольку она дарила ему столь желанную материнскую заботу, но все шло не так, как он хотел на самом деле. Новая жизнь Курта отличалась от прежней, ничто так и не вернулось на свои места.
Новая обстановка в семье изменила все. До этого момента, несмотря на резкие перепады настроения и стремление к одиночеству, Курт был застенчивым, но добрым мальчиком. Но вскоре его характер начал меняться, поскольку он не мог найти никакого другого способа облегчить боль и горе из-за развода родителей, больше не имея родного места, с которым мог бы отождествлять себя, а также лишившись исключительного внимания, которым он пользовался, когда был единственным ребенком, или, по крайней мере, когда был старшим сыном в семье Кобейнов. Он становился все более дерзким по отношению к взрослым, возникло напряжение и в отношениях с некоторыми одноклассниками. Ничего серьезного, конечно, но этого было достаточно, чтобы убедить отца и Дженни в том, что Курту нужна терапия. Ни для кого не стало неожиданностью то, что психотерапевт сказал его родителям: мальчика просто не нужно перебрасывать из одной семьи в другую, ему будет хорошо в одной семье. Затем обе стороны семьи попытались помирить его родителей, но безуспешно. К совету психотерапевта не прислушались, переезды из одного дома в другой продолжились, и Курт некоторое время даже жил со своими тетями и дядями, а также с бабушкой и дедушкой по отцовской линии – у них были прекрасные отношения. «Я и вправду был одиночкой. Меня не интересовали отношения с другими людьми, – рассказывал Кобейн. – У меня было счастливое детство, пока мои родители не развелись, а потом мой мир внезапно развалился на куски. Я стал асоциальным, потому что стал ясно видеть среду, в которой жил: Абердин, Монтесано, им нечего было предложить, никого не интересовало то, что интересовало меня, не было никого похожего на меня. Мне нравилось рисовать, читать, мне нравились высокохудожественные вещи, и мне нравилась музыка».

[Юный Курт Кобейн играет на малом барабане на каком-то мероприятии в средней школе Монтесано.]
Лиланд Кобейн, дедушка Курта, рассказывал, что он был обычным мальчиком, который мог умирать от скуки, а через секунду становился гиперактивным из-за какого-нибудь нового художественного открытия. А еще он любил музыку: «У нас была старая гавайская гитара и маленький усилитель, и он отрывался, играя на ней».
Как сообщается почти везде, по легенде в шесть лет Курт показал свои рисунки дедушке Лиланду, хвастаясь, что может прекрасно нарисовать Микки Мауса, даже не срисовывая с уже готовой картинки. Лиланд, увидев рисунки, решил, что они, должно быть, скопированы со страниц комикса, поэтому Курт по памяти снова нарисовал прекрасных Дональда Дака и Гуфи прямо у него на глазах, доказав, на что способен. Разумеется, Лиланд был поражен талантом своего внука. С тех пор дедушка Лиланд всегда носил часы с циферблатом, на котором был изображен маленький Микки Маус. Благодаря своему таланту Курт нашел неожиданную поддержку в школе у своих учителей, ценивших его художественные способности, хотя и не принимавших некоторые его рисунки, часто ироничные и едкие, возможно, даже слишком для мальчика его возраста. Курт выплескивал все свое смятение по поводу неудавшегося брака родителей в наброски и комиксы. А на уроках он только и делал, что рисовал: одна из его одноклассниц, Никки Кларк, как-то заметила, что «будущему панку» Кобейну очень нравилось изображать сюжеты, тяготеющие к запретному, со сценами насилия, монстрами и демонами. Это были такие маленькие, незначительные курьезы, случающиеся в жизни почти у каждого, такие, которые спустя время мифологизируются, если главный герой становится звездой. По крайней мере, так считалось до 2017 года, когда художественная галерея United Talent Agency устроила первую выставку работ вокалиста Nirvana на ярмарке искусств в Сиэтле. На них была изображена «искривленная экспрессионистская фигура, которая, возможно, связана с творчеством Эдварда Мунка» (New York Times).
Курт был одиноким подростком и не хотел ни с кем общаться
Среди этих изображений как минимум одно хорошо известно фанатам рока, потому что именно этот рисунок потом стал обложкой Incesticide, сборника синглов, демо-версий и каверов Devo и Vaselines, выпущенного DGC Records в 1992 году. Это изображение человекоподобного существа, похожего на скелет, которого тянет за руку (очень длинную) нечто, похожее на куклу с проломленной головой. На переднем плане красный мак – вероятно, метафора зависимости певца. Изображенное на картине существо кажется близнецом другого пугающего персонажа, Фистулы, представленного на той же выставке. Также были выставлены страницы с заметками из дневников Кобейна. Среди них – черновик будущего хита «Smells Like Teen Spirit», письмо с клятвой певца в вечной верности Кортни Лав и результат совместной работы с писателем Уильямом С. Берроузом, столпом поколения битников и «токсичным кумиром» Кобейна.
Вплоть до 2017 – года проведения этой художественной выставки – работы Кобейна появлялись на трех различных аукционах («Кристис» в 2004 году, «Филлипс» в 2009 году и «Жюльен» в 2017 году), всего их было шесть. Рассматривая работы, проданные на аукционе, можно сказать, что художественные наклонности были не просто детскими раздумьями будущей поп-звезды. Фактически Кобейн самоутвердился даже на арт-рынке, установив в том году личный рекорд благодаря тому, что акварель размером 10 × 14 см была продана за 64 000 долларов. Кто знает, возможно, у него получилось бы и дальше развивать свой художественный талант.
Но талант был предан забвению, даже в статусе суперзвезды, который всего через несколько лет придет к этому застенчивому, слегка меланхоличному белокурому парню с заросшим щетиной лицом. Казалось, слава даже не искала его. И все же она пришла – с визгом гитары, а не с шелестом мазков кисти.

[Работа Курта Кобейна, фрагмент которой был использован для обложки альбома Incesticide.]
28 июня 1979 года в семейную неразбериху была наконец-то внесена ясность: мать Курта передала полную опеку над двенадцатилетним мальчиком его отцу. Но лучше от этого не стало, и Курт начал все чаще подчеркивать, что они «не были его настоящей семьей», возможно, тоскуя по тому вниманию, которого он больше не получал. И это была немалая травма, если верить тому, что Кобейн написал в дневнике: «Первые семь лет моей жизни были исключительными, невероятными, настоящими… абсолютной радостью». Затем наступила тьма, и она так по-настоящему и не рассеялась.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Notes
1
«Поколение Икс» – по названию одноименного романа канадского писателя Дугласа Коупленда – люди, родившиеся в период демографического спада 1961–1981 гг., последовавшего за периодом послевоенного демографического взрыва. Прим. пер.
2
Люди, родившиеся в эпоху демографического взрыва в период с 1946 по 1964 гг. в США или Канаде. Прим. пер.
3
Согласно официальным документам, Венди родилась 24 апреля 1947 года; умерла 5 июня 2021 года в возрасте 74 лет. Прим. пер.
4
Местными жителями произносится как Хоквиум или Хоквим. Прим. пер.
5
Шутливое прозвище штата Калифорния – в середине XIX века здесь были открыты богатейшие золотоносные месторождения. Прим. пер.
6
trip – «путешествие», наркотический кайф. Прим. пер.