Сборник мистических рассказов

Наталья Ростова

Сборник мистических рассказов

НОЧНОЙ ЗВОНОК

После смерти бабушки Кате стали приходить странные звонки. В трубке – лишь молчание, прерываемое тихим, старческим кашлем. Однажды ночью, когда она сняла трубку, из динамика донеслось:

– Катя, я иду к тебе.

Дверь её квартиры начала медленно открываться… Катя замерла, словно окаменевшая. Холод, пронизывающий до костей, не шёл от сквозняка – он исходил изнутри, из глубин необъяснимого ужаса. Тот кашель… она слышала его тысячи раз, когда навещала бабушку в больнице. Неужели… невозможно.

Дверь скрипнула, открываясь шире, и в проём хлынул мрак коридора. Катя не могла пошевелиться, ее ноги словно приросли к полу. В голове пульсировала только одна мысль:

– Это не может быть правдой.

В темноте показался силуэт. Нечёткий, расплывчатый, но Катя узнала его. Высохшая фигура, сгорбленная от старости, опирающаяся на кривую трость. Бабушкин халат, наброшенный на плечи, казался ещё более жутким в этом полумраке.

– Ба… бабушка? – прошептала Катя, голос сорвался, словно захлебнулся в страхе.

Фигура двинулась вперёд, медленно и неумолимо, как ночной кошмар, воплотившийся в реальность. Тростью она стучала по полу, каждый удар отдавался болезненным эхом в голове Кати. Лицо, скрытое в тени, казалось, было лишено каких-либо черт. Просто тёмный овал, из которого, казалось, сочится первобытный ужас.

– Катенька… я так скучала, – проскрипел голос, хриплый и чужой, хотя Катя узнала в нём бабушкин тембр.

Катя попыталась закричать, но горло сдавило, словно тисками. Она хотела бежать, но ноги отказывались слушаться. Фигура надвигалась, и мрак, который она несла с собой, заполнял собой всю комнату.

Когда бабушка, или то, что раньше ею было, приблизилась вплотную, Катя смогла рассмотреть её лицо. Вернее, то, что от него осталось. Кожа натянулась на костях, почернела и потрескалась, словно старая, высохшая земля. Глазницы зияли пустотой, из которой, казалось, струится непроглядная тьма.

– Я пришла за тобой, Катенька. Мы будем вместе, как раньше, – прошептала фигура, и из её безгубого рта потянулся тонкий, серый дымок, пахнущий землёй и тленом.

Катя почувствовала, как дым касается её лица, проникает в лёгкие, заполняет собой всё её существо. Она почувствовала, как её тело тяжелеет, становится неподвижным, словно каменным. Последнее, что она увидела, прежде чем погрузиться в беспросветную тьму – это улыбку на мертвенно-бледном лице, идущую из самой глубины ада.

Наутро соседи обнаружили Катю мёртвой. На лице застыла гримаса ужаса, а в руке она сжимала телефонную трубку. В квартире пахло сырой землёй и тленом, а в коридоре, словно подтверждая кошмарную реальность, валялась старая, сломанная трость. И кто-то, проходя мимо двери Кати, слышал тихий, старческий кашель, доносящийся изнутри.

ЗЕРКАЛО ДУШ

Старая антикварная лавка манила пыльными сокровищами. Елена, любительница винтажа, не устояла перед высоким зеркалом в резной раме. Темное дерево, покрытое слоем времени, казалось, шептало истории давно ушедших эпох. Стекло, помутневшее от старости, словно скрывало тайны, ждущие своего часа.

Дома, повесив его в спальне, она заметила, что отражение меняется – в глазах мелькала чужая печаль, а иногда и злоба. Сначала она списывала это на игру света и тени, на усталость. Но странности продолжались. Иногда ей казалось, что в отражении на нее смотрит кто-то другой, кто-то, кто застрял в ловушке.

Однажды ночью она проснулась от леденящего шепота, доносившегося из зеркала. Там, вместо своего отражения, она увидела бледное лицо незнакомки, тянущей к ней руки. Холодный, как могильный камень, ветер вырвался из зеркальной глади, обволакивая ее ледяными объятиями.

Испуганный крик застрял у нее в горле. Незнакомка в зеркале что-то шептала, ее губы двигались в беззвучной мольбе. Елена чувствовала, как ее собственная воля ослабевает, а разум затуманивается.

Вдруг, отражение незнакомки дернулось, ее лицо исказила мука. Она начала биться о внутреннюю сторону зеркала, как птица, попавшая в клетку. Стекло задрожало, покрываясь сетью трещин. Елена почувствовала острую боль в висках, словно кто-то насильно пытался проникнуть в ее мысли.

Страх перерос в ужас, когда Елена осознала, что происходит. Зеркало было не просто предметом мебели. Это было Зеркало Душ. Оно поглощало чужие жизни, забирая их в свой зазеркальный плен. Незнакомка отчаянно пыталась выбраться, а Елена, сама того не подозревая, стала вратами для ее побега.

Силы покидали ее. Она видела, как ее отражение, как зыбкий мираж, расплывается, уступая место бледной фигуре незнакомки. Ее собственная сущность медленно растворялась, уходя в холодную, темную глубину зеркала.

Бледные руки незнакомки вырвались из зеркала, хватая Елену за запястья. Их прикосновение было ледяным, словно прикосновение смерти. Елена закричала, но ее крик был заглушен потусторонним шепотом, доносящимся из зеркала. В последний момент, когда ее тянули в темноту, она увидела в отражении свое собственное лицо, искаженное паникой и отчаянием. А потом – пустоту.

На следующее утро служанка обнаружила пустую спальню. Зеркало, словно пережившее бурю, стояло на своем месте. Его поверхность, казалось, потускнела еще больше. В нем уже не отражалось ничего, кроме пустой комнаты.

Иногда, ночью, в полной тишине, можно было услышать тихий, едва уловимый шепот, доносящийся из глубины зеркального стекла. Шепот потерянных душ, застрявших в вечной ловушке Зеркала Душ. А кто знает, может быть, среди них есть и Елена, навсегда запертая в холодном зазеркалье, ожидающая, когда кто-нибудь еще поддастся магии старой антикварной лавки и станет следующей жертвой.

ДОМ У ЛЕСА

Молодая пара купила старый дом у леса. Место было живописное, но с домом что-то было не так. Ночью они слышали плач ребенка, хотя детей у них не было. Однажды, исследуя подвал, они нашли замурованную комнату. Внутри лежала старая кукла, сжимавшая в руке клочок бумаги, на котором кровью было написано:

– Они забрали моего ребенка.

Анна и Марк переглянулись, холод пробежал по их спинам. Марк, скептик до мозга костей, попытался отмахнуться:

– Просто какая-то старая история, кто-то развлекался.

Но Анна не могла отделаться от ощущения липкого страха, ползущего по коже. Плач ребенка продолжался каждую ночь, становясь все громче и отчаяннее, словно кто-то звал на помощь. На следующую ночь Анна проснулась от жуткого шепота, раздающегося прямо над ухом.