bannerbanner
Профессионал: Профессионал. Не ради мести. Один в поле воин
Профессионал: Профессионал. Не ради мести. Один в поле воин

Полная версия

Профессионал: Профессионал. Не ради мести. Один в поле воин

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
12 из 14

Расчеты и сроки по строительству отеля, которые должны были быть приложены к договору, я возложил на двух экспертов, так как, снова повторюсь, ничего в этом деле не понимал. Макс последние пару дней морщился словно от зубной боли, стоило ему услышать о графиках работы или о стоимости тех или иных стройматериалов, и уж тем более ненавидел сидеть на консультациях вместе с экспертами и слушать их советы. Наконец, все закончилось, контракт был заключен и деньги выплачены. Но что удивительно, Ева Нельсон, когда Ругер предложил ее фирме стать официальным посредником при покупке отеля, дала согласие и не стала с нас требовать дополнительные деньги, а вместо этого вежливо намекнула Максу, что не прочь с ним поужинать. Наверное, решила, что это неправильно, когда просто так болтается симпатичный, богатый, а главное, холостой мужчина. Правда, затем мы с Максом с немалым удовольствием наблюдали за ее удивленным лицом, когда она услышала о распределении долей будущих партнеров. Девяносто пять процентов оказались долей странного подростка, чье присутствие на совещаниях и переговорах она до сегодняшнего дня считала непонятной блажью своего клиента. Произведя окончательный расчет с юридической фирмой и забрав документы, мы перед самым отъездом наняли частного детектива, которого нам посоветовал лейтенант Маккартни, для присмотра за Руди Бергманом.

Глава 9

Джим встретил меня роскошным обедом. Пожилой и одинокий человек, который просто жил по инерции, вдруг неожиданно обрел «сына», а вместе с ним новый смысл жизни. Он видел, что со мной что-то не то, но просто принял мои странности как само собой разумеющееся. Джим никогда не спрашивал меня, откуда я беру деньги или где пропадаю ночами. Его опека была ненавязчивой, что я особенно ценил в наших отношениях.

Стоило мне поинтересоваться, что произошло в городе нового, как Джим рассказал мне, что около Лос-Анджелеса случилось громкое убийство босса мафии.

– Ты же знаешь, я почти не читаю газет из-за их наглого вранья, но тут с кем ни заговоришь, сразу начинают обсуждать убийство этого бандита Микки Коэна. Поневоле заинтересуешься. В газетах написали, что бандитские машины расстреляли из пулеметов. Представляешь, Майкл! Из пулеметов! У нас что, война уже началась?! Куда смотрят эти гребаные власти?! Еще мне Фредди сказал, что к нам приехала специальная бригада из Нью-Йорка. Полиция. ФБР. А зачем, Майкл? Он же просто бандит! С чего такая честь? Убили, туда ему и дорога!

– Согласен. Спасибо большое. Было очень-очень вкусно.

– Я рад, что тебе понравилось. Майкл, я тебя прошу, будь, пожалуйста, осторожен на улицах. Мне консьержка на днях сказала, что в городе вроде как началась война между бандитами. Да и в газетах пишут, что в перестрелках гибнут простые люди.

– Я маленький, в меня не попадут.

– Не шути, я серьезно тебе говорю.

– Хорошо, а пока пойду, отдохну.

Придя в свою комнату, я прилег на кровать. Сразу подумал, что мой расчет оказался верен. В городе творился криминальный бардак, шла переделка сфер влияния и территорий. Судя по рассказам Джима и газетам, которые я успел прочитать, в город вернулись тридцатые годы, когда шла война всех против всех. Джек Драгна схватился с преемниками Коэна за самый главный приз – сеть тайных букмекерских контор, а китайцы и прочие городские банды взялись резать сладкий пирог, некогда принадлежавший Микки Коэну. Незаметно для себя я задремал и проснулся от того, что услышал какие-то непривычные звуки. Посмотрел на часы. Стрелки показывали без двадцати девять. Вышел из своей комнаты и увидел странную картину. Обычно к этому времени Джим садился к радиоприемнику, чтобы слушать вечерний выпуск спортивных новостей, а вместо этого он сейчас стоял, разглядывая себя, у зеркала, причем одетый в новый костюм, купленный ему буквально на днях. На мой удивленный взгляд, чуть помявшись, он виноватым голосом сообщил, что этажом ниже живет леди, которая полностью разделяет его любовь к спорту, и он уже третий день ходит к ней слушать спортивные новости.

– Джим, если ты сегодня не придешь, то я нисколько не обижусь, – пошутил я.

– Она очень приличная женщина, Майкл. Мы только…

– Ты не опоздаешь?


На следующий день я поехал в бюро Макса. Никаких особых дел у меня к нему не было, так как мы все оговорили еще в Лас-Вегасе, просто надо было определиться с банком, где мы будем хранить бумаги. Немного удивительно, но мы подошли к дому, где располагался офис детектива, с Максом почти одновременно. Поздоровались, после чего зашли в пекарню, где Макс купил коробку с пончиками. Зайдя в приемную, мы увидели грустную Изабель. Правда, в следующую секунду она так нам обрадовалась, что выскочила из-за своего стола и кинулась на грудь Максу. Со мной она не стала обниматься и разрешила только поцеловать в щечку. Причину грусти девушки мы выяснили, не сходя с места. Оказалось, Толстый каким-то образом узнал, что Изабель одно время жила у Доротеи, и послал к ней своих людей, чтобы те узнали, где сейчас девушка. Бандиты напугали негритянку до такой степени, что та две следующие ночи ночевала в больнице. Вчера девушка решила ее навестить и только тогда узнала о визите бандитов. Выслушав эти новости, мы прошли в кабинет Макса, оставив Изабель готовить кофе.

– Девочке надо помочь. Ты как? – начал разговор детектив.

– Согласен. Только я не знаю, где находится их штаб-квартира, сколько людей в банде, как они вооружены. Короче, ничего не знаю. У своих приятелей в полиции ты не можешь все это выяснить?

– Не могу, но если бы даже мог, то не стал. Ты должен понять, что если с Толстым и его людьми что-либо случится, я первый попаду под подозрение.

– Верно. Как-то не подумал об этом. Впрочем, мне кажется, я знаю, у кого можно получить такие сведения, – встал, подошел к двери. Открыл.

– Изабель, радость моей души, скажи мне: тот парень, кажется Родригес, твой сосед, жив?

Несколько секунд она растерянно хлопала глазами и только потом сообразила, о ком я ее спрашиваю.

– Да. Я была у Родригеса два дня назад. Его скоро выпишут, – сообщила она нам с радостью в голосе.

– Ты не возражаешь, если мы сходим к нему?

– Зачем? – в ее голосе послышалась тревога.

– Не задавайся лишними вопросами. Так как?

– Хорошо. Пойдем.

Закрыв дверь, я вернулся на свое место, после чего объяснил недоумевающему Максу, что бандит, лежащий в больнице, является прямым конкурентом Толстого. Тот все сразу понял и только спросил:

– Когда пойдем?

– Сейчас и пойдем, вот только я тут подумал, что в этом деле ты мне не помощник.

– Погоди, парень. Ты же не хочешь никого из них убивать?

– Хорошо. Мы с тобой их немножко побьем, после чего те полежат в больнице, а затем выйдут. Да, они дадут обещание, что никого больше трогать не будут, особенно после того, как мы им сломаем по паре ребер. Вот только ты веришь в то, что они сдержат свое обещание?

Как бывший полицейский, Макс знал криминальную изнанку жизни большого города, как никто другой. Он знал, что я прав. Он прекрасно знал, что люди, подобные Толстому, ничего не знают и не умеют, кроме как запугивать, избивать и грабить, а при случае могут и убить. Когда он был полицейским, он старался жить по закону, насколько это было возможно, но это было до того, как его дочь погибла. Именно поэтому он был сейчас согласен идти и ломать ребра и челюсти парням из Мексики, но убивать их просто так бывший полицейский не мог. В его сердце еще жил закон, который поддерживала клятва, данная им жене, но при этом он прекрасно понимал, что если что-то не сделать, бандиты запросто, походя, сломают Изабель жизнь. И он решился на компромисс.

– Если только главаря, Майкл. И еще. Я пойду с тобой.

– Нет, Макс. Во-первых, тебя запомнит этот парень, которого ты будешь расспрашивать в больнице, поэтому тебе не только нельзя появляться в этом квартале, но и надо иметь на это время твердое алиби. Где и с кем, не мне тебя учить. Теперь второе…

Дверь открылась, и вошла Изабель с двумя кружками кофе.

– Вам, Макс, черный, а тебе, Майкл, со сливками. Сейчас принесу еще печенье. Мама мне передала. У нее такое вкусное печенье получается, что пальчики оближете.

Спустя минуту она вернулась с тарелкой, полной печенья.

– Кушайте, – она развернулась, чтобы уйти, но в следующую секунду снова повернулась к нам. – Вспомнила! Знаете, когда я навещала Родригеса, к нему пришел его приятель. Они с детства дружат. Так вот из их разговора я поняла, что на Родриго напали бандиты Толстого и он, как только выпишется, собирается им отмстить.

– Так они при тебе и говорили? – язвительно поинтересовался я. – А если правду сказать?

Изабель мгновенно покраснела и опустила глаза.

– Я случайно… подслушала.

– Значит, они тебя не видели. Так? – спросил ее Макс.

– Не видели, – не поднимая глаз, ответила девушка.

– Когда это произойдет? – просил я.

– Сегодня.

– Стоп! Так Родриго лежит в больнице!

– Его ребята привезут на машине, на пару часов…

– Ясно, создает себе алиби, – подытожил Макс. – А насчет времени они что-то говорили?

– В час собираются у боксерского зала.

– Тогда мы к твоему Родриго не пойдем. А он тебе сильно нравится, Изабель? – я решил уйти от скользкой темы, тем более то, что надо, мы уже узнали.

Девушка покраснела. Я думал, она опять застесняется и убежит к себе. Оказалось, нет.

– Он хороший человек. И да! Он мне нравится! – и она, вскинув голову, гордо вышла из кабинета.

Как только дверь за ней захлопнулась, Макс повернулся ко мне и сказал:

– Планы меняются. Похоже, они там сами разберутся.

Мне так не казалось, но говорить с ним ничего на эту тему не стал. Дело надо доводить до конца, по-другому я никогда не работал.

– Раз с этим решили, то когда в банк пойдем?

– Майкл, извини, у меня через… – детектив посмотрел на часы, – полчаса встреча с клиентом. Давай ближе к вечеру. Хорошо?

– Договорились.


Приблизительно я знал, что боксерский зал находится где-то на границе двух районов, один из которых являлся латиноамериканским. Нашел это место быстро. Здание больше напоминало коробку от обуви, чем спортивное сооружение. Огляделся вокруг в поисках места, где мог бы без помех дождаться приезда Родригеса и посмотреть, как у того пойдут дела. Плана у меня не было, чисто из-за нехватки времени, что создавало неопределенность для моей операции. Мне никогда не нравился подобный подход к делу. Нет, импровизировать нужно, но это нужно делать уже в рамках спланированной операции. Сейчас я шел на это, потому что у меня совсем не было никакого выбора.

Взгляд остановился на небольшом кафе, расположенном на перекрестке. Заказал кофе, яблочный пирог и присел за столик. Увидел, как сразу подошли к условленному месту две небольшие группки парней. Посмотрел на часы: до сбора было еще полчаса. Постепенно начали подтягиваться и другие. Сквозь витрину кафе мне было хорошо видно, что парни нервничали. Коротко перебрасывались словами с напряженными лицами, затягивались сигаретами глубоко и часто. На исходе назначенного времени я насчитал семнадцать человек. Еще где-то через десять минут подъехала машина, из которой вышел главарь с еще двумя парнями. Это был жилистый, мускулистый парень с крепкими кулаками, который был выше меня на полголовы.

«Может и правда, что Изабель имеет чувства к этому парню. Довольно симпатичный мужик».

При виде главаря парни сразу оживились, окружили его, приветствуя. Когда тот что-то негромко стал им говорить, явно поднимая боевой дух, я заметил, что все, как один, уважительно и внимательно его слушали, не перебивая. Я неплохо разбирался в людях, и по тому, что сейчас видел, он действительно был настоящим лидером, умеющим увлечь людей. Расплатившись, вышел из кафе и направился к боксерскому клубу со спортивной сумкой, всем своим видом изображая человека, идущего на тренировку. В сумке у меня ничего не было, кроме пистолета и глушителя, завернутого в груду старого тряпья. Когда проходил мимо банды, мне были слышны обрывки разговоров, но так как я испанского языка не знал, ничего не понял, зато увидел, как трое парней отделились от группы и направились куда-то между домами.

«На разведку? Так и я следом».

Идти прямо вслед за ними я не мог, так как обязательно привлек бы к себе излишнее внимание, поэтому пройдя вперед, только тогда изменил направление. Естественно, что упустил мексиканцев из вида, к тому же они здесь знают каждый камень, а я нахожусь здесь впервые, поэтому пришлось идти «на ощупь». Пройдя мимо нескольких жилых домов, я обошел по большой дуге какое-то подобие сквера, а дальше уже пошли развалины и кучи мусора, над которыми витали тошнотворные запахи. При этом я старался придерживаться направления, в котором ушли парни Родригеса. Шагал быстро, но осторожно, с оглядкой, нередко останавливаясь и прислушиваясь. Судя по всему, здесь когда-то была производственная зона, теперь заброшенная и безлюдная. Похоже, это было очередной памяткой, оставшейся от Великой депрессии, экономического кризиса, прокатившегося по Америке в тридцатые годы. Он длился более десяти лет и закончился только в 1941 году.

Мне уже начало казаться, что я иду не туда куда надо, как вдруг услышал чьи-то приглушенные расстоянием многочисленные голоса. Вытащил из сумки пистолет и глушитель. Накрутив глушитель на ствол, стал медленно, с предельной осторожностью, продвигаться на звуки. Наткнувшись на развалины одного из бывших цехов, где некоторые из окон нижнего этажа были закрыты порванной и проржавевшей проволочной сеткой, почти на цыпочках подошел к проему, который был когда-то дверью, и осторожно выглянул. То, что я увидел, стало для меня некоторой неожиданностью. Просто не ожидал увидеть здесь засаду. А она была. Под двумя окнами прятались, скорчившись, двое парней, причем у одного в руке был пистолет.

«О как! Засада. Только кто на кого?» – только успел так подумать, как за окнами по другую сторону здания голоса начали звучать все громче и злее. Мне не были видны те, кто там кричал, но я чувствовал, как молодые мужские голоса с каждой секундой наливаются дикой, необузданной яростью, пока, наконец, все они не слились в единый рев, больше похожий на рычание хищников. Еще секунда – и раздался тяжелый топот множества ног, а к воплям озверевших людей прибавились крики боли и хриплые стоны. Вслушиваясь в гул массовой драки, я внимательно наблюдал за парочкой парней, сидевших в засаде. Те занимались тем же, чем и я, внимательно вслушивались в дикие крики и вопли, несущиеся с той стороны здания. Тот, кто держал в руке кольт, был явно старше своего напарника, худого, жилистого парнишки. Это был мужчина плотного сложения, лет тридцати пяти.

«Наемник. Вот только кто его нанял?»

В какой-то момент парнишка чуть-чуть приподнял голову над оконным проемом и стал наблюдать за побоищем, потом что-то быстро сказал, при этом я смог уловить только имя: Родригес. Стоило наблюдателю произнести это имя, как следом привстал мужчина с оружием и тоже стал смотреть. Парнишка снова что-то быстро протараторил, после чего киллер резко вскочил, выбросил руку с пистолетом… и получил пулю в затылок. Его напарник умер, даже не поняв, что произошло. Быстро подскочив к окну, я встал в проеме, а затем осторожно выглянул. Толпа в три десятка бандитов бегала, дико орала, махала ножами, дубинками и металлическими прутьями, а у них под ногами лежали сбитые на землю люди с колотыми ранами и проломленными черепами. Родригеса я увидел сразу, как и его конкурентов, трех здоровых мексиканцев, которые довольно ловко орудовали дубинками и металлическими прутьями, одновременно прикрывая друг друга. Было видно, что у них давно отработана подобная тактика. Один из троицы, здоровый как медведь, кинул бешеный взгляд в сторону дома, где я укрылся.

«Значит, это ты Толстый! Ну, здравствуй, парень!»

Выскочив из своего укрытия, словно чертик из табакерки, я четыре раза нажал на спусковой крючок. Пуф! Пуф! Пуф! Пуф! Две пули были посланы в главаря, и по одной – его двум подельникам. Уже разворачиваясь, я краем глаза успел заметить, как стал заваливаться Толстый.

«Это тебе за Изабель, паскуда!»

Уже не осторожничая, быстрым шагом я покинул развалины. Гул голосов за моей спиной существенно изменился. Боевой рев сменился на азартные крики победителей. Догадаться, что там сейчас происходило, труда не составило. Когда на землю рухнула туша Толстого, то его банда сразу обратилась в бегство. Такой вывод было несложно сделать только потому, что именно Толстый нанял убийцу. Он не верил, что может победить честно, а значит, не верил в себя и свою власть над людьми.

Задачу, которую поставил перед собой, я посчитал выполненной. Обратная дорога у меня уже лежала в памяти, как хорошо сделанная карта, поэтому спустя пятнадцать минут, не сбившись ни разу, вышел к боксерскому клубу. От пистолета избавился еще по пути, найдя мусорную кучу, где разобрал его на части. Посмотрел на часы. Время на всю операцию ушло около часа. Пройдя квартал, сел на автобус, проехал две остановки, сошел, проверился и только потом пошел на нужную мне остановку. Все это я проделал, как обычно, чисто в автоматическом режиме, ничуть не напрягаясь. Ну затратил я лишние сорок минут, но если посмотреть на это под другим углом зрения, то, что собой представляет этот короткий отрезок времени по сравнению с длинной жизнью, которую, может быть, я сейчас сохранил.

Времени до вечера у меня было много, поэтому я посвятил его отдыху. Погулял по набережной, поел в небольшом ресторанчике, потом дошел до порта, какое-то время смотрел на корабли. Мысли у меня в голове были самые разные, но по большей части приятные, так как собирался уйти в отпуск. Правда, пока короткий, так как у меня еще были незавершенные дела. Насмотревшись на океан, нашел телефон-автомат и позвонил в офис детектива.

– Изабель, Макс на месте?

– Нет его и, судя по всему, будет не скоро. Что ему передать?

– Ничего. Позвоню ему уже завтра. Пока.

Утром с аппетитом позавтракал, поболтал с Джимом на разные темы, после чего пошел звонить детективу. По дороге купил пару газет и сразу наткнулся в криминальной колонке на сообщение о массовом побоище двух мексиканских молодежных банд. Журналисты обеих газет, что один, что другой, с какой-то извращенной радостью писали о выбитых зубах, проломленных черепах и лужах крови. Пробежав глазами текст, я выловил нужную мне информацию, хотя при этом она несколько расходилась в количестве убитых и раненых, но при этом никаких имен или кличек не было названо. Выкинув газеты в урну, я подумал: «Если в числе убитых окажется Толстый, то тогда могу считать, что время было потрачено не зря».

Подойдя к телефонной будке, незаметно огляделся по сторонам и только потом набрал номер детективного бюро.

– Привет, Изабель. Как?..

Больше я не успел ничего сказать, так как на меня обрушалась лавина слов, каждое из которых было заряжено сплавом различных восторженных эмоций. Мне оставалось только слушать и вылавливать из моря слов нужную мне информацию. Из ее слов узнал, что Толстый был убит, его банда разгромлена, а победа, как полагается, досталась хорошему парню Родригесу, поэтому у нее все замечательно, душа ее поет… Вдруг неожиданно поток слов оборвался, и я услышал в трубке голос Макса, полный злой иронии:

– Как вчера тебе отдыхалось, Майкл? Не хочешь поделиться впечатлениями? Жду тебя с большим нетерпением.

Когда я приехал к Максу, Изабель снова попыталась поделиться со мной своей радостью, но дверь в кабинет открылась, и я увидел на пороге излучавшую недовольство фигуру детектива.

– Потом поговорим, Изабель. У твоего босса тоже есть новости, и ему явно не терпится со мной ими поделиться. Правда, Макс?

– Хватит болтать! Заходи! – зло буркнул тот в ответ, после чего, резко развернувшись, вернулся в кабинет.

– Садись, чего стоишь! – после того, как я сел, он какое-то время зло смотрел на меня, потом продолжил: – Все никак успокоиться не можешь! Ничего не хочешь мне сказать?!

Сейчас в его голосе было столько яда, что не у каждой гадюки столько будет.

– Ты вроде и так все знаешь, – сухо ответил я, не понимая причину его недовольства.

– Я знаю, что ты заварил кровавую кашу, которую расхлебывать придется полиции! Шесть трупов, и это притом, что сейчас в больницах лежат семеро тяжелораненых, не считая еще полутора десятков сильно избитых парней. Что ты на это скажешь?!

– Сколько там было трупов с пулевыми ранениями?

– Три. Еще два человека получили огнестрельные ранения средней тяжести.

– Их всех можешь записать на мой счет. И это все.

– Ты мне лучше сначала скажи: зачем ты вообще туда пошел?!

– Мы решили, что Толстому не жить. Так? А если я берусь за дело, так довожу его до конца! Запомни это на будущее, Макс Ругер! Значит, по твоим словам, я все это устроил? Так? Специально собрал на пустыре четыре десятка молодых мексиканцев, потом раздал им металлические прутья и ножи, после чего заставил драться? Нет, ты так не думаешь! Но почему-то вину за побоище решил возложить на меня! Почему? Я догадываюсь. Даже нет, знаю! Ты не смог предотвратить драку и считаешь себя в этом виновным! Поэтому ты злишься! Хотя ты сам прекрасно понимаешь, что дело не в тебе или во мне, а в этих самых молодых парнях, которые не представляют свою жизнь по-другому! Ну что, успокоился? Нет?! Тогда еще кое-что скажу: если бы не мое вмешательство, жертв было бы больше!

Макс криво усмехнулся:

– Так ты у нас, оказывается, герой! Слушай, а давай я похлопочу за тебя в Департаменте полиции, пусть тебе медаль выпишут за твои подвиги!

– Ты знал, что Толстый нанял убийцу? – спросил я его, не обращая внимания на его сарказм.

– Что?! Какого еще убийцу?! – недоуменно уставился на меня детектив.

– А! Так тебе приятели-копы еще не все рассказали! Или они теперь не сильно хотят делиться своими секретами с бывшим полицейским?

Глаза детектива зло сверкнули, желваки на скулах напряглись, но он постарался подавить вдруг вспыхнувшую ярость. Сдержавшись, какое-то время молчал, обдумывая мои слова, потом сказал:

– Хорошо, расскажи, что там произошло.

Коротко обрисовал ему картину того, что мне удалось увидеть. Макс какое-то время обдумывал то, что я рассказал, потом задал несколько уточняющих вопросов, еще немного подумал, а потом сказал:

– Извини, я погорячился. Просто, когда утром прочитал газеты, мне показалось, что именно ты заварил эту кашу, потом позвонил хорошему знакомому, тот кое-что добавил… но, видимо, я не так все понял.

– Извинения приняты. Хочу сообщить тебе, что ухожу в отпуск. Буду отдыхать, потому что на протяжении нескольких месяцев трудился не покладая рук.

– Отдыхай, заслужил. Вот только как тебя найти, если ты вдруг понадобишься? Ни телефона, ни адреса твоего я так до сих пор не знаю.

– Буду время от времени звонить. Пока.


По поводу секса у сознания взрослого человека и четырнадцатилетнего тела были явные расхождения. Как взрослый мужчина я понимал, что мне надо решать эту проблему, но раз эротика не туманила мозг и не отвлекала от работы, я считал, что с этим делом можно немного подождать. Да и сердце у меня не стучало от задорных взглядов девушек, так как разум прекрасно понимал, что ничего нового для себя не откроет в женском теле. Странно, но у меня в той жизни так и не случилось большой любви. Мать умерла рано, и меня воспитывали дед и отец, поэтому в детстве и юности были чисто мужские увлечения: охота, тренировки по стрельбе, восточные единоборства. За год до армии стал серебряным призером области по стрельбе из винтовки по мишени «Бегущий кабан». Вместе с этим показал очень неплохие результаты в не основном для себя виде спорта, на соревнованиях в стрельбе из малокалиберного пистолета, где занял пятое место. В те годы я даже не осознавал того, что жил по особому расписанию. Подъем, пробежка, специальная гимнастика, школа, тренировки. Уже потом, намного позднее, я понял, что дед был педагогом от бога. Он сумел сделать так, что я не рвался куда-то на сторону, требуя личной жизни, потому что меня все отлично устраивало и так. Только время от времени я выбирался в кино с приятелями или посидеть в кафе. Часть свободного времени проводил в интернете. Да и не компанейский я был парень – не курил, не пил, лихо выплясывать не умел, да и попусту не любил говорить, больше отмалчивался. Потом была армия. Только после моей жизни на гражданке она не казалась мне суровой. Если там у меня было жесткое расписание, то здесь армейская дисциплина. Вот только хотел попасть в ВДВ, очень хотелось попрыгать с парашютом, а вместо этого попал в спецназ ГРУ. Коллектив был хороший, сплоченный, но и люди там разные собрались, поэтому была водка и были девочки. Нет, я не ударялся в крайности, но кому в молодости не хочется попробовать все и сразу. Вот и сейчас я оказался в похожем положении, правда, теперь я знал, чего хочу.

На страницу:
12 из 14