Сквозь вселенную и сны

Мили бежала по коридору вперед, понимая, что план не удался. И ее кулаком остановила женщина, что ударила Мили в лицо. Она лежала и видела силуэты теней и стоящую над ней фигуру. Она голая, и от нее исходил знакомый запах духов, которые она подарила Шоу.

– Привет, Мили, как оно? Говорила я тебе, что алкоголь и дурная компания до добра не доведут.

– Шоу, я не… Хотела… Моя сестра, она меня… Втянула!

– Эх, эти старшие сестры! Как они временами портят нам жизнь. Вот я вообще хотела художником быть, но не прошла. Ты знаешь, что у меня был спор с учителем. Я хотела писать только здания, архитектуру, наши прекрасные храмы, что горят вечным огнем, соборы, что манят к себе, падших. Но мой учитель постоянно говорил, что надо рисовать людей, портреты и… А я не люблю людей и вообще не люблю портреты. Меня они бесят. Я вообще не понимаю этих, кто заказывает себя в портрете. И сестра моя, продолжай наше дело…

– Шоу, помоги мне, больно!

– Так, я тебе рукой плоть рву: хочу пощупать печень твою. Большая, нет? Ты мою племяшку, решила погубить.

– Нет, только… Придержать, чтобы с ней ничего не случилось, понимаешь? Я бы не сделала ничего плохого ей, правда.

Шоу, видела, что она не врет, и решила ее не мучить. Она услышала выстрелы и стражу, что отбивается. Крики и ужас пронеслись по коридорам комплекса. Шоу пошла прямо, затем повернула направо, и там, впереди, находились недостроенная столовая для личного состава. Пройдя по ней, где тускло горит свет, Шоу увидела трупы стражи Августы. Тела лежали по всей столовой. На столе лежал мужчина с вырванным позвоночником. Девушка ниже – с вырванной челюстью и выкушенной плотью в районе живота. Шоу подошла ближе и увидела двух парней в плащах, которые лежат плечом к плечу. У них прострелены затылки и связаны руки. Шоу услышала стон из-под стола. Она почувствовала страх, что для нее очень редкое чувство. Шоу заглянула под стол и увидела малую, того же возраста, что ее Алиса, но она спала. Ее тело было чистым, прекрасным. Она плыла во сне. Шоу дотронулась до нее своей рукой, и ее глаза закрылись. Она видела, откуда приплыла малая, из какого мира. Этот мир не принадлежит ни свету, ни тьме – он живет только мыслью захвата других галактик и вселенных через сны. «Чужая, – подумала она, – тварь лежит тут, и ее надо бы придавить. Нельзя оставлять таких, как она, на этой планете».

Из коридора, что вел дальше, в другие комнаты, вышла Алиса. Увидев Шоу, она подбежала к ней и обняла ее со слезами. Алиса плакала. Она была вся в крови и плоти других людей. Она не смогла спасти своих двух новых друзей, отчего ее слезы текли еще сильнее.

– Я не смогла! Из-за меня они погибли все! Это только я виновата, понимаешь? Я думала, что все под контролем, и…

– Алиса, просыпайся быстрее, это настоящая жизнь. Она вся такая – от начала до бесконечности. Кто-то живет – кто-то умирает! Чтобы одни жили, другие должны умирать.

– Но я могла спасти их, я дума…

– Алиса, нам надо домой, твоя мать думает, что ты со мной. Она вообще ничего не знает и не узнает. У тебя все будет хорошо. Нам надо домой. Ты посмотри на себя: вся крови, как настоящая Абакус.

– Мне надо поговорит с отцом, с Мерсером!

– Это ложь, Алиса. Нам вообще нельзя к нему подходить. Нельзя ни матери, ни мне, ни тебе. Он принадлежит только нашей Королеве, и на этом точка. Забудь про него, и ни слова матери. Либо ты погубишь нас всех. Ты поняла?

– Да, я поняла, нам надо быстрее домой.

– Точно.

– А что с этой делать, Алишой? Она тут одна будет?

– Пусть, кто ее сюда притащил, тот и забирает.

Шоу и Алиса ушли в портал, оставляя за собой сотни вопросов. Алиша проспала еще несколько часов, а затем она начала просыпаться и поднимать голову: выползла из-за стола и увидела прекрасную картину, будто две сотни лет назад, и она снова занимается собиранием падали. Она встала и повернула голову налево. У нее появилось чувство голода. Вдалеке светила лампочка. Она стала обходить трупы, перепрыгивая их через одного, и вышла в общий коридор. Увидела ползущую к выходу Мили. Она медленно тащила свою плоть к выходу – к лестнице, ведущей наверх. Алиша шла медленно, давая удивить себя Мили. Ползучая тварь думала, что ее сейчас добьет эта мелкая сука, и она перевернулась, ожидая удара сверху. Алиша посмотрела на нее своими глазами. Она наклонилась, смотря на нее, потянулась к трупу, бойца, что лежал рядом без головы. Мили думала, что она возьмет нож и добьет ее, но она взяла аптечку и вытащила оттуда, бинты и медикаменты. Обрабатывая раны, Алиша все это время ни слова не сказала, и тишину решила прервать Мили.

– Ты поможешь мне выбраться отсюда и подняться наверх?

– Да, помогу. Я не могу оставить тебя тут одну: моя совесть не даст мне покоя. А у тебя комнаты не найдется лишней для меня? На время?

– Трешка в центре. Но ты же у Мерсера, у него дома?

– Да, но там у него, романтический месяц намечается с его подружкой-малолеткой. Не хочу им мешать. Молодеют, что с них взять.

– Ты не держишь зла на меня, что я…

– Нет, я вообще не… Слушай давай в пиццу. По дороге купим. Я знаю, как помочь тебе с твоей раной, чтобы она зажила быстрее.

– Как скажешь, подруга.

На улице Боря шел к машине с порванной раной на плече. Дорога отсюда шла только вниз по крутому склону. Он открыл дверь, машины и только хотел сесть в машину, как его окликнул раненый боец.

– Стой, дедушка. Давай я поеду, а ты тут останешься? Отойди от машины, дед, или я тебя убью!

– Слушай, парень, ну садись, и я тебя сам отвезу. Давай не будем ругаться, и так много крови пролито сегодня. Не надо этого. Я вообще ничего не скажу. Ты посмотри, какая ты красивая девушка…

Боец подумал и выстрелил в него. Дед упал на только выросшую траву. Его глаза стали тухнуть, и темнота. Боец откинула его от машины и села в машину. Она завела ее и немного отъехала, увидев, как позади нее вышла ее начальница Мили с девчонкой. Она остановилось и вышла, побежав к ней. Подхватив ее, она потащила ее в машину.

– Так, а эта что, тебе помогает?

– Не тронь ее, она с нами, поняла? Только попробуй. Садись за руль и отвезешь меня ко мне и ее тоже.

Алишка увидела дедушку и подбежала к нему. Она чувствовала его пульс. Пуля прошла навылет, через ключицу. Она крикнула, что его надо подобрать. Мили крикнула, что нет времени и надо уезжать. В этот момент на ярмарке пустили фейерверки. Они осветили ночное небо.

– Его надо забрать с собой, Мили. Я без него не поеду.

Мили приказала забрать его бойцу, и они его погрузили на заднее сиденье. Через минуты две машина уехала, оставляя после себя пыльный шлейф.

Михалыч все это время смотрел сверху и, увидев, как подстрели его соседа по даче, хотел помочь ему, когда стала уезжать девка с короткой прической, практически с бритой головой. Но увидев других, он остановился и решил спуститься вниз, хотя почувствовал позади себя живого. Он обернулся и увидел молодую красивую даму, с длинными рыжими волосами. Она была одета в белые одеяния, и ее взгляд приковал его глаза.

– Дама, добрый вечер. А я тут на небо смотрю и город ночной осматриваю. А вы… Тут что делаете?

– За детьми сморю своими. Они вон стоят, двое-трое моих.

Михалыч увидел ту пару, которая вышла из входа во вторую часть комплекса, что занимались там сексом.

– А это ваши дети, а то там…

– Да, сын мой и невестка.

– А сколько вам лет? Вы такая молодая… Наверно, и жених есть?

– Есть, хороший парень. Вы тут сахар ищете, так он в той машине. Там сахар еще с эмблемой «Сахар».

– Тот самый?

– Да, забирайте машину с ним вместе, а машину эту потом оставьте там, где в вашей душе угодно.

– Вы добрая девушка. Можно я вам ручку поцелую?

– Поезжайте быстрее отсюда, а то скоро люди сюда придут, и сахар делить придется.

Михалыч поклонился и побежал вниз. Внизу его ждал тот самый сахар партий ушедшей страны. Он подбежал к машине и открыл багажник: в нем мешками лежал сахар с четкой эмблемой, «Сахар Партий». Сверху лежала книга, и он взял ее, открыв, увидел странные знаки и непонятных существ. А потом выпал листок с четкой инструкцией по изготовлению самогона.

– Ба! Вот это да, ба! Я богат! Вот фортуна в штаны залезла.

Михалыч закрыл багажник, открыв дверь хорошего внедорожника, что имел военные корни, и нажал на газ. Мужчина выехал не только груженный сахаром, но его тяжелой улыбкой.

Двое наших влюблённых шли, обнимая друг друга, и Владимир забыл, что он должен был присутствовать на встрече. Его голова прояснилась, и разум стал белым. Его лицо поменялось, и он испугался за Алису.

– Что с тобой происходит? Я что не сделала, Вова?

– Нет, я забыл, моя звездочка, про свою…

– Что ты забыл?

Тут вышла Тесс и с улыбкой на лице, расставив свои руки, обняла всех.

– Вы мои дети, что вы тут делаете? Одни? Родители знают? А ты, малолетка, моего начальника решила увести?

– Тесс, как все прошло?

Тесс прислонила свои губы к его ушам и сказала, что все хорошо и Алиса дома.

– Пошли на ярмарку, пойдемте быстрее. Нас все ждут, нас ждет вся Вселенная!

Она побежала вниз, взяв их за руки, со словами:

– Сквозь Вселенную и сны вместе, дети мои!

Спустя некоторое время.

Я, Владимир Мерсер, проснувшись в своем доме от теплых лучей яркой звезды, поднял голову, с подушки. Посмотрев на вторую часть постели, а на ней никого не было, я, надев пижаму, подойдя к окну, увидел, как значительно вырос клен, и его ветки растянулись широко, услышав пение в открытое окно. Я пошел ко второму окну в моей спальне, которое выходит на север, и увидел на плиточной площадке, между угловым садом и вторым трехэтажным домом, что по центру площадки укрывались в тенях от двух больших деревьев, таких как рябина и большой клен, мой родные.

Они наслаждались лучами теплой звезды и теплым ветром, что ласкал их лица. Моя жена держала за малые ручки нашу дочку, что растет очень быстро. Ее волосы красиво смотрелись на свету, и ветер поднимал ее кончики верх. Она прижалась к матери, к ее коленям. Она положила свою голову на них. Затем, подняв голову, она долго всматривалась в глаза матери, которая любит ее больше жизни и понимает, какая ответственность лежит на ней и ее муже, – растить их дочку, что рождена в любви. В ней живет дух той, кто принесет равновесие и покой в этот мир.

Я стал спускаться вниз по лестнице, поздоровавшись со своими отцом и братом, что гостят у меня. Я пошел к выходу, надев куртку, ведь весна – это немного прохладно. Я, надев ее, открыв двери, увидел яркий свет и надежду для этого мира.

Выйдя из дома, я стоял на ступенях, пока мои девчонки, обнявшись, смотрели друг на друга. Они, увидав меня, подарили мне улыбки, которым не было цены. Моя жена, отпустив нашу дочь, которая рвалась ко мне и бегом бросилась, словно леопард, на свою добычу, протянула мне свои руки. Я смотрел, как Кассандра побежала ко мне. Она, подбежав, вытянула свой маленькие ручки, и я взял ее на руки. Она обхватила меня своими руками, положив голову мне на плечо. Кассандра, могла долго, сидеть на руках, и молчать, не шевелясь, как хищник, кто выжидал свою добычу. Моя жена взяла меня за руку и повела в беседку, где Августа подала завтрак. Я, неся свою дочку, услышал фразу от своей дочери впервые. Она прислонила свои губы к моему уху и сказала:

– Я тебя очень люблю и буду вас защищать.

Сказав эту фразу, мне было радостно: значит, мы все делаем правильно и вся моя жизнь пошла по правильному пути. Свет, с которым я пришел из других миров сюда, не угас, а только набрал силу, дав жизнь моей Путеводной звезде, что несет мир и свет этому темному миру.

Рассказ №2 Оракул

Глава №1 Утро доброе

По коридору шагала девчонка. Она сегодня встала, как обычно, в семь утра и пошла в туалет, как обычно потирая глаза своими руками. Коридор хорошо освещался яркой звездой, лучи которой заходили далеко по коридору второго этажа. Она пошла со своей комнаты вдоль длинного коридора на втором этаже, в сторону востока, где в конце, напротив комнаты ее матери, находилась большая ванная комната. Девочка, посмотрев на комнату ее старшей сестры и повернув назад, отправилась в ванную. Пройдя лестницу слева и уже подходя к двери материнской комнаты, которая не была закрыта, увидела образ мужчины в темном одеянии. Девчонка девяти лет, рыжая, с веснушками, почесывая свою пятую точку, решила не шуметь. Она подошла ближе к двери и, взглянув, никого не увидела, потому решила просто тихо пойти в туалет. Еще не успев зайти в комнату, она подумала пойти потом поесть первой, пока ее старшая сестра не добралось до холодильника и, соответственно, остатков пиццы. Девочка почувствовала позади себя кого-то, но, резко обернувшись, опять никого не увидела, хотя ее дух все же чувствовал чье-то присутствие, кто находился рядом.

Она открыла красивую черно-белого цвета дверь и аккуратно закрыла ее за собой, по привычке смотря в окно, что выходило на юго-восток. Сегодня не надо было никуда торопиться, ведь начались каникулы! Она очень радовалась этому.

Унитаз находится напротив окна, справа, у стены напротив двери, – красная, очень прогрессивная ванная. Дизайн ванной сосредоточен на бело-темных плитах, также немного добавлено темно-красных цветов по углам ванной. Под самой ванной была выложена черная плитка с красной окантовкой в один ряд между темной плитой и белой, что здесь доминировали.

С обеих сторон ванной стояли два цветка, высоких, теневыносливых. Они очень любят влажность, и небольшой дневной свет: им вполне хватало того света, что заходил сюда на несколько часов в день. Слева от двери, в сторону окна, расположены тумбы, и над ними было огромное зеркало с подсветкой, что очень хорошо освещало всю комнату.

Девчонка, нажав на кнопку «Смыть», пошла к зеркалу. Она еще не привыкла к этой комнате: для нее было слишком ярко. Но комната так стала выглядеть после ремонта: дерзко и ярко, вызывая разные чувства у тех, кто жил в этом доме.

Вид из их ванной и окна был на юго-восток, где виднелась часть утреннего города Алтау. Вид из окна дома, который находился на холме, в частном секторе, был в одном из самых привлекательных мест в городе – вид почти с самой высокой городской точки.

Этот дом достался им после развода: их мать стала владелицей дома, как и обе дочери. Также суд постановил о сумме выплаты в два миллиона и выплаты алиментов в размере 36 процентов на обеих дочерей до их совершеннолетия. Также им досталась одна машина, которая особой роли ни для кого не сыграла, кроме старшей дочери, которая через год уже получит права пользование этим транспортным средством, как она и думала. Впрочем, у матери были совсем другие планы на эту машину. Машина, красного цвета, спортивный суперкар, с более чем пятью сотнями лошадей под капотом. Мать редко садилась за руль этой машины, и вообще она боялась ее, но иногда ей хотелось промчаться с ветерком с подругами по ночным улицам, что она в принципе и делала. Дочка же, каждый раз видя ее за рулем как бы будущий своей машины, злилась и проверяла машину на наличие дефектов и царапин, ведь эта машина рано или поздно станет ее.

Младшая дочь, подойдя к зеркалу, посмотрела на себя и сделала вывод, что ее рост становится все выше и ей не надо теперь подниматься на носочки, чтобы дотянуться до того или иного предмета. Помыв руки, она хотела почистить зубы, но просто умыла свое лицо, выключив кран с водой. Она подошла к окну и увидела, как город просыпается вместе с ней. Машины едут с включенными фарами. Свет на уличных фонарях еще не погас, и большая часть зданий сияет утренней зарей. Она посмотрела на свою любимую башню в городе, что так красиво светила ночными огнями. Мама часто возила ее в кафе, расположенное на площади перед башней. Она вспомнила про очень вкусное мороженое, что там продавалось. А еще она посмотрела на административное здание и музей, которые стоят в центре. Стеклянные овальные крыши огромных зданий величественно возвышались над городом своей массой. Еще она любит своих ящер, что стоят на площади между зданием музея, что находится справа, и администраций города, что стоит слева. Еще она помнила подпись на металлической табличке, что была установлена под ними, чья настоящий скелет находится в музее.

Человек спит и скоро проснется, от страшного сна он ужаснется. Проснувшись, поймет, что его жизнь – сон и обман, но кара его достигнет и там.

Еще находится одна надпись, что не очень радует тех, кто ее читал, возле второго.

Сон дан человеку в испытание семь раз, проживая жизнь раз за раз. Человек, который все жизни прожил, пред судом света и тьмы свою жизнь возложил. Будет решаться там, куда отдана будет душа, и совесть его будет теперь вся чиста. Но решение примет суд, что не видит сна.

Девчонка больше любила смотреть на башни и город из маминой комнаты, точнее – ее угловых окон. Она могла долго высматривать, как зажигался город. Она располагалась в комнате мамы на висящем кресле-яйце, чей каркас был шоколадного цвета, как и сама плетеная корзина, а подушки – зеленого цвета. Она ставила кресло ровно на угол двух окон, что так красиво показывали ей красоту этого города. Она, сидя в ее кресле, что крутилось во все стороны, любила смотреть, чем занимается ее мама, и просто проводить время с ней.

Комната мамы является самой большой в доме и занимает почетное место, вид из ее окна это доказывает. Зайдя к ней в комнату, можно увидеть, что дверь после ремонта смещена чуть левее на два метра. Там стоит большой цветок в огромном серебряного цвета кашпо. Его огромные листья сразу указывают на величину комнаты и характера хозяйки. Прямо от него дальше стоит стол. Он довольно длинный, с огромным количеством разных ящиков, темно-серого цвета, что на свету придает ему объем. На нем – два одинаковых монитора. Они стоят у самой стены. Вырез у стола спереди сделан специально под хозяйку этого стола, по центру его, чтобы человек, работающий на нем, мог удобнее расположиться. На столе много разных фигурок из видеоигр и фильмов, да и просто разных прикольных вещей, что так радовало двух ее дочерей. Так, например, на полке слева, которая специально была прикручена к ней, была фигурка девушки в красном одеянии, чем были укутаны ее плечи. Нагрудник был темно-серого цвета, с принтом женщины, у которой на голове были змеи. Ее руки и ноги также были прикрыты броней. Она сидела на высокой статуе, раскрыв свои руки в разные стороны. На правой руке сидит орел. В левой —клинок. Лицо девушки было довольно специфическое и вызывало с первого взгляда уважение к ней, а потом казалось красивым.

Рядом с ней – еще две фигурки. Мужчина среднего роста, в костюме розового цвета, с пистолетом в вытянутой правой руке. Левую руку мужчина держал в кармане брюк. У него были редкие, красивые туфли из натуральной кожи. Его волосы были зачесаны в правую сторону, слева все было до самого затылка выбрито. Позади него была стена с разными знаками. У его ноги виднелась большая голова статуи. Рядом сидела вампирша, которая уперлась руками в свои колени и плакала.

Фигурок было много, но самая главная стояла на уровень выше: это была женщина, она стоит в позе стрелка, с лазерным ружьем. На голове у нее шлем военного образца. Волосы выглядывают из-под шлема. Есть боевой нагрудник, на котором было множество звезд и большая буква в центре, что уже почти стерта. У нее полностью закрыты в броню ноги, и она имеет специфический вид. На правой руке броня разбита: она была повреждена во время боя, но еще могла выполнять функцию стабилизатора для прицеливания по врагам из огнестрельного оружия. На левой руке крепился небольшой экран. Также был виден костюм темно-сиреневого цвета, с цифрами сзади, из которых видно только одну первую цифру 1. Какие другие, неизвестно.

Мама любила эту фигурку больше всего, ведь это ее любимая видеоигра. Она всегда протирала ее чаще всех остальных, вспоминая, как эта игра вышла в свет почти двадцать лет назад.

От двери правее стоит стеллаж, затем – тумбы и кровать большого размера, сделанная на заказ. У кровати красивые фигурные кожаные изголовья, темно-красного цвета. Белье для нее менялось строго каждые два дня, и его количество было огромно. Имелся целый шкаф под него. Она не любила спать на белье больше двух дней подряд: ей нравились свежесть и порядок в доме. Чистота – это главное, что в доме быть должно всегда.

Она тщательно выбирала свои вещи и предметы, ее окружавшие. Она любила проводить руками по каждой вещи, что должны были давать ей приятные для ее рук и ног ощущения. Паркет в каждые комнаты выбирался тщательно. Надо было все сделать для нее гармоничным.

Ее кровать, на которой она любить просыпаться и засыпать, должна быть свежей и аккуратной. Это ощущение свежести для нее было главным. Она может просидеть полдня, после того как отвезет детей в школу, у монитора, выбирая себе вещь. Для нее это было важно. Свежесть в доме, хорошая вентиляция, и в каждой комнате приборы учета показания воздуха влажности. В ее доме – множество разных тропических цветов, для которых свет и свежесть воздуха важны. Передвигать цветы было нельзя никому – только ей, и только она может трогать свои цветы. Лишь изредка она позволяла своей младшей дочери следить за определенными цветами. Все, что она требовала от детей, – это уважения к ее труду и порядку в доме.

Три месяца назад, когда один из рабочих делал ремонт на втором этаже, он сидел со своими напарниками в гостиной на первом этаже. Когда хозяйки вроде как не должно было быть дома, она вернулась за своими документами. Мужчина по-барски расположился на диване, хотя было оговорено: не посещать гостиную. Он, сидя на нем, что-то ел и пил газировку, положив свои ноги в ботинках на журнальный столик – на дорогой журнальный столик. И вообще класть свои ноги на что-нибудь крайне некрасиво, особенно в чужом доме.

Он сидел на диване, смотря со своим напарниками, что сидели слева и справа от него, телевизор. В отличие от него они вообще просто решили удобно расположиться на перерыве в удобном месте. Хозяйка, вернувшись, увидела сцену, как они сидят в гостиной. Она стояла в коридоре и смотрела на безобразие через дверной большой проем в гостиную, которая находится слева от входа в дом. Она, увидев это, пошла взять документы, но, выходя обратно, решила все-таки дать знать о себе. Она просто хотела немного напугать их, но, когда вошла, туда и увидела ноги одного из них на столике, совершенно озверела!

Она взяла декоративную подушку, что лежала на кресле у входа и тихо подошла. Звук от ее шагов перекрывал звуки большого телевизора. Она дождалась, когда банка от газировки в очередной раз дотронется до губ этого невежды. Также он взял из пакета сухарики и поднес их к подбородку, затем потер их о подбородок и положил в рот, начиная отвратительно жевать, затем раскусив сухари. Он переложил ногу на ногу, поскольку у него, скорее всего, затекло одно из его яиц. Левой рукой он начал подносить газировку ко рту. Он немного наклонил голову назад, чтобы газировка затекала в его пасть равномерно. Уже почти поднеся теплую уже банку газировки ко рту и вкусив ее, такой уже неприятной и похожей на чай, он получил удар по затылку. Он был такой неожиданный и подлый, что расположение его тела не позволило ему правильно принять верную позу после такого удара. Его ноги были на столике, и, когда пришелся удар по затылку и шее, он просто поперхнулся и напиток пошел не в желудок, а в легкие. Он стал неестественно дышать и задыхаться, жадно глотая воздух и ртом падая на колени.

Другие от страха и шока встали. Они не ожидали увидеть ее! Мужик справа поздоровался еще разок. Тот, что стоял слева, помог подняться тому, кто несколько секунд назад чувствовал себя как дома. Он, став почти ровно, дыша таким глубоко смотрел на ту, кто его ударила. Он мог сказать многое, но не сказал ничего. Перед ним стояла девушка, высокая, ростом около сто восьмидесяти сантиметров плюс каблуки. Он же ростом был около ста шестидесяти пяти сантиметров, как его компаньоны. Он четко вспомнил ее приказы не заходить в гостиную, но только сейчас понял весь смысл этого слова.

Она, смотря на него прямо и подавляя его, дама в пальто бежевого цвета, держала обе свои перчатки как кнут, который сейчас будет применен. Она, ничего не говоря, развернулась и пошла в сторону выхода. Дверь хлопнула и закрылась. Все трое решили убраться из гостиной и все-таки в срок доделать ремонт в ванной комнате. В ближайшие три дня их почти нигде не было видно, кроме ванной комнаты. После окончания ремонта они получили, как обещано, всю сумму и даже немного больше: они закончили его на два дня раньше – и больше с высокой дамой не желали иметь ничего общего до поры до времени.