bannerbanner
В каблуках на облаках
В каблуках на облаках

Полная версия

В каблуках на облаках

Язык: Русский
Год издания: 2025
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

В каблуках на облаках


Люся Препинакова

© Люся Препинакова, 2025


ISBN 978-5-0067-3259-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЛЮДИ И ВЕЩИ

Поменяться

Поменяться местами, домами, телами,

Объясниться со всеми чужими словами,

Схлопотать ни за что (за чужие грехи!),

Сочинить невозможно-чужие стихи,

Получить и потратить чужую зарплату,

Пожалеть неразумную щедрую трату,

И вернуться в себя – поменяться обратно!

Это было бы, думаю, очень приятно.

Гармонист

Гармонь тянула жилы из души —

Кудрявый гармонист играл в миноре.

Он был такой звездой в своей глуши,

Что девки млели прямо на заборе.


Он пел частушки матно про любовь,

Смотрел на девок жадными глазами.

Коза Маруська хрумкала морковь

И какала горошком под ногами.

В каблуках на облаках

Я купила босоножки

На высоком каблуке.

Хоть они малы немножко,

В них я буду налегке,

В них я буду невесомой,

Как пушинки тополей,

Стану новой/незнакомой,

Стану проще и смелей.


Упорхну я в босоножках

На огромных каблуках

Из открытого окошка

И зависну в облаках!..


С тополей летят пушинки,

Из окошка рвётся тюль.

От меня ушли ботинки…

Грустно начался июль.

Стрела

Вот цель.

И к ней летит стрела,

Отбросив на потом свои дела.

А цель всё дальше,

И стрела всё злей

(Как стая одичавших вдруг зверей,

Собак бродячих),

Нос держа по следу,

Теряя нюх, напор

И вкус победы,

Теряя скорость, высоту, надежду,

И попадает мимо —

Где-то между…

Ивушка

Как сестрица Алёнушка

Жду у моря погоды.

Всё испито до донышка,

Все истоптаны годы,

Все царапины-раны

Не заштопаны временем.

Эх вы, братцы-Иваны

Козлерогого племени!


Всё я, дурья головушка,

Проспала-проморгала.

Зря сестрицей Алёнушкой

От волков убегала.

Вот сижу, несчастливая,

Как упущенный случай.

Не девицей, а ивою —

Пожилой и плакучей.

Туфельки

Туфельки остались без хозяйки

И стоят теперь, как попрошайки:

Просятся побегать по дорожке,

Но для бега требуются ножки.


Туфельки недаром ножкам жали.

Ножки в них не долго пробежали,

И пешком не много походили,

Сняли их – совсем не угодили.


Туфельки так мало поносили!

И купить их, видно, зря просили.

Этим туфлям нет теперь износа!

Потому что нет на туфли спроса.

Часы

Куковала сиротливая кукушка,

Ей часы минутки тикали на ушко,

И по кругу время стрелками шагало,

А кукушка под диктовку куковала…


Время шло. Часы спешили, отставали,

Уставали механизмы и детали,

А кукушка постарела, поседела,

Куковать ей по указке надоело,

И выскакивала птичка, как попало,

И пружину эта выскочка сломала!


Время встало.

Стрелки виснут, как усы.

И не тикают кукушкины часы.

Она жила

Она жила в дешёвом мире распродаж,

Она копила чеки к акциям в «Магните»,

Давала в долг, когда просил сосед-алкаш,

Общалась вежливо – «спасибо/извините».


Она одна жила – с собачкой и котом,

Она заботилась, любила и жалела,

Хватало пенсии на всех троих с трудом,

И потому она совсем немножко ела.


Ползла улиткой жизнь её из года в год,

Она не помнила ни возраста, ни счастья.

Её любили только двое – пёс и кот,

Любовью преданной и нежной, разной масти.

Спица

Цепляет спица нить и в петлю тянет.

Когда же спица от неё отстанет?

И шарф довязан, на носки хватило,

Но спица нить ещё не отпустила

И набирает петли для чего-то —

Такая нудная её работа!


И нить послушно вяжется резинкой,

Наверно, вяжет спица чью-то спинку,

И льнёт, и клеится петля к петле,

И кто-то будет в вязаном тепле.


Уснула спица, спит и нить в клубочке,

И петли ровные, как буквы в строчке.

Не в шутку, а всерьёз вязала спица.

Теперь ей теплый сон, как свитер, снится.

Каркас

Он строил мышечный каркас

И костный,

Он вырос больше в десять раз,

Стал взрослым,


Любил он громко говорить,

Пел басом,

Гордился мышечным своим

Каркасом.


Но среди выросших костей и мяса,

Внутри окрепшего, как сталь, каркаса,

Он прятал мальчика без мышц и роста —

Так просто.

Бульк

Лук, огурчики, селёдка,

Собутыльник, матерок —

Льётся с бульком в рюмки водка,

Над столом желтеет смог.


Монологи, диалоги…

– Уважаешь?

– Обижа-а…

Водка сковывает ноги

И срезает без ножа…


Градус носится по жилам,

За столом крепчает мат.

Водка свой пасьянс сложила.

Водка – яд!

Вечер

Платье устало, поникли серёжки,

Бусы упали на голову кошке,

Зонтик, напившись, затих враскоряку,

Туфли в коробке затеяли драку,

Врал телевизор задумчивой шторе,

Вспыхнула люстра в хроническом споре,

Кресла прижались боками к дивану,

Чайник из кухни сигналил стакану,

Спал холодильник, заныкав котлету,

Кенар протренькал историю эту,

Платье над бедной котлеткой всплакнуло,

Смялось в комочек и в кресле уснуло.

Мишка

А Космонавт летел, летел к Звезде Экрана!

Звезда погасла, к сожаленью, слишком рано.

Но Космонавт любил её ещё мальчишкой,

Когда Звезда сияла в бликах фотовспышки.


И Космонавт всю жизнь свою хранил ей верность.

Всё испытал: и злость, и ненависть, и ревность,

И от масштаба парсек плач без слёз в подушку,

И счастье подарить Звезде игрушку…


Звезда погасла и давно уже остыла,

Забыла всех, кого сгубила и любила…

Но иногда ей снился худенький парнишка,

Похожий чем-то на подаренного мишку.

Ступени

Она спускалась долго по ступеням,

Она считала, что движенье – польза!

Что кто рождён ходить, не должен ползать!

Но плохо слушались её колени.


И каждый шаг давался, как победа.

Она шаги считала, словно годы,

Не вспоминая беды и невзгоды,

А только те, где жили ладно с дедом.


Но рано или поздно день случится:

Она, закрыв глаза, вздохнёт спокойно

(Пусть это будет позже, и не больно)

И вверх по лестнице легко умчится!

В шкафу

В шкафу графомана толпились его сочинения.

(Так в сейфе хранятся банкноты, брильянты и слитки.)

Читал он шедевры свои, не скрывая волнения.

(Считал неуместным подсчитывать траты, убытки.)


«Не хлебом единым!..» —

твердил графоман в оправдание,

За новый тираж без остатка отдав сбережения.

На полку впихнув неизвестное миру издание,

Садился за новые столбики стихотворений.

Поэтесса и ноги

У поэтессы были ноги

И графоманские стихи.

Она с ума сводила многих

И без словесной шелухи:

Хватало ног, упругой попы

И декольте (всего, что в нём),

Ещё дразнил немалый опыт

И взгляд, бушующий огнём.

Мужчины разных лет и масти

Лежали стопкой возле ног,

И каждый жаждал дикой страсти

И лучше выдумать не мог!

Поэт и проза

Жил поэт и мучил Музу:

Всё стихов просил у ней.

А она для их союза

Родила ему детей!


Денег просит дура-Муза,

Вдохновенья не даря,

И семья ему обуза,

И рифмует строчки зря.


Ни стихов, ни Музы толком,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу