Сборник рассказов, драмы

– Красивая ты, Анюта. Иван тебя сильно любил.

– Расскажи дальше, не томи, Петр.

– А вот так вот – Петр покрутил пальцами перед своим лицом. – Вот так все крутилось и вертелось в тот день. Немцы со всех сторон. Я зацепился за что-то упал, а твой Иван меня поднимать начал. Кто его просил? А?

Петр снова замолчал. Снова потянулся к стакану, но опять передумал.

– Кто просил? Если бы я лежал, может немцы бы прошли, подумали, что убитый. А так они нас обоих под прицел. Отобрали винтовки, согнали в кучу.

– А где это было?

– Под Вязьмой где-то. Потом нас погнали в Германию. Осень, холодно ночами особенно. Днем шли, а вечерами мы сами для себя строили ограждение, колючую проволоку натягивали. Потом спали на холодной земле. Нас почти не кормили. Может раз в два дня кидали булки хлеба.

Петр заскрипел зубами, сжал кулаки.

– Как собакам. Нет хуже, чем собакам.

Все-таки налил себе в стакан самогонки, выпил глоток.

– Так нас месяц гнали. Себе на потеху немцы придумали игру. Они включали музыку, открывали ворота и кричали «шнель, шнель» – это «быстро, быстро» по-ихнему. «Беги руссишь Иван, шнель». Потом музыку выключали и стреляли по убегающим. Я видел, что двоим удалось добежать до леса, успели они.

Петр потер глаза, залпом допил самогон из стакана, крякнул.

– А в тот день, я рядом у ворот был, когда фашисты снова эту игру затеяли. Как только ворота отрыли сразу побежал изо всех сил к лесу. Не добежал бы…

Петр наклонил голову, почти уткнулся в стол лицом, долго сидел молчал. Поднял голову, посмотрел на Анну зло, будто она в чем виновата, продолжил:

– Не добежал бы, музыка закончилась, фашисты пулеметной очередью стрелять стали. Меня в спину кто-то толкнул, я упал, а сверху меня придавило. Повезло мне. Повезло! Убили, бегущего сзади, а он, падая меня прикрыл своим телом. Еще и ямка подо мной оказалась. Не видно меня было под солдатом. Немцы прошли проверили, всем упавшим в голову выстрелили, чтобы наверняка были убиты. А мне повезло. Солдат меня полностью закрыл своим телом.

Петр встал, пошатнулся, подошел к кровати, упал на неё вниз лицом. Приглушенным голосом сказал:

– Повезло мне. А твой Иван не пробовал бежать. Он глухой почти стал, не слышал ничего. В плену он Анна.

Петр замолчал, а потом захрапел, уснул.

Акулина подошла к Анне, присела рядом, погладила по руке.

– Плохо Петруше моему. Стыдно ему, что он выжил. Стыдно, что сбежал. Дезертир он теперь.

– Зато живой он тетка Акулина.

– Что будет, когда его найдут? Свои расстреляют за дезертирство. Вот и пьет постоянно. Сбежал с войны, там не погиб. Не знает теперь, что лучше.

Глава 9 Голод

Подходила к концу зима сорок пятого. В семьях начался голод. В этот год умерло много стариков, в том числе слепой дед. Не кому было научить, чтобы семена оставили на посев. А Матрёна получила похоронку на мужа и потеряла интерес к жизни. Всю зиму жизнь текла сама собой. Фермы стояли без скота, во дворах тоже не осталось живности. Осталась на всю деревню одна корова у Акуловых. Ходили к ним всей деревней. Кто с охапкой сена, кто с кружкой какой-нибудь крупы. Очень хотели, чтобы корова выжила. А Тоня за это наливала немного молока или давала пару ложек сливок. Ведь у нее у самой было одиннадцать ртов.

На женщинах и на детях одежда висела мешками, так все похудели. Спасали от голодной смерти только летние запасы. В кипяток бросали сушеные ягоды. Варили похлебку с сушеными грибами. Иногда удавалось поймать рыбу, не шла она крючок.

Приближалась весна, уже звонче чирикали птицы, с крыш стали свисать сосульки.

– Мама, дома так холодно, вставай – Маня толкала Анну в бок. – Печка холодная стала.

– Сейчас, Манечка, полежу чуть-чуть и встану.

– Мама, ты горячая сильно, у тебя жар. Я сейчас схожу до тети фельдшера.

Фельдшер пришла, поставила укол.

– Тебе станет сейчас легче, Анюта. Лежи, не выходи сегодня из дома.

Маня в это время уже командовала братьями:

– Шура, ты полы подмети, а ты Ваня, иди дров принеси.

Сама начала что-то класть в чугунки ставить, в печку.

– Помощники у тебя подросли. Счастливая ты Анна. А моего Алёшу хотят на фронт забрать. Переживаю сильно.

– Война скоро закончиться, не успеют забрать, ты же сама новости слышала. Уже до Германии прогнали фашистов.

Анна начала подниматься.

– Лежи, Анюта, лежи. Не вставай – фельдшер надавила на плечи. – Тебе нужно полежать.

Целую неделю металась в жару Анна. Маня ухаживала за ней, чем могла кормила мать, братьев, по чуть-чуть ела сама.

Когда Анна пошла на поправку, она увидела, как похудела Маня. Притянула её к себе, прошептала:

– Помощница ты моя. Свалились на тебя все заботы. Спасибо.

– Мама, у нас вся еда закончилась. Я варила сосновые шишки и туда ягод немного бросала. Этим отваром тебя поила. Еще баба Матрёна приходила два раза. Щуку вареную нам приносила. Как она её поймала? Мы с ребятами ходили к проруби, там только иногда мальки попадают.

– Ничего Маня, как-нибудь выживем. Скоро лето, снова наберем ягод и грибов.

Анна крепче прижала дочку к себе.

Глава 10 Обрубки

В избу вбежал запыхавшийся Ваня:

– Мамка, там обрубков привезли.

– Каких обрубков?

– Ну солдат. Их так человек из города назвал. Так и сказал: «забирайте своих обрубков». У них у всех бинты намотаны. Кто без ноги, кто без руки, а у третьего и руки и ноги нет.

– Ваня, нельзя так говорить. Раненые они. А знаешь чьих они.

– Без руки Акулов, там уже его тетя Тоня встречает. Без ноги Петров. А без руки и ноги председательницы нашей муж, Санников.

– Ох, слава богу, мужики возвращаться начали. А ты «обрубки». Это отцы с фронта вернулись, герои.

– А наш папа скоро придет? – Шура заглянул в глаза Анны. – Я его совсем не помню.

– А ты пойди к рукомойнику, в зеркало на себя посмотри. Вот и увидишь там папу.

Шура сорвался с места, пододвинул табурет к рукомойнику, заглянул в зеркало. Разочарованно крикнул:

– Нет тут папы, я только себя вижу.

В это время Анна подошла к сыну, обняла его сзади. Вместе с ним стала смотреть в зеркало.

– Ну как же не видишь. Вот смотри. У тебя глаза папины, нос папин, губы тоже как у папы. И волосы черные кудрявые тоже папины.

После прихода с фронта первых мужчин деревня начала оживать. Хоть одноногие и однорукие они пилили и кололи дрова, ремонтировали заборы. Всем, чем могли помогали по хозяйству.

Смогли отремонтировать трактор. На нем съездили в соседние деревни. Там обменяли на какие-то запчасти зерно и немного картошки на посадку. Привели двух коров. «Вот тебе и „обрубки“ – думала Анна, – хоть такие да мужики. Легче стало нам жить. Сразу столько дел в гору пошло.»

В соседних деревнях люди жили лучше. Оттуда забрали не всех мужчин на фронт, да и скот у них не смогли весь забрать. Мужики стеной встали перед городскими, отстояли тогда часть скота.

Глава 11 Победа

В мае сорок пятого пришла весть об окончании войны. Все плакали, смеялись, пели песни. Деревня ожила. Пусть еды не хватало, но появилась надежда, что скоро все станет по-прежнему, как было до войны.

В июне вернулись еще трое мужчин. Здоровые, на своих ногах. Еще веселее стало в деревне. Зазвенела вечерами гармошка, полились песни над речкой. Так потихоньку вернулось на сто тринадцать домов всего двадцать мужчин. И то половина увечных.

Анна ждала Ивана. Каждый день смотрела в сторону моста, вдруг покажется вдали. Но не появлялся Иван. Не приходили и другие мужчины, на которых пришли похоронки.

Из родной деревни к Анне за всю войну никто не приезжал. Сама она тоже не могла навестить мать с отцом. С малыми детьми дорогу не осилишь. Одна не пойдешь, дома детей одних тоже не оставишь. Да и работать ведь в колхозе надо было. А тут приехал отец, привез гостинцев: соленого утиного мяса целую банку, сахару шесть комков в мешочке.

– Анюта, ты что же не сказала, что голодаете? Приехала бы к нам, вместе бы выживали.

– Ну что ты, отец. Тут ведь хозяйство, дом. Иван придет, а меня нет. Ничего выживем. Спасибо за гостинцы.

– Ну смотри, как знаешь. Вот тебе еще мать передала ткани обрез, да клубки пряжи.

Долго они сидели рядышком в тот вечер, рассказывали друг другу про жизнь. Раньше боялась отца, не могла с ним задушевно беседовать, а тут будто речка текла. Лился и лился их разговор.

Спать легли поздно, а рано утром отец уехал.

– Вот видите, опять у нас есть что кушать. Сегодня будет праздник, наварим суп с утиным мясом. Ох наваристый будет.

Голод отступал медленно. Но все же стало легче. У многих в личных хозяйствах появились куры, утки и гуси. Анна не могла купить, не на что было. Зато навязали с Маней, из привезенной отцом пряжи, всем носков. Из материала сшили платья, а мальчишкам рубахи. «Иван, приходи скорее, тяжко без тебя» -каждую ночь думала Анна.

Глава 12 Беженцы

В один из первых осенних дней в деревню приехали беженцы. Они заблудились. Ехали в другую сторону, да свернули не там. Их было шесть человек. Двое женщин, парень лет пятнадцати и три маленькие девчушки. На постой пришли проситься к Анне.

– У меня спать не на чем. Если на полу согласны спать, то я пущу.

– Согласны, устали очень сильно. Еще бы в бане помыться.

– Сейчас протоплю. А вы пока чаю попейте. Только у меня кроме сушеных ягод ничего нет.

– Спасибо, у нас есть продукты. Мы сначала помоемся, потом есть будем.

Анна дала несколько старых фуфаек, одеяло да две подушки.

Пока женщины стелили себе постель она растопила баню. Дрова были сухие, прогорели быстро. В баньке стало тепло.

– Спасибо, Анна, так мы хорошо намылись. Теперь можно и поесть. Беженцы сели за стол, достали свои продукты.

В комнате запахло тушенкой, еще чем-то вкусным. Шура спрыгнул с печки и вытянув голову, пошел к столу. Анна его перехватила и погнала обратно на печку.

Одна из женщин увидела это, ткнула вторую локтем. С печки голодными глазами смотрели все дети Анны.

– Садитесь с нами Анна, пусть и дети твои поедят.

– Нет, они ели уже. Ешьте сами, а то мне не чем будет вас угостить в ответ.

На печке тихо заплакал Шура, засопел носом Ваня. Только Маруся сидела тихо, было видно, как она сглатывает слюну.

Тогда одна из женщин отрезала три куска хлеба, положила на него по ложке тушенки, размазала посильнее и подала каждому на печку.

– Анна, а ты садись с нами. Не стесняйся, съешь хоть кусочек хлеба.

Анна ела хлеб с намазанной тушенкой и слезы тихонько катились по щекам. Она уже давно не ела ничего вкуснее.

– Спасибо вам большое. Мы давно не ели настоящий хлеб и тушенку.

– Я думала, что в деревнях не голодают – сказала одна из женщин. – А вы тут так бедствуете.

– Так получилось, у нас все забрали. – Анна вздохнула, обняла себя за плечи. – Ничего, война закончилась. Скоро картошку накопаем. Зерно уже отправили на мельницу. Обещали, что на каждого мешок муки дадут. Выживем.

Глава 13 Ожидание длиною в жизнь

Прошло много лет. Ваня и Шура женились, разъехались по разным городам. Анна жила с Марусей и её дочкой. Внучку Анна очень любила. Они вместе потихоньку ходили в лес за ягодами и грибами. Вроде и жить стали лучше, уже давно не голодали, а делать запасы на зиму она не перестала.

Анна рассказывала внучке мало про свою жизнь. Только некоторые события. В основным, какой хороший дедушка был, какой мастер в кузнечном деле.

Однажды Анна сходила к гадалке. Та разложила карты, посмотрела исподлобья. Сказала скрипучим голосом:

– Жив твой Иван, был ранен. Его подобрала женщина, там живет, дети там родились. Не вернется к тебе.

Но после этого у Анны еще больше появилась надежда, что вернется Иван. Пусть не насовсем, а хоть узнать, как она живет.

Появились первые телевизоры, они всей семьей ходили к соседям смотреть кино или новости. Сами купили телевизор намного позже. Но всегда, когда показывали военную хронику, Анна просила внучку:

– Смотри внимательно, вдруг деда покажут.

И внучка не отрываясь смотрела на экран. Хотя, могла ли маленькая девочка узнать деда по одной единственной фотографии.

Еще прошли годы. Жизнь прошла. Много в ней было трудностей. Анна уже была совсем старенькой, но она всю жизнь ждала своего Ивана.

Однажды в газете «Комсомольская правда» появилась статья, о найденных немецких секретных документах. В этих документах хранилась информация о всех пленных. Тут же была анкета, которую нужно было заполнить и прислать на адрес редакции газеты. Внучка заполнила анкету и отправила. А потом забыла о ней.

Сегодня внучка сидела на могиле Анны, плакала. Анна умерла в январе, а ответ на ту анкету пришел в конце апреля. В письме говорилось, что Коршунов Иван был пленен в октябре 1941 года под Вязьмой, находился в плену в городе Торн, там и умер в апреле 1942 года, от полного истощения.

Не узнала Анна, что не правду сказала ей цыганка. Не узнала, что уже много лет Ивана не было среди живых.

А может к лучшему? Ведь она все эти годы жила в надежде, что Иван жив. Пусть живет где-то с другой женщиной, но жив.

Таисия

Аннотация:

Могла ли рожденная в послевоенное время девочка знать, как сложиться её жизнь. Нет. Не могла. Никто не может знать свою судьбу. Есть поговорка «Все счастливые семьи, счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Глава 1 Резиновые сапожки

Свои совсем детские годы Тая помнила смутно. Жила она с матерью и двумя старшими братьями – как все. Тая была уже послевоенным ребенком. Голодные годы не помнила. А вот когда в школу пошла, тогда уже пришло осознание, что они живут беднее чем остальные. Как большинство женщин в послевоенные годы, мама Таи поднимала детей одна. Довоенные два брата Федор и Семен подросли, и уехали искать счастья в небольшой город. А от кого родилась Тая, мать ей не говорила. Однажды сказала только:

– Таечка, ты же моя радость, мамина помощница. Я очень хотела, чтобы у меня была дочка, вот ты и народилась.

В послевоенные годы у многих не было отцов, так что тут Тая не чувствовала себя ущемленной.

Однажды Тая подслушала нечаянно разговор учительницы с мамой.

– Приди сегодня, как стемнеет ко мне, я отдам платья моих дочек. Они выросли, а твоей Тае подойдут. Где подлатаешь, где ушьешь. А то совсем твоя девка ходит в заплатах.

Только после этого разговора Тая посмотрела на себя будто со стороны. Действительно на платье три заплаты стоят. Мама мастерица, вшила их так, что они украшали платье. Но все же это были заплаты.

А на другое утро перед школой мама подала Тае новое платье. Красивое светло серое в мелкую синюю клеточку. Тая надела, а потом прижалась к маме: