Леща, Ваша Светлость?

К вечеру, когда последние посетители разошлись, мы с Эммой, наконец смогли присесть и перевести дух. Выручка превзошла все ожидания – мы продали почти весь товар и получили заказы на следующую неделю.

– Никогда не видела такого в нашей лавке, – покачивала головой Эмма, пересчитывая монеты. – Даже в лучшие времена вашего отца у нас не было столько покупателей за один день.

– И это только начало, – улыбнулась я, массируя уставшие ноги. – Теперь, когда люди попробовали наши деликатесы, они будут приходить снова. А с новыми поставщиками мы сможем предложить ещё больше разнообразия.

В этот момент дверь лавки открылась, и на пороге появился Марк с двумя бутылками вина.

– Подумал, что вы захотите отпраздновать свой первый успех, – сказал он, ставя бутылки на прилавок. – Не самое дорогое, но вполне приличное.

– Оу… вы читаете мои мысли, – засмеялась я. – Присоединитесь?

– Не знаю, уместно ли… – Марк немного замялся.

– Конечно, уместно! Без вас этого дня не было бы. Вы заслужили бокал вина так же, как и мы.

Эмма немедля достала глиняные кружки – настоящих бокалов в лавке не нашлось – и мы расположились за одним из столов, с которого уже убрали остатки еды.

– За успех лавки Хенли, – поднял кружку Марк.

– И за наше партнёрство, – добавила я, чокаясь с ним и Эммой.

Вино было терпким и сладковатым, совсем не похожим на те сорта, что я знала в своей прежней жизни, но удивительно приятным. Или, может быть, его вкус улучшало ощущение хорошо выполненной работы и первой настоящей победы в этом новом мире.

– Знаете, – сказал вдруг Марк, задумчиво глядя на меня, – я никогда не верил в чудеса. Но то, что произошло с вами после… того случая… иначе не назовёшь. Вы стали сильнее, увереннее. Как будто… – он запнулся, подбирая слова.

– Как будто я стала другим человеком? – договорила я, чувствуя лёгкий холодок – он был слишком близок к истине.

– Нет, – покачал головой Марк. – Как будто в вас пробудилось что-то, что всегда там было, просто спало. Что-то настоящее.

Я промолчала, не зная, что ответить. В каком-то смысле он был прав. Может быть, в каждом из нас действительно спят другие личности, другие возможности, которые могут проснуться при определённых обстоятельствах. И, возможно, душа Лессы не исчезла полностью, а каким-то образом слилась с моей, дав нам обеим второй шанс.

– В любом случае, – продолжил Марк, не дождавшись ответа, – я рад, что теперь вы такая. И что у нас есть шанс на… на лучшую жизнь. Для всех нас.

– За лучшую жизнь, – подняла я кружку, чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошеные слёзы. – Для всех нас.

Сидя там, в полутёмной лавке, с новыми друзьями, после дня тяжёлой, но плодотворной работы, я вдруг поняла, что впервые за много лет чувствую себя счастливой.

Глава 5

Прошла неделя после нашего успешного рыбного дня. Лавка Хенли ожила – каждое утро у дверей выстраивалась очередь из покупателей, желающих приобрести свежие деликатесы. Мы с Эммой едва успевали обслуживать всех, а к вечеру валились с ног от усталости, но это была приятная усталость, приправленная чувством удовлетворения и звоном монет в кассе.

В четверг, как и обещала, я отправилась к Кроксу с первым платежом. Ростовщик принял меня уже не с подозрительностью, а с явным интересом и даже некоторым уважением.

– Два флорина, как и договаривались, – сказала я, выкладывая монеты на стол.

Крокс пересчитал деньги и сделал отметку в своей книге:

– Впечатляюще, мисс Хенли. Признаюсь, я думал, что первый платёж будет для вас самым трудным. Но, судя по всему, дела идут хорошо?

– Лучше, чем я ожидала, – честно призналась я. – Хотя, конечно, ещё многое предстоит сделать. Кстати, у меня к вам деловое предложение.

Я рассказала ему о желании рыбаков стать партнёрами в моём деле. Крокс внимательно выслушал, задал несколько уточняющих вопросов и согласился составить договор, который бы защищал интересы всех сторон.

– Это разумная идея, – заметил он. – Такое объединение сделает ваше предприятие сильнее и устойчивее. А значит, и мои инвестиции будут в большей безопасности.

– Рада, что вы это понимаете, – улыбнулась я. – Когда будет готов договор?

– Зайдите через три дня, – ответил Крокс. – И принесите список всех участников с указанием их вкладов в общее дело.

Возвращаясь от ростовщика, я чувствовала необычайное воодушевление. Дела действительно шли в гору. Партнёрство с рыбаками обещало стабильные поставки и поддержку, которая была так необходима в противостоянии с Родериком и олдерменом.

Но увы жизнь редко даёт нам долго наслаждаться успехом без новых испытаний. И моё испытание ждало у дверей лавки, элегантно опираясь на трость с серебряным набалдашником.

– Лесса! – воскликнул молодой мужчина, делая шаг мне навстречу. – Наконец-то я тебя застал!

Я замерла, не зная, как реагировать. Высокий, хорошо сложённый блондин с ухоженной бородкой и в дорогом костюме был мне совершенно незнаком. Но что-то в глубине сознания – осколок памяти настоящей Лессы – отозвалось болезненной пульсацией.

Тобиас.

– Тобиас? – неуверенно произнесла я, и по его просиявшему лицу поняла, что не ошиблась.

– Ты помнишь меня! – обрадовался он. – А я боялся, что после твоей… болезни ты про меня совсем забыла.

Болезнь. Так вот как в городе называли её попытку самоубийства – болезнью. Что ж, это было даже тактично.

– Я… многое помню, – уклончиво ответила я, открывая дверь лавки. – Ты хотел меня видеть?

– Конечно хотел! – воскликнул он, следуя за мной внутрь. – Я только вчера вернулся из столицы и сразу услышал о твоих… переменах. О лавке, о новых деликатесах. Весь город только об этом и говорит!

Эмма, увидев вошедшего, вздрогнула и как-то сразу напряглась. Её реакция не укрылась от меня – ещё один намёк на то, что с этим Тобиасом не всё так просто.

– Эмма, пожалуйста, принеси нам чаю, – попросила я, указывая Тобиасу на небольшой столик в углу лавки, где мы иногда обедали. – У нас, видимо, будет важный разговор.

– Да, госпожа, – поджав губы, ответила старушка и удалилась на кухню, не скрывая своего неодобрения.

Мы сели, и Тобиас тут же взял мои руки в свои:

– Лесса, ты выглядишь… иначе. Но всё такой же красивой! Даже красивее, чем я помнил.

Я осторожно высвободила руки. Память Лессы пульсировала, выталкивая на поверхность обрывки воспоминаний – летние прогулки по берегу, поцелуи под луной, обещания вечной любви… и потом боль, отчаяние, предательство.

– Что ты делал в столице, Тобиас? – спросила я, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.

– О, это длинная история, – он небрежно махнул рукой. – Дела отца, наследство, бумаги… Ничего интересного. Но я хотел бы услышать твою историю. Говорят, ты полностью преобразила отцовскую лавку?

– Не то чтобы полностью, – осторожно ответила я. – Просто нашла новый подход к делу.

– И весьма успешный, судя по тому, что я слышал, – он оглядел лавку с явным интересом. – Признаюсь, не ожидал от тебя такой… деловой хватки. Ты всегда была такой нежной, такой мечтательной…

Снова вспышка из прошлого – Лесса читает стихи в саду, Тобиас смеётся над её увлечением: «Поэзия не накормит, милая. Хорошо, что тебе не придётся заботиться о деньгах – я сделаю это за нас обоих».

– Люди меняются, – сухо заметила я. – Особенно когда им приходится бороться за выживание.

Тобиас слегка поморщился:

– Да, я слышал о проблемах с твоим отцом и долгами. Мне очень жаль, Лесса. Если бы я был здесь, когда это случилось…

– То что? – резче, чем намеревалась, спросила я. – Что бы ты сделал?

– Ну… я бы помог, конечно. Деньгами, связями. Ты же знаешь, моя семья всегда хорошо относилась к тебе. – Он выглядел искренне растерянным

Ещё одна вспышка – холодное лицо его отца: «Мой сын не может жениться на нищей. Найди кого-нибудь своего круга, девочка».

– Знаю, – горько усмехнулась я, чувствуя, как память настоящей Лессы всё сильнее просачивается в моё сознание. – Поэтому ты и разорвал нашу помолвку, как только дела отца пошатнулись?

– Лесса, не говори так. Это было недоразумение, ты неправильно всё поняла. Я никогда не разрывал помолвку.

– А как это ещё понимать? – я почувствовала, что уже не контролирую своих слов – будто сама Лесса говорила через меня, выплёскивая всю накопленную боль. – «Нам нужно сделать паузу, любимая. Вернуться к этому разговору, когда ситуация прояснится». Это твои слова, так? А потом ты уехал в столицу и два месяца ни единой весточки, не единого письма!

– Я писал! – воскликнул он. – Клянусь тебе, я отправил не меньше десятка писем. Если ты их не получила… – он запнулся. – Может быть, твой отец их перехватывал? Он никогда особо не жаловал меня.

Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. То, что сейчас происходило, было странным и пугающим – словно настоящая Лесса пробуждалась внутри меня, завладевая моими эмоциями и воспоминаниями. Но я не могла позволить себе потерять контроль.

– Тобиас, – сказала я как можно спокойнее. – Зачем ты пришёл сейчас? После всего, что случилось?

– Потому что всё изменилось, Лесса. Я получил своё наследство, больше не завишу от отца. И я хочу… хочу исправить ту ошибку, которую совершил. Дать нам второй шанс.

Я внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, искренен ли он. Во мне боролись два чувства – настороженность Валентины, прожившей долгую жизнь и повидавшей всякое, и затаённая надежда Лессы, для которой этот человек когда-то был целым миром.

– Я слышал, ты подала заявку на вступление в гильдию торговцев, – продолжил Тобиас, видя моё замешательство. – Это хороший шаг. Но ты знаешь, как важны там связи. Мой отец – один из старейшин гильдии. Я мог бы помочь тебе с рекомендациями.

А вот и истинная причина его появления, мелькнуло у меня в голове. Лавка Хенли снова стала прибыльной, а значит, и её хозяйка вновь стала привлекательной партией.

– Очень щедрое предложение, – сдержанно ответила я. – Но я предпочитаю добиваться всего самостоятельно.

– Лесса, ты действительно изменилась, – промямлил Тобиас, после моих резких слов он выглядел обескураженным. – Раньше ты была рада любой помощи.

– Раньше я не знала, что могу справиться сама, – парировала я. – А теперь знаю.

В этот момент дверь лавки открылась, и вошёл Марк с корзиной свежих мидий – мы договорились, что он будет приносить особые виды морепродуктов во второй половине дня, когда появляется возможность выйти в море повторно.

Увидев нас с Тобиасом за столом, он замер, и его лицо мгновенно помрачнело.

– Прошу прощения, – пробормотал Марк. – Не знал, что у вас… посетитель. Я зайду позже.

– Нет-нет, – быстро сказала я, поднимаясь. – Господин Тобиас уже уходит. Не так ли?

Тобиас тоже встал, его взгляд перемещался между мной и Марком, оценивая и анализируя.

– Вижу, у тебя новые… партнёры, – произнёс он с едва заметной ноткой презрения в голосе. – Что ж, не буду мешать. Но мы ещё не закончили наш разговор, Лесса. Я заеду завтра.

– Я буду занята, – холодно ответила я. – У меня много работы.

– Тогда послезавтра, – настаивал он. – Я не уеду из Мареля, пока мы не поговорим по-настоящему.

С этими словами он надел шляпу, коротко кивнул Марку и вышел из лавки, оставив после себя напряжённую тишину и едва уловимый запах дорогого одеколона.

– Кто это был? – спросил Марк, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально, но я уловила в нём нотки раздражения.

– Тобиас Вейн, – ответила я, возвращаясь к прилавку. – Мой… бывший жених.

– О, – только и сказал рыбак, опуская корзину с мидиями на прилавок. – Я слышал о нём. Сын старшего Вейна, богатая семья.

– Да, – кивнула я, разглядывая принесённый товар, чтобы не встречаться с Марком взглядом. – Очень богатая и влиятельная.

– И что ему нужно? – Марк старался говорить спокойно, но его руки, раскладывающие мидии, заметно напряглись.

– Говорит, хочет вернуться, – пожала я плечами. – Теперь, когда получил наследство и не зависит от отца.

– А вы… хотите этого? – осторожно спросил он.

Я наконец подняла глаза и встретила его прямой, напряжённый взгляд.

– Нет, – твёрдо ответила я. – Не хочу. То, что было между нами… это в прошлом. И там ему и место.

– Понимаю. – Плечи Марка едва заметно расслабились. – В любом случае, это не моё дело. Я принёс мидии, как вы просили. Сегодня был особенно удачный улов.

– Спасибо, Марк, – искренне поблагодарила я. – Они выглядят великолепно. Как раз то, что нужно для нового блюда, которое я хочу предложить завтра.

– Хотите, я помогу вам их почистить? – предложил он. – У меня есть немного времени до вечернего прилива.

– С удовольствием, – улыбнулась я. – Четыре руки справятся быстрее, чем две.

Мы устроились за прилавком и принялись за работу – очищали раковины от песка и водорослей, проверяли, все ли мидии живы и свежи. Работа была монотонной, но успокаивающей, и постепенно напряжение, вызванное визитом Тобиаса, начало отпускать.

– Можно задать вопрос, госпожа Лесса? – неожиданно спросил Марк, не отрываясь от своего занятия.

– Конечно, – кивнула я. – И, пожалуйста, называйте меня просто Лесса. Мы же партнёры теперь.

– Хорошо… Лесса, – он запнулся, видимо, непривычно было обращаться так к женщине не своего социального круга. – Я просто хотел спросить… Говорят вы не всех узнаете. Тех, кто знал вас до…

Он недоговорил, но я поняла, о чём он. До попытки самоубийства.

– Да и это странное чувство, – честно ответила я. – Это… сбивает с толку.

Марк кивнул, словно именно такого ответа и ожидал:

– Понимаю. Когда я вернулся из долгого плавания пять лет назад, всё казалось другим. Или это я стал другим… Не знаю. Но мне было трудно найти общий язык даже с близкими друзьями.

– Что случилось во время того плавания? – спросила я, заинтригованная его словами.

– Наш корабль попал в шторм. Из пятнадцати человек экипажа выжило только трое. Я провёл десять дней на обломке мачты, прежде чем меня подобрало торговое судно. Доктор сказал, что это чудо, что я не умер от жажды и истощения.

– Мне жаль, – тихо сказала я, представляя его отчаяние в те страшные дни. – Это, должно быть, было ужасно.

– Было, – он снова вернулся к чистке мидий. – Но знаете что странно? Иногда я думаю, что тот Марк, который отправился в плавание, действительно умер. А я… я кто-то другой, кто просто помнит его жизнь.

– И как вы с этим справились? – спросила я, ощущая как меня пробрала дрожь от этих слов.

– Постепенно, – пожал плечами Марк. – Перестал цепляться за прошлое. Принял то, что изменился, и пошёл дальше. Построил новую жизнь, новые отношения. – Он поднял глаза и посмотрел на меня прямо и открыто. – Мне кажется, вы делаете то же самое, Лесса. И у вас неплохо получается.

В его взгляде было столько тепла и понимания, что у меня перехватило дыхание. В тот момент я вдруг поняла, что Марк, возможно, единственный человек в этом городе, кто действительно мог понять то, через что я прохожу.

– Спасибо, – тихо сказала я. – За мидии, за помощь… и за то, что поделились своей историей.

– Всегда пожалуйста, – он улыбнулся, и его суровое лицо преобразилось, став почти мальчишеским. – Кстати, я хотел узнать, можно ли мне привести сестру завтра? Она очень хочет попробовать ваши новые блюда, о которых все говорят.

– Конечно! – обрадовалась я. – Буду рада познакомиться с вашей семьёй.

– У меня только сестра, – пояснил Марк. – Родители умерли давно.

– Мне жаль…

– Что ж… мне пора. Нужно подготовить лодку к вечернему выходу. Увидимся завтра?

– Обязательно, – кивнула я. – Спасибо ещё раз, Марк.

Проводив его взглядом, я вернулась к работе, но мысли мои были далеко. Странное ощущение – старые раны Лессы отзывались во мне болью, словно были моими собственными. Появление Тобиаса всколыхнуло воспоминания, о существовании которых я даже не догадывалась. Но вместе с тем, разговор с Марком принёс неожиданное утешение.

Может быть, необязательно полностью отделять себя от Лессы, думала я. Может быть, мы действительно могли каким-то образом сосуществовать в этом теле, объединив наши воспоминания, наши чувства, наши жизненные опыты. И, возможно, из этого слияния могло родиться что-то новое – личность, которая не была бы ни Валентиной, ни Лессой, а кем-то совершенно иным. Кем-то лучшим.

Глава 6

Вопреки предсказаниям конкурента, отношения с клиентами у нас складывались прекрасно. Но я не могла не заметить, как с каждым днём всё мрачнее становилось лицо Родерика, когда он проходил мимо нашей лавки, наблюдая за растущими очередями покупателей. В Мареле проживало не так много людей, и каждый новый клиент, выбиравший нас, означал потерю для его бизнеса.

В пятницу, когда я раскладывала на прилавке утренний улов, дверь лавки с грохотом распахнулась, и на пороге появились трое: сам Родерик, его помощник с портфелем и невысокий пожилой человек в форменном камзоле с нашивками городской стражи.

– Доброе утро, мисс Хенли, – холодно произнёс Родерик. – Это господин Вортис, городской инспектор по торговым заведениям. Он пришёл проверить вашу лавку на соответствие санитарным нормам.

– Доброе утро, господа. Чем могу помочь? – Я выпрямилась, вытирая руки о передник.

– Поступила жалоба, мисс. Анонимная. Утверждают, что в вашей лавке продаётся несвежая рыба и нарушаются правила хранения скоропортящихся товаров.

– Вот как? – я приподняла бровь, глядя прямо на Родерика. – И кто бы мог подать такую жалобу?

– Это неважно, – вмешался Родерик. – Важно, что инспектор обязан проверить факты. И если найдёт нарушения, лавка будет закрыта на неопределённый срок.

Его самодовольная улыбка ясно говорила о том, что он сам и был источником «анонимной» жалобы.

– Разумеется, я полностью открыта для проверки, – спокойно ответила я. – Господин инспектор может осмотреть всё помещение, ледники, кухню – всё, что пожелает.

Родерик, казалось, был разочарован моей спокойной реакцией. Он явно ожидал паники или возмущения.

Инспектор приступил к работе, методично проверяя каждый уголок лавки – от прилавка до ледника в подвале, где мы хранили свежий улов. Особое внимание он уделил кухне, где Эмма как раз готовила закуски для покупателей.

– Вы используете какие-то особые специи, мисс? – спросил инспектор, принюхиваясь к маринаду для мидий. – Аромат… необычный.

– Смесь средиземноморских трав, господин Вортис, – объяснила я. – Розмарин, тимьян, немного шафрана и морской соли. Ничего запретного или опасного.

– Хм, – протянул он, делая пометки в своём блокноте. – А эти… мешочки со льдом вокруг рыбы? Зачем они?

– Это особый метод хранения, – пояснила я. – Лёд не только сохраняет свежесть, но и предотвращает пересыхание филе. Видите, как сочно оно выглядит даже после нескольких часов на прилавке?

Инспектор кивнул, явно заинтересованный. Родерик же, наблюдавший за проверкой с порога, всё больше хмурился.

– Что ж, мисс Хенли, – подвёл итог инспектор после почти часовой проверки. – Должен признать, ваша лавка не только соответствует всем нормам, но и превосходит их по многим пунктам. Я давно не видел такой чистоты и порядка в рыбной торговле.

– Это невозможно! – вмешался Родерик. – Проверьте ещё раз. Я сам видел, как вчера вечером сюда привезли ящики с рыбой сомнительной свежести.

– Это был вчерашний вечерний улов, – спокойно пояснила я. – Рыбаки выходят в море дважды в день, и мы берём только самую свежую рыбу. Можете спросить у Марка Хольта или любого другого рыбака, поставляющего нам товар.

– Нет нужды, – отрезал инспектор. – Я вижу всё, что мне нужно. Ваша лавка получает полное одобрение, мисс Хенли. И я бы даже рекомендовал другим торговцам перенять некоторые ваши методы.

Он сделал последнюю запись, поставил печать на свой отчёт и вручил мне копию:

– Это подтверждение проверки. Храните его на случай, если возникнут ещё какие-то… вопросы.

– Благодарю вас, господин Вортис, – я приняла документ с вежливой улыбкой. – Не желаете ли попробовать наши новые закуски из мидий перед уходом? Они как раз готовы.

Инспектор заколебался, бросив косой взгляд на Родерика, но запах из кухни был слишком соблазнительным.

– Пожалуй, я бы не отказался.

Эмма внесла поднос с дымящимися мидиями в чесночном соусе, и инспектор не смог сдержать одобрительного возгласа, попробовав закуску.

– Восхитительно! – признал он. – Моя жена будет в восторге, когда я принесу ей парочку. Сколько стоит порция?

– Для вас – бесплатно, – улыбнулась я. – В знак благодарности за вашу работу.

– Это очень щедро с вашей стороны, мисс Хенли. Но я не могу принять такой подарок на службе. Я заплачу полную стоимость.

– Как пожелаете, – согласилась я, мыслено отмечая его честность. – Эмма, пожалуйста, упакуйте две порции мидий для господина инспектора.

– Это… это возмутительно! Вы подкупаете городского служащего прямо у меня на глазах! – Воскликнул Родерик, наблюдая за этой сценой с плохо скрываемой яростью.

– Господин Родерик! – возмутился инспектор. – Я плачу за товар полную стоимость. Здесь нет и речи о подкупе.

– Эта девчонка водит вас за нос, – не унимался Родерик. – Она каким-то образом подготовилась к проверке. Наверняка была предупреждена.

– Вами? – невинно поинтересовалась я. – Ведь это вы подали жалобу, не так ли?

Родерик покраснел до корней волос, но быстро взял себя в руки.

– У вас нет доказательств этого утверждения, мисс Хенли. И я бы советовал вам следить за своими словами, если не хотите получить иск о клевете.

– Достаточно, господа, – вмешался инспектор. – Проверка завершена, нарушений не выявлено. Инцидент исчерпан.

Родерик ещё раз окинул лавку ненавидящим взглядом и вышел, хлопнув дверью так сильно, что маленький колокольчик над входом едва не сорвался.

– Прошу прощения за этот спектакль, мисс Хенли, – вздохнул инспектор, принимая упакованные мидии от Эммы и расплачиваясь. – Родерик – племянник олдермена, и иногда это… придаёт ему излишнюю уверенность.

– Я понимаю, – кивнула я. – Родерик просто защищает свой бизнес. Но я надеюсь, что в Мареле есть место для здоровой конкуренции.

– Безусловно, – согласился инспектор. – И, честно говоря, такая конкуренция может пойти только на пользу нашим горожанам. Ваши методы действительно заслуживают внимания.

– Думаете, Родерик просто так это оставит, госпожа? – спросила Эмаа, стоило инспектору уйти.

– Вряд ли, – вздохнула я. – Это только начало. Но мы должны быть готовы к любым его выходкам.

Я не ошиблась. Уже к вечеру по городу поползли слухи о том, что в лавке Хенли продают «порченую рыбу», которую обрабатывают специями, чтобы скрыть запах. Несколько постоянных клиентов пришли к нам с вопросами, которые явно были навеяны этими слухами.

– Говорят, вы используете какие-то заморские снадобья, чтобы старая рыба казалась свежей, – заявила одна пожилая дама, придирчиво разглядывая наше филе.

– Чистая клевета, госпожа Миррен, – спокойно ответила я. – Но если вы сомневаетесь, вот – попробуйте кусочек прямо сейчас. Если найдёте хоть намёк на несвежесть, я верну вам деньги за все предыдущие покупки.

Моя уверенность и открытость заставили даму смутиться, но она всё же попробовала предложенный кусочек рыбы и была вынуждена признать его безупречное качество.

Так, одного за другим, я разубеждала сомневающихся клиентов. К счастью, большинство горожан уже успели оценить наши деликатесы и не поддались на провокации. Но дым без огня не бывает, и некоторые всё же предпочли держаться подальше от нашей лавки, опасаясь неприятностей.

В субботу, когда у нас обычно было больше всего покупателей, я вышла с утра на рынок и заметила странную картину: рядом с лавкой Родерика стоял дюжий парень, раздававший прохожим какие-то листовки.

– Что там? – спросила я у Эммы, которая сопровождала меня.

– Не знаю, госпожа, – покачала головой старушка. – Но ничего хорошего, это точно.

Я решительно направилась к парню и взяла одну из листовок. На ней крупными буквами было напечатано: «ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ОБМАНА! Заморские специи в лавке Хенли – опасны для здоровья! Городской лекарь предупреждает об опасности!»

– Это что за ложь? – возмутилась я. – Какой ещё городской лекарь?

– Не знаю, мисс, – буркнул парень. – Мне заплатили, чтобы я раздавал эти бумажки. Что там написано – не моё дело.

Я смяла листовку и направилась прямиком к дому городского лекаря, доктора Яниса. Это был тот самый врач, который лечил Лессу после попытки самоубийства, и я была почти уверена, что он не мог распространять подобную ложь.

Доктор Янис, пожилой человек с добрыми глазами и седой бородой, был крайне удивлён и возмущён, узнав о листовках.

– Это возмутительно! – воскликнул он. – Я никогда ничего подобного не говорил! Более того, я сам приобрёл у вас копчёную треску три дня назад и нашёл её превосходной.