Его ледяное сердце

Я причмокиваю губами и естественно иду за ним. Едва приземляю свою задницу на стул, вынимаю кредитку из кармана и толкаю к парню.

– Можете, вычесть из моей будущей зарплаты.

– Это разовая помощь всем новичкам, – он зацепляет вилкой пирожное и отправляет в рот. – И вижу, ты удачно распорядилась деньгами?

– Да, спасибо. Но, я всё же настаиваю, чтоб вы вернули себе потраченную мной сумму. –Кондитерское чудо, что ждет, когда я его попробую, и наконец, стонет под нажатием столового прибора.

– Госпожа Рыкова, – Дима откидывается на спинку стула. – Я сам решу, что для меня лучше. Договорились?

Я дергаю плечами и упиваюсь неземным вкусом волшебного угощения. Чувствую, как Макаров неприкрыто скользит по мне взглядом. Неловкость, съедает изнутри, как прожорливый червь.

– Перестаньте.

– Что?

– Черт! – спрыгиваю на ноги, подхватываю пакет с вещами и молча, ухожу прочь.

При каждом шаге, мне кажется, что «Ниссан» удаляется всё дальше. Я победно улыбаюсь, когда берусь за ручку дверцы, но сигнализация хорошенько встряхивает, и я осыпаю проклятиями, весь этот чертов день.

– Не нужно вымещать злость на моей тачке.

– Откройте, пожалуйста, дверь. – Любезно и с издевкой прошу я.

– Одно мгновение. – Также издевательски отвечает Дима.

Щелчок разблокировки замка и я уже в остывшем салоне. Парень не спеша садится за руль, включает печку и магнитолу. Видимо, ему, как и мне, по нраву ехать под музыку, чем слушать бредовые речи, незнакомого человека.

ГЛАВА 7. ДИМА

Подвал шале завален ненужной рухлядью со времен моего детства. Я редко набираюсь смелости спуститься сюда и не чувствовать себя отбросом общества. Виниловые пластинки, старинное зеркало, компакт–диски с известными рок–группами, бас–гитара, замотанная в простыню – моё безвозвратно ушедшее прошлое.

Мальчишкой, я облачался в футболку с изображением солиста «Металлики» и воображал, что стою на сцене многотысячного стадиона, а зрители рукоплещут без остановки. Как давно это было…

На глаза попадается мамина нотная тетрадь с почти исчезнувшим карандашным текстом. Помню, мы вместе сочиняли мелодию для конкурса юных талантов в начальной школе. Она говорила: «Снег растает, дождь закончится. Ты всегда будешь вспоминать это время с грустью. Но, наступит новая осень, новая зима и для тоски не будет причин». Тогда, я расшифровывал эти слова, как толчок к покорению вершин. Теперь же, они выглядят сухими и безжизненными, а мама, всего лишь портрет, испортившийся под слоем пыли.

– Димон, умеешь же ты прятаться, твою мать! – Пашка перескакивает ступени и толкает меня в спину.

– Осторожней, тут всё может развалиться от одного твоего дыхания.

– Оу, извиняюсь. Я чего пришел, – он разглаживает ладонью торчащую челку. – Там тебя ищет некто по имени Влад. Говорит, вы старые друзья.

– Кто? – я не верю своим ушам. – Ты уверен?

– Бля, я еще не страдаю маразмом и запущенным синдром Альцгеймера!

Мне ни к чему гадать, я могу подняться и посмотреть. Что, собственно, и намереваюсь сделать.

– Если не затруднит, найди в этом хаосе, мой первый борд. Только он выдерживал ту нагрузку, что я давал.

– Ты о том куске фанеры? – усмехается Пашка и подходит к разноуровневой горе, прикрытой брезентом.

– Стой, где стоишь и не прикасайся к этому. – Кручу пальцем над возвышенностью, давая понять, что яйца оторву, если обнаружу хотя бы один отпечаток на плотной ткани.

– Остынь! Я даже не думал приближаться!

– То–то и оно. Узнаю, убью.

– Иди на хер, Маркович. – Отмахивается от меня друг и теряется за бумажной пирамидой у дальней стены.

***

Площадь, в центре которой блестит ледяная фигура льва, заполнена людьми. Где–то среди футбольных болельщиков в красно–белых шапках, я нахожу Влада. Это на самом деле он. По его улыбке понимаю, что сукин сын также рад меня видеть. Мы идем навстречу друг другу и крепко обнимаемся, достигнув цели.

– Мать твою, сержант Макаров!!!

– Влад, черт подери, Хомяков!

А ты поднабрал в массе, горжусь тобой!

– Закройся! – отталкиваю бородатого придурка. – Почему не предупредил о приезде?

– Сюрприз! – он смеется, привлекая внимание двух девчонок в обтягивающих белых комбинезонах. Те, шлют ему воздушные поцелуи и присоединяются к выдвинувшейся вперед ораве детей. Чертовы учительницы начальных классов, устраивающие безумные оргии в номерах, не перестают оглядываться.

– Какая тут аппетитная добыча для изголодавшегося охотника.

– Постой, а Вика?

– А что Вика, – Влад замирает, и я черчу траекторию его взгляда до силуэта Регины. Девушка объясняет какому–то пожилому мужчине, как дойти до кафетерия. – Кто это?

– Одна из сотрудниц. Так что там с Викторией?

– Эм, вкратце – мы разбежались, – не дожидаясь моего ответа, друг шагает к Рыковой. Я мгновенно догоняю его, но не успеваю помешать завязать разговор. – Привет.

Она отвлекается от старика и пару секунд фокусируется на Владосе. Я вижу, как в ее глазах блещут огненные кометы.

– Привет. – Нарочито спокойно произносит Рыкова.

– Владислав Хомяков, армейский друг Дмитрия. – Его рука не находит отклика, потому что она переключается на мою персону.

– Дмитрий Маркович, позвольте мне отправиться на склон и помочь Тане?

– Конечно, здесь внизу все в порядке?

– Да, можете не волноваться.

Регина натянуто улыбается нам обоим, разворачивается, и не торопясь движется к служебной постройке, где можно погреться, обменяться новостями и получить необходимую информацию по общей обстановке на курорте. Эдакое справочное бюро.

– Свидетелем чего, я только что был? – интересуется Хомяков, поменявший привычный ход вещей своим появлением.

– Не знаю, но разберусь. Жди меня и никуда не уходи.

– Хочешь, чтобы эти парни превратили меня в фарш? – он указывает на шумных болельщиков, распивающих энергетики и готовящихся к скоростному прокату на лыжах.

– Ни хрена с тобой не случится!

Влад что–то выкрикивает, но я уже на полпути к Рыковой. Ловлю девчонку у самого входа и перетаскиваю к деревянной стене с торцевой стороны. Мы одни. Снег скрипит под ногами, когда я пытаюсь удержать отбивающуюся от меня блондинку.

– Что на этот раз?

– В чем проблема? – тяжело выдыхает Регина. – Я отнеслась с уважением к вам и к вашему другу.

– Я обязан Владу жизнью, могла бы быть немного вежливее.

– Что? А немного ли вы хотите от простого работника туристического бизнеса? Если ему внезапно захотелось найти норку для своего члена, пусть попытает удачу с теми развратными учительницами! Они не откажут!

Мой кулак впечатывается в брус и снег с крыши, осыпается рядом с нами, образовывая аккуратную кучу.

– Как же с тобой тяжело, – цежу сквозь сомкнутые зубы. – Ответь, какого хрена ты забыла в Хорватии?

– Не ваше дело. Вы хозяин этого великолепия, так будьте им. Чего докопались до меня или, как и ваш дружок, желаете затащить в койку? Я буду окончательно в вас разочарована!

Пи$дец всем правилам и запретам. Я притягиваю эту мелочь за ворот и целую в губы. Регина раздирает пальцами мех на моем капюшоне, а потом расслабляется и впускает в ход язык. Снежинки замедляются в полете, будто кто–то прокручивает пленку в обратном направлении. С вдохом сожаления, я отступаю от девушки, становясь наблюдателем того, как она приходит в себя после поцелуя. Мокрые ресницы колышутся под тяжестью век, а дыхание постепенно выравнивается, и она открывает глаза.

– Я могу идти? – спрашивает Регина, держась изо всех сил, чтобы не убежать куда подальше.

– Да, – я засовываю руки в карманы пуховика. – Извини меня.

– Всё, всё нормально, господин…Маркович.

Я наблюдаю, как ее пятки сверкают на не тронутом снежном покрове, и матерюсь, переведя взор в безоблачное голубое небо.

***

После ужина с Владом, на котором мы вспоминаем ребят из нашей последней командировки, я провожаю его до единственного свободного номера в классе «стандарт» и, уходя, слышу от него, что Регина наведет шорох в моей спокойной жизни. Улыбка не сходит с лица, пока, я не встречаю Танюху и Невену. Девушки мнутся перед тем, как заявить:

– На склоне случился конфуз.

– Какой? Все живы?

–Один пацан отбился от родителей и хорошенько навернулся. Регина сейчас с ним в медицинском корпусе. Она смогла прекратить истерику его мамаши и убедить, что с ним всё нормально.

– Ладно, разберемся. Вы к себе?

– Да, устали. Немного поболтаем и спать, – Таня мило варьирует интонацию, а Нев черна, как задница медведя. – Спокойной ночи.

– Пока.

– Дим? – пытается Нев, но мои поднятые руки в жесте «оставь меня в покое», препятствуют продолжению тупого разговора.

***

Как же Архипов был прав насчет Регины. С ее приездом, скучные будни, стали чуть менее скучными. И возможно, своим поступком, я порчу зарождающиеся дружеские отношения, что сейчас, нужны мне как глоток прохладной воды.

В коридоре медпункта, Рыкова общается с Сашей. Девушки выглядят уставшими и поникшими.

– О, Дим, ты пришел. Сразу скажу, парнишка цел и здоров. Чуть подвернул ногу. Я дала ему обезболивающее средство, и оставила у себя до утра.

– Хорошо. Позвонишь утром?

Регина молчит, изредка косясь на меня виноватым взглядом.

– Конечно. Думаю, мама может настаивать на компенсации, но это уже тебе решать, – Саша поглаживает плечо блондинки. – А ты, не переживай. Умница, что быстро среагировала на ситуацию.

В конце ободряющей фразы, мой штатный врач, направляется в свой офис, находящийся за третьей дверью слева. Я подхожу к Регине, и теперь мы оба, играем в молчанку.

– Я сожалею. В следующий раз, буду внимательнее.

– Ерунда. Я повидал уйму таких случаев.

– Правда? – вдруг оживляется девушка.

– У меня к тебе вопрос, – беру ее за руку. – Ты голодная?

– Очень. Сумасшедший день. Но я возьму с собой еду и поем в комнате. И как обычно, засну с тарелкой в обнимку.

Я начинаю смеяться и говорю то, чего совсем от себя не ожидаю:

– Составишь мне компанию?

– А разве вы с тем парнем не ужинали? Ну, тот, что любит горячих училок?

– Он я думаю, остался доволен, а я не притронулся к еде. Так что?

– Ладно, но хочу сказать, – она застегивает молнию куртки и поправляет шапку. – Никаких поцелуев. Вся эта романтическая дурь, мне в данный период совсем не сдалась.

– Забыли?

– Да. Босс и вечно вредная провинциалка, снова в оборонительной стойке.

– Кстати, ты отлично ладишь с детьми. Имеется опыт?

Регина с воодушевлением рассказывает о своих отношениях с малолетними засранцами и мне становится легче. Нам обоим, как выясняется, действительно не хватает обычного общения. Пока, я не хочу копаться в ее прошлом и узнавать, какова причина прилета в Хорватию. А она не лезет в душу с глупостями, вроде тех, что гласят: «почему прозябаешь вдали от бурных мегаполисов», «почему просрал свою жизнь»

ГЛАВА 8. РЕГИНА

Рождественские декорации украшают каждый уголок «Слеме». Переливающиеся огни мелких лампочек, оттеняют белоснежную гладь. Снег не перестает валить, повторяя недавний буран, что почти на сутки изолировал курорт. Я кутаюсь в новенький свитер с мягкой горловиной и жду, пока Саша освободится. Мне очень важно знать, все ли в порядке с тем мальчишкой. Дюжину минут спустя, девушка выруливает из кабинета и сразу же добродушно улыбается.

– О, доброе утро, Регина.

– Привет. Как там мой «инвалид»?

– Прекрасно, уже развлекается со сверстниками в ледовом городке. Или ты хотела спросить о чем–то еще? – миловидная блондинка с розовыми прядями, почесывает кончик носа.

– Нет, – я нервничаю, как подросток, впервые столкнувшийся с месячными. – Да. Вообще–то, у меня есть один вопрос.

– Кажется, я догадываюсь, что тебя мучает. Макаров? Видела вас вчера в кафе.

– Не то, чтобы мучает, просто, чёрт, я дура, – судорожно напяливаю шапку, застегиваю замок куртки под самый подбородок и направляюсь к двери. – Не бери в голову. Увидимся.

– Регин?

– Что? – холод с улицы, вызывает дрожь, но я оборачиваюсь.

– Он хороший парень.

Как бы мне хотелось, чтобы все эти хорошие мальчики, исчезли благодаря одному щелчку пальца. И Дима, что на мгновение заставляет задуматься, будто он не такой уж и мудак с короной. Глупая Регина, клюнувшая на один милый вечер в компании волка в овечьей шкуре, ты ведь ни черта о нем не знаешь. Ни полслова.

***

Сигаретный туман взбирается под потолок и серой тучей нависает над овальной кроватью, предназначенной для дикого траха. Богдан тушит окурок о язык и просит меня станцевать для него под хит 80–х, что любит его двинувшаяся умом мамочка. Я не отказываюсь, потому что во мне играет свежая волна наркотического кайфа. Облаченная в черные кружевные стринги, я вырастаю над лежащим на спине парнем и принимаюсь скакать, словно подо мной упругий батут. Богдан смотрит на меня с вожделением, пытаясь дотянуться до прыгающих сисек длинными руками.

– Ты космос, малышка!!!

– Нравится? – вращаюсь к нему задницей, и он садится, чтоб укусить меня за попку. – Ау, легче.

– Ты затмила всех шлюх из притона Эльдара. В койке тебе нет равных. Иди сюда.

Ему удается словить моё хрупкое тело и повалить на матрас. От поцелуев, у меня еще сильнее кружится голова, и я отдаюсь воле Богдана. До утра, нас двоих не существует.

Стук в дверь, будит меня около трех часов ночи. Я накидываю шелковый халат леопардовой расцветки и бреду по коридору, чтобы вломить козлу, мешающему спать.

– Лешка? – теряю дар речи, обнаружив брата с суровым выражением лица. – Что, что ты тут делаешь?

– Он здесь? Этот подонок здесь?!

– Тише, я не хочу, чтоб проснулись все кому не лень, – притягиваю за собой дверную ручку, и мы с Лешкой остаемся наедине. Он осматривает меня и омерзительно морщится.

– Бл@дь, ты похожа на проститутку. Какого хрена ты творишь, сестренка?

– Я? Вы с отцом и матерью решили, что я черное пятно на семейном древе. Неудачница без образования, безработная дрянь. Напомни, какие еще эпитеты употреблял папочка?

– И поэтому, ты решила сгубить свою жизнь, нюхая дерьмо и обчищая зажравшихся богатеев? – Лешка хватает меня за запястье. – Опомнись!

– Пошел в жопу, братишка. Я счастлива, мне плевать на тебя и остальных Рыковых. Вычеркните меня из завещания и забудьте, как страшный сон!

– Это твое последнее слово, сестренка? Я устал от твоих выкрутасов. Поверь, я далеко не железный, как все думают.

– Да, проваливай Лёш. Надеюсь, вы порадуетесь, когда менты выловят меня из Москвы–реки!

Брат пристально смотрит мне в глаза, а затем криво усмехается и теряется в темноте пустого помещения, окрашенного бордовыми тенями настенных светильников.

***

Паша всю дорогу рассказывает про случай годичной давности, когда Нев и Танюха застряли на кресельном подъемнике и чуть не стали идейной основой фильма ужасов. Возле проката, к нам присоединяется Макс, и я узнаю, что Дима встречался с Невеной. Ну как встречался, трахал ее время от времени. Интересно, что сейчас ему мешает любоваться прелестями соблазнительной брюнетки. Я отбрасываю мысли о своей скромной значимости для этого парня и ловлю шаг двух друзей по обе стороны от меня. Мы приближаемся к кассе по продаже билетов на фуникулёр и прихватываем Нев и Таню. Девчонки выглядят потрясающе в кислотно–зеленых комбинезонах.

– Ну что, вытащим придурков с природного джакузи? – шутит Таня.

– Ага, едем. А то у меня еще куча дел в инструментовке, – гундит Макс. – Помнишь, те коробки, что мы таскали?

Я, конечно, согласно киваю, и он делится безумно захватывающей историей про то, как сложно содержать в надлежащем виде расходный инвентарь. Нев чертыхается на хорватском языке, и мы выдуваем странный звук губами. Холмогоров обиженно замолкает и очень вовремя. С высоты в несколько метров, открывается превосходный пейзаж. Я увлеченно любуюсь красотами Хорватии и вспоминаю, что в этой стране снимали «Игру престолов». Да, места не просто удивительные, а магические и окутанные сказочным волшебством.

– Выходим, Димас уже в гневе. – Говорит Пашка, глядя на разозленного друга, что–то доказывающего молоденькому парнишке–гиду.

И правда, Макаров испускает пар, который с легкостью можно было бы пустить в дело. Например, согреть замерзающих в своих жилищах животных.

– Вы тоже решили довести меня до ручки? – высказывается Дима, оставляя в покое нежного проводника, коему требуется помощь реаниматолога.

– Да всё будет отлично! Наверно, нажрались водки и добрались до сторожевой хижины. – Успокаивает его Макс. Невена не сводит влюбленного взгляда с Димки. Заметно даже на расстоянии. Черт, она точно зависает на нем. А мне какое дело?

– Давайте соображать быстрей. Небо затянулось хмарью. Будет снегопад, – метко произносит Таня, беря меня под локоть. – Я не собираюсь ночевать в лесу.

– Да, прекращаем мышиную возню, – Дима проходит вперед и занимает позицию лидера. – Выдвигаемся.

Крутой спуск, уводит нас в сосновую чащу, где сугробы, чуть не затягивают, как трясина. Я потею и часто дышу, попутно благодарю Марьям, что засунула меня в такие дебри. Жаль, нет возможности, сфотографировать свою раскрасневшуюся физиономию и выслать с подписью: «Целую, сучка». Вскоре, непролазные «джунгли» заканчиваются, и мы выбираемся на расчищенную дорогу. Издалека доносятся пьяные крики и национальные песни.

– Так, я прикончу сопляков! – бурлит от злости Пашка.

– Простите дамы за мой корявый хорватский, но я оху&ть, как устал! – пытается отдышаться Макс. – И все, из–за малолеток!

– Успокаиваемся и объясняем птенцам, что пора возвращаться в гнездо, – отрезвляющий тон Димы, приходится к месту. Я уже собираюсь пойти вслед за девчонками, но он тормозит. – Регин, на пару слов.

Невена готова вытащить Цербера из ада, лишь бы избавиться от соперницы. Но, я не претендую на сердце и член этого парня. Он весь твой, красотка!

– Что? – спрашиваю я у Димы. – Что–то срочное?

– Ты сегодня молчишь. А это вызывает подозрения.

– Не бойтесь, никакой диверсии не будет. Я не привыкла к таким нагрузкам и не более. – Улыбаюсь, но быстро принимаю серьезное выражения, встречаясь глазами с Нев.

– Хорошо, если что, не стесняйся, говори.

– Понесете меня на руках? – я ехидничаю, и он хмурится, как всегда.

– Смотря, как попросишь. – Макаров умеет шутить? Новость дня.

– Я буду очень ласковой. – Не знаю зачем, но произношу эту фразу прямо у его уха. Дима чуть опускает голову, и наши взгляды растапливают пролетающие снежинки. В мыслях всплывает тот поцелуй, что полностью опустошил мои легкие. И в нем не было ни капли осторожности. Ни намека на скромность. Только жажда огня и разбавленная адреналином кровь.

– Эй, вы идете? – не выдерживает Нев. Ее подруга, также оборачивается в нашу сторону. Парни порядком отрываются от общей связки и слышно, как вправляют мозги блудным детям.

Дима втягивает носом воздух и направляется к парочке симпатичных лимонных шапок. Я же, перевожу дух от секундного помутнения и догоняю ребят.

От горячих источников исходит манящее тепло. Голые первокурсники резвятся в воде и даже не думают покидать нагретое местечко. Самый горячий из них, поправляет плавки и движется на Диму развязной и уверенной походкой.

– Мы доплатим за неудобство, только свалите на хрен.

– Никогда не повторяю дважды. Одевайтесь и идите за нами. – Твердо проговаривает Дмитрий Маркович.

– Люка, он считает тебя ничтожеством! – выкрикивает тощий рыжий чувак из веселой компании.

Я хочу предотвратить драку, но Макс и Пашка останавливают меня, убеждая, что Дима справится и с десятком придурков. Так и есть. Выскочка заваливается на лопатки, а колено победителя, вонзается в грудь побежденного. Я вновь выражаю попытку помешать им, получая возмущенное фырканье Таньки:

– Не лезь, разберутся.

Ладно, принимаю позицию смотрителя. Все находящиеся по пояс в воде, карабкаются на снег и надвигаются на уничтожающих друг друга взглядом парней.

– Эй, Люка, угомонись. Он калека, – высказывается куколка в красном бикини. – Мне отец рассказывал.

Сначала, я пропускаю высказывание мимо ушей, засмотревшись на голый торс двухметрового великана со смоляными волосами. А потом, пронзенная ударом тока, задаю вопрос:

– Кто калека?

Четыре пары глаз стирают меня в пыль. Дима медленно отступает от Люки и заключает в одном предложении многозначительный смысл:

– Одевайтесь и молитесь, чтобы вашим близким, не пришлось собирать вас по кускам.

Он больше не произносит ни слова и, уходя, задевает меня плечом. Я тороплюсь по его свежим следам, нагоняя на небольшой поляне.

– Дим! – забываю об официальном обращении.

– Проследи, чтоб все покинули источник, – он резко тормозит, и я влепляюсь в широкую спину. – Увидимся на вечернем собрании.

Мне остается лишь послушно вернуться к коллегам и надавать по башке девице с длинным языком. Макаров, по–прежнему загадка. Но в чем я нисколько не сомневаюсь – жизнь не была к нему благосклонна. Я предчувствую, что ночью опять ни хрена не высплюсь. Буду размышлять о том, какая я все–таки невнимательная.

– Не переживай, он давно свыкся со своим положением. И ноги уже не пришьешь обратно, – Пашка обнимает меня за шею. – Димас многим даст фору, даже с таким хреновым отклонением.

– Ноги? – я проглатываю комок в горле. – Ты серьезно?

– Такова реальность, крошка! Ре–аль–но–сть.

Пашка демонстрирует руками птичий полет возвращаясь к друзьям, а я смотрю туда, где мгновенно исчезает Дмитрий.

ГЛАВА 9. ДИМА

Я терплю еще одну неудачу, в попытке освоить грэб * и забиваюсь в раздевалку, предназначенную для vip–персон. Всё, что выше колен горит неистовым огнем. Беру разогревающий крем и сажусь на скамейку. Мокрые от пота волосы, липнут ко лбу и наполовину затемняют видимость. Только намереваюсь взяться за бедро, как дверь издает скрип, а из–за порога появляется Регина. Девушка делает паузу, глядя на два протеза. Быстро сокращает расстояние и как ни в чем не бывало, говорит: