Возвращение судьбы

Вера Герман

Возвращение судьбы

Я смотрю в потолок с потрескавшейся побелкой, голова гудит от невыносимой боли. Что же это такое, мне казалось, что уже конец и как будто даже на миг я видела со стороны свое измученное лицо…Что происходит?

У меня больше нет слез, в глаза как будто насыпали песка, сжимаю зубы так сильно, что кажется сейчас виски лопнут. Кто бы мог подумать, что дочь известного профессора Верминского блестящая наследница, закончит свою жизнь в ужасном месте одна без какой либо поддержки. Но что толку от этих сожалений.

Хоть и стараюсь не думать, но картинки из прошлого продолжают мелькать перед моими глазами, глазами которые не могли различить хорошее от плохого. Ах, что теперь злиться, я отмучилась, и больше нет сил думать об этих вещах.

Нужно выяснить куда попала и где я. Это комната кажется мне очень знакомой, даже запах и вон то трюмо… Это не может быть тем, что думаю верно?

Собрав остатки сил сжимаю одной рукой переносицу, другой рукой опираясь на кровать встаю, прежде чем успеваю открыть дверь она распахивается с другой стороны.

– Анна! Зачем ты встала? Ложись обратно, тебя лихорадило всю ночь!

– Ты…

Пока Вика, а это именно она сейчас вошла, тащит меня обратно к кровати я не могу оторвать взгляд от этой женщины. Но сейчас она не взрослая женщина, а молодая девушка. Как это возможно? В последний раз, когда я ее видела она смотрела на меня с презрением и кривила свои аккуратно накрашенные губы, стоя рядом с моим мужем, точнее с бывшим мужем. Там самая женщина, которая спала с моим мужем все эти годы, там самая которая в итоге уехала с моим мужем за границу бросив на меня все их долги и взыскания.

Ничего не соображая, я послушно иду к кровати, решаю сначала преодолеть эту слабость и боль в висках после уже разобраться как я оказалась в ее старой квартире вместе с Викой, но молодой Викой.

– Ложись, не о чем не беспокойся! Никита зайдет позже, ты же знаешь как он сейчас занят.

Просто слушая этот противный голос у меня начинает зудеть в голове, не хочу ничего ей отвечать. Но не могу не усмехнуться услышав это обращение к моему мужу, это покровительственное “Никита”.

Захлопнув дверь Вика наконец- то оставила меня в покое и я могу немного собраться с мыслями.

Последнее что я помню это как мне стало плохо, но я не могла дотянуться до телефона, чтобы позвонить в скорую, и упала в обморок, мне казалось, что я умерла, я даже видела себя лежащую неподвижно в той жалкой лачуге. Это был сон? Ведь сейчас я явно в квартире в которой я жила до замужества, и руки на которые я смотрю такие нежные и мягкие, как будто не было всех этих лет. Неужели это все мне привиделось?

Как я могла увидеть во сне всю свою жизнь? И то, что я увидела было правдой, которая меня ждет или все таки ночным кошмаром вызванной лихорадкой.

Если я не ошибаюсь сейчас середина лета 1984 года и через 2 недели я выхожу замуж.

Нет, то что случилось не может быть сном, даже во сне невозможно представить все так ярко систематично и чтобы я так детально все помнила. Возможно ли, что я сплю сейчас? И проснувшись я снова окажусь в той ужасной комнате больная и при смерти…

Тем временем я не могла не думать о всех еще предстоящих событиях будущего, почти все мои немногочисленные вещи в основном ценные уже были перевезены в квартиру, где живет Никита и его мать. Мы договорились, что я окончательно перееду только после росписи, сейчас не двухтысячные и просто так молодой девушке сожительствовать не очень хорошо. Пока я осталась жить со своей подружкой Викой, это любезно предложила сама Вика.

Когда же все пошло наперекосяк? После смерти отца или не выдержав после этого скоро покинувшей меня матери. Я осталась одна, поначалу жила в нашей большой квартире с братом и его семьей. Но вскоре я не могла выносить эти скрытые намеки и вечные косые взгляды невестки, вся измучилась отчужденностью брата…Теперь это все кажется просто детскими игрушками, учитывая что пережила в своей собственной семье с Никитой.

Именно в тот момент моей жизни появился Никита, как мой личный герой и спаситель. Мой утешитель и защитник. Конечно, как уж тут разобраться и понять характер, когда я думала, что меня спасают. Из огня да в полымя.

Думая обо всем этом я не заметила как уснула, проснулась от чувства падения, на мягких ногах в панике побежала к зеркалу, да это я восемнадцатилетняя, лицо без единого следа бед и потерь, мягкое беленькое, полупрозрачная кожа, еще не обрезанная длинная коса и тонкая талия. Только один раз постарев ты начинаешь понимать прелесть чистого без какой либо косметики лица.

Неужели Бог дал мне второй шанс на жизнь, за все мои мучения и мольбы.

Конечно предположительно я знаю ближайшее будущее, но я сама- то как личность никак не изменилась, все та же робкая тряпичная кукла и все те же обстоятельства жизни.

Нет. Я могу изменить многое, если не всё, ещё не вышла замуж и не потеряла самое дорогое, свою свободу и будущую жизнь.

Подняться умыться, время еще нет обеда, спала я недолго получается. Первым делом нужно забрать свои вещи от когтей этой старой ведьмы моей свекрови и ее сыночка.

Не долго думая, я уже собралась и вышла, на улице немного растерялась с непривычки, но примерно представляю куда ехать, если подумать мало что изменилось и кажется можно заметить только отсутствие многочисленных машин и нескольких построек, все остальное очень знакомо. В троллейбусе почти никого, я быстро доехала до нужной остановки. Стоя перед дверью этой ненавистной квартиры не могу заставить себя войти. Может быть и не стоит заходить? К черту эти вещи…

Боже, какая же ты трусиха, возьми себя в руки!

Дверь распахивается и вот передо мной улыбающееся лицо Людмилы Евгеньевны.

– Анна ты не в консерватории? Что случилось, заходи быстрее, не стой на пороге.

Эта мило улыбающаяся женщина с добрым видом заставляет кожу головы заледенеть и какая- то часть меня за секунду вновь и вновь переживает все изощренные словесные пытки со стороны этой старухи, не говоря о физических, как она опрокинула на меня чайник с кипятком, как столкнула меня с лестницы во время беременности, как я долго- долго пролежала больницы и до конца жизни так и не оправилась не морально, не физически от пыток этой добродушной на вид старушки. Собравшись с мыслями, пытаюсь глубоко прятать свои переживания и сосредотачиваюсь, чтобы ответить старой ведьме.

– Я взяла больничный и мне нужно было…

Не успеваю договорить и вижу как из своей комнаты выходит Никита, который по словам Вики был очень занят.

– Анна, я думал ты заболела и собирался приехать, а ты здесь?

А, вот и главный герой трагедии всей жизни. Никита Перихин. Высокий, породистые тонкие черты лица, в очках с тонкой оправы, монумент интеллигенции. Но это только с виду.

– Я нормально, не болела, просто немного недомогание, наверное волнения.

Никита мне нужно немного вещей взять, брат уехал в командировку и попросил помочь невесте с детьми, я останусь с ними пока.

В это время эти двое еще не знали, что брат мой еще весной эмигрировал и давным давно забыть забыл о своей сестре. В прошлом я инстинктивно как будто понимала, что если расскажу, тогда что я отписала свою долю в нашей квартире брату добровольно, чтобы он смог с детьми и женой уехать эти двое кровопийц замучают меня упреками.

В это время глаза Никиты блеснули и он очень обрадовался, что я пытаюсь восстановить отношения с братом, конечно он так много нотаций прочитал на эту тему.

– Аннушка, это правильно, семья не должна ссориться, это правильно помочь старшему брату, он тебе тоже поможет!

Заливайся- заливайся соловьем старая ведьма , хочешь сказать он поможет сыночку твоему, а не мне.Довольная своими мыслями старая ведьма ушла на кухню.

– Да, вот я соберу вещи, а то мне совсем нечего носить, об этом мы не подумали, когда перевозили все вещи.

– Пойдем помогу тебе.

Никита пошел со мной в комнату, правда ощущение было, что больше для надзора, а не для помощи. Конечно, ведь именно после переезда я больше никогда не видела картины Максакова оставленной мне отцом и многого другого из того, что я по глупости тогда отдала в распоряжении этой парочке матери и сына.

Неспешно я оглядываю все свои немногочисленные вещи в шкафу и конечно не вижу, половину своих вещей. Самое главное вернуть картину. В этой жизни она не станет финансовой платформой для этого дорогого мужа, с остальным можно потом разобраться!

– Никита, где моя картина?

Это картина Максакова оригинал, она и сейчас стоит больших денег у торговцев антиквариатом, что уж говорить про будущее. Не удивительно, что именно эта картина стала капиталом для будущей фирмы Никиты.

– Твоя картина? Ты рисуешь, я не знал.

Прикидываешься дурачком муженек? Ничего, я знаю твои приемы наизусть.

– Это не смешно, я обещала брату принести картину Максакова.

– Зачем это?

– Никита, это же моя картина, я не могу ее взять что ли?

– Конечно это твоя картина, просто ты же сама говорила, что…

– Да, да но это дело важное, оказывается мне не отдали документы на картину и в таком случае она может считаться незаконной, брат сказал уладит все дела с картиной.

Да, муженек, я тоже умею красиво врать. Как же прекрасно, что я могу ссылаться на брата, и как хорошо, что никто не знает про иммиграцию.

– Как это?

– Как много вопросов, мне нужна моя картина и всё.

– Дорогая не дуйся, я понимаю конечно, просто я отнес ее другу сделать раму, чтобы повесить, ты же так ее любишь, она будет висеть у нас в комнате и напоминать о твоем отце, как ты и рассказывала.

Я пристально посмотрела на этого презренного человека, который мог так легко и открыто врать, при этом играя на моих слабостях. И если у меня оставались крупицы сомнения в реальности произошедших событиях в прошлом, то сейчас они рассеялись бесповоротно и навсегда. Он и правда с самого начала все рассчитал, он всегда хотел только выгоды, ни дня не любил меня. Как горько, как глупо, я потратила на этого мерзавца всю жизнь. Преданно служила ему и его матери. От еле сдерживаемой злости, теплая волна ударила мне в голову и я чуть не упала, но смогла сдержаться.

– Анна, что с тобой? Присядь.

– Никита, какая рама? Что мне сказать брату, принеси обратно картину немедленно!

– Анна, ну ты что так разнервничалась, конечно мы отнесем ее к твоему брату, я заберу и сам принесу ее к вам, и тебя как раз заберу, когда твой брат вернется из командировки.

Вот так значит, дорогой. Бесстыжий! Как же мне хочется влепить ему пощечину и закричать.

– Ладно, я поняла тебя, ты же опаздываешь, твой обед давно закончился, я сама вещи соберу, все равно мне нужно несколько вещей и всё.

– Но я думал тебя проводить

– Нет, не надо, вообщем- то я хотела еще чуть- чуть отдохнуть, все таки лихорадка была не слабая вчера, а потом спокойно все соберу.

– Отдохни, дорогая, конечно. Ну я тогда пошел, скажу маме, что ты отдыхаешь, чтобы она тебя не беспокоила.

Отдохну да, я отдохну, сволочь! Внутри меня разрывало от эмоций и невысказанных слов. Внешне же я просто махнула и отвернулась делая вид, что собираясь прилечь.

Дверь закрылась и через некоторое время я услышала как хлопнула и входная дверь.

Так, семейка Перихиных, вы меня сами заставили!

Я точно знаю, что этот проныра Никита никому не доверит такую ценную вещь, даже матери. Про какие либо ячейки и тому подобное даже говорить не стоит, в это время такие вещи были не доступны обычным людям. А значит с большой вероятностью он засунул картину в свой старый тайник.

На цыпочках прокравшись я закрыла замок в комнатной двери, на всякий случай. Церемониями и приличиями старая ведьма никогда не отличалась, ворваться без стука это ее любимое хобби на досуге.

Отодвигаю заднюю стенку шифоньера, а вот и картина! Ах! Боже, у меня получилось, спасибо тебе, Господи!

Ощущения, как будто я в лотерею выиграла, хотя это моя собственность, чего так радоваться- то. Знание – сила!

Про этот тайник я узнала при чрезвычайной ситуации в прошлой жизни, Никиту тогда чуть не увезли в обезьянник за какие- то странные дела, в которые я не очень- то вникала, но конечно как дура сломя голову побежала его спасать, именно тогда он рассказал про деньги в этом секретном месте, чтобы я смогла их передать, можно сказать откуп, для его свободы.

Тогда картины тут уже не было, были только деньги и какие- то бумаги. Уверена к тому моменту, у него уже было много таких тайников, а этот самый старый и малозначимый, про который можно мне рассказать. Ну, что же, зато теперь пока это самый главный тайник и хранилище.

Все эти мысли пролетали пока я судорожно собирала вещи, конечно в один чемодан все не уместить, но и этого пока достаточно.

Самое главное картина у меня. Теперь надо отсюда бежать.

Выглянув в коридор удостоверилась, что у старой ведьмы уже тихий час, ее распорядок я знаю наизусть, она сейчас спит и путь свободен, но от всего этого адреналина у меня сердце бьется как будто в гортани, а звук тикающих часов в гостиной раздавался в моих ушах словно гром, хоть я понимала что старая ведьма спит, но казалось она слышала все мои манипуляции в комнате и только и ждет чтобы выпрыгнуть из своей норы и напасть на меня.

Так, нельзя поддаваться страху, иду прямо к двери, открываю ее и сама как ошалелая выбегаю, не помню как спускалась или как долго я бежала и куда, помню только, что нужно бежать, не чувствуя тяжести чемодана, на ватных ногах я наконец- то прислонилась к дереву на тротуаре. Смотрю по сторонам и не понимаю что делать, куда идти.

На какой- то страшный миг, все как будто вернулось назад, меня накрывает чувство одиночества и беспомощности. Нет, я уже сделала невозможное, вернула наследство отца и избегаю этот ужасный брак и семейку Перихиных, я больше никогда не попадусь в эту тщательно расставленную ловушку. Надо просто успокоиться и подумать.

К Вике я не пойду, эта хитрая лиса сама меня оглушит и на блюдечке подаст Перихиным. Учитывая, что именно она меня познакомила с Никитой, уже давно подозреваю, что она принимает в этом плане участие с самого начала.

Куда же мне податься? В сумочке, которую я забрала собой из дома Вики всего шестьдесят рублей и пару талонов, не хватит что- то снять, да и сейчас не то время когда можно вот так взять и что- то снять. Друзей у меня особо нет. Единственный дом, нашу семейную квартиру брат сбыл аккурат перед своим отъездом.

А как же дача? У невестки есть маленькая дача не так далеко от Москвы, ее же они не могли продать или обменять? Я могу поехать туда, соседи там знают меня, ключи смогу взять и пожить там немного. Правда же.

Не долго думая, не дав себе время чтобы передумать, бросаюсь в сторону остановки и еду на вокзал. Уже сидя в электричке в сторону ближайшего Подмосковья я наконец- то могу хоть чуть- чуть выдохнуть.

Посмотрев в окно, на зелень деревьев и полей, я как будто отсюда могу чувствовать их свежесть, обжигающий глаза свет полуденного солнца не мешают мне смотреть на голубое прекрасное небо. Я жива, здорова и у меня все будет хорошо. Если дачу сбыли тоже, попрошусь к соседям на несколько дней, в деревне добрые открытые люди. Это правильный выбор.

– Пирожки- и- и! Горячие пирожки- и- и!

Вздрагиваю от громкого крика и в этот момент чувствую ошеломляющий запах масла и понимаю, что уже давно ничего не ела, желудок давно прилип к спине, но в такой ситуации еда – это последнее о чем я могла вспомнить.

– Простите! Дайте мне пожалуйста! Сколько это стоит?

– Внученька сколько тебе? У меня тут разные.

Выгребаю всю мелочь из кошелька и отдаю милой бабуле, она странно на меня посмотрела, но ничего не сказав, отдала мне огромный промасленный бумажный пакет. Наверное я дала ей слишком много.

– Скажите, пожалуйста может быть у вас есть чем можно запить, я забыла термос.

– У меня нет, моя хорошая.

Посмотрев на меня, и видимо пожалев, она со вздохом вытащила огромный термос и налила мне чаю, махнула рукой

– Заберу на обратном пути, не потеряй крышку!

– Спасибо вам большое!

Я набросилась на пирожки без разбора как будто две жизни не ела ничего, но я ведь и правда ничего не ела с прошлой жизни, посмеявшись про себя, продолжаю жевать пирожки, это же просто прелесть и чай очень вкусный.

Начинаю медленно вспоминать когда я была в последний раз на этой даче, лето до смерти родителей, получается мне было 16 лет, и тогда всё было прекрасно, я каждый день музицировала на виолончели, засыпала в обнимку с мамой, а брат и отец всегда привозили подарки из своих поездок. Невестка тогда не проявляла себя и свою подлую расчетливую сущность. Мы провели самые красочные два месяца с моими племянниками на этой даче. Когда уезжали под конец августа соседские дети бежали за нашей машиной со слезами и я тоже плакала. Сколько лет прошло, и теперь я вижу, что это самое счастливое время было. Нет! Самое счастливое время впереди, теперь только начало моей жизни, нельзя погружаться в ностальгию и жалость к себе. Ведь, если считать в настоящем для меня прошло всего два года.

По памяти шагаю по тропинке, кроме меня на этой станции никто не вышел, надеюсь я иду правильно, но тропинка- то одна. Чем дальше по тропинке тем тише становится, но звуки вокруг меня умиротворяют, запах свежескошенной травы, стрекотание цикад, это всё так знакомо. Вижу дома и отсюда уже легко нахожу дачу невестки.

Пробормотав про себя наполовину убеждения, наполовину молитву, чтобы все прошло хорошо я стучусь в дверь к соседям.

– Есть кто дома?

– Да? Кто там?

– Извините это Анна Верминская, ваши соседи!

– Аннушка! А это ты! Вот уж не ожидали, ты одна? Проходи- проходи. Сейчас я приду, у меня там на плите ужин.

Круглолицая пухленькая женщина в самом расцвете, щурит глаза в искренней улыбке. Как прекрасно общаться с такими простыми людьми, не надо ничего придумывать, все сами спросят и скажут за тебя. В деревне мало развлечений, общение новые лица и особенно новые сплетни это хит. Уже с кухни, доносится шум кастрюль и ругань.

– Аннушка, ты какими судьбами? Где же твоя семья и племянники?

Я не помню имени это милой женщины, но это не проблема, главное помалкивать и отвечать на основные вопросы коротко.

– Они на юг уехали, а я вот приехала готовиться к экзаменам.

– Ах, вот оно что! Ну, это правильно, это очень важно. Как поживают твои?

– Они все здоровы и все хорошо, я вот что зашла к вам, ключи от дачи забыла взять у невестки, она сказала у соседей оставила запасные.

– Так, это же не у меня ключи ваши, это у старосты надо спросить.

– Ах, вот как, а мне сказали соседи, и я вот подумала, что это к вам.

– Староста деревни тоже твой сосед, это я говорю староста как привыкла, он уже при другой должности, выговорить мне сложно, ты иди к ним сходи, заодно вот это отнеси и забери ключи ваши.

Сунув мне в руки железную миску с какой- то молочной смесью похожую на кашу она убежала на кухню.

Ладно, похоже дачу не сбыли или пока здесь об этом никто не знает, ну пару недель я пожить здесь точно смогу. Какое облегчение.

– Извините! Есть кто? Это Анна Верминская соседи ваши, мне нужно забрать ключи.

Из окна дома старосты выглянула сначала девчушка лет девяти- десяти, а после девушка чуть старше.

– А, Верминские, подождите щас!

Девушка с перевязанной талией вышла держась чуть скованно и передала мне ключи.

– Вот вам просили передать. Протягиваю, молочное что- то, это альтернатива современным детским смесям, а девушка очевидно молодая мамочка. В носу защипало, на глаза навернулись слезы. Ой, какой позор, не расплакаться бы прямо тут. Это моя обычная реакция на маленьких детей или беременных.

– Лариса передала? Указывая на миску.

– Да- да, вот спасибо за ключи. Наконец- то я узнала имя моей соседки.

– Да не за что, что уж тут.

Разворачиваюсь и быстро насколько позволяют приличия иду в сторону дома тети Ларисы. Чувствую спиной удивленный взгляд молодой мамочки. Ну, не рассказывать ей, что меня на седьмом месяце беременности свекровь столкнула с лестницы на подъездной площадке, якобы упав в обморок, случайно, ну да!

И я потеряв ребенка с тяжелыми осложнениями, больше не смогла ни разу зачать. Это боль пронеслась со мной даже в эту жизнь. Бедный мой малыш. Стало невыносимо в груди.

Постояв немного у дома Ларисы, я тихо зашла внутрь и забрала чемодан, крикнув уже с улицы , что передала всё и поблагодарив ушла. В таком состоянии не до светских бесед.

Открыв дверь, я даже не обращая внимания на затхлость воздуха и пыль, бросаю вещи и иду к тахте. Слезы и горечь вырываются из меня- это запоздалая реакция на встречу со старыми врагами, которых я думала, что никогда больше не увижу вперемешку с новыми эмоциями об утере ребенка.

Как же мне жалко ребенка, вроде бы я не виновата, что не смогла защитить его, но невыразимое чувство вины и понимание, что его уже точно никогда не вернуть накатывают на меня вновь и вновь.

Плача о своей прошлой беспомощности перед коварством свекрови, холодностью и равнодушием мужа, который никогда меня не защищал и всегда был на стороне матери, да и кого угодно, только не на моей, рыдая я обещаю себе отомстить этой парочке матери и сына.

Как бы не правы были свекровь или другие люди, всегда виновата была я, всегда терпеть нужно было мне.

В самый первый раз, когда старая ведьма опрокинула на меня целый чайник с кипящей водой, накануне мы слегка поспорили о том, что мне нужно продолжать учиться, но свекровь настаивала на том, чтобы я сосредоточилась на семье и не занималась ерундой в виде моей игры на виолончели и занятиями в музыкальной академии.

На следующий день она как будто бы не удержав чайник в руках вылила весь кипяток на меня и большая часть пришлась на руки и часть плеч, так как я рефлекторно пыталась поймать чайник.

И сколько бы раз я потом не доказывала Никите, что это не было случайностью, он отмахивался, говоря про мою паранойю.

После этого случая у меня мало, того что были серьезные ожоги и плохо восстанавливались пальцы, так еще появился тремор рук, и я больше не могла играть.

Никита никогда мне не верил, точнее он конечно прекрасно всё знал и понимал, но предпочел закрыть глаза на поведение своей матушки. Но в тот момент мне казалось, что он просто не верит мне. И это было первой трещиной в моей вере, что мой муж меня будет любить и защищать. Самое начало моего бесконечно холодного одиночества.

Вот так с молчаливого одобрения своего сыночка эта старая ведьма начала издеваться надо мной. Словесно унижая необоснованными обвинениями в бесплодии и угрозами, что выгонит из дома, заставит сына развестись со мной и прочими оскорблениями она доводила меня изо дня в день.

А почему мне стало трудно зачать и кто в этом виноват? Не ты ли старая ведьма столкнула меня с лестницы, не ты ли во время не вызвала скорую притворяясь больной и потерявшей сознание?

Приглушенные рыдания вырывались из меня, я плакала о судьбе своего неродившегося ребенка, о своей никчемной жизни в семье Перихиных, и как смехотворно кончила эту полную унижений жизнь.

А ведь еще как дура наивная надеялась, что нет, не может меня бросить муж после семнадцати лет брака с долгами его фирмы, что он вернется хотя бы из- за чувство вины или благодарности. Какая же я была идиотка. Прямо злость берет. Эти люди не, то что благодарности не испытывали, а считали, что взяли по праву. Чувство вины или что- то отдаленное человеческое как жалость и сострадание им чуждо.

С невеселыми мыслями, даже толком не оглядевшись, в одежде что на мне была с момента как я вышла из дома заклятой подруги я провалилась в беспокойный сон.

Когда открыла глаза небо серело, а значит еще даже нет и четырех утра, ведь солнце летом рано встает, уснув вечером, даже не позаботилась прикрыться одеялом или умыться.

Выйдя из дома, на ощупь и по памяти нашла дорогу к колодцу во дворе. Так как им пользовались все ближайшие соседи, опустить ведро и набрать свежей воды не составило труда. Вода из колодца прохладная свежая и такая сладкая. Чувствуя прилив сил, не дожидаясь рассвета, я решила разобрать вещи и составить план своих будущих действий. Тонуть в жалости к себе и плакать о прошлой жизни закончила еще вчера.

Кое как найдя переключатели света наконец- то появился неяркий свет в маленьком коридоре, а потом уже и во всем доме. Дом сам по себе небольшой всего три помещения. Из коридора попадаешь в просторную гостиную где стоит дровяная печь, которую сберегли еще с сороковых годов, стол одна скамейка и три стула, под окном та самая тахта на которой я вчера и уснула. Из этой комнаты смежная дверь в другую маленькую комнату, где как я помню стоит кровать шкаф и стол. Я не осмелилась сейчас проверять ту комнату, ведь лампочка была только в коридоре и гостиной, очень боюсь, чтобы не выскочила мышь или еще что по хуже. Чуть позже приберусь везде с водой и тогда все проверю. В коридоре есть еще лестница ведущая на чердак, именно там я раньше и спала с племянниками когда мы здесь проводили лето. Часть чердака завалена вещами, а другая часть была жилой.