Быть человеком

Катерина Мороз

Быть человеком

Быть человеком

Быть человеком значит

мыслить, чувствовать, любить и развиваться.

***

Ночь давно поглотила маленькое село на окраине леса. В тишине почти не осталось звуков, которые бы принадлежали не ночным животным, вышедшим на свой еженощный промысел. Село безмолвствовало в этой весенней свежести, нестерпимо пахло черемухой, которая даже в такой час не скрывала красоты своих белых цветов. Снег уже сошёл даже на задворках, куда не так часто добирались солнечные лучи.

Весна в этом году наступила так быстро, что женщины и не заметили, как вода в речке перестала обжигать руки холодом, а лица мужчин, которые уже ходили работать в поле, начали обгорать и румяниться отнюдь не от мороза.

В этой теплой, но ещё по весеннему прохладной ночи, селяне не знали еще об одном важном изменении. Иначе не спали бы так спокойно, с приоткрытыми окнами, впуская в избы живительную свежесть, а молились бы, запершись в маленькой церквушке, стоя бок о бок на коленях, разбросанные по мозаичному полу как паданцы в яблоневом саду.

Двое не спали.

Хищная тварь держала в своих смертоносных объятиях хрупкую девушку. Вампир мог убить её за несколько секунд, насытившись молодецкой кровью, а девушка могла поднять вой на всю деревню.

Но чудовище не убивало, а она не кричала.

В маленьком доме отшельницы на опушке леса, которую считали странной и за глаза называли ведьмой, двое сидели в объятиях друг друга.

Мертвецки бледный мужчина держал на коленях румяную, полную жизни девушку, позволяя ей перебирать ловкими пальчиками его смольные волосы. Оба чувствовали странную тоску, щемящую сердца, будто перед долгой разлукой. Каждую ночь, с приближением утра, они чувствовали, что их время утекает будто песок сквозь пальцы.

– Я не понимаю почему, – красные глаза сверкнули в полумраке и, полные мольбы, обратились на светловолосую любимицу вампира, – почему ты не хочешь стать вампиром, разделить со мной вечность?

Мягкая улыбка тронула её губы. Девушка протянула руки, с нежностью касаясь мраморно-холодной, но такой приятной на ощупь кожи лица, пальцами скользя по щекам своего необычного возлюбленного.

– Деус, – ласково произнесла она его имя. Его глаза снова сверкнули, подобно рубинам в языках пламени, и он тихо застонал, как будто ему было физически больно выносить её касания, но как же сильно он в этом нуждался…

Со всей возможной ему осторожностью, он убрал её хрупкие человеческие руки своими, поднося их к губам и покрывая ладони обжигающими поцелуями.

Откуда это желание чувствовать на себе её тёплые ладони? Амадеус не знал. Ещё будучи человеком, с самого детства, он не любил, когда кто-то нарушает его личное пространство. А став вампиром, он даже к жертвам относился брезгливо, быстро утолял голод, в особенно плохие дни, ломая руки людей, чтобы не почувствовать на себе чужие ладони. Но не её. Её руки он хотел ощущать на своей мертвой коже целую вечность. Это было какое-то помешательство. Он ведь мог убить её за секунду, всего одним движением сломав лебединую шею.