Темный. Избранный огнём

Алексей Русских

Темный. Избранный огнём

Глава 1. Конец мира и начало пути

2074 год. Мир рухнул не за один день. Всё началось задолго до первых ядерных ударов – с экономических кризисов, климатических аномалий, гонки технологий и ненасытной жажды власти. Люди всё знали, всё понимали – но продолжали. Когда началась Третья мировая, никто не объявлял её официально. Просто в новостях сначала исчезли страны, потом – сами новости. Спустя десятилетия остались выжженные земли, обугленные города и немногочисленные выжившие. Одни стали чудовищами. Другие – охотниками. А кто-то просто шёл вперёд. Тёмный – один из них. Никто не знает его имени. Может, и он сам забыл. На левой груди у него выжжена метка – слово «ТЁМНЫЙ». Её сделали не в память, а в предупреждение. Он был тем, кто пережил предательство, бойню, и остался человеком. Или тем, кто когда-то был человеком. Он жил в развалинах посёлка под названием Залесье. Там, среди заросших дорог, обломков старой школы, полуобвалившихся домов он создал убежище. В его арсенале – арбалет, самодельный дробовик, нож, вырезанный из рессоры, и старенький ТТ. В его подвале – сушёное мясо, батареи, фильтры для воды и редкая реликвия: книги. Бумажные. Он читал по ночам, в тусклом свете лампы, из тех, что работали на старых советских аккумуляторах. Ночами он слушал тишину. Она больше всего напоминала музыку. До той ночи. Было полнолуние. Небо – рваное, с прожилками пепельных облаков. Где-то вдалеке завывали руинные волки. Это были не обычные звери. Они чувствовали разум. И страх. А ещё… чужаков. Тёмный не спал. Что-то гудело внутри – не страх, нет. Предчувствие. Он поднимался на крышу, проверял периметр. Спокойно. Пока гул не перешёл в звук мотора. Один. Потом второй. Потом – три. Он вытащил бинокль, глянул в сторону дороги. Из-за перевала выполз пикап с эмблемой, которую он помнил до дрожи: меч, обвитый змеёй. Клан Змеи. Они приходили, чтобы забирать. Людей. Воду. Всё. А те, кто сопротивлялся – исчезали. Он спустился и включил аварийный сигнал в подвале – мигающую лампу. Вытащил сумку, оружие, обнял на секунду металлическую пластину с выгравированной надписью: «Мама. 2035». И побежал. Когда в дом влетел коктейль Молотова, он уже был в туннеле под сараем. В этих туннелях он прятал пути отхода. С детства знал: главное – путь назад. Он вылез через сто метров от дома. Обернулся. Дом горел. Крыша рухнула. Мебель плавилась. Пыльное стекло окон дёргалось от жара. А возле ворот стояли они – в броне, с автоматами, смеясь. Тёмный вжал пальцы в землю. Ненависть не вскипела – она замерла, как лёд. Он не кричал. Он просто запомнил лица. – Я найду вас. И каждый из вас вспомнит, что сделал. Перед смертью. На рассвете он нашёл старый грузовик, законсервированный под капканами и ветками. Топливо – на донышке. Дорога – на север. Там, по слухам, был лагерь. И, может, ответ. В кузове он услышал шорох. Открыл крышку. И увидел чёрного кота. Большого. С янтарными глазами. Кот просто сидел. – Выжил, как и я? – спросил Тёмный. Кот посмотрел и лёг. С этого начался их путь.

Глава 2. Не совсем обычный кот

Грузовик гремел на ухабах. Дорога, если её можно было так назвать, петляла между обломков старых мостов, обгоревших машин и выжженных деревьев. Пейзаж выглядел как декорация к забытому фильму ужасов, но это была реальность. Кот устроился на пассажирском сидении. Он сидел так, будто понимал происходящее. Ни разу не попытался сбежать. Иногда смотрел на Тёмного. Просто смотрел. – Знаешь, если ты меня понимаешь – ты чертовски странный кот, – пробормотал Тёмный. – Но, похоже, мы оба такие. Вдали появилась тень строения. Старый торговый пост. Вывеска «АЗС» едва держалась на трёх болтах. Рядом – полуразрушенное кафе и несколько покосившихся металлических контейнеров. Место выглядело заброшенным, но Тёмный знал – в этом мире это почти всегда означает «занято». Он остановил грузовик, вытащил арбалет и двинулся к зданию. Кот шёл рядом, не отставая. Возле двери раздался щелчок. – Стой. Ещё шаг – и ты труп, – раздался женский голос. Тёмный застыл. Затем медленно обернулся. На крыше кафе стояла девушка с ружьём, обмотанная чёрным шарфом. Куртка армейского образца, ботинки были из старых запасов НАТО, но тщательно отремонтированы. Волосы короткие, тёмные. Взгляд – стальной. – Я просто иду дальше. Мне нужна вода и немного топлива. Если хочешь – я уйду. – Медленно положи арбалет. Кота оставь. – Она прищурилась. – Он твой? – Не уверен. Он сам пришёл. Молчание. Потом девушка спрыгнула вниз и подошла ближе. Она изучающе посмотрела на Тёмного, потом – на кота. – Он выжил в этом аду? – Как и мы. – Меня зовут Валькирия, – сказала она наконец, опуская ружьё. – Ты не похож на мародёра. – Я и не мародёр. Я… ищу кое-кого. И кое-что. Тебя здесь одна? – Был напарник. Мы с ним месяц назад дошли до этого места. Его убили. Не люди. Не совсем люди. Я осталась. Чтобы ждать. Или умереть. … Они сели в тени под навесом. Валькирия сварила что-то из местных корней и остатков тушёнки. Кот ел рядом, будто был с ними всю жизнь. – И что ты ищешь? – спросила она. – Клан Змеи. Они сожгли мой дом. Убили всех, кто был рядом. Я видел их эмблему. И одного из них. Запомнил лицо. Я иду по их следу. А ещё есть слухи о Цитадели. И о том, что они там. Валькирия молчала, только кивнула. – Я слышала об этом. Говорят, оттуда выходят мутанты. Людоволки. Некоторые вырезают деревни. Их делают где-то глубоко под землёй. – И ты хочешь туда? – Хочу найти ответ. Я потеряла всё. Или найду смысл – или умру хотя бы с мыслью, что пыталась. Кот вдруг встал. Замер. Шерсть встала дыбом. Он зашипел в сторону дороги. – Гости? – Тёмный встал, доставая оружие. Через секунду появилась фигура – низкий человек с дронами на ремнях и винтовкой, собранной из разных частей. Он шёл, оглядываясь. За ним – ещё двое. У одного – эмблема: кусок змеиной чешуи, вплавленной в бронежилет. – Клан Змеи, – прошептала Валькирия. Тёмный не ответил. Он уже прицеливался. … Перестрелка была короткой, но громкой. Один упал от выстрела Валькирии в грудь, второго подрезал Тёмный стрелой в шею. Третий пытался убежать, но Марс прыгнул с крыши прямо ему на лицо. Когда всё закончилось, Тёмный подошёл к телу и сорвал с него нашивку. Лицо было другим. Но эмблема – та же. – Это только начало.