Двойная жизнь

Она чувствовала себя предательницей, хотя ничего не сделала. Только слова. Только воспоминания. Только тепло. Но именно это «только» жгло изнутри.

Виной был не сам Сергей – а то, что он будил в ней. В общении с ним Инга снова чувствовала себя молодой, желанной, интересной. Без подгузников, бессонных ночей, разговоров о детском прикорме. Он не знал её с этой стороны – и от этого она будто возвращалась в ту, прежнюю версию себя, где не было ещё депрессии и одиночества.

Инга поймала себя на том, что старается быть особенно ласковой с Игорем. Она чаще обнимала его, хвалила, говорила «спасибо», улыбалась даже тогда, когда не было сил. Не из чувства долга, а из чувства вины. Она будто пыталась уравновесить внутренние качели – дать мужу то, что давала на словах другому.

Но всё равно, как только Игорь уходил на работу или ребёнок засыпал, мысли возвращались к Сергею. Воспоминания, сообщения, фразы, в которых было столько ностальгии и недосказанности.

А потом, однажды вечером, когда их разговор стал особенно личным, Сергей вдруг написал:

– Слушай, давай встретимся. Погуляем. Поболтаем. Я соскучился.

Инга застыла. Сердце ушло в пятки.

Встретиться? Зачем? Что тогда будет? Что я вообще делаю?

Она смотрела на сообщение долго. Слишком долго. Мысли метались, сердце стучало уже в висках. Она понимала, что эта грань – последняя. За ней всё уже будет по-другому. Даже если ничего «такого» не произойдёт. Наконец, она набрала короткий ответ:

– Прости, нет. Это неправильно.

И отправила, прежде чем передумает.

После этого она закрыла чат, выключила телефон и долго сидела в темноте, прижимая к себе подушку. Ей было одновременно грустно, тяжело и немного легче.

***

Но судьба, будто нарочно, подталкивала Ингу к Сергею.

Иногда, в особенно спокойные дни, Игорь говорил с заботой:

– Иди, проветрись. Сходи куда-нибудь одна. Отдохни от нас, а то с ума сойдёшь.

Инга с благодарностью кивала. Она брала свою сумку, надевала джинсовку, старалась не торопиться, чтобы Игорь не подумал о ней ничего плохого. И правда выходила – «проветрить мозги», как они оба это называли. В такие моменты она чувствовала почти свободу. Хотя свободы не искала.

В один из таких дней она зашла в книжный. Долго ходила между полок, листала страницы. Взяла книгу с привлекательной обложкой – что-то лёгкое, про женщин, которые переосмысляют себя. Кафе напротив выглядело особенно мило, с пледом на стуле и забавной вывеской. Инга заказала латте и устроилась у окна. Она уже давно не ощущала такой покой в душе.

И вдруг кто-то сел за соседний стол. Боковым зрением она уловила движение, подняла глаза – и всё внутри обрушилось. Это был Сергей.

Это было невероятное совпадение, что-то на грани фантастики. Те же глаза, чуть помятая футболка, лёгкая небритость. И в глазах – искренняя радость. Тёплая, настоящая, как у человека, который действительно рад тебя видеть, а не просто пытается быть вежливым.

– Привет… – сказал он, и голос у него был мягкий и добрый. – Ты одна?

Инга покраснела. Она попыталась сказать что-то разумное, но дыхание сбилось.

– Эм… Да… Я… Просто книга, кофе… – она показала на кружку и на книгу, как будто оправдывалась. – Отдыхала немного…

Сергей чуть склонил голову и улыбнулся:

– Очень приятная случайность нас свела…

Он говорил легко, уверенно. А у Инги в голове шумело. Всё казалось неуместным, глупым, нереальным. Она отвечала невпопад, смеялась не в тему, чувствовала, как щеки горят.

– Ну что это за черт вообще? – подумала она, судорожно отхлёбывая кофе, который тут же обжёг губы.

И тут он неожиданно дотронулся до её руки. Легко. Почти невесомо. Пальцы едва скользнули по коже. Но этого касания оказалось достаточно, чтобы внутри неё будто разорвалась бомба из чувств. От этого прикосновения прошёл слабый, почти электрический импульс. Сердце забилось ещё быстрее.

Боже. Ну что это за мучение?!

Она хотела встать. Сказать что-то. Уйти. Остаться. Всё одновременно. Она не знала, где кончается она настоящая – и где начинается та, кто сейчас так беззащитна перед этим взглядом.

Про себя Инга молила вселенную: Пусть зазвонит телефон. Пусть Игорь напишет. Пусть сын проснётся, пусть начнётся дождь, пожар, землетрясение… Хоть что-нибудь, что вытащит меня отсюда!

Но ничего не происходило. Телефон молчал. Кафе оставалось уютным, пар от кофе всё ещё поднимался тонкой струйкой, и Сергей продолжал смотреть на неё – так, будто никто другой в мире не существовал. А она сидела и тонула в его взгляде, в его голосе, в себе самой.

Он наклонился чуть ближе, облокотившись на стол, и с той самой полуулыбкой, которой когда-то, в юности, сбивал ей дыхание, спросил:

– Может, всё-таки, подышим воздухом?

Инга растерянно кивнула. Она не помнила, как встала, как убрала книгу в сумку, как оказалась на улице. Всё происходило, как в странном сне. Они шли рядом по парку, где качались деревья и слышались голоса детей вдалеке.