Уходя Уходи

Николай Щербатюк

Уходя Уходи

Пролог: Шепот Вечности

Время… Для большинства оно – неумолимый поток, несущий нас из мгновения в мгновение, от рождения к смерти. Мы измеряем его секундами, часами, годами, пытаясь ухватить, понять его суть. Но что, если время – это не просто линия? Что, если оно – это многомерное полотно, сотканное из бесконечного количества нитей, каждая из которых – это жизнь, событие, выбор? И что, если кто-то пытается разорвать это полотно, превратить его в небытие?

В далёких уголках Карпатских гор, где древние ели шепчут тайны веков, а туман скрывает от глаз затерянные монастыри, испокон веков существовало тайное братство. Их называли Хранителями Времени. Они были стражами равновесия, бдительными часовыми, оберегающими хрупкую гармонию мироздания от силы, что стремилась к полному забвению – от Тени.

Тень не была просто злом. Она была анти-сущностью, голодом, что питался хаосом, сомнениями, забытыми воспоминаниями. Она стремилась к Ничто, к полному стиранию всего сущего, к покою, который был лишь отсутствием всего. И её влияние росло, незаметно проникая в умы людей, искажая их желания, превращая свет в тень.

Легенды гласили, что в самом сердце времени, в месте, которое было невидимо для обычных глаз, покоились Часы Вечности. Не просто механизм, а живое, пульсирующее сердце мироздания, способное поддерживать равновесие между прошлым, настоящим и будущим. Но чтобы активировать их силу, чтобы защитить мир от надвигающейся катастрофы, требовалось найти Три Ключа – артефакты, разбросанные по миру, каждый из которых нёс в себе часть великой тайны.

И вот, в современном Бухаресте, среди старых книг и пыльных артефактов, молодой археолог по имени Алин Петреску наткнулся на забытые дневники своего деда. Эти дневники были не просто семейной реликвией; они были первым шагом в мир, о существовании которого Алин даже не подозревал. Мир, где прошлое переплетается с будущим, где обыденность скрывает невероятные тайны, а шепот вечности зовёт к себе.

Алин не знал, что его ждёт. Он не подозревал, что ему предстоит пройти через иллюзии, столкнуться с предательством, познать истинную природу света и тьмы. Он не ведал, что ему суждено стать частью чего-то гораздо большего, чем он мог себе представить. Ему предстояло совершить выбор, который определит не только его собственную судьбу, но и судьбу всего мира.

Ибо время неумолимо. И когда его нити начинают рваться, лишь Хранитель может восстановить равновесие.

Глава 1: Тени Бухареста

Тишина перед бурей

Глубоко в земле, под суетливым городом Бухарестом, Алин Петреску, 28-летний археолог, копал. Солнце палило, обжигая его шею, но он почти не замечал этого. Он был полностью поглощен своей работой, каждый взмах кирки, каждый отброшенный комок земли приближал его к разгадке истории. Раскопки были сложными, место представляло собой не просто древнее поселение, а сложный узел из римских руин, византийских остатков и османских наслоений. Именно эта многослойность и притягивала Алина, обещание чего-то глубокого, скрытого под видимыми слоями времени.

Его команда, состоявшая в основном из студентов и нескольких опытных рабочих, уже устала. Жаркий июльский день выматывал, и энтузиазм, с которым они начинали утро, постепенно сменялся апатией. Но Алин был не таков. Его глаза, серые и проницательные, постоянно сканировали траншею, ища любой намек, любой признак того, что они приближаются к чему-то значительному. Он верил, что великие открытия не приходят к тем, кто ждет, а к тем, кто неустанно ищет.

Участок, на котором они работали, был ранее неисследованным карманом, расположенным немного в стороне от основного места раскопок. Многим казалось, что это пустая трата времени, но Алин чувствовал необъяснимое притяжение к этому месту. Он ощущал его под ногами, когда проходил мимо, странную вибрацию, шепот чего-то древнего. И вот, когда он уже собирался объявить о перерыве, его кирка ударилась о что-то твердое, издав глухой, но отчетливый звук, отличающийся от звука камня.

Сердце Алина забилось быстрее. Он отбросил кирку и осторожно начал расчищать землю руками, пытаясь определить форму и размер объекта. Земля была плотной, веками утрамбованной, и каждый скребок ногтями вызывал облачко пыли. Наконец, его пальцы нащупали гладкую, холодную поверхность. Не камень, не металл, а что-то совсем другое. Он отбросил последние комки земли, и перед ним предстал объект, от которого перехватило дыхание.

Это был артефакт, но не похожий ни на что, что он видел раньше. Небольшой, размером с ладонь, он был сделан из какого-то темно-серого, почти черного камня, но его поверхность была не матовой, а слегка отполированной, отражая тусклый свет солнца. По форме он напоминал яйцо, но с острыми гранями и сложными, едва заметными узорами, выгравированными по всей поверхности. Узоры были настолько тонкими, что казались частью самого камня, как будто он родился таким. Алин наклонился, чтобы рассмотреть их поближе. Это были не просто орнаменты; они казались символами, иероглифами, но ни один из них не был ему знаком.

"Алин, что там?" – голос его помощницы, Елены, вывел его из оцепенения. Она подошла ближе, ее брови поднялись в удивлении, когда она увидела находку. "Что это, черт возьми?"

"Я не знаю", – ответил Алин, его голос был глухим от благоговения. Он осторожно поднял артефакт. Он был тяжелее, чем казался, и излучал странную прохладу, даже под палящим солнцем. Прикосновение к нему вызывало легкое покалывание в кончиках пальцев, как будто по нему проходил слабый электрический ток. Елена протянула руку, чтобы прикоснуться, но Алин отдернул ее, боясь повредить хрупкое чудо.

"Мы должны быть очень осторожны с ним", – сказал он, его глаза были прикованы к артефакту. Он повернул его в руках, пытаясь найти хоть какой-то шов, любую подсказку о его происхождении. Но камень был цельным, безупречным. Или так казалось.

Когда Алин нес артефакт обратно в палатку для дальнейшего изучения, он заметил странное явление. Узоры на его поверхности, которые казались статичными, теперь, при изменении угла освещения, словно оживали. Некоторые линии углублялись, другие становились едва различимыми, создавая эффект движения. Это было завораживающе и необъяснимо.

Он провел остаток дня, пытаясь идентифицировать материал и узоры. Он консультировался с десятками справочников, сравнивал символы с известными древними письменами, но все было тщетно. Артефакт не вписывался ни в одну из известных культур, ни в одну из известных эпох. Это было так, как будто он пришел из ниоткуда, из другого измерения времени.

Позже, когда сумерки сгустились над раскопками, и большая часть команды разошлась по домам, Алин остался один в своей палатке, окруженный пыльными книгами и старинными картами. Артефакт лежал на столе под яркой лампой, его черная поверхность поглощала свет. Алин чувствовал себя так, будто стоит на пороге чего-то грандиозного, но не мог понять, чего именно.

Он снова взял артефакт в руки, его пальцы скользнули по гладкой поверхности, и вдруг он почувствовал нечто. Едва заметный, крошечный выступ, который ранее он не замечал. Это было так тонко, что казалось частью естественной текстуры камня. Он приложил больше усилий, надавив ногтем, и услышал легкий щелчок.

Неожиданно, с едва слышным шипением, артефакт разделился на две почти идеальные половины, открывая внутреннюю полость. Алин отпрянул, его сердце бешено колотилось. Внутри, в мягкой, почти шелковистой выстилке, которая, казалось, была частью самого камня, лежал пожелтевший свиток. Это был не свиток из пергамента или папируса, а скорее из очень тонкой, почти прозрачной, но необыкновенно прочной бумаги, которая, несмотря на свой возраст, выглядела невероятно хорошо сохранившейся. Она была свернута в тугой рулон, и Алин осторожно, с дрожащими руками, извлек его. От свитка исходил слабый, почти неуловимый запах – не плесени или старости, а чего-то цветочного и землистого одновременно, что казалось таким же древним, как и сам артефакт. Он развернул его, и его глаза расширились от удивления.

Забытое письмо

Пожелтевшее письмо, обнаруженное в артефакте, было необычным. Это был не простой лист бумаги; материал, из которого оно было сделано, напоминал скорее тончайший, почти прозрачный пергамент, который, несмотря на свой возраст, оставался поразительно эластичным и не рассыпался в руках. Поверхность была покрыта густыми, витиеватыми символами, которые, на первый взгляд, казались совершенно бессмысленными. Алин, с его обширными знаниями древних языков и письменностей, не узнал ни одного из них. Это были не клинопись, не иероглифы, не руны, не греческие или латинские буквы. Каждый символ был уникальным, словно маленький рисунок, и вместе они образовывали узор, который, казалось, переливался под светом лампы.

Письмо не имело ни подписи, ни даты, ни адресата. Просто набор загадочных символов, расположенных в строгом порядке, но без видимой логики. Алин провел пальцем по одной из линий, чувствуя легкое углубление, словно буквы были не написаны, а выгравированы с необычайной точностью. Он принес все свои справочники по криптографии и древним алфавитам, но ничто не подходило. Это было как будто письмо пришло из мира, где правила письменности были совершенно иными.

"Что же это такое?" – пробормотал он, его голос был полон одновременно разочарования и предвкушения. Эта находка была куда более значительной, чем просто древний артефакт. Это было послание, загадка, требующая разгадки.

Он сфотографировал каждый символ, каждый уголок письма, надеясь, что анализ поможет ему найти зацепку. Он даже попробовал использовать различные фильтры на фотографиях, пытаясь выявить скрытые чернила или узоры, но безуспешно. Символы были неподвижны, не менялись, и не раскрывали своих секретов.

В процессе изучения письма Алин заметил странную деталь. Если посмотреть на символы под определенным углом, они начинали казаться объемными, словно выпрыгивающими с поверхности. Это было оптической иллюзией, но очень убедительной. Он провел так несколько часов, погруженный в мир неведомых знаков, пытаясь поймать эту мимолетную иллюзию, надеясь, что она приведет его к пониманию.

Он решил начать с самого простого – поиска повторений. Если это язык, то должны быть повторяющиеся символы или группы символов. Но даже здесь письмо оказалось обманчивым. Повторений было крайне мало, и те, что были, появлялись в совершенно разных контекстах. Это не был типичный шифр замены, где одна буква заменяется другой. Это было нечто более сложное, что-то, что требовало совершенно нового подхода.

К утру Алин чувствовал себя полностью опустошенным, но его разум продолжал работать. Он заварил себе крепкий кофе и снова взялся за письмо. Внезапно, его взгляд упал на что-то, что он раньше не замечал. В углу одного из символов, почти невидимому невооруженным глазом, была крошечная, едва заметная точка. Он увеличил изображение на своем планшете. Это была не просто точка, а скорее микроскопическое углубление, как будто сделанное тончайшей иглой. Затем он заметил такие же точки на других символах, расположенных в кажущемся случайном порядке.

Это были не случайные дефекты. Это были маркеры. Но что они обозначали? Алин начал наносить их на карту, пытаясь найти закономерность. Процесс был мучительным, требовал предельной концентрации и остроты зрения. Он использовал лупу, затем микроскоп. Часы тянулись.

Наконец, когда он нанес достаточное количество точек, он заметил, что они формируют едва различимый узор. Это была не буква, а скорее некий геометрический рисунок. Он начал соединять точки, и постепенно, на его планшете, появился контур. Это было изображение звезды, окруженной несколькими меньшими точками, расположенными в виде созвездия. Созвездия, которое он узнал. Одно из древнейших, которое изображалось на многих картах звездного неба.

Это была первая зацепка. Если символы содержат координаты или информацию, связанную со звездами, то, возможно, это не язык, а скорее карта или код. Он бросился к своим астрономическим атласам, сравнивая найденное созвездие с картами древнего неба. И он нашел его – древнее созвездие, известное как "Страж". По легендам, оно было видимым только в определенное время года и служило ориентиром для неких тайных мест.

Алин чувствовал прилив адреналина. Это было похоже на распутывание сложного узла, когда каждая нить, найденная тобой, ведет к следующей. Он попытался связать этот узор со словами, с фонетикой, но ничего не получалось. Тогда он подумал: что если это не буквы, а скорее идеи? Концепции? Возможно, каждый символ представляет собой не слово, а целую фразу или даже предложение.

В свете этой новой гипотезы, он снова посмотрел на символы, пытаясь найти в них элементы, которые могли бы ассоциироваться со "Стражем". И он нашел. В некоторых символах были повторяющиеся элементы, похожие на глаза, наблюдающие за чем-то. В других – линии, напоминающие путь или движение. Это было похоже на древний язык пиктограмм, но на гораздо более сложном уровне.

Он провел следующие несколько часов, пытаясь сопоставить эти пиктограммы с известными мифами и легендами о "Страже". Он обнаружил, что в румынском фольклоре есть упоминания о Старом Страже, который охраняет нечто великое и древнее, скрытое в глубинах Карпатских гор. Это был тонкий намек, но он был достаточно сильным, чтобы разжечь любопытство Алина.

Именно тогда, когда Алин был полностью поглощен своим открытием, раздался стук в дверь палатки. Алин вздрогнул, так как был уверен, что он один на раскопках. Он быстро спрятал письмо и артефакт под стопку карт.

"Кто там?" – спросил он, его голос был напряжен.

"Алин? Это Елена", – послышался приглушенный голос снаружи. – "Я забыла свой рюкзак. Могу я зайти?"

Алин колебался. Он не хотел, чтобы кто-то еще видел артефакт и письмо, пока он не поймет, что это такое. Он открыл дверь. Елена стояла там, ее лицо было озабоченным. Она быстро забрала свой рюкзак, но задержалась, ее взгляд скользнул по столу Алина.

"Все хорошо? Ты выглядишь бледным", – сказала она.

"Все отлично, просто устал. Нашел кое-что интересное, но пока не могу понять, что это", – уклончиво ответил Алин. Он почувствовал, что она что-то подозревает, но не настаивает.

После того как Елена ушла, Алин снова сел. Он чувствовал, что за ним наблюдают. Это было не просто паранойя, а инстинктивное ощущение, которое он не мог объяснить. Окно палатки было закрыто, но он чувствовал, что глаза снаружи смотрят прямо на него. Он подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Никого. Только темнота и тишина.

Но ощущение не исчезло. Оно было как холодное прикосновение к затылку, заставляя его нервничать. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на письме, на символах, но его мысли постоянно возвращались к этому чувству наблюдения. Это было похоже на то, как будто его открытие не осталось незамеченным, и кто-то, возможно, даже те, кто оставил это послание, уже знали о нем.

Призрак прошлого

Ощущение, что за ним следят, не оставляло Алина. Оно преследовало его на раскопках, в кафе, даже в его собственной квартире. Это было нечто большее, чем просто паранойя усталого археолога. Это было чувство, которое он не мог списать на воображение. Оно было холодным, липким и проникающим.

Первые несколько дней после находки артефакта Алин пытался рационализировать это ощущение. Возможно, это просто последствия напряжения и переутомления. Он проводил целые ночи, пытаясь расшифровать письмо, спал урывками, и его нервы были на пределе. Но вскоре он понял, что это не просто усталость.

Все началось с мелочей. Он замечал, что люди слишком долго задерживают на нем взгляд в толпе. В кафе, куда он ходил обедать, один и тот же человек сидел за одним и тем же столиком каждый день, читая газету, но его глаза, казалось, время от времени скользили в сторону Алина. Это был высокий мужчина лет сорока, с густыми черными волосами, собранными в небольшой хвост, и резкими чертами лица. Он носил дорогую, но неприметную одежду и всегда пил черный кофе.

Алин решил проверить свои подозрения. Однажды он резко встал из-за стола, якобы собираясь выйти, но на самом деле наблюдал за мужчиной в отражении витрины. Мужчина, казалось, был полностью погружен в газету, но как только Алин начал двигаться, его глаза тут же поднялись, следуя за ним. Когда Алин снова сел, мужчина вернулся к своей газете. Это было слишком очевидно.

На следующий день, когда Алин шел с раскопок домой, он заметил, что за ним следует та же машина – темный седан без опознавательных знаков. Сначала он подумал, что это совпадение, но машина упорно держалась на расстоянии, сохраняя постоянную дистанцию. Алин резко свернул в узкий переулок, надеясь оторваться от преследователя. Седан проехал мимо, но через несколько минут снова появился на горизонте, когда Алин вышел на другую улицу. Они явно не хотели, чтобы он их потерял из виду, но и не хотели быть слишком заметными.

Алин начал испытывать панику. Кто эти люди? Что им нужно? Связано ли это с артефактом и письмом? Он чувствовал, что погружается в нечто гораздо более глубокое и опасное, чем просто археологическая находка.

Он решил, что ему нужна помощь. Первым делом он подумал о Марии, кураторе музея, с которой он часто сотрудничал по вопросам древних артефактов. Мария была умной, проницательной женщиной, и он доверял ей. Он знал, что она оценит важность его находки, и, возможно, сможет дать ему совет.

Алин договорился о встрече с Марией в небольшой, незаметной кофейне на окраине города, чтобы избежать лишнего внимания. Он прибыл первым и сел за столик у окна, наблюдая за улицей. Через несколько минут появилась Мария. Она была одета в строгий, но элегантный костюм, ее волосы были уложены в аккуратный пучок. Она выглядела обеспокоенной, ее глаза, обычно спокойные, сейчас казались напряженными.

"Алин, что случилось? Ты выглядишь так, будто увидел призрака", – сказала она, садясь напротив него.

Алин не стал ходить вокруг да около. Он достал фотографии артефакта и письма, а затем рассказал ей обо всем – о находке, о загадочных символах, о своих попытках расшифровать их, и об ощущении, что за ним следят.

Мария внимательно слушала, ее брови постепенно поднимались в удивлении. Когда Алин закончил, она долго молчала, рассматривая фотографии. "Это… это невероятно, Алин", – наконец сказала она, ее голос был почти шепотом. – "Я никогда не видела ничего подобного. Символы… они не похожи ни на один известный мне язык."

"Я знаю", – ответил Алин. – "Но я уверен, что это послание. И я думаю, что оно связано с древней румынской легендой о Хранителях Времени."

Мария подняла на него глаза, в них мелькнуло что-то похожее на страх. "Хранители Времени?" – спросила она. – "Откуда ты знаешь о них?"

"Я нашел упоминание о них в старинной записной книжке моего деда", – Алин не стал вдаваться в подробности о деде, которого он едва знал и который был таким же загадочным, как и сама легенда. – "И это созвездие, "Страж", о котором говорится в письме, тоже связано с этой легендой."

Мария снова замолчала, ее взгляд был прикован к фотографиям. "Если ты прав, Алин, то это гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Легенды о Хранителях… они не просто сказки для детей. Их связывают с очень могущественными и опасными силами."

"Ты знаешь о них что-то еще?" – спросил Алин, чувствуя, что он на верном пути.

Мария колебалась. "Не так много, как хотелось бы. Но я знаю, что это не просто фольклор. Это часть скрытой истории Румынии, которую немногие осмеливаются исследовать." Она оглянулась, как будто проверяя, не слушает ли их кто-то. "И твои преследователи… это может быть связано."

В этот момент Алин увидел его. Мужчина из кафе, Драгош, как его окрестил Алин, сидел за столиком у входа, притворяясь, что читает меню. Его взгляд был направлен прямо на их столик.

"Он здесь", – прошептал Алин, кивнув в сторону Драгоша.

Мария быстро оглянулась, ее лицо побледнело. "Ты уверен?"

"Абсолютно. Он следил за мной несколько дней."

Мария посмотрела на Драгоша, затем обратно на Алина. "Мы должны быть очень осторожны. Если он знает о твоей находке, это может означать, что он связан с теми, кто хочет заполучить ее."

"Но кто они?" – спросил Алин. – "И что им нужно?"

"Я не знаю", – ответила Мария. – "Но одно я могу сказать точно: если ты нашел что-то, связанное с Хранителями Времени, то ты затронул нечто древнее и очень могущественное. И те, кто хотят это контролировать, не остановятся ни перед чем, чтобы получить это."

Она сделала глубокий вдох. "Послушай, Алин. Я помогу тебе, чем смогу. Но ты должен понимать, что это опасно. Очень опасно. Тебе придется доверять мне. И мы должны действовать очень осторожно. С этого момента мы должны общаться только по проверенным каналам. И не доверяй никому, кто будет слишком заинтересован в твоей находке."

Алин кивнул. Он понимал, что Мария рискует, помогая ему. Он чувствовал, что он не одинок в этой борьбе, но осознавал, что погружается в водоворот событий, из которого может и не выбраться.

"Ты упомянул, что твой дед имел отношение к Хранителям?" – спросила Мария. – "Это может быть очень важно. Если он оставил тебе записную книжку, возможно, он оставил и другие подсказки."

"Я пока не нашел ничего, кроме этой записной книжки", – ответил Алин. – "Но я проверю его старые вещи. Возможно, там есть что-то еще."

Когда они закончили разговор, Мария быстро вышла из кофейни. Драгош поднялся из-за столика и направился к выходу. Алин остался сидеть, его мысли вихрем проносились в голове. Он посмотрел на пустой столик, где только что сидел Драгош. Забытая чашка, слегка помятая газета. Ничего, что могло бы выдать его. Но Алин знал, что это не просто совпадение. Это было предупреждение.

Он понимал, что его жизнь изменилась. Его археологические раскопки превратились в нечто гораздо более зловещее, и теперь он был в центре загадки, которая могла изменить не только его судьбу, но и судьбу всего мира. И самое страшное было то, что он даже не представлял, с кем или с чем он столкнулся.

Странная встреча

Телефонный звонок Марии, куратора Национального музея истории, был для Алина и облегчением, и новым витком тревоги. Ее голос, обычно спокойный и размеренный, сейчас звучал напряженно, почти встревоженно. Она попросила о немедленной встрече, причем не в музее, где обычно обсуждались археологические находки, а в маленьком, ничем не примечательном кафе на окраине Бухареста, куда редко заглядывали туристы. Это только укрепило подозрения Алина, что его находка – артефакт и письмо – была куда серьезнее, чем он мог себе представить.

Алин приехал первым, выбрав столик в самом углу, откуда открывался хороший обзор на вход. Его нервы были натянуты, словно струна. Он провел последние несколько дней, пытаясь распутать загадку письма, и это только усилило ощущение слежки. Каждый шорох за спиной, каждое незнакомое лицо вызывало приступ паранойи. Он прятал артефакт и письмо так надежно, как только мог, даже спал с ними под подушкой, боясь, что кто-то попытается их украсть.

Через десять минут появилась Мария. Она была одета в строгий серый костюм, который подчеркивал ее элегантность, но лицо ее было бледным, а глаза, обычно полные любознательности, казались уставшими и настороженными. Она быстро огляделась, прежде чем сесть напротив Алина.

"Привет, Алин", – произнесла она, ее голос был едва слышен. – "Спасибо, что пришел так быстро".

"Не за что. Что случилось? Ты звучишь… обеспокоенно".

Мария сделала глубокий вдох. "Да. И есть повод. Ты нашел что-то, Алин. Что-то, что может изменить многое. И не только в истории, но и… в настоящем". Она достала из своей сумки небольшой, потертый кожаный блокнот, который Алин никогда раньше у нее не видел. "Я проверила некоторые из тех символов, которые ты мне прислал. Они… они поразительны".

Алин достал из своего рюкзака свернутые фотографии письма и артефакта, осторожно разложив их на столе. Каждая линия, каждая закорючка на этих изображениях была изучена им сотни раз. "Ты что-нибудь опознала?" – с надеждой спросил он.

Мария покачала головой. "Прямо так – нет. Это не известный мне язык, и я просмотрела все наши архивы, все известные нам древние письменности. Но есть кое-что другое. Странное совпадение. Эти символы, Алин, они очень похожи на те, что упоминаются в некоторых… нетрадиционных текстах, которые хранятся в закрытом фонде музея. Текстах, которые считаются либо подделками, либо просто фантазиями".