В плену вожделения. Сцены I-III

– О, Боже! Как же, наверное, хорошо им сейчас вдвоём! – подумал он. И от этой мысли за ширинкой его джинсовых шорт вмиг снова стало невыносимо тесно. С минуту он попытался отогнать от себя эти мысли. В какой-то миг ему это удалось, и он медленно погрузился в сон. Через полчаса в купе проводника наступила тишина. Рандеву исчерпало себя.

Франческа открыла дверь, вошла и нырнула к нему под простыню.

– Я люблю тебя, Лео, – шепнула она ему на ухо, обвивая его мускулистое бедро своими изящными ножками.

– Я тоже тебя люблю, малышка, – процедил он сквозь сон.

Колёсные пары отстукивали по стыкам рельсов. Средь южных звёзд о чём-то скучала на небе одинокая луна. Уткнувшись губами в колючую щетину его щеки, Франческа думала о том, что же принесёт ей завтрашний день. С этой мыслью она задремала.

В два часа ночи в дверь постучали. Это был Жозе.

Спустя пятнадцать минут поезд медленно подошёл к железнодорожному вокзалу Барселоны и остановился. Из вагона на перрон сошли двое … Лео и его Франческа…

СЦЕНА II

ЛАСКОВЫЙ ПЛЕН

И бриз ночной вдыхали ноздри,

И плоти соль язык вкушал…

Двенадцатое июля. Барселона.

Их поезд прибыл на самую дальнюю островную платформу железнодорожного вокзала Estacio de Barcelona-Sants.

– На вокзал сейчас нельзя. Вам следует пройти вокруг, друзья мои, – обратился к ним станционный сотрудник в униформе, лишь только они вышли из вагона.

– А что там случилось? – спросила Франческа.

– Ничего особенного. Кто-то позвонил и сообщил, что на вокзале бомба. Всех эвакуировали. До единого.

– Вы серьёзно? – спросил Лео, вглядываясь в мигающие вдали проблесковые маячки полицейских машин, – А я было подумал, что там дискотека, – сострил он под конец.

– Я оценил ваше чувство юмора, мистер, – бодро ответил сотрудник.

– Нет, вы, конечно, можете сходить туда и потанцевать, но я не думаю, что это хорошая идея. Да и не пустят вас туда. Там куча полицейских. Сапёры прибыли. Кинологи с собаками и всё такое.

– Третий раз за десять дней. Мы к этому уже привыкли, – ровным, спокойным тоном сказал сотрудник, – Но бдительность терять нельзя.

– Да, это точно. Время сейчас неспокойное, – бросил Лео.

Кивнув ему в ответ, сотрудник продолжил, – Пройдёте по этой платформе вдоль вашего же поезда, во-о-н туда, – он указал им рукой в направлении обхода, – Видите, туда как раз идут все прибывшие? Там уже безопасно. Далековато, конечно, но что поделаешь. Безопасность пассажиров для нас превыше всего.

– Согласен, – ответил Лео, – Приятно это слышать.

– Там сейчас временный выход в город, где вас и встретят, и проконсультируют, если нужно. Видите, там тоже мигалки играют, – он снова указал им рукой в том же направлении, – Там и потанцуете. Можете хоть всю ночь танцевать. А теперь, прошу, поторопитесь. Как говорится – от греха подальше.

– Всё понятно, – махнул ему рукой Лео, – Ещё раз спасибо.

Подтянув рюкзаки, они взялись за руки и заспешили к выходу.

– Что скажешь? – спросила Франческа.

– А что сказать? Приключения продолжаются, мать его так, – Лео усмехнулся, – Сначала паспорта, теперь бомбы вот. Будет о чём рассказать в совете директоров.

– А про нас? – спросила она.

– Что про нас?

– Про нас ты тоже рассказываешь в своём совете директоров?

– Перестань, Чесс. Не начинай.

– Ладно. Как скажешь. Мне плевать, если честно, – сказав это, она глубоко вздохнула.

Они прошли полпути до выхода. Столбы с фонарями закончились, и они едва могли разглядеть куда ступают.

– Осторожно! Смотрите под ноги! – проголосил человек с фонариком в руке, идущий им навстречу, – Не нырните с платформы на пути! От вас потом костей не соберёшь!

Лео остановился, включил режим фонарика на своём телефоне и направил свет вниз по ходу движения.

– Держись крепче, – сказал он, сжав её ладонь чуть сильней.

– Ну? И каков наш план на сегодня, господин член совета директоров? – спросила она, – В отель не пустят. Так что, до обеда нам нужно где-нибудь перекантоваться, пока паспорта из Мадрида не приедут.

– Перекантуемся, Чесс, перекантуемся. Не переживай. Давай сначала со станции выберемся? Окей? На свет выйдем, а там глянем, что и как. Найдём кафешку, закажем кофе и обсудим.

– А, ну да, ничёшный такой план. Убила бы за капучино с гамбургером. Или с пиццей.

– Потерпи, сейчас всё будет, Чесс.

– А ещё покурить бы. Какую-нибудь вкусную сигаретку.

– А вот курить вредно, – бросил он.

– Знаешь, Лео, говорят, что жить вредно, – сострила она.

– Ну ладно, ладно. Будет тебе сигаретка. Раз уж так хочешь.

– А свою дашь покурить? – продолжила она в шутливой манере.

– Может быть, – усмехнулся он.

– Думаю, что твоя сигара самая вкусная, – почти промурлыкала она.

– Перестань, Чесс. Не сейчас, – отмахнулся Лео.

Она вздохнула.

– Обиделась? – легонько подтолкнув её плечом спросил он.

– Забей. Проехали, – недовольно отрезала она.

Пройдя ещё метров тридцать, они упёрлись в живую очередь и остановились. Переминаясь с ноги на ногу, пассажиры медленно продвигались вперёд к освещённой одиноким фонарём кирпичной арке, которая сейчас выполняла функцию пропускного пункта. Людской гвалт в свете полицейских мигалок – так можно было описать то, что здесь сейчас было.

– А вот и цветомузыка, – пошутила она, принявшись с лёгкостью натанцовывать, – Лео, может реально потанцуем.

– Всё, Чесс, прекрати. Не время. Постой спокойно. Я прошу тебя.

– Ха, подумаешь. Ну танцую. Ну и что с того? За это что, арестовывают? Странный ты, Лео. Странный и больной.

Она рассмеялась.

– Франческа, накажу, – сжав её ладонь, отрезал он.

– Жду не дождусь, – свободной рукой она сделала ему на щеке нежный цап-царап.

Сыграв роль нежного тигрёнка, он аккуратно прихватил зубами её шаловливые пальчики.

– О, да! Съешь меня, мой хищный зверь! Съешь меня всю! – отреагировала она.

Лео ослабил прикус, но она продолжила водить подушечками пальцев по его губам.

– Всё, Чесс, мы подходим. Займёмся этим потом.

– Ага. С тобой займёшься, пожалуй, – кисло бросила она, отворачиваясь в сторону.

Наконец они пересекли ту самую кирпичную арку, очутившись на пятачке, образованном несколькими полицейскими машинами и живым кордоном из дюжины копов. Проблесковые маячки слепили глаза. Пройдя сквозь арки-металлодетекторы, они забрали свои рюкзаки и телефоны после досмотра, но, прежде чем им удалось убраться прочь, их остановил чей-то голос позади. Лео и Франческа обернулись. Перед ними стоял рослый рыжеволосый коп лет сорока пяти.

– Позвольте взглянуть на ваши паспорта? – вежливо сказал он.

– Это ещё зачем? – возмущённо ответил Лео.

– Простая формальность, мистер, – спокойно объяснил коп, – У нас здесь, знаете ли, кое-какая чрезвычайная ситуация. Поэтому и проверяем. Не стоит волноваться. У вас ведь нет с этим проблем, так ведь? Просто покажите мне паспорт. И вы, мисс. Ваш паспорт мне тоже нужен.

– Формальность, блять, – Лео состряпал на лице недовольную гримасу, – Нас что, подозревают? Или наши физиономии совпадают с фотороботом?

– Паспорта, мистер! – с аналогичным выражением лица повторил коп.

– А если у нас их нет? Что тогда? – вознегодовал Лео, – Мы что, должны их всегда с собой таскать, что-ли?

– Совершенно верно, сэр. Всегда и везде. И водительского удостоверения будет недостаточно, если что. По закону передвигаться по территории Испании без паспорта запрещено. Вы разве не знали об этом?

– Первый раз слышу, – не двигаясь, Лео продолжал недовольно смотреть на полицейского.

– У вас что-то со слухом? – продолжал тот.

– В смысле? – бросил Лео.

– Прошу вас, мистер, сэр, не вынуждайте меня применять силу, – тон полицейского сменился на менее дружелюбный.

– Да нет у нас ни паспортов, ни водительских удостоверений! – всё ещё повышенным тоном отрезал Лео, но, спустя пару секунд, уже более сдержанно добавил, – Оставили в Мадриде. Вчера вечером. На таком же вот вокзале. Потеряли, проще говоря. Или терять мы тоже не имеем права, по закону?

– Терять – имеете. Передвигаться – нет. Или предъявите паспорта, или я вынужден задержать вас до выяснения ваших личностей.

– Слушайте, офицер, – продолжил Лео, – Видите ли, мы с моей девушкой являемся гражданами Великобритании и сейчас находимся в свадебном путешествии. Вы понимаете? Обыкновенные туристы. И мы действительно забыли наши паспорта в Мадриде. В зале ожидания. По невнимательности. Но я уже связался с начальником тамошнего вокзала. Она обещала передать их нам ближайшим поездом, который сегодня ближе к полудню прибудет сюда. Вы можете позвонить ей и проверить. Мне незачем лгать вам. Я, между прочим, член совета директоров одной из Британских промышленных компаний.

– Да хоть папа римский. Мне всё равно. Моя задача проверить документы каждого, кто сейчас выходит с территории этого вокзала. Ничего личного, сэр. Просто делаю свою работу.

– «Просто делаю свою работу. Знаете, настолько приятно помочь людям, что иногда волей-неволей нарушаешь правила», – прозвучали в памяти Франчески слова проводника Жозе. И ей снова стало стыдно. Стыдно и больно. Словесная перепалка Лео с копом на миг стала для неё каким-то фоновым шумом. Внутри начинало вскипать. Сейчас она снова пыталась нажать внутри себя на кнопку с надписью «самообладание». Но с тех пор, как она связалась с Лео отыскать ту самую кнопку день за днём ей становилось всё трудней.

– Ладно уже, Лео, не буксуй, – вновь придя в себя проговорила она.

Ей очень хотелось поскорее уйти. Не важно куда. Лишь бы отсюда.

– Нет, ты понимаешь, Чесс?! Вот же, блять, какой упёртый попался! – импульсивно выругался Лео, помотав головой.

– Что вы сказали, мистер? – шевеля пальцами, коп поднёс руку к кобуре.

– Ничего, – тяжело вздохнув бросил Лео, задержав взгляд на руке полицейского.

– А ну, руки за голову! Оба! – обозлённо крикнул коп.

Их глаза встретились.

Повисла короткая пауза, по истечении которой он окликнул одного из своих напарников, – Джеймс! Эй, Джеймс, подойди-ка сюда, приятель.

Долговязый чернокожий коп соскочил с капота багажника одной из машин, стоящих чуть поодаль, и подошёл к ним.

– Что тут у нас, Диего? – делово спросил он, направив свой фонарик на Леонардо.

– А можно в лицо не светить, мистер полицейский, – закрываясь от яркого света Лео выставил вперёд свою широкую ладонь.

– А ну, мать твою, убери свою чёртову руку, здоровяк, не то я тебе сломаю её в двух местах! – прокричал долговязый. Вмиг сняв со своего ремня резиновую дубинку, он коснулся ей руки Леонардо в попытке силой опустить её вниз.

Но Лео был слишком силён. – Сэр, уберите это! – крикнул он, машинально схватив дубинку своей железной кистью.

– Не трогайте нас! Мы граждане Великобритании, и мы ничего не сделали! – закричала Франческа. Она встала между Лео и копом, широко расставив руки.

Что-что, а защита несправедливо угнетённых стала для неё святым делом с тех пор, едва она достигла возраста десяти лет. Её отец, уехавший на время за океан, в Америку, пытался начать свой собственный бизнес в то время, как её дед избивал бабку каждый раз, когда пьяный в стельку приходил домой. Мать сутками пропадала на работе, и зачастую единственной защитницей бабушки становилась юная Франческа. Однажды дед настолько сильно ударил её, что даже сломал ей руку. Количество ночей, которые она с разбитыми губами и синяками под глазами проплакала в подушку не поддавалось счёту. Почти все деньги, которые дед зарабатывал на табачной фабрике, он спускал на эль и проституток в одном из местных ирландских пабов, где безвылазно пропадал, заливая свои бесстыжие глаза. Эль и распутство были теми страстями, которые в один из дней поставили жирную точку в его никчёмной жизни – в разгар очередной кабацкой пьянки, в драке на почве ревности он был до смерти забит таким же неудачником, как и он сам. В округе ходили слухи, что та мадемуазель, из-за которой всё это произошло, сама отвесила ему парочку увесистых тумаков, прежде чем он испустил дух. Но доказательств тому не нашлось, и она вышла сухой из воды. Но только в тот раз. Годом спустя очередной пьянчуга на почве всё той же пьяной ревности освободил её душу от бесконечных пустых скитаний – изрядно поколотив, он привязал к её шее тяжеленный камень и отправил грешницу на дно матушки Темзы.

Таков был её дед. В тот день, когда его не стало, Франческе было лишь двенадцать. Она не испытывала к нему жалости. Слишком глубокие шрамы он оставил в её душе. И теперь, стоя перед полицейским, она подсознательно видела в нём своего деда, замахивающегося на бабушку. Оттого она так яростно пыталась сейчас защитить Лео.

Не рассчитав силу, Лео нанёс долговязому удар в лицо его же дубинкой. Это было сделано совершенно ненамеренно, но объяснять это кому-то теперь было уже слишком поздно. Подскочившая подмога обрушила не него со всех сторон град ударов. В этой чудовищной по накалу раздаче один нокаутирующий удар достался и Франческе. Он был таким сильным, таким неожиданным и молниеносным, что в тот же миг в её глазах вдруг потемнело и Франческа отключилась.

– Чесс! Дорогая! За что вы ударили её?! Что вы творите, сволочи! – кричал Лео, сопротивляясь как загнанный зверь, как буйвол, которого раздирает прайд голодных львов, – Вам это с рук не сойдёт, вы, мерзкие твари! Мы граждане Великобритании!

Согнувшись в позе креветки, он лежал на боку, отчаянно пытаясь защитить голову. Лицо и руки его были залиты кровью. И как бы больно ни было, он ни на секунду не забывал о Франческе, пока наконец не потерял сознание.

Их впихнули в полицейскую машину и в бессознательном состоянии доставили в ближайшее отделение, где раскидали по разным камерам. Антитеррористическая операция на железнодорожном вокзале Estacio de Barcelona-Sants шла своим чередом.

Квартира была светлой и очень уютной. О том, что она принадлежит человеку, обладающему безупречным, изысканным вкусом, присутствующая в ней обстановка говорила сама за себя. Просторная гостиная была обставлена недешёвой испанской мебелью тёмных тонов и имела три больших окна, два из которых выходили на море. Посредине, поверх шикарного персидского ковра был тёмный стол – длинный овальный слэб морёного дуба. На нём – три ажурных канделябра по пять свечей в каждом. Полдюжины картин от дерзких современных новаторов наполняли помещение светлыми красками, привнося в интерьер необычайную роскошь. Старинные напольные часы «K.Mozer» с горделивым видом тихо отстукивали секунду за секундой. Не менее просторная спальня имела высокую шикарную кровать с кремовым полупрозрачным балдахином. Атмосфера внутреннего убранства спальни дарила приятное чувство умиротворения каждому в неё входящему. И из гостиной, и из спальни можно было выйти на большой полукруглый балкон, обрамлённый кованой старомодной балюстрадой, откуда с высоты около пятидесяти метров открывался шикарный вид на Barceloneta Beach. Огромная в бледно-розовых тонах ванная комната имела все необходимые удобства. Две колонны со сводчатой аркой, выполненные из каррарского мрамора, настенные лампады в форме полукувшинок и старинное овальное зеркало в серебряной оправе от потолка до пола подчёркивали великолепие интерьера прихожей, а гардеробная походила на небольшой, но очень милый бутик модной одежды от топовых кутюр со всего света. Ручной работы массивная входная дверь из североамериканской секвойи была похожа на дверь герцогского замка. Помимо всего прочего, искусственный интеллект занимал здесь не самое последнее место. Проще говоря, это был красивый и умный дом, сочетающий в себе элементы античности и продвинутой современности.