Чёрный блюз

Виктор Черненко

Чёрный блюз

Летаргия?

(1996)

Когда меня уносит от суеты вещей

И музыка минут мне кажется фальшивой,

Я попадаю в мир пугающе-ничей,

Я погружаюсь в транс – без сигарет и пива.

И, словно опьянев, я вижу всё не так,

Мне больше не нужны часы и калькулятор:

Опять, в рабочий день, я замедляю шаг,

И солнечный удар – мой лучший стимулятор!

И всё вокруг меня – моргана и наркоз,

Оживший бред Дега, написанный в таверне.

И продавщица слив – эффект метаморфоз —

Когда спихнёт товар, Венерой станет, верно…

Эле

Город поджарился. Дым из кофейни —

Словно забытый пароль.

Выйдешь на улицу – воздух весенний,

Как экстрасенс, снимет боль.

Встреча назначена ровно на вечер.

Пыль освещают лучи.

Снова мы будем вдвоём целый вечер —

Сердце, потише стучи!

Где ты? Стемнело. Автобус последний.

И как в кино – каблучки.

Знаешь, родная, мне снилось намедни:

Ты потеряла очки…

Театр абсурда

В театре абсурда разобраны роли —

Вот кто-то смеётся, вот кто-то упал.

Здесь нет ни любви настоящей, ни боли,

Здесь всё относительно: сцена и зал.

Здесь люди исчезли – остались лишь тени.

Слова стали средством сближения тел.

И пылью покрылись к распятью ступени —

А ты быть невинным и чистым хотел…

***

Омандельштамившись портвейном,

Асфальт и небо рифмовать.

И – в духе шашлыков филейном —

Шедевры жанра создавать.

Ласкать волну нетрезвым взглядом

(Опять, опять знакомый штамп!)

И девушек, идущих рядом,

Любить до гроба в стиле "вамп"…

И бесполезные монеты

Бросать в алтарь зелёных вод,

Где тонут банки, сигареты,

Где тонет белый пароход.

Быть может, счастье улыбнётся,

Волна удачу принесёт —

И жизнь чудесная начнётся,

И не утонет пароход…

***

В былые времена я мог бы стать героем,

Я мог бы указать несчастным путь к огню.

Во мне погиб боец, погиб бесстрашный воин.

Прикованный лежу к беспомощному дню.

В гостинице сырой глотаю мысли Ницше,

Смотрю на серый день, подтёки на стене

И ощущаю мир, в котором каждый – лишний,

Кто жаждет изменений…Ворочаюсь во сне.

На остановке

На останове бич с бичихой дрались.

Потом, съев бублик, примирительно ругались.

Он её шлёпал по спине бутылкой,

Она лениво огрызалась вилкой.

Палило солнце. Жёг асфальт им ноги.

Они сидели на обочине дороги —

Смотрели на людей, спешащих на работы,

Курили "Беломор", травили анекдоты.

Какой-то "мент" спросил вдруг документы

И получил в свой адрес "комплименты".

Подъехала машина, вышли мордобои,

И в отделение увезли обоих.

Я снял ботинки, взял бутылку пива,

Из горлышка отпил неторопливо —

Палило солнце, жёг асфальт мне ноги,

Я раздевался на обочине дороги…

***

Почему переполнены все психбольницы,

Почему разбиваются гордые птицы,

Почему мой ребёнок зачах без зачатья,

Почему пахнут смертью любые объятья?

Где проходит черта между жизнью и тленом,

Почему я один в океане Вселенной,

Почему я возник, для чего существую,

Почему я кричу, отчего протестую?

"Что за глупые шутки!" – воскликнет прохожий,

Когда я вдруг замечу, что мы с ним похожи.

"Убери костыли!" – прошипит кто-то рядом

И ударит наотмашь презрительным взглядом.

Бог! Я видел, как ты наклонялся

И держал мои руки, чтоб я не стрелялся,

Говорил, что, страдая, становятся чище —

И я брёл по дороге, оборванный нищий…

И я вас всех любил, безобразные звери,

Я стучался, больной, в ваши окна и двери,

Я дарил вам цветы, что касаются неба,

А в ответ слышал: "Прочь! Нету лишнего хлеба".

И никто не пошёл в неизвестные страны.

Все решили, что я – сумасшедший, я – пьяный.

Я остался один, как ненужная птица…

О, подайте мне камни, чтоб я смог разбиться!

***

Они убили мои грёзы

И выкрасили в белый сны.

В морщины затвердели слезы —

Отрекся мальчик от весны.

Ушёл в глухое подземелье,

Чтобы не видеть чей-то смех.

Искал любви – нашёл лишь зелье:

Циничный кайф пустых утех.

Там были братья, были сёстры,

Мы вместе прожигали дни —

Кружился мир похабно-пёстрый

И тлели старые огни.

Клубилась ночь – и гибли души.

Варилось зелье – пели мы:

О, если смог бы ты послушать

Те звуки плачущие тьмы!

О, если смог бы заглянуть ты

В проёмы искажённых глаз —

Увидел б ярость злобных трупов,

Отмщенья ждущих грозный час!

Отмщенья за обман, усталось,

За гибель самых лучших дней:

Сгорела жизнь – зола осталась…

Возьми топор – и всех убей!

***

Не говори, что осень – это праздник,

Мне ненавистна листьев желтизна:

Она мечтой неясной сердце дразнит

И красотой нездешнею полна.

Тоскливым днём блеснёт вдруг паутина,

Чуть задрожит на сетке тонкий луч —

И ты погиб! Ведь зыбкая картина —

Секундное созданье рванных туч…

Две ведьмы

Две ведьмы о Боге вели разговор,

Пока палачи разжигали костёр.

Одна, погубившая множество душ,

Мечтала взять в небо помаду и тушь.

Другая, чья порча свалила весь скот,

Хотела вернуться назад через год.

Но пламя прервало беседу подруг,

В летучих мышей превратившихся вдруг…

Романс

Газ зеленоватый —

Над водой канала.

Осень грязной ватой

Небо обмотало.

Пешеходов мало

В час, бедой чреватый,

Солнце опоздало

Посетить палаты…

Пьяные солдаты

В часть бредут устало,

Оброняя латы,

Копья где попало.

Время славить сала

Вкус солоноватый,

А любовь сбежала

Вечная куда-то…

***

В состоянии аффекта,

В ожидании селекта,

Я вскрываю пачку "Бонда",

Подражая жесту Бонда.

Вспоминая время суток,

Пропуская проституток,

Я спешу с толпою слиться.

Укушу – не материться!

Где вокзал, а где аптека?

Опоздал на четверть века.

Всё – говно. Какое чудо?

Всё-равно ваш бог – Иуда…

***

Летний сюр…

Элементы пародии, шоу, гротеска,

Ты заходишь в кафе – там старинная фреска.

Ты заходишь в музей, чтобы взять без проблемы

Упаковку колёс от чумы и экземы.

Каждый день не похож на другие в неделе —

В понедельник мы пили, во вторник мы ели…

Но, приятель, послушай, она так умела

Подавать на десерт своё хрупкое тело!

***

Я обожаю хмурую погоду —

В ненастный день приятен плеск воды.

На набережной – минимум народу,

И в сердце нет предчувствия беды.

Идёшь себе, без дома и без денег,

И смотришь на бескрайний горизонт.

"Счастливый. Алкоголик и бездельник" —

Подумаете вы, держась за зонт…

***

Сентябрь рассыпал золота нити,

На лицах прохожих танцуют огни —

О, люди, в желанья мои загляните,

Такие уродливо-злые они.

Я брошен на улицы мокрые роком,

В лохмотьях – душа, и бессвязны мечты.

Рождённый любить – любил ненароком,

В сплетениях тел не нашёл красоты.

Стою под дождём, одержимый идеей

Как можно эффектней отсюда уйти.

Смотрю на длома, на людей. Холодею…

Мне ветер бросает в лицо конфетти.

Одиночество

Вызовите "скорую" – только поскорей.

Потолок забрызган кровью белых фей.

Их тельца нагие странно-хороши,

Как при слабом свете – ссадины души.

Женщина ушла, забыв сказать "прости".

Белых фей не трогай! Поздно…Не спасти…

Медленно качается преломлённый луч,

Кто-то улыбается строго из-за туч.

Воспоминание

Я – тайный представитель

Враждебных небу сил,

Последний долгожитель

Из племени Чин-гил.

Отец мой был могучим

И яростным вождём -

Он мог заставить тучи

Пролиться вниз дождём.

Однажды он схватился

В лесу с огромным львом —

И хищник грозный скрылся,

Помеченный копьём.

Но вот приплыли лодки

С далёких берегов

И привезли нам водки

И много новых слов.

И люди с белой кожей

Расчистили наш лес.

И камень был заложен,

И был поставлен крест.

А нас согнали в кучу

И обратили в бег.

Отец мой был могучим,

Но он закончил век.

И мы бежали в горы,

Спасаясь от собак.

Нас загоняли в норы,

И настигал нас мрак.

Из жалкого остатка

Смог выжить только я —

Я изменил повадки,

Стал гибким как змея.

В траве ночной ползу я

Бесшумно к их домам —

О прошлых днях тоскуя,

Тянусь к чужим огням…

Предчувствие

Татьяне

У этого дня незаметно начало.

Твои распустились под солнцем глаза.

Я помню, как ты головою качала,

Улыбкой мадонны ответив "нельзя".

А мимо спешили усталые люди,

Машины вздымали сухую листву,

И каждая мелочь твердила о чуде,

Которое было почти наяву…

***

Лето истребляющее,

Лето отупляющее,

Я бреду по набережной с мыслью умереть.

Солнце – африканское,

Солнце – как шампанское,

Трезвым бы до дому доползти суметь…

А вокруг – строения,

Яркие растения,

Взгляды распластавшихся прямо на траве.

Я спросил у Господа,

Есть ли тайный мост туда,

Где никто не будет бить по голове…

***

Ты меня позовёшь в край, где нас уже ищут,

Где дорога, петляя, бежит через лес,

Где любая хозяйка предложит нам пищу

И подаст, при прощаньи, серебрянный крест.

Мы уйдём без возврата туда, где зарница

Уже тронула кистью полночный мольберт,

Где, теряясь вдали, одинокая птица

Никогда не прервёт запоздалый концерт.

***

На улице темно,

На улице безлюдно.

Я распахнул окно