Тени в зеркале: Дом безумия

Евгений Лупанов

Тени в зеркале: Дом безумия

Пролог. «Дело №4782-К»

«Дело №4782-К»

Инцидент в доме по адресу: ул. Лесная, 17

Дата: 04.10.2023.

Составитель: ст. лейтенант Гущин А. В.»

Запись начинается сухо, но к концу тон меняется, предложения становятся короче, появляются оговорки, будто пишущий нервничает.

Обстоятельства обнаружения.

Тело мужчины (предположительно, Артёма Соколова, 32 года, владельца дома) найдено в 09:15 местным почтальоном, Ивановой М. П.

Со слов свидетеля:

«Дверь была приоткрыта. Я позвала – никто не ответил. Зашла и… увидела его.»

Описание места происшествия.

Поза: сидя на полу в гостиной, спиной к стене.

Руки сцеплены на груди, пальцы впились в кожу.

При жизни или посмертно – неизвестно.

На лице застывшее выражение ужаса, глаза широко открыты.

Зрачки неестественно расширены, как при отравлении, но токсикология отрицает.

Рот приоткрыт, будто пытался что-то сказать.

Найденные улики.

В руках чёрный блокнот – дневник, исписанный до последней страницы.

На полу рядом разбитое зеркало. Осколки разбросаны по комнате, но на них нет отпечатков пальцев.

На стене над телом царапины, как от ногтей, складывающиеся в слово: «ОТКРОЙ».

Странности.

Ни следов борьбы, ни крови, кроме царапин на стене.

Все окна заперты изнутри, дверь тоже, как почтальон вошла – неясно, она настаивает, что дверь была открыта.

В доме нет ни одной фотографии, хотя по описи имущества должны быть.

В углу комнаты детская игрушка (деревянная лошадка), но у Соколова не было детей.

Заключение следователя (последняя запись в деле):

«Предварительная версия – самоубийство. Но:

– Нет орудия смерти.

– Нет предсмертной записки (если не считать дневник).

– Местные жители отказываются говорить о доме. Один старик сказал: "Он всегда забирает своих".»

Рекомендую передать материалы в архив. Дело закрыть.»

Последняя страница дневника (вложена в дело):

«Он сказал, что зеркала – это двери.

Я думал, это метафора. Ошибся.

Он вошёл в меня. Теперь я вижу то, чего не видят другие.

Они здесь. В углах. За спиной. В отражениях.

Я разобью все зеркала. Может, тогда он выйдет.

Если найдёте это… Не смотрите в тёмные окна.

Они смотрят в ответ.»

Камера выезжает на последний кадр: следователь Гущин вешает дело на полку, поправляет галстук и случайно ловит своё отражение в окне.

Отражение не повторяет его движение.

Чёрный экран.

«Эта история началась задолго до смерти Артёма. И не закончилась с ней.»

Глава 1. «Чёрный хлеб»

Серый, дождливый день.

Артём едет на старой "Ладе" по разбитой дороге, окружённой мокрыми соснами.

В бардачке – полупустая бутылка валерьянки и смятая фотография его бывшей семьи.

Радио ловит только одну станцию – детские стихи, читаемые нараспев женским голосом.

Чтобы начать жизнь заново, он переезжает в старый дом в глухой деревне, доставшийся ему от покойной бабушки.

Деревня кажется вымершей: покосившиеся заборы, заколоченные окна, редкие старухи у калиток, провожающие его взглядом.

Последний магазин перед домом – "У Данилыча".

Старый двухэтажный сруб с облупившейся краской.

Крыльцо скрипит под ногами.

Запах – плесень, пыль и что-то сладковато-гнилое.

Ржавый ключ от дома, с выгравированными инициалами "А.С.", застревает в замке, будто его давно не открывали.

Первое впечатление от дома.

В прихожей вешалка с крючками разной высот. Один – детский, на уровне 120 сантиметров.

На полу вытертый узор "классики", нарисованный краской.

В углу гостиной – пианино с открытой крышкой, чёрные клавиши западают при нажатии.

На кухне в хлебнице – засохший ломоть хлеба 1980-х годов (по дате на газете под ним).

Нож с гравировкой "А.С." (как и на ключе), при попытке взять оставляет порез, кровь не останавливается ровно 7 минут.

Холодильник гудит неестественно громко, а внутри пусто, кроме банки с надписью "Не открывать".

В спальне на постели подушки пахнут чужим шампунем, аромат детского "Кря-кря".

Одеяло сшито из лоскутов, один из которых – детская рубашка с меткой "М.С."

Под кроватью качающаяся колыбель (пустая, но в ней тёплая вмятина, будто только что убрали ребёнка).

В ванной комнате на зеркале отпечаток маленькой ладони изнутри стекла.

Вода первые 30 секунд идёт ржавая, затем неестественно прозрачная.

На дне ванны рисунок мелом: солнце с человеческим лицом.

Лестница на второй этаж.

12-я ступень скрипит только при спуске.

Перила липкие на ощупь. На стене карандашные отметки роста. Последняя – 128 см, дата "15.06.1985".

В комоде Артем находит письмо от бабушки (не отправленное):

"Прости, что оставила тебя одного с Ним".

Колода карт с ручной перерисовкой всех картинок, на каждой изображён один и тот же черноволосый мальчик.

Медицинская карта 1985 года:

"Михаил С. Диагноз: зеркальная фобия.

Рекомендация: изоляция"

Единственный работающий телефон – старый дисковый, при поднятии трубки слышно тяжёлое дыхание.

Почта приходит дважды в день, оба раза пустые конверты с обратным адресом "Дом, комната для гостей".

Соседский кот, единственное живое существо, которое заходит во двор, отказывается переступать порог.

Во дворе всегда безветренно, даже когда в лесу буря. Луна над домом всегда полная, хотя по календарю должна быть убывающей.

Дождь идёт только над крышей, остальная деревня сухая.

Глава 2. «3:14»

При подготовке ко сну температура в спальне необъяснимо падает, несмотря на работающую печь.

Термометр показывает 12°C, но дыхание Артёма не образует пара.

Окна покрываются узорами инея, хотя на улице +18°C.

При ближайшем рассмотрении узоры складываются в детские лица.

Лампа на тумбочке мигает с нерегулярными промежутками, будто подражая морганию глаза.

Артём принимает снотворное, но забывает, что уже выпил одну таблетку час назад.