Присяжный №8

– Добрый день, – поздоровался тот, ненавязчиво улыбнувшись.

Глядя на его внешность, а затем посмотрев на свое удручающее состояние, пациент невольно почувствовал легкие нотки ревности, даже несмотря на пока недолгое общение с Верой.

– Здравствуйте, у Вас не больше десяти минут, ему пока вообще лучше не нервничать и не разговаривать о прошлом, – неожиданно грозно и строго ответила она.

– Конечно, не будете против, если мы пообщаемся наедине?

Медсестра неожиданно напряглась, посильнее вцепившись в ручки коляски, однако мужчина тут же к ней обернулся, улыбчиво подмигнув.

– Все нормально, не переживай, со мной ничего не случится, – заявил он неимоверно спокойным голосом.

Почувствовав облегчение, Вера молча кивнула и удалилась, сказав, что если что, она будет рядом.

– Добрый вечер, товарищ…., – протянул следователь, задумавшись, – простите.

– Ничего страшного, – с легкостью ответил ему пациент, – признаться, за эти дни уже привык, что никто, в том числе и я не знаю, как меня зовут. Можно сказать, «Человек Икс».

– Тогда, если Вы не против, буду обращаться просто «гражданин». Что помните из событий до того, как попали в кому?

– Это лёгкий вопрос. Пустота. Чистый лист, – также непринужденно продолжил мужчина, смирившись со своей судьбой.

Приготовивший блокнот и ручку на изготовку следователь застыл в немом шоке. Впервые в его жизни ему нечего было записывать.

– Может какие–то всплески? Или отрывки? Хоть что–то! – взмолился он, понимая, что такие тяжелые процедуры согласования допроса с медицинским учреждением были напрасны.

– Может быть. Я не знаю, как это назвать. Было несколько вспышек, – ответил ему больной, – точно чувствовал холод и темноту. Яркий свет тоже. Боль от ударов. На этом все.

В этот момент краем глаза он заметил, что Вера, притаившаяся за деревом на небольшом отдалении, внимательно следит за каждым их шагом, как будто стараясь быть в курсе событий.

– Так, не густо, это может быть что угодно, – покачал головой недовольный следователь, записав несколько слов.

– Я надеялся, Вы мне что–то расскажете, – неожиданно заговорил сам мужчина.

– Хотелось бы. Мы пробили Ваше лицо и отпечатки, гражданин, по нашим базам. Ни одна фотография не совпала. Вас словно никогда и не было. Призрак, – грустно ответил правоохранитель.

– М–да, дела, – протянул больной, – такое возможно?

– Чисто теоретически да, есть несколько вариантов, либо Вы иностранец, в чем я очень сомневаюсь, либо кто–то очень постарался, чтобы удалить Вас. Второй вариант больше похож на правду.

– Кто же я такой? – удивлённо заявил собеседник, с грустью посмотрев в пол, поправив больничные штаны, немного зацепившиеся за колесо коляски.

– Не знаю. Попробуем выяснить. Благо теперь кома миновала, может чего вспомните. Если что, звоните, – ответил ему следователь, достав из кармана и протянув визитку.

– Ладно, договорились, – подытожил мужчина, крепко сжав ее пальцами.

В этот момент, посмотрев на дерево, за которым пряталась Вера, правоохранитель в голос усмехнулся, заметно повеселев.

– Спасибо! Не переживайте, не трону я Вашего драгоценного! Можете быть свободны! – крикнул он ей, после чего развернулся и двинулся в противоположную сторону, громко захлопнув одним движением свою записную книжку с единственной строчкой записи.

Целые недели согласований пошли прахом. Это общение оказалось лишь пустой тратой времени. А от того в совокупности с абсолютной неизвестностью в расследовании произошедшего, становилось еще более гадко на душе.

Глава 5. Парк

Как только следователь покинул их, Вера тут же подбежала к пациенту, слегка запыхавшись. Глаза ее горели, словно прямо сейчас выпрыгнут из орбит, поджигая все вокруг. Мужчина же, напротив, был совершенно спокоен, хоть и немного подавлен из–за сложившейся ситуации.

– Ну что, он сказал хоть что–то? – обнадеживающе спросила медсестра, внимательно слушая, что ей скажут в ответ.

По ее заинтригованному и небезразличному лицу пациент мог считать лишь положительные эмоции, что не могло его не радовать. Вся реакция говорила о том, что судьба больного ей далеко не безразлична.

– Нет, – пожал собеседник плечами, – к сожалению, они точно также ничего не знают. Сказал, пытались найти по фотографии и отпечаткам в базах. Все безрезультатно. Говорит, я словно призрак, ни следа.

– Но как такое в принципе может быть! – возмутилась Вера, топнув от недовольства ногой.

– Без понятия, но, чувствую, все это неспроста. Я был прав, что далеко не обычный человек. Следователь сказал, что меня могли удалить из баз с какой–то целью. А это говорит только об одном, либо я настолько секретная личность, либо преступник, который каким–то образом исчез, а потом ударился головой в лесу, – ответил ей мужчина, морщась от боли и недовольства такой информацией.

– Во–первых, мне кажется, что тебе кто–то помог, – возразила медсестра, – а во–вторых, никакой ты не бандит.

Сказав последнюю фразу, она крепко схватилась за ручки коляски, после чего развернула ее, отправившись в обратную сторону к больнице. Пациент и так слишком много задержался вне больничной палаты и ему пора было поставить капельницу.

– Как знать, – прошептал мужчина, все больше убеждаясь в том, что его теория может быть не очень далека от истины.

Вдалеке щебетали птицы, исполняя цветастыми клювиками свои радостные песни. Они наконец–то дождались наступления лета и считали календарные дни, оставшиеся до начала июня. Теплое весеннее солнце разогрело округу, подув своим воздухом, развевая везде свои травяные и слегка пряные ароматы.

Подпрыгивая по небольшим камешкам, разбросанным по дорожке, коляска быстро катилась вперед навстречу ветру. С каждой секундой возникало все большее ощущение, что хочется еще задержаться на улице, чтобы подышать легким и приятным воздухом. Возвращаться в больничную палату совершенно не хотелось.

– Вер, я и так два месяца там пролежал, и еще почти неделю после пробуждения. Может немного задержимся? – взмолился пациент, надеясь, что она его послушает.

Медсестра замедлила шаг, немного задумавшись. С одной стороны, они и так слишком сильно нагрузили больного, который еще недавно лежал в коме. Но, с другой стороны, казалось, что не случится ничего страшного, если он еще немного побудет на воздухе и подышит древесными ароматами.

– Ладно, давай чуть-чуть пройдемся, небольшой кружок, а потом сразу назад, – подытожила она, повернув коляску на ближайшем перекрестке, устремившись в противоположную сторону.

– Спасибо, – благодарно улыбнулся мужчина, повернувшись к ней, чтобы посмотреть счастливыми глазами. – Давно хотел спросить. У тебя на руке нет колец.

Этот вопрос застал Веру в легкий ступор, заставив притормозить, смотря на свои пальцы, словно обдумывая фразу. Казалось, что в голове у нее всплыли какие–то грустные воспоминания, которые не хотелось видеть вновь.

– Ты прав, – сухо ответила она, спрятав правую руку.

– Что–то не так? Прости, если я спросил лишнее, – тут же ответил ей мужчина, поняв, что причинил своим интересом боль собеседнику.

– Нет, я была замужем. Недолго. Потом развелась. Сейчас у меня никого нет, – продолжила Вера подавленным голосом, пытаясь проглотить ком в горле и бороться с накатывающими на глаза слезами.

Пациент в душе заликовал. Он прекрасно понимал, что странно и низко радоваться такому повороту событий, но сейчас все его мысли были только об одном – медсестра не связана ни с кем обязательствами, а это ли не лучшее, что способствует дальнейшему более близкому общению?

– Мне жаль это слышать, – сделал больной натужную грустную мину, стараясь не выдать своей радости.

– Да нет, все нормально. В начале казалось, что он хороший и заботливый. Всегда дарил подарки, баловал и радовал. Только вот потом начался сущий кошмар. Супруг начал считать меня своей собственностью. Ревновать, избивать. Каждый вечер был постоянно пьяный. Я развелась с ним, только это не помогло. Он стал преследовать меня, просил прощения, говорил, что больше так не будет, но знала, что это все вранье. Пришлось даже переехать в этот город, чтобы от него скрыться.

В этот момент на глаза ее окончательно навернулись слезы, полившись градом, девушка уже была не в силах сдержать эмоции. Поняв, что зря завел этот разговор, мужчина положил свою ладонь ей на руку.

– Прости меня, я не хотел пробудить в тебе эти воспоминания, – прошептал он, стараясь хоть как–то успокоить Веру.

– Нет, ничего, просто накопилось, – быстро собралась с силами медсестра, начав активно вытирать руками слезы и тяжело дышать. – Нам пора возвращаться.

– Хорошо. – согласился с ней пациент, пожалев в душе, что завел этот разговор, – кстати говоря, раз никто не знает моего имени, может быть надо придумать новое? Негоже ходить безымянным человеком.

Вера немного отвлеклась от своих переживаний, поняв, что предложение вполне разумно. Действительно, уже неделю этот больной существует, даже не имея собственного имени.

– Согласна, какое тебе нравится? – спросила она, окончательно успокоившись.

– Не знаю, а тебе?

– Мне кажется, тебе подходит «Иван».

– Иван, а что, пусть будет так. А фамилия?

– Уж это не ко мне, – рассмеялась медсестра. – Имени, придуманного мной, будет достаточно. Прими решение самостоятельно, тебе с этим жить. По крайней мере какое–то время, пока настоящее не вспомнишь.

Данная фраза заставила мужчину задуматься. Он совершенно не мог определиться. Оказалось, что придумывать имя самому себе – та еще сложная задачка.

– Твоя. – неожиданно уверенно заявил тот.

– Моя что, не поняла?

– Твоя фамилия, я возьму ее, – еще более четко отчеканил Иван.

– Варенцова, – улыбнулась она, понимая, насколько прямо сейчас это странно.

– Значит определились, Иван Варенцов. Так теперь будут меня звать, – гордо подытожил мужчина.

После этого вместе они добрались до здания больницы, оставив позади этот прекрасный залитый солнцем парк, окончательно посеяв маленькое зернышко того ростка, который ждал их в общем будущем.

Глава 6. Начало большего

С момента последнего общения со следователем прошло около месяца. Лето окончательно вступило в свои права, развернувшись вокруг во всю свою зелёную мощь, насытив луга толстенным травяным покровом, а деревья мощными и богатыми в разнообразии кронами.

Каждый день, когда с утра вставало приятное теплое солнце, было радостнее, чем когда–либо, а темные грозовые дни уже не воспринимались так уныло, как неудачной зимой, когда черная от растаявшего снега масса вперемешку с дождем течёт по улицам города.

Иван, который наконец–то приобрел имя, готовился к выписке. Он так ничего и не вспомнил, лишь периодически видел во сне те яркие всплески эмоций, испытанные им при пробуждении. Темнота, яркий свет, боль и холод – вот единственные его спутники жизни, тянущиеся тоненькой ниточкой, готовой в любой момент оборваться от неудачного прикосновения, к прошлому. Тому, что, кажется, утеряно безвозвратно.

Казалось бы, день выписки – самое радостное мгновение для любого больного, однако в душе у мужчины были совершенно иные эмоции. Тот момент, когда другой на кончике языка и пальцев ощущал бы прикосновение дверной ручки, любимой еды, удобной кровати, вкусных угощений, – всего, что ассоциировалось с домом, Варенцов же чувствовал страх. Он не помнил, где жил, где его квартира, а может комната в коммуналке, а возможно и шикарный коттедж. Все это было покрыто завесой тайны. Прямо сейчас Иван, личность которого так и не была установлена, рисковал в одночасье стать бездомным, как только преодолеет порог больничной палаты. А тихий и немой ужас от осознания этого факта заставлял руки биться в неунимаемой дрожи.

В этот момент в комнату зашла Вера, хоть слегка пролив лучик света в этом темном царстве уныния. Казалось, что она прямо сейчас чувствует то же самое, по крайней мере томное выражение лица заставляло об этом думать.

– Доброе утро, – поздоровалась та сквозь зубы, ненавязчиво улыбнувшись. – Готов к выписке?

После этого все тут же стало ясно. Девушка старалась всеми силами скрывать грусть и печаль от дальнейшего расставания с больным, который стал ей неимоверно дорог.

– И да, и нет. Честно, страшно, – ответил ей мужчина, покачав головой.

В этот момент он заметил, как из глаза Варенцовой сорвалась слезинка, быстро прокатившись по щеке и упав на пол. Медсестра тут же отвернулась, постаравшись скрыть это, вытирая кончиком пальца, после чего вновь улыбнулась.

– Но ты не можешь вечно здесь находиться, пора выходить на свет, – возразила она начавшим дрожать голосом.

– Это бесспорно, – грустно протянул собеседник, провожая взглядом пролетавших мимо окна птиц, усиленно гаркающих по понятному только им поводу.

– Что–нибудь вспомнил? – обнадеживающе спросила Вера.

Ивану лишь оставалось отрицательно покачать головой.

– Вспомнить то ладно, только куда я пойду? Уже приходится думать, чтобы ночевать на вокзале. Я бы на работу устроился, только вот кто меня возьмёт без документов?

Последняя фраза заставила их обоих резко замолчать. Варенцова тут же отвернулась, стараясь скрыть градом полившиеся слезы. Держать их в себе уже не было никаких сил. Слишком уж тяжелым выходил разговор, не идя ни в какое сравнение с самой ситуацией.

– Нет, на улицу точно не вариант, – подавленным голосом прошептала она, повернувшись и, наконец, дав волю эмоциям.

Поняв, что еще чуть–чуть, и девушка точно разрыдается, Иван тут же вскочил с места, рывком преодолев дистанцию между ними, после чего нежно приобнял.

– Да ладно тебе, все со мной будет хорошо, разберусь как–нибудь, – постарался он успокоить ее, обманывая самого себя.

– Что хорошо? Куда ты пойдешь? – воскликнула та, прекрасно чувствуя мнимую фальшь.

– Пока не знаю, я решу этот вопрос, главное – не переживай.

После этого в больничной палате повисло неловкое молчание. Стало настолько тихо, что был слышен писк аппарата по отслеживанию сердечных ритмов в соседней комнате. С каждой секундой напряжение все больше нарастало.

– У меня есть только один вариант – чтобы ты пожил какое–то время у меня, – неожиданно заявила Вера неуверенным голосом.

– У тебя? Но как же? – с несколькими затыканиями ответил ей Варенцов.

– Да, а где еще? Встанешь на ноги, получишь документы, устроишься на работу, а там будет видно. Нужен хоть какой–то кров над головой, и я готова тебе его дать, – уже более четко заявила медсестра.

– Я, я не знаю, что сказать, – окончательно замялся Иван, потеряв дар речи, – у меня просто нет слов.

– А что, можно просто поблагодарить, – в голос рассмеялась девушка, вытирая руками слезы.

– Спасибо, я перед тобой в долгу, надеюсь, что оправдаю оказанное доверие, – ответил мужчина, улыбнувшись.

Наконец с облегчением выдохнув, понимая, что проблема решилась сама собой, он крепко обнял Веру за талию, радостно глядя в окно вдаль, где простирались зеленые листья деревьев в парке, шелестя на ветру.

Глава 7. Неочевидная связь

Андрей быстро шагал по коридору управления. Он едва разбирал дорогу, ведь мысли его были далеко впереди. Казалось, что они улетают от него на сверхзвуковой скорости, не имея возможности притормозить и немного подумать. То было сродни маниакальному влечению или одержимостью определенной идеей, словно зашоренные глаза у лошади, не дающие ей хоть слегка оглядеться по сторонам.

Темные казематы учреждения давили на него со всех сторон. Эта работа была и так не самым приятным, что можно делать: ночные трупы, дежурства, вскрытия в морге, убийства, грабежи, – но и стены, давно требующие ремонта и хоть легкого дополнительного освещения, добавляли к этой печальной атмосфере еще больше жути и уныния.

Вдруг навстречу из ближайшей двери, чуть не зашибив Сырского, выскочил его коллега – Артем. Он был оперативником и работал с ним в паре. Казалось, что его лицо Андрей видит в течение дня больше, чем кого–либо.

– Ой, прости, куда торопишься? – извинился тот, поняв по походке товарища, что он куда–то спешит.

– К Сергею Витальевичу, – быстро бросил следователь, не намереваясь тормозить.

– Что–то срочное? – спросил еще раз коллега, не понимая подобной спешки.

– Да, все потом, – также ответил ему Сырский, слегка оттолкнув его, не разойдясь в узком проходе.

После этого он еще больше ускорился, перейдя практически на бег. Артему лишь оставалось недовольно покачать головой, не разделяя подобной страсти к профессии.

Андрей же пролетел до конца весь коридор, после чего ворвался практически с разгона в кабинет начальника. Он едва не забыл предварительно постучать. Внутри сидел слегка полноватый мужчина в наполовину застегнутом кителе, аккуратно попивая горячий только что налитый чай из кружки. Увидев неожиданное появление подчиненного, тот поднял на него глаза, посмотрев через очки с толстыми стеклами, а затем вздрогнул, чуть не пролив напиток себе на штаны.

– Сырский! Чего так ломишься! – недовольно заявил Сергей, выругавшись про себя.

– Сергей Витальевич, помните почти три месяца назад поступил сигнал о совершении преступления. Мы тогда нашли поезд, – начал свою речь Андрей.

– Мы, по–моему, тогда все решили, это не наше дело. Вопрос закрыт, – рявкнул на него начальник, подумав, что он хочет снова об этом спросить.

– Да нет, Вы не поняли, – тут же возразил следователь, понимая, что разговор уходит не в то русло. – В этот же день на берегу реки нашли человека. Он лежал в коме и очнулся только три недели назад.

– Допустим, и что с ним? Ты выяснил? – продолжал не понимать связи Сергей Витальевич, сделав глоток и грохнув чашкой об стол.

– Да, я встречался с ним, но он все забыл. Пост-травматическая амнезия. Бедолага даже не помнит, как его зовут. Но меня заинтересовал один любопытный факт. Его нашли на берегу реки в десяти километрах от того места, где был спрятан поезд. Той самой, через которую выше по течению пролегает мост с железной дорогой, ведущей как раз к тому заброшенному заводу. Не кажется ли Вам это подозрительным?

– Погоди, то есть ты думаешь, что он был с теми преступниками на поезде, а затем по какой–то причине оказался в реке? – предположил начальник, расположившись удобнее на своем широком кожаном кресле.

– Да, этим объясняется и его травма головы, вызвавшая амнезию. Я уже размышляю об этом две недели. Выезжал еще раз на место преступления, все осмотрел, добрался до того моста. Наверняка они повздорили и скинули его оттуда, – подтвердил его мысли Андрей.

– Версия интересная, но все слишком натянуто. У нас нет никаких доказательств. А, учитывая амнезию, этот «перец» нам ничего не расскажет, даже если очень захочет, – покачал головой Сергей Витальевич.

– Но мы можем на него надавить, заставить говорить, и тогда, возможно, он что–то вспомнит, – возразил Сырский, продолжая поддерживать свою позицию.

Поняв, что разговор выходит слишком однобоким, начальник тяжело вздохнул, после чего развернулся, глядя в окно, начав думать. Все это казалось ему тяжелым и грустным, словно подчиненный пытается взвалить скалу на его плечи, нести которую совершенно не хотелось.

– Нет, может быть, ты и вынудишь его мозги работать, заставляя в режиме стресса вспомнить все. А, возможно, наоборот заставишь еще больше закрыться, и эти воспоминания достать будет просто невозможно, – возразил Сергей Витальевич, вновь повернувшись к собеседнику.

– Вы хотите сказать, что нам нужно просто ждать, пока он сам все вспомнит? – удивленно спросил Андрей.

– Именно так, в отсутствие доказательств других вариантов у нас просто не остается, – подытожил начальник, глазами показывая, что вся эта беседа ему давно наскучила, прося выйти за дверь.

Глава 8. Приглашение

С момента выписки из больницы прошел практически месяц. Иван плотно обосновался в квартире Веры. Она даже выделила ему для этого отдельную комнату. Вещей у него особенно не было, все что есть – купленное на деньги медсестры. Конечно, мужчина пообещал ей все отдать, как только придет время, и сейчас такая возможность предоставилась.

Практически сразу после получения новых документов, создающих с нуля для него личность, Варенцов устроился на работу на машиностроительный завод Новосибирска. Как раз рядом с домом. Его неохотно хотели принимать туда, как неизвестного человека с загадочным прошлым, но все–таки решились из–за нехватки кадров. И не зря. Иван быстро освоил все премудрости сборки на конвейере, успешно орудуя гайковертом, прикручивая одни детали к другим. Те круглыми сутками приезжали к нему бесконечным потоком, вызывая чувство головокружения и вынуждая людей, любящих разнообразие, невольно заскучать, однако для него то было сродни расслаблению. Четкая, однообразная и монотонная работа позволяла успокоить нервы, устремляя весь поток мыслей на выполнение одних и тех же механических действий. Это позволяло ему на время забыть о том, что прошло уже почти два месяца с момента выхода из комы, и четыре в нее попадания, но он так и не вспомнил о том, как его зовут и кто вообще такой.

Вся грусть этой ситуации выражалась в том, что мужчина прекрасно понимал, что эти воспоминания зарыты где–то глубоко в отголосках его сознания, но не могут выйти на свет, озарив им небосвод памяти. Это было сродни жесткому диску с битыми файлами, которые он бережно хранил в себе, записанные при помощи магнитного поля на пластинку, с возможностью восстановления, но прямо сейчас прочитать не мог.

Сегодня Варенцов получил свой первый аванс, так что, вооружившись банковской картой, он готов был отплатить Вере за оказанное доверие. А у нее так удачно на этот день выпал немногочисленный выходной. За длительное времяпрепровождение вместе их чувства друг к другу как будто стали еще сильнее. Словно они аккуратно подбирались ближе, почти ударяясь лбами, но не решаясь сделать решительный шаг.

Открыв входную дверь своими ключами, Иван прошмыгнул внутрь квартиры, плюхнувшись на стоящее рядом кресло. Он устало расстегнул свои ботинки, после чего скинул на вешалку, висящую на крохотном крючке, куртку.

– Вера! Я дома! – крикнул тот на другой конец, слегка позевывая.

– Привет, как на работе дела? – быстро выбежала в прихожую девушка, на ходу поправляя кухонный фартук.

– Все хорошо, устал только страшно, – протянул мужчина, несколько раз шмыгнув носом, после чего довольный улыбнулся. – Это что там такое?

– Мясо запекаю, – застенчиво посмотрела на него девушка, – решила к твоему приходу приготовить ужин.

– Спасибо, а у меня тоже для тебя хорошие новости, – ответил ей Иван, после чего немного поковырялся в кармане куртки, выудив оттуда пачку с купюрами, положив ее на небольшую тумбочку рядом.

– Это что такое? – удивленно спросила у него Варенцова?

– Моя благодарность. Я говорил, что все тебе возмещу. Вот мой скромный начальный задаток. Сегодня получил первую зарплату, – ответил ей Иван, кивая головой на деньги.

– Ну что ты, не стоило. Я все от чистого сердца! – протянула медсестра, не зная, как ей реагировать на это.

– Нет, это не обсуждается, возьми пожалуйста. Ты очень мне помогла, много потратилась, дай хоть отплатить тебе взаимностью. – заявил Варенцов, пододвинув пачку поближе к ней. – И еще кое–что, не хочешь ли в кино сходить после ужина? Мы с тобой никуда до этого не выходили.

Девушка посмотрела на него благодарным взглядом, который, казалось, скоро заплачет, но все же сдерживалась, дабы не ставить мужчину в неловкое положение.

– С удовольствием, – прошептала она. – Сто лет в кино не была!

– Я как знал, – рассмеялся в голос Иван, после чего снова полез в карман куртки и выудил уже оттуда распечатанные билеты, показав их лицевой стороной.

– А если бы я отказалась? – чуть играючи пнув его ногой, ответила медсестра.

– Другого варианта я и не рассматривал, – возразил мужчина. – Ну что, кушаем и собираемся!

Глава 9. Кинотеатр

Уже глубоко смеркалось. Солнце скрылось за горизонтом, погрузив округу во мрак. Небо заволокло темными тучами, готовыми в любой момент обрушить на землю оглушительный водопад ливня. Ожидающая на улице толпа с замиранием сердца глядела наверх, гадая, не прольется ли это все прямо сейчас к ним на голову.

Очередь двигалась неспешно. Этот крохотный кинотеатр с одним единственным залом сегодня на удивление целиком заполнился, вынуждая сотрудников быстро перебирать билеты, сверяя их выходные данные, пропуская людей внутрь по одному.

Неожиданно прямо над головой сверкнула молния, разделив небосклон на две части своей кривой и изогнутой яркой вспышкой. А затем спустя пару мгновений раздался заставляющий дрожать землю оглушительный гром. Стоящие рядом люди тут же испуганно переглянулись.