Скованные одной цепью

Клэр Вирго

Скованные одной цепью

Глава 1. Итайра

– Ты только посмотри, какие они. О-о-о, просто шикарно! – буквально пищала Лиара, разглядывая мужчин на невольничьем рынке. – Какие бицепсы, глянь. А ноги! Темнейшая, как выбрать? Я бы всех забрала, но, боюсь, денег не хватит.

Это она правильно боялась, цены здесь очень даже кусались. Купить одного-двух еще куда ни шло, хотя сумма тоже получалась кругленькая, но больше… Не думаю, что мать Лиары одобрит такую покупку.

– Придется выбирать, – вздохнула я, кивая на мужчин. – Давай уже быстрее определяйся и пошли отсюда.

– А ты? Никого не присмотрела? – прищурилась Лия.

Я закатила глаза. Да, мы прилетели на Атриум специально, чтобы приобрести рабов. Однако я не особо горела желанием кого-то покупать, это мать настояла. Да и подруга очень уговаривала сюда наведаться. Поэтому и согласилась. Решила, что быстро пробегусь взглядом, скажу, что никто не приглянулся, и спокойно покину планету без ущерба для кого-либо.

– Нет, что-то никто не нравится, – пожала плечами.

– А знаешь… Я тоже, пожалуй, не буду торопиться. Хочу посмотреть на них в деле.

Я уставилась на подругу вопросительно. О каком это деле она говорит?

– В бою, Тай, ты же в курсе, что на Арене проходят бои? – Я скривилась. Никогда не любила подобные развлечения. – Хочу выбрать сильнейшего!

– И зачем? С ним потом хлопот не оберешься, придется еще воспитательную работу проводить.

– Да ну тебя, – махнула рукой Лия, – они тут все уже обработанные, послушные.

– Как знаешь, но я смотреть на все это не желаю.

– Ну Тай, ну пожалуйста, – заканючила Лиара, – пойдем со мной. – Я решительно покачала головой. – Ну ради меня. – Она сложила руки в умоляющем жесте и захлопала ресничками.

Я вздохнула.

– Ладно, но только один бой. И после него ты сразу выберешь себе рабов и мы улетим. Договорились?

– Ура-ура, – обрадовалась Лиара. – Один так один. И да, я согласна.

Мы направились к выходу с рынка. И уже когда почти дошли до него, возникло странное ощущение. Чей-то взгляд буквально проделывал дырку в моем затылке.

Я повернулась, пытаясь определить источник, и увидела его. Темнейшая, на кого он был похож! В самом дальнем загоне – иначе и не скажешь – в углу сидел человек. Человек ли? Так сразу и не понять, к какой расе он относился. Длинные грязные волосы практически скрывали лицо, и лишь глаза – красивые, кстати, – сверкали, привлекая взгляд. Но ниже… все тело было покрыто царапинами, ранами, синяками, его пересекали цепи, которые явно сильно впивались в кожу. На запястьях были кандалы, на шее – ошейник, причем не простой, как у многих других рабов, а с шипами. От впивающихся в тело зубцов струились капли крови.

Опустила взгляд ниже. Босые ноги, такие же кандалы на щиколотках. Никакой одежды я не видела, лишь истерзанную грязную кожу. Раб сидел вполоборота и почему-то смотрел на меня. Внутри что-то отозвалось на этот взгляд. И я будто против воли сделала пару шагов в его сторону.

– Тай, ты куда?

– Погоди, я кое-что проверю…

– Но мы опоздаем на бой, – закапризничала Лия.

– Будут еще, – махнула рукой, – ты сама говорила, что они тут проводятся чуть ли не круглые сутки.

– Да, но…

– Ты можешь идти, я тебя догоню. – Эта бесполезная беседа начинала мне надоедать, и я направилась к заинтересовавшему меня загону с рабами.

– И оставить тебя тут одну? – возмутилась подруга. – Ну уж нет. Еще потеряешься или натворишь что. Меня твоя мама сожрет и не подавится.

Пропустила мимо ушей колкость о том, что я совершенно несамостоятельная. Лия просто повторяла слова моей матери, которая на самом деле так считала, при этом, по сути, ничего обо мне не зная. Пусть так, мне же проще. Хотя порой такая вот «забота» напрягала. Но я уже привыкла.

Поэтому просто продолжила путь. Подойдя вплотную, принялась разглядывать привлекшего мое внимание раба внимательнее. Пока я шла, он не отрывал от меня взгляд, а стоило оказаться рядом, тут же вскинул голову и сразу зашипел – шипы вошли в шею, по коже потекли очередные капли. Я уставилась на них, как завороженная. Эмоции раба хлынули в меня потоком, чуть не захлебнулась от обилия всего на свете: злость, обида, ненависть, гордыня… Последнее было весьма странным.

Но подумать об этом я не успела, потому что засаленные пряди от движения головой обнажили ухо раба. И я буквально зависла. Длинное, с тонким острым кончиком, буквально просвечивающим, оно выглядело так, что тут же захотелось его потрогать. Неужели это эквил? Откуда он тут? Я читала о них в книгах, привезенных с дальних планет, но всегда считала выдумкой. И вот он передо мной. Стала искать другие признаки. О чем там еще писали? Удлиненные пальцы рук – есть. Необычный цвет глаз – тоже в наличии. Рисунок на коже от правого предплечья через спину до левого плеча – под ранами, синяками и грязью разглядеть было сложно, но вроде что-то такое виднелось.

– Госпожа хочет купить рабов? – раздался елейный голос, и я обернулась.

Рядом со мной стоял неприятного вида продавец, судя по всему, полукровка. Черты лица были как-то смазаны, словно постоянно менялись, руки – лапы с четырьмя пальцами, оканчивающиеся когтями. Явно какая-то рептилия совокупилась с человеческой самкой, и получилось… это. Ощущения он вызывал премерзейшие. С трудом взяла себя в руки.

– Я сейчас вам покажу, у меня лучший товар…

– Ну конечно… – пробормотала я.

– Тай! Ты с ума сошла? Что ты собралась покупать в этом… гадюшнике? – Лия сморщила носик, окидывая загон взглядом, выражавшим отвращение. – Пойдем отсюда, пока он, – кивнула в сторону продавца, – не подсунул некондицию.

– Отстань, – отмахнулась от нее.

Продавец тем временем стал отвязывать прикованных рабов, но я смотрела только на одного. В его глазах бушевала буря эмоций. Большинство были вкусными, но некоторые требовали кое-каких правок. Слишком уж нагло смотрел этот раб, руки чесались заняться его перевоспитанием.

– Вот, госпожа, лучший товар. Не смотрите, что они так выглядят, просто оказались немного… – он замялся. – Строптивыми, поэтому пришлось показывать, где отныне их место.

Я посмотрела на представленных мне рабов. Ни один не вызвал такого отклика в душе, как тот, в котором я опознала эквила.

– Неинтересно, – бросила таким тоном, что продавец аж поперхнулся и снова залебезил:

– Какого раба желает госпожа? Я могу достать любого у меня связи… Любая планета, почти любая раса…

– Неинтересно. Хочу этого, – кивнула на скованного эквила.

Продавец округлил глаза.

– Но, госпожа, это самый строптивый раб из всех, что когда-либо у меня были. Я как мог пытался научить его уму-разуму, но он не поддается. Бесполезный кусок мяса!

Продавец резко сделал шаг вперед и пнул острым носком сапога раба в бок. Тот дернулся, скривился, но промолчал, хотя шипы на ошейнике вновь впились в кожу, явно доставляя ему боль.

– Мне повторить? – добавила в голос стали. Угрожать наша раса научилась как никто, достаточно было поменять тон голоса – и все.

Но в этот раз сработало не сразу. Видимо, потому что полукровка. Они сложно поддаются подобного рода трюкам.

– Госпожа, понадобится слишком много усилий, чтобы перевоспитать его.

– Это не твоя забота. Я хочу его купить. Сколько?

– Тридцать эстров.

Настала моя очередь округлять глаза. Цена была очень высокой.

– Сколько? – переспросила.

– Тридцать эстров, госпожа. Сами же видите – молодой, сильный, сможет и работать, и удовольствие доставлять, – принялся нахваливать эквила. – Идеальный раб. Нужно только помыть, и готово. И достоинством не обделен! – гордо завершил свою пламенную речь, хватая раба за цепь и заставляя встать. – Смотрите.

Продавец протянул руку, и я, опустив взгляд, только сейчас заметила на рабе необычную набедренную повязку. Что-то наподобие меховой сумочки с ремешками, которые сейчас были туго затянуты, явно причиняя эквилу дискомфорт. И когда продавец уже собирался сорвать с тела раба этот клочок меха, я внезапно почувствовала новую захлестнувшую раба эмоцию – страх напополам со стыдом. Интересно. И очень вкусно.

– Стойте! – остановила продавца. Тот воззрился на меня с удивлением. – Я покупаю его, вот только… – Сделала вид, что задумалась. – Цена слишком высокая.

– Но ведь он молодой, сильный, идеальный раб… – снова завел свою песню этот поганец, а я скривилась. Заметил мой интерес и решил обмануть. Не выйдет.

– Вы уж определитесь, идеальный раб или бесполезный кусок мяса, – усмехнулась от перекосившегося лица продавца. – Даю за него пять эстров, и радуйтесь, что не заявила на вас.

– Но госпожа… Вы меня разорите…

– Ничего подобного, – возразила и уже готова была начать ругаться, как заметила, что Лия дергает меня за рукав.

– Ты что, правда хочешь купить этого…

– Да, хочу.

– Но он же…

– Лия, давай договоримся. Ты не говоришь, как мне выбирать своих рабов, а я не учу тебя выбирать твоих.

– Хорошо, – вздохнула подруга. – Но твоя мать убьет нас обоих, когда увидит, кого ты купила.

– Ничего, она оттает, когда поймет, сколько денег я ей сэкономила, – усмехнулась. Моя мать – натуральная скряга. Она выделила мне на покупку рабов пятьдесят эстров, и те скрепя сердце. Только потому что была вынуждена. – А уж когда ты ей скажешь, что уговорила меня купить рабов, хотя я отказывалась и хотела улететь без них, ты и вовсе станешь ее любимицей. Уверена, она была бы рада поменять нас местами, но увы…

Подруга опять вздохнула, но я видела, что она немного успокоилась.

– Но ты права, в таком виде ему нельзя появляться перед моей матерью. И вообще… Эй, как тебя там, – обратилась к продавцу.

– Крокен, госпожа. – Даже имечко рептилоидное, фу, какая мерзость.

– Так вот, Крокен… даю тебе шесть эстров за этот, как ты выразился, бесполезный кусок мяса. Сейчас мы с подругой идем на арену, а после я вернусь и заберу свою собственность. Подготовь к этому моменту все необходимые документы. А еще вымой его и дай одежду. – Кинула ему две монеты. – Остальное получишь, когда я вернусь. И только попробуй сделать что-то не так, – подняла бровь и пристально посмотрела на полукровку. Он аж голову в плечи вжал, становясь еще ниже ростом.

– Все будет сделано, госпожа, – пискнул и развил бурную деятельность, потащив за собой эквила. Надеюсь, большего вреда, чем уже есть, ему не причинят. Если я смогу добиться искренней преданности от этого раба, он станет бесценным.

Развернулась, стараясь не смотреть в сторону своего приобретения. Вместо этого ускорила шаг, выходя за пределы рынка. И только тут смогла, наконец, отдышаться. Взгляд эквила меня буквально пробирал до самых внутренностей. Никогда такого не было.

– Пошли на твою арену, – нехотя выдохнула, и повеселевшая Лиара потащила меня в нужную сторону.

Глава 2. Хэйян

Несколькими неделями ранее

– Постановлением Совета за попытку убийства законного правителя принц Хэйян лишается титула и изгоняется за пределы королевства. Приговор окончательный, приводится в исполнение немедленно.

Адарал, глава Совета, посмотрел на меня с превосходством и плотоядно улыбнулся. Он давно мечтал избавиться от меня, и вот этот час настал. Я постарался ничем не выдать своих чувств, хотя внутри распирало от гнева и колотило от несправедливости.

Меня подставили! Причем очень хитро и жестоко. Да, я хотел сместить отца, который уже который год не в своем уме и практически забыл, кто он такой, не говоря уж о том, как править целым государством. Но как бы я ни старался, все попытки разбивались об упертость Адарала.

Ему вольготно жилось при моем отце. По сути, именно он и был королем. А если бы я пришел к власти, для него все было бы кончено. Зато мой брат – вот кто по-настоящему интересовал Адарала как правитель. Слабый здоровьем и духом, он был послушной глиной в руках главы Совета. И именно он меня обманул. А ведь я верил Римину. Жаль, очень жаль, что ничего не вышло… Теперь и брату, и государству конец. Но в первую очередь мне.

Когда ко мне подошла королевская стража. И хотя я знал, что будет дальше, еле сдерживался, чтобы остаться на месте. Я принц, я не могу убегать и позориться еще больше, чем мне предстоит.

Сжал кулаки и стиснул зубы, даже дыхание задержал, когда чужие сильные руки стали срывать с меня одежду. Обычного жителя королевства за подобное ждала бы казнь, но я принц, меня нельзя казнить, только изгнать. Но перед этим как следует унизить, прогнав обнаженным через весь город. И я даже не знал, что лучше, возможно, смерть была бы предпочтительней.

К сожалению, пришлось смириться. Клочья одежды остались лежать у моих ног, руки привязали к перекладине, которую закрепили за головой – чтобы я не мог прикрыться. На шею нацепили ошейник с длинной цепью, и один из стражников, взявшись за другой конец, резко рванул на себя.

Я чуть не упал, но удержался на ногах, иначе пришлось бы пропахать всем телом каменный пол. Сомневаюсь, что кто-то залечил бы мои царапины, содрал бы себе все до мяса.

Шагнул вперед, устремив невидящий взгляд вверх. Шел мимо слуг, выстроившихся вдоль коридора. Некоторые отводили глаза, другие же жадно пожирали меня взглядом, в котором было все от жалости до презрения и ненависти.

Стоило выйти на жаркую улицу, как нашу процессию – впереди и позади по два стражника, не считая того, что с цепью – встретила улюлюкающая толпа. Неудивительно, время оглашения приговора было объявлено заранее, всем хотелось узнать судьбу опального принца. Теперь уже и не принца согласно закону.

Свист и хохот, показывание пальцем и скабрезные шутки, качание головой и прочие жесты и звуки сопровождали меня всю дорогу. Прибавить к этому палящее солнце, израненные и обожженные о мостовую ступни, а примерно в середине пути кто-то из детей бросил камешек, и другие подхватили. В меня полетело все, что попадалось под руку. Кто-то бросал не глядя, некоторые целились специально. Большинство ударов не причиняло вреда, но удар яблоком в глаз заставил голову буквально взорваться от боли. А уж когда пара снарядов прилетела прямо в пах, я не выдержал и упал. Но щадить меня и дать хотя бы пару минут отдышаться мне никто не позволил. Цепь натянулась, и меня поволокли по раскаленной мостовой. Боль была настолько ошеломляющей, что перекрыла все, что было до этого. Я кое-как поднялся и заплетающимися ногами пошагал дальше. Теперь я уже смотрел исключительно вниз. Чувствовал, как от стыда даже кончики ушей горели. Хотя одно не только из-за этого, но и потому что я сильно его ободрал.

Выведя меня за городские ворота, стражник отвязал мне одну руку и пнул так, что слезы брызнули из глаз. Я повалился в кусты, а ворота захлопнулись, закрывая вход в город и к прежней жизни. Сотню раз я пожалел, что послушал брата и ввязался во все это. Кто же знал, что это ловушка?!

С трудом отвязал перекладину и со стоном опустил руки. За время, пока я был привязан, они затекли так, что почти не двигались. Все тело болело, было в синяках и ранах. И кстати, ошейник с цепью все еще оставался на мне. К сожалению, его я снять не смог бы при всем желании – ключа от замка у меня не было. И цепь не снималась тоже.

Немного полежав и переведя дух, встал и побрел куда глаза глядят. Понятия не имел, что теперь делать и куда направиться. У меня не было ни денег, ни одежды, ни еды – ничего. А ведь скоро стемнеет, станет холодно, да и ел я последний раз утром – завтрак мне все-таки принесли. Желудок уже напоминал о себе, пока только недовольными звуками. Было странно слышать такое, ведь я принц, никогда ни в чем не нуждался. И вот теперь нуждаюсь во всем.

Но если Адарал думает, что сумел меня сломить, зря надеется. Я смогу выжить, вернусь и обязательно отомщу всем своим обидчикам!

Задрал подбородок, прикрыл срам руками и зашагал по тоненькой тропинке. Куда-то же она должна привести. Цепь тянулась позади меня по земле. Единственное, что я смог с ней сделать, – это перекинуть за спину.

И тропа привела. В заброшенный поселок. Судя по состоянию домов, в них давно никто не жил: крыши обрушились, стены оплетены растениями. Но это лучше, чем ничего. Зашел в крайний… назвать это домом язык не поворачивался. Сплошные развалины, ничего полезного. Уже темнело, так что пришлось ускориться, чтобы найти место для ночлега.

Второе здание сохранилось лучше, в нем даже остался почти целым маленький закуток у дальней стены. Лежанка имелась, но вот сама постель превратилась в труху. Пришлось нарвать травы и покрыть каменную кровать. Со стоном повалился на нее, стараясь не обращать внимания на недовольное бурчание в животе.

Попытался расслабиться. Израненные ступни горели огнем. Пока еще не до конца стемнело, оглядел себя. Причем только одним глазом. Второй от удара яблоком опух и почти не видел. Но и одного глаза хватило, чтобы понять, насколько все плохо. В ранки и царапины попала грязь, на одной стороне тела почти все – одна большая ссадина, включая лицо, на теле множество синяков, один большой – в паху, при малейшем прикосновении или движении он причинял боль. Можно сказать, что я весь стал одним большим синяком. Красавец, нечего сказать. А ведь я поистине гордился своей внешностью. Ну ничего, раны заживут, главное, чтобы шрамов не осталось. Сводить их слишком муторно. А остальное не проблема. Королевская кровь дает одно несомненное преимущество – более быструю регенерацию. Нужно только дать организму хороший отдых и усиленное питание.

На этом моменте я засмеялся. Вернее, попытался, потому что даже смех вызывал боль. Да уж, в моем положении ни достойный отдых, ни усиленное питание мне не светили. Хоть какое-нибудь бы получить. Но это проблема уже завтрашнего дня. Сейчас надо было хоть чуть-чуть поспать. Если удастся, конечно.

Лег на жесткое ложе и со стоном вытянулся. Все болело и горело, но я старался не думать об этом. Нужно поспать, нужно поспать, нужно поспать – твердил себе до тех пор, пока и правда не уснул.

А когда проснулся, осознал, что лучше бы тихо умер во сне. Потому что открывшаяся мне картина была просто ужасающей…

Глава 3. Хэйян

Разбудили меня голоса. Первой мыслью было отругать нерадивых слуг, позволивших себе говорить так громко. Что их господин – то есть я – проснулся. Вторая мысль – я уже не господин, вокруг нет никаких слуг, я в заброшенном поселении за чертой города. От третьей мысли вдоль позвоночника пробежал холод, даже несмотря на то, что на жестком холодном ложе я и так за ночь замерз и немного дрожал. И мысль эта – откуда здесь голоса? Деревня же заброшена!

Аккуратно открыл глаза, вернее, один, второй все еще не открывался и приподнялся, чтобы выглянуть в окно. А там…

Я, конечно, слышал, что существуют космические корабли и на них летают к другим планетам. Знал, что солнце и луны – это космические объекты. Все-таки я принц, а не простолюдин, в академии меня всему этому обучали. Но в нашем королевстве не было ни одного специалиста по подобным летательным аппаратам. Но я сразу его узнал – видел картинки в учебниках.

А вот существа, которые стояли рядом и разговаривали, были мне не знакомы. О других расах, населяющих нашу планету, я тоже знал. И никого похожего на ней не водилось. Из разумных уж точно.

Прислушался – языка, на котором они говорили, я тоже прежде не слышал. Много отрывистых, лающих звуков, что, учитывая их внешность, неудивительно. Было впечатление, что скрестили человека – о них я тоже знал и даже видел, они часто прилетали торговать – и собаку. Получилось существо, которое ходило на двух ногах-лапах, руки были обычными, а вместо лица – песья пасть. В общем, такой себе видок. Никакой утонченности.

Но самое ужасное, что сразу навело на мысль о том, что это космические пираты, были выстроенные в ряд существа разных рас. Они были в цепях, стояли на коленях с опущенными головами. На телах следы от кнута или плетки, на запястьях – кандалы. А псоглавцы, как я их назвал про себя, удобно расположились вокруг костра, разведенного на небольшой утоптанной площадке, жарили мясо и явно веселились.

Запах пищи пробудил голод, желудок заурчал, а я дернулся, чтобы меня не нашли. Но звуки желудка заглушить не смог, да еще и цепь, которую я перед сном положил рядом, с громким звоном упала на пол. Я замер, затаив дыхание. Вдруг повезет…

Не повезло. Буквально через несколько секунд на пороге показался псоглавец. Увидев меня, ухмыльнулся, шагнул вперед и схватил конец цепи. Покрутил ее между пальцев, а потом с силой дернул. У меня аж дыхание перехватило от недостатка воздуха. И еще показалось, что шея сейчас сломается.

– Йер! Чиги шва! – сказал псоглавец и снова дернул за цепь.

– Не понимаю, – прохрипел в ответ.

Он нахмурился, а потом с явным трудом проговорил:

– Ты! Идти сюда…

– Зачем? Что вы…

– Не говорить. Идти!

И снова дернул. Пришлось подчиниться. Может, увидят, насколько у меня все плохо и отпустят?

Стоило нам выйти наружу, как раздались свист и явно одобрительные звуки. Самый крупный псоглавец, с меня ростом, хотя остальные были мне максимум по грудь, хоть и очень массивные, лениво встал и подошел, вертя в руке хлыст. Спросил что-то у приведшего меня псоглавца, а после его ответа приблизился почти вплотную, перехватил цепь у самого ошейника, приподнимая меня за нее. В ушах снова зашумело, перед глазами возникла пелена, я инстинктивно схватился за ошейник, пытаясь его оттянуть от кожи. Разумеется, у меня ничего не вышло, лишь сломал пару ногтей.

– Какая добыча сама пришла к нам в руки! – почти без акцента проговорил псоглавец, однозначно вожак. Опустив меня на землю, покрутил из стороны в сторону, оглядывая, хорошо хоть не трогал. Я бы со стыда сгорел. – Кто такой? Имя?

– Хэйан, – ответил чуть хрипло, потирая горло.

– Отличное имя, – лающе засмеялся вожак. – Будем звать тебя Эй. Тебе подходит.

Я похолодел. Если они придумали мне кличку – подобное сокращение оскорбительно для принца и именем быть не может! – значит, отпускать не намерены. Может, удастся уговорить?

– Отпустите меня, я никому не скажу, что видел вас.

– Конечно, не скажешь, потому что через несколько часов тебя здесь уже не будет.

– Зачем я вам?

– Как зачем? – Снова смех. – За тебя можно выручить много денег, глупый ты эквил.эстры лишними не бывают.

– Я ничего не стою, – пытался убедить, что бесполезен.

– Ошибаешься. Есть места, где за такого смазливого и послушного раба дадут приличную сумму.

Послушного? Мысленно засмеялся. Я принц, а не раб.

– На колени! – приказал псоглавец, но я гордо задрал голову.

Никогда и ни перед кем не встану на колени!

– На колени, никчемный раб! – прорычал вожак и взмахнул плетью. – Я научу тебя послушанию.

Раздался свист, и меня буквально обожгло болью. Еле сдержался, чтобы не издать ни звука. Но плеть свистела снова и снова, и через некоторое время я, избитый, покрытый следами от шеи до пяток, даже не стоял на коленях, а лежал в пыли у сапог псоглавца, корчась от боли. Я думал, что больно мне было вчера? О, как же я ошибался!

– ты будешь делать то, что я говорю, иначе каждый день тебя будет ждать порция плетей. А теперь становись рядом с другими!

Я даже не мог подняться, поэтому меня схватили за ошейник и потащили к выстроенным в шеренгу рабам. На фоне их я выглядел более унизительно, потому что на них хотя бы были штаны, хоть и почти превратившиеся в лохмотья. Я же до сих пор был обнажен. Даже рабы кидали на меня снисходительно-презрительные взгляды.

– Лучше подчинись, – внезапно прошептал стоявший рядом раб. Я так понял, человек. – Был один, кто тоже отказался подчиняться, так его забили до смерти и выкинули в открытый космос.

Никогда! Сжал зубы. Лучше умру, чем стану рабом. Я принцем родился, принцем и умру. Они могут заставить меня, но добровольно я никогда не подчинюсь.

Простояв в унизительной позе несколько часов, от чего заныли разодранные буквально в кровь колени и мышцы спины и ног, я был готов на что угодно, лишь бы принять любое другое положение. Обнаженное тело добавляло градус унижения, потому что псоглавцы позволяли себе отпускать очень неприличные шутки. Угрожали пустить по кругу, продать в бордель и даже хвастались своим достоинством, явно намекая, что если не подчинюсь, меня ждет не просто насилие, а такое, что и в страшном сне не привидится. Я лишь сглатывал и сильнее сжимал зубы, стараясь не обращать внимания. Вожак не останавливал своих подчиненных, но и не поощрял на действия. Это давало надежду, что все обойдется.

Обойти-то обошлось, но через несколько недель – даже не знаю точно сколько – пребывания на пиратском корабле я уже потерял всякую надежду на спасение и главное – волю к жизни. Мои первоначальные раны подлечили, но взамен нанесли кучу новых. Держали нас в каких-то помещениях в самых дальних отсеках корабля. В них не было ничего, кроме металлического пола, пыли и грязных матрасов. Кормили нас, правда, исправно, как и «воспитывали», особенно меня. Воспитанием называлась порция различны наказаний от ударов плетьми до стояния коленями на камнях или ступнями на раскаленных углях. Основные раны после этого подлечивали, но не о конца, так что я весь был покрыт незаживающими синяками, ссадинами и язвами. И одновременно с этим «воспитанием», пока охаживали тело плетью или удерживали в нужном положении, без устали твердили только одно: «Подчиняйся! Подчиняйся! Подчиняйся!»