
Полная версия
Музыкальный приворот. По ту сторону отражения. Книга 2
«Я в гостях, а чем занят ты?» – очень кратко ответила я. С другой стороны, я ведь действительно в гостях, так сказать.
«А я дома. Работаю на фотошопе, хочу для тебя кое-что сделать:)».
– И что это? – с великим раздражением вдруг спросил Андрей.
Сбоку от него мерцал экран ноутбука. Я тут же отвлеклась от телефона и посмотрела в его сторону.
– Что? – тут же спросил любопытный Фил, отрываясь от своего миниатюрного переносного компьютера. Кей тоже повернул нехотя свою белую башку.
– Посмотри. Только что нашел. Я же просил – ничего подобного в Интернете не должно быть, – с досадой хлопнул по колену менеджер. – Мало нам Кея с его школой.
– А что там? – появился откуда-то Рэн.
Легко оттеснив брата, он завладел ноутбуком, Фил попытался отпихнуть близнеца, но это у него не вышло, и поэтому он просто стал смотреть Рэну через плечо.
– Келла с девчонкой. Целуются. И что тут такого? – спросил Рэн и прикрикнул на брата: – Эй, убери башку с моего плеча.
– Мне так удобнее смотреть, – не пожелал внять совету Фил и получил от любящего брата-близнеца тычок локтем в лоб.
– Ты, сволочь, больно же!
– Иди, постой в сторонке и не лезь. Андрей, а что такого в этих фотках? – спросил Рэн серьезным тоном. – Они же не в постели.
– Очень романтичные, – в сторонке пробормотал парень-мишка, поправляя свою прическу, – качество только подкачало.
Я молчаливо с ним согласилась – тем более по одежде я узнала подругу. Надо же, какие у нее с Келлой отношения. Она, конечно, рассказала мне о походе к тете Эльзе, не забыв обругать ее последними словами, но про крепкий поцелуй под зеленью она как-то умолчала, засранка.
– В России на все эти снимки всем глубоко плевать. На Западе ситуация немного другая, – задумчиво проговорил Андрей, – никогда не знаешь, что может быть полезно, а что навредит имиджу. Хорошо еще, что лица девушки не видно. Увидите Келлу – позовите ко мне. Что за олень, сколько можно уже… Постоянно во что-то ввязывается. Я ведь сказал, никаких девиц.
– Зато фанатки рады. – Посмотрел внизу фоток на комментарии Рэн.
– Ладно, парни, я сейчас вернусь – ждем фотографов, они пока в пробке. Вместе с оборудованием. День у меня с утра не задался. Надо исправлять, – с этими словами Андрей схватил пиджак и быстрым шагом направился к двери.
– Ты курить? Я с тобой, – тут же захотел пойти вместе с ним и Рэн.
– О’кей.
– Курить вредно, – тут же наставительно отвечал Фил. И я была с ним полностью согласна.
– Молчи, девочка, – умудрился дать брату подзатыльник парень.
– Хватит, ребята, хватит. Рэн, идем, скоро фотографы будут, они звонили, – скомандовал менеджер. Да он тут у них за маму и папу сразу! Хваткий человек. И даже когда Андрей недоволен, его голос остается таким же мягким и манящим как у кота. Наверное, будь у меня такая возможность, я сидела бы около менеджера «На краю» и слушала бы его.
– Что за мечтательные глаза? – раздался около моего уха голос Кея.
– А тебе что?
– У тебя странные предпочтения. Все нравятся мужчины постарше с вкрадчивыми голосами?
– Да, – не собиралась я спорить. – Мне нравятся вкрадчивые голоса!
– Такие голоса обычно у маньяков – чтобы жертв заманивать, – сразу же все испоганил музыкант. Понятно, почему у него все тексты такие депрессивные. Одни маньяки на уме.
– Ты тронулся? – – спросила я, не выдержав.
– А что, думаешь, красивые голоса бывают только у хороших и добрых людей, детка? – насмешливо поинтересовался парень.
– Естественно, нет! – не хотелось мне, чтобы он считал меня совсем уж наивной дурочкой. – Но если исходить из твоей железной логики, то выходит, что ты тот еще мерзкий тип.
– Не понял, – озадачился Кей.
Не понял он, вот тормоз! Я же ему почти что комплимент говорю, а он не понимает.
– Ох, не зря тебя блондинкой назвали, – покачала я головой, чувствуя, как наглею все больше и больше.
– Что? Повтори еще раз, Катенька, – едва ли не по слогам спросил он, очень уязвленный подобным заявлением от меня.
– Блондинка ты, говорю, – хамовато отвечала я, думая, что перегибать палку, хоть чуть-чуть, – это здорово!
– Эй, следи за речью. Ты понимаешь, кому ты это говоришь?
– Тебе.
Да, действительно, кому я это говорю? Огромное ЧСД Кея меня сейчас погребет под лавиной своего презрения.
– Скажи просто, что завидуешь, – выдал он.
– Чему? – поразилась я.
– Мне.
– Ну да, мне больше некому завидовать, только парням… Ты сегодня с приветом, Кей.
Он неодобрительно на меня посмотрел, а я, спохватившись, начала набирать сообщение Антону. Мне все же очень интересно, что он там сделал в фотошопе!
«Антош, я очень хочу увидеть это!»
– С кем переписываешься, детка? – полюбопытствовал Кей. Я тут же спрятала его подарок за спину.
– А тебе-то что? – подозрительно спросила я.
– Просто так, – смахнув челку со лба, он неприятно улыбнулся.
– А где, – вдруг вспомнилось мне, – а где твой кулон?
– Кулон? – поднял бровь Кей. – Какой из?
Он действительно не понял вопроса или лишь сделал вид, что не понял?
– Серебряный, с голубым камнем.
– Вероятно, дома. Прости, малышка, он многое для меня значит, я не подарю его тебе, – было мне ответом.
Я только кивнула. Ложь или правда? Я ведь больше не видела на нем этот кулон.
«Ты увидишь =) Ты снилась мне сегодня. Иногда мне кажется, что ты – мое солнце… Глупо, да?» – пришло сообщение от Тропинина.
Я не смогла сдержать радостной и смущенной улыбки. И вовсе не глупо… Это очень мило.
Нет, глупо! Очень! Я – за антиромантику!
– Что, парень пишет, детка? – весело спросил Кей.
– А? Нет, это мой папа, – невпопад отвечала я, решив, что не хочу подставлять Антона. Нет, все же хорошо, что они с Тошей братья. Правда, то, где цепочка Кея, все еще остается для меня загадкой.
– Папа? – не мигая глядел на меня беловолосый и вдруг по-доброму улыбнулся.
– Ага. Да. Точно, – пыталась я набрать ответ так, чтобы его не видел музыкант. Детский сад, честное слово.
– Точно? – и парень попытался выхватить телефон.
Вообще-то я ждала того, что, если ему захочется почитать сообщение, он просто заявит, что телефон подарил мне именно он, «великий боярин Кирилл», и я, «холопка Катька», должна сейчас же дать ему в руки мобильный, потому что он имеет на это право. Но Кей просто решил забрать телефон силой. Без слов.
– Отдай! Какая тебе разница! – мне с трудом удавалось держать оборону. Что-то мне совсем не хочется, чтобы этот противный тип читал мою переписку. – Слушай, не лезь, отстань!
– Нет, я хочу почитать, малышка. У тебя не должно быть никаких пар… секретов от меня, ясно? – и он рассмеялся, дотянувшись, наконец, до телефона, попутно уложив меня спиной на диван.
Одна его ладонь удерживала меня, чтобы я не вырывалась, другая скользнула по моей руке и медленно поползла по ней вниз, от предплечья к пальцам, в которых и был зажат телефон. Просто так забрать мобильник он, видимо, не желал. Глядя мне прямо в глаза, Кей неожиданно дотронулся губами до моей ключицы, а потом и шеи.
– Ты что делаешь?.. – с ужасом выдавила я, осознавая, что его прикосновения сводят меня с ума.
– Может быть, я хочу тебя, – рассмеялся он, нависнув надо мной и наклоняясь теперь все ближе к лицу.
Н-да, что-то в последнее время часто я на чужих диванах возлежу.
– Встань.
– Нет. Поцелуй меня.
– С ума сошел?
Пока мы лежали на диване и пока я отбивалась от окончательно съехавшего со своих музыкальных катушек Кея, появилась та, которую я не ждала. Алина.
– Всем доброго дня, – раздался ее высокомерный голос.
Кей выдохнул. Его взгляд изменился и стал совершенно чужим и вместе с тем похожим на грустный взгляд Антона.
– Привет, – обрадовался Фил. – Ты такая обворожительная. Арин, я тебе завидую.
– Чему? – устало спросил тот. – Алина, здравствуй, ты все же пришла—
– Как я могла не прийти? Кей! Ке-е-ей, милый? Ты не хочешь оторваться от своей девочки и поздороваться со мной? Я пришла только ради тебя.
Глава 5
Кей тотчас встал и протянул мне руку, чтобы помочь мне сесть, но я ее проигнорировала. Встала самостоятельно и рассматривала Алину: высокую, стройную, застывшую антично красивым и изящным памятником самой себе посредине комнаты. Сегодня эта красавица нарядилась в желтое стильное мини-платье с оголенными плечами. Этот яркий и подходящий далеко не всем девушкам цвет Томас называл желтым шартрезом. Шартрезовое платье не только эффектно подчеркивало фигуру Алины, но и выгодно оттеняло черные волосы, завитые в мелкие, упругие кудряшки, и темные глаза, щедро подведенные угольным карандашом.
– Здравствуй, – сказал Кей.
– Привет, – поспешила поздароваться и я. Алина смотрела на меня с глубоко затаенной ненавистью. В ее глазах я была соперницей.
– И тебе привет. Удивлена, что ты тоже здесь, Катюша, – холодно улыбнулась мне Алина.
– Она тебе тоже безмерно рада, – отвечал за меня Кей и, не стесняясь, спросил у Арина:
– Зачем ты ее-то привел?
– Я за ней не слежу.
– А пора бы.
– Кей, я еще здесь, не говори обо мне в третьем лице, – напомнила о себе с милой улыбкой Алина, накручивая на указательный палец пружинистую черную прядь.
– Неважно.
Девушка поджала алые губы. Длинноволосый парень только лишь пожал плечами.
– Ты что, – вступился вдруг за нее Фил со своего места, – общайся уважительно с девушкой!
– Вот тебя забыл спросить, – огрызнулся Кей.
– Очень плохо, что забыл, – исподлобья глянул на него гитарист. – Общайся нормально.
– Фил, не влезай.
– В этом месте летают вирусы злости и агрессии, – фыркнул парень, вновь надщел мониторные наушники и погрузился в мир тяжелой музыки. Я бы с удовольствием последовала его примеру, но у меня не было такой возможности.
– Катенька, милый сарафанчик, – обошла Алина меня вокруг, а я настороженно следила за ней.
– Спасибо. А у тебя стильное платье. Идет тебе очень шартрез.
– Да, спасибо, милая, я-то всегда покупаю одежду в лучших магазинах. – Если бы не частица «то», ее слова не были бы насмешкой.
– Я не разбираюсь в таких местах, – не хотелось мне продолжать нашу беседу. – У меня немного другие интересы.
– Катя, ты всегда очень здорово выглядишь, – попытался загладить ситуацию Арин, с беспокойством глядя на девушку. По-моему, он все-таки сильно ее любит.
– Кей, я хочу с тобой поговорить, – обратилась тем временем к блондину темноволосая девушка.
– Говори, – ответил с едва слышным вздохом он.
– Наедине, – положила ему на плечо руку Алина.
– Наедине? – Кей ослепительно ей улыбнулся и, легко убрав ее тонкую руку, поцеловал ее чуть выше запястья.
Фу, как противно. Опять он меня раздражает!
– Поговорим, да? – воодушевилась Алина, в ответ взяла его ладонь и сжала ее своей.
– Нет, – все с той же улыбкой отказался светловолосый парень.
– Да.
– Не хочу.
Они продолжали держаться за руки.
– Кей, пожалуйста, – голос Алины чуть задрожал.
Музыкант вновь отказался, не глядя на девушку, но играя с ее кольцом на указательном пальце: снимая и надевая его. А вот брюнетка, к моему отвращению, смотрела на него с большой привязанностью, смешанной и с нежностью, и со страстью, и со злостью, и с желанием обладать им, и, кажется, даже подчиняться.
– Я ведь сама пришла. Мне надо всего лишь пару слов сказать тебе. Пожалуйста! – Ее глаза, кажется, покраснели.
– Только не надо истерик, – поморщился Кей, увидев это. – Ну, хорошо, идем, и ты скажешь мне свои «пару слов».
– Я знала, милый, что ты согласишься, – взяла его тут же под руку девушка. И они ушли. Арин проводил их неодобрительным взглядом.
– Она ему до сих пор нравится, да? – нетактично спросила я.
– Кэт, извини, мне тоже уйти надо на пару минут.
– Да, конечно, – да мне и самой уйти охота, тем более лучшей подруги я здесь не наблюдаю. Эта Нинка – как всегда, свалила куда-то и оставила меня одну.
– Катенька, ты скучаешь? – вновь появился около меня Филипп. – А хочешь послушать музыку моего сочинения? – без перехода спросил он. – Я тебе сыграю.
– Хочу, – тут же согласилась я, потому что лично мне еще никто никогда на гитаре не играл. Даже на баяне или на гармошке.
– Момент, сейчас, – и он, схватив ту самую гитару, из-за которой недавно ругался с близнецом, пробежался пальцами по ее струнам и начал наигрывать что-то медленное, минорное и элегичное, очень похожее на колыбельную, но не для ребенка, а для взрослого человека. Минут пятнадцать Фил играл на гитаре и, по-моему, вообще забыл, что делает для меня – так погрузился в собственную мелодию, как погружался Винни-Пух в бочонок меда.
– Ну как? – спросил он, закончив и поглаживая гриф.
– Это было здорово, – и я для наглядности своих чувств даже захлопала в ладоши.
– Спасибо. Рэн говорит – убого. Но мне все равно нравится.
– И мне тоже! Очень славная мелодия! – вполне искренне отвечала я. Может быть, не хит, но придумывать милые мелодии дано не каждому.
– Хочешь? – вытащил Фил, которого мне очень хотелось называть медвежонком, упаковку разноцветных жевательных конфет. – Бери.
– Спасибо, – взяла я пару штук.
– Чего так мало? Бери еще, – засмеялся он, насыпал мне полную ладонь, а потом, подумав, вручил мне всю упаковку, пояснив, – тебе сейчас все равно будет скучно.
– Почему?
– Фотосеты – это всегда скукота и тоска. Веселится только фотограф.
– Я хочу уйти уже, – улыбнулась я в ответ, запихивая в рот мягкую конфету со вкусом спелой клубники.
– Уже? – огорчился парень. – Кей обидится.
– Думаю, нет.
– Нет, точно, обидится. Видела, какой он сегодня нервный? А с утра нормальный был. Он в последнее время стал каким-то неуравновешенным. Рэн сказал: «Чувак страдает». Точно, он же редко напивается. А недавно в виски горе топил.
– Как это?
– Пил, – развел руками парень. – Я хотел побыть с ним за компанию, но он почему-то не разрешил. Но нет-нет, я не пью – предложил просто посидеть вместе с ним. Иногда, когда человеку плохо, с ним нужно просто посидеть рядом, и тогда ему будет не так одиноко. А Кей хорошо тогда напился, да…
– Сплетница, – раздался точно такой же голос около моего второго уха – это вернулся Рэн и уселся справа от меня. Таким образом, я оказалась в окружении близнецов. Кстати, а не высокий ли в группе «На краю» «близнецовый процент»? Двойня – не частое явление.
– О, конфетки, – похитил у меня из руки добрую половину сладостей Рэн. – Шпашибо, Каша. – То, как он прошамкал мое имя, меня изрядно повеселило.
– Ты, джентльмен! Верни обратно конфеты, – тут же встал на защиту сладкого Филипп.
– Изо рта вытащить, что ли? – невинно поинтересовался Рэн, и оба брата опять разорались. Нет, им что, действительно по двадцать шесть, а не по шестнадцать?
– Все, наконец, собрались? – быстрым шагом вошел в помещение Андрей. Следом за ним появились две развеселые особы мужского пола в вытянутых футболках и в джинсах. Они тащили какую-то аппаратуру, а следом за ними спешила коротко остриженная женщина лет тридцати с кучей проколов на лице и с цветными татуировками на запястьях. Как потом оказалось, это была дизайнер одежды, готовившая для съемок музыкантов сценические вещи. Следом за ней неслись ее помощницы, нагруженные сверх меры одеждой.
– Клево выглядишь, девочка, – жуя жвачку, почему-то сказала дизайнер мне, проходя мимо. – «Живой» типажик.
– А я ведь говорил, что ты милая, – заметил Филипп.
– Хорошие девочки не всегда милые. А ты в себе это сочетаешь, – присоединился к нему брат.
– Я спросил, все здесь? – рассерженным тоном многодетной мамы спросил Андрей.
Уже вернувшийся Арин ничего не отвечал. Наверное, был расстроен из-за Кея и своей черноволосой стервочки.
– Мы давно уже тут собрались. Только Келлы нет пока. Но он сейчас будет, – отозвался Рэн, между делом в шутку душа брата, да так, что в воздухе только и мелькали его худые руки.
– Задрал! Отпусти меня!
– Отпусти Фила, – бросил менеджер. – Сейчас приедут фотографы и визажисты. Остальные на месте.
– И скоро это будет? – вновь появился Кей с недовольным выражением лица. Алина шла следом за ним. Помада с ее губ исчезла, взгляд был горящим.
Блин, что они там делали?
– Очень, очень скоро. Они пока в пробке, но подъезжают. И, ребята, хорошая новость. Мы договорились с Брэдом Майлзом, – назвал Андрей одного очень известного английского режиссера, снявшего кучу крутых клипов для многих зарубежных рок-исполнителей. Он также прославился своими короткометражными фильмами, получившими множество наград, в том числе всем известный Оскар за лучший. «Короткометражный драматический фильм». Если с «На краю» будет работать известный режиссер такого уровня, о котором даже Томас говорит с некоторым восхищением при всей своей нелюбви к киноискусству, значит, Андрей и его компания всерьез задумываются над тем, чтобы сделать группу всемирно известной.
– Сейчас я беседовал с ним насчет нашего клипа, – продолжал менеджер. – У него хорошая идея. Скоро будем снимать. И клип совпадет с выходом нашего альбома.
– И какая же у него идея? – мрачно осведомился Кей, покачивая ногой.
– Славная идея. Что-то вроде клипа о мести. Холодной и прекрасной – все в твоем стиле, Кей, не волнуйся. Мы специально это обговаривали. Клип полностью подходит под текст твоей «Белоснежки».
Интересно, что еще за Белоснежка? Название песни?
– А мне нечего волноваться. Могу даже предложить собственную концепцию.
– Предлагай. Твоя фантазия должна понравиться старине Брэду. О, прошу прощения – звонок, – и с этими словами Андрей удалился.
– Давай, говори свою версию! – крикнул через всю комнату другу Рэн.
– Зачем тебе ее знать?
– Ты всегда что-нибудь убойное выдаешь, чувак.
И Кей, кивнув, решил поделиться своими идеями с окружающими, с интересом уставившимися на него – всеми, включая меня. Но почему-то сейчас, когда Алина была рядом, Кей не замечал меня. Даже не смотрел. Вот псих, умеет настроение испортить.
– Ну что же… Нужно что-то о мести. Холодной мести. Мести со стажем. Предположим следующее. Наши герои. Хороший мальчик, по-идиотски влюбленный в красивую девушку едва ли не всю свою короткую жизнь. Девушка, естественно, не просто красавица, а манерная королева с элементами стервозности. Пусть будет… м-м-м… самой популярной девочкой в школе. Парень – конкретный лох, спокойный и милый мальчик, делающий все, что попросит его девочка.
– Тряпка, короче, – вставил Рэн, заинтересовавшись действом. Мне тоже стало интересно. До чего же у Кеюшки воображение странное.
– Да, ты прав. Они – тряпка и королева. А дальше… – Кей потер губы указательным пальцем. – Он добивается ее любви так, как умеет. Долго и упорно.
– А он ни черта не умеет, – опять влез Рэн, которому, похоже, нравилось что-то придумывать.
– Опять в точку, – согласился с ним Кея. – Он – ничто. Но он ее любит. Безумно. И она соглашается быть с ним. Ей с ним удобно – наш мальчик делает все, что скажет девочка, безмерно ее обожает, закрывает глаза на ее ужасный характер. Поначалу ему кажется, что он может растопить лед в ее сердце.
– Круто сказано, пафосно, – одобрил Рэн, убирая с глаз длинную прядь волос. – Но, чувствую, пареньку это всего лишь кажется.
– Мне не нравится эта идея, – отозвался вдруг Арин. – Может быть, что-нибудь другое? Жесткое. В стиле «На краю».
– Нет, мне нравится именно этот сценарий. Так жизненно, правда? – обратился Кей к Алине, сидящей с такой прямой спиной, что, казалось, она проглотила стрелу.
– Правда, Кей, – ответила она ему серьезно. Я с удивлением посмотрела на нее.
– Продолжаем? Девушка принимает мальчика, допускает до себя, пользуется пару лет, и в один день…
– Бросает? – осведомился Фил. – Печально, печально…
– Ты еще расплачься, – фыркнул его брат. – Тебе сопельки не вытереть, деточка?
– Отстань от меня, ослиный муж. Слушай Кея.
А солист рок-группы тем временем продолжал крайне задумчивым тоном, потирая пальцем подбородок:
– Девушка его жестко предает. А может быть, и бросает. И мальчик хочет добиться чего-нибудь в жизни, чтобы…
– Чтобы сказать, что и он чего-то стоит! – в который уже раз встрял веселый близнец. – Отлично, Кей! Еще немного, и ты будешь писать сценарии к мыльным операм.
– Да, ты прав. Девушка бросает парня, а он… Он становится… не знаю даже… известным актером?
– Да, актером – это круто, – согласился гитарист. – Вокруг него шумиха, пресса, куча женщин, слава, баксы – все, что нужно для жизни.
Филипп демонстративно закатил глаза, показывая свое полное презрение к жизненным ценностям брата. Кирилл же говорил дальше.
– Добившись всего, мальчик вновь встречается с этой девушкой. Нет, она сама приходит к нему. Ведь наша девочка все это время горько сожалела о том, что в трудную минуту оставила его. Теперь они меняются местами. Он – повелитель жизни, а она – м-м-м, тряпка? Нет, это несколько грубо для такой красотки – она стала теперь его игрушкой. Она стоит перед ним едва ли не на коленях.
– Свершилось правосудие? Крутотень. Он целует девочку, она влюбляется в него так же сильно, как он когда-то в нее, а он ее убивает? Мучает? Пытает? Насилует? Бьет? – тут же начал предлагать кровожадные варианты Рэн.
– Отвергает, это ведь идея холодной мести, – спокойно отозвался Кей, глядя при этом прямо в глаза молчащей Алине. Арин, стоявший к нам боком, чуть повернул голову и утомленно и обеспокоенно посмотрел на брюнетку. Что-то тут не так – и у меня даже есть кое-какие подозрения насчет этого «не так». Поэтому я продолжала напряженно вглядываться то в Кея, то в Алину. Такое чувство, что Кей рассказывает свою историю любви к ней. Кстати, а ведь она сама недавно объявилась. Тогда, когда мы были на природе, Алина впервые увидела Кирилла за долгое время. Сказала что-то вроде: «Теперь тебя называть Кеем?». Она что, не знала, кем он стал?
Может быть, это их история?
– И все? – разочаровался Рэн, – а где жестокость? Где твоя фишка, мужик? Элемент неожиданности?
– Точно, – щелкнул пальцами фронтмен «На краю». – Этого нет. Непорядок. Тогда… Она встречает его с другой, счастливого и радостного, и сходит с ума. Может, даже он специально находит себе подружку, чтобы забыть старую любовь? Играет? Или по-настоящему вновь влюбляется? Неважно. Да, его бывшая тихо сходит с ума от ревности и ужаса от упущенных возможностей. Она страдает, злится. Теперь ей надо унижаться перед ним, просить вернуться, – с каким-то садистским видом добавил Кей. – Последнюю сцену можно снять в местной психушке. Потому что она полностью сошла с ума. Концепция клипа – месть и сумасшествие, сожаление и снова месть. И много холода. Зима, снег, пар изо рта, замерзшая река.
– Эта гордая красотка, может, в конце героя убивает, сбежав из психушки? – радостно спросил Рэн. – А то так сильно слюняво и розово получается.
– Ты помешан на жестокости. Между прочим, моральные муки намного хуже физических, – назидательно проговорил его брат. – Если их правильно показать на экране…
– Молчи уж, ты как раз наша общая мука, – отмахнулись от него. – Ноешь и канючишь.
– Я не ною, – дернул подбородком парень. Нет, ну какие двадцать шесть лет?
– И сериалы бразильские смотрел раньше, – приоткрыл для окружающих еще одну страницу из жизни Фила его брат-близнец.
Кей засмеялся, я улыбнулась, и даже у невозмутимого Арина появилось на лице что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Интересно все же, длинноволосый действительно представитель готической субкультуры или у него просто имидж такой?
– Так она парня к праотцам отправила в конце? – вновь поинтересовался Рэн.
– Нет, она его не убивала, – не согласился с таким вариантом событий Кей. – Уйдет без него.
– А мне кажется, – подала голос Алина, закидывая ногу на ногу – все присутствующие тут же убедились в длине ее нижних конечностей и их совершенстве, – тему безумия можно усилить. Было бы хорошо, если бы девочка убила новую любовь своего возлюбленного. А он тогда бы…
– Убил бы свою бывшую, действительно пытая, – резко оборвал ее Кей. Ему не нравилось чужое вмешательство в его сценарий.
– Это я и хотела предложить, – с легкой улыбкой отозвалась Алина. – Двойное убийство. И он остается один. И тут будет место для темы одиночества. Или тройное убийство – он убивает и сам. Катя, – неожиданно обратилась она ко мне. – Как тебе наш совместный сценарий?
– Ужасно, – не стала скрывать я своих эмоций, удивленная тем, что брюнетка обращается ко мне. – Вам совместно можно ужастики и триллеры снимать.
– А ты боишься таких фильмов, да? – ласково спросила Алина.
– Есть немного, – не стала я отрицать. Почему она смотрит на меня едва ли не с ненавистью?