4:2

Кристина Климаева

4:2

Я перестала говорить с Богом. Значит, перестала говорить с собой. Ничто не может исправить мое ужасное состояние. Я так ждала весну. Надеялась, что с новым теплом, сочной молодой зеленью, пением птиц, благоухающими запахами сада и теплым ласкающим ветром придет и новая радость, но я была опустошена. Похожа на кувшин, внутри которого трещина, и он больше не может выполнять свою основную функцию: утолить жажду того, кто хочет пить, или полить цветок, нуждающийся в воде. А может, я и сама была тем цветком или усталым путником.

Твое молчание убивает. Я не в состоянии совладать с собой, когда перестаю получать порцию твоих слов, даже если их всего несколько в сообщении. Когда я читаю слова, написанные тобой, они окутывают меня, как нежная шелковая ткань, погружая в состояние легкого покоя и умиротворения. Неважно, улыбаюсь или плачу – я лелею их, как маленькая птичка, которая заботится о птенцах. Твои слова очень важны для меня. Я ловлю их и бережно складываю в памяти.

***

Глаша устремилась домой. Рабочий день завершился, ее ждала маленькая дочка. Прекрасная, безумно шаловливая и неугомонная шестилетняя девочка. Красивая, с тоненькой шейкой. Пока Глаша несла трудовую службу, за ураганом в платьице присматривала ее мама, оптимистка по натуре шестидесяти лет и весьма, надо сказать, привлекательная для своих лет дама.

Глаша шла быстро, но в движениях определенно царила плавность. Вся она была безумно женственной и грациозной, однако усталость оставила след в походке. Тысячи людей каждый день совершают практически одни и те же действия. Утром спешат на работу, а вечером торопятся домой. Забегают в магазин, согласно заранее приготовленному списку покупают продукты, предметы первой необходимости, сюрпризики для своих маленьких, любимых капризуль и, конечно же, лакомства для домашних питомцев. Куда же без них! Верные братья меньшие с огромной любовью ждут нас у двери и мгновенно залезают носом в пакеты с добычей, проверяя, есть ли там что-нибудь вкусненькое.

Дома, приготовив ужин, мы выкраиваем немного времени и на себя, чтобы посмотреть любимый сериал или окунуться в удивительный мир литературы. Глашина жизнь в этом смысле ничем не отличалась от тысячи других. Она с детства обожала книги: перечитывала Булгакова, восхищалась Чеховым и испытывала огромную любовь к прозе Довлатова – за точность наблюдений, иронию и умение говорить просто о сложном. В последние годы Глаша начала писать собственные рассказы, находя в этом способ выразить свои мысли и чувства. Тексты были полны искренности и тихой грусти – словно сама жизнь с ее тенью и светом. Благодаря этому занятию, Глаша лучше смогла понять себя и окружающих. Но один день все-таки перевернул размеренность ее бытия, когда Он впервые написал ей в социальной сети. С этого момента началась новая глава для двух людей, которые безумно хотели быть счастливыми.

Глаша нравилась мужчинам. Причем не только красотой. В ней было что-то глубокое, настоящее – то, что ощущается даже в молчании. Удивительные зеленые глаза – не просто красивые, а живые – излучали внутренний свет, с какой-то едва уловимой грустью. Не зря ведь глаза считают зеркалом души. Все брали за основу именно это правило, и первый комплимент, который Глаша привыкла слышать, был про неповторимый, сверкающий взгляд. И тут же, почти всегда, добавляли про то самое «зеркало». Надо признать, никто не ошибался. Глаша, действительно, была полна любви к миру, в ней жило сострадание и понимание, без осуждения.

Поначалу их переписка была ненавязчивой, не привлекающей внимание. Для самой Глаши это был очередной мужчина, который писал ей и которому она отвечала. Взглянув на фотографии, она рассмотрела в незнакомом образе прежде всего дисциплину. Он был красивый и странный одновременно. Из увлечений – любовь к философии и музыке. Впрочем, и Глашу он нашел на одном из философских пабликов, где она по случаю обсуждения вечного вопроса оставила свой комментарий. Поинтересовавшись, кем работает незнакомец, получила короткий ответ, озвученный, впрочем, явно нехотя – грузчиком, и не предала этому значения.

***

Глаша была замужем. Счастливая семья. Она любила мужа, муж любил ее. Теплая и спокойная гармония. Любовь, подобная тихой реке, текущей сквозь годы. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Потом у них родилась дочь. Та самая девочка, с тоненькой шейкой, изящная, словно фарфоровая статуэтка. Малышка была настолько красива, что прохожие оборачивались ей вслед. Такая семья – мечта каждой молодой девушки. Предмет зависти и желание верить в настоящее счастье.

Была зима, метель кружила, видимость практически нулевая. Муж Глаши возвращался домой и, решив срезать, пошел через железную дорогу. Едва успев крикнуть «Стой!», он упал на рельсы: поезд разрезал тело пополам. В тот день умер не только он. Умерла и сама Глаша. Вернее, ее душа. Она словно выпрыгнула из тела и исчезла. Глаза потухли, сердце опустело. На руках у Глаши осталась дочь, все обязанности теперь легли на хрупкие женские плечи. Следует признать, она вынесла удар судьбы с доблестью.

Глаше было мучительно одиноко. После смерти мужа внутри образовалась пустота. Будто разрушили важную составляющую жизни – возможность дарить и чувствовать любовь. Дочка каждый день говорила слова любви, а Глаша, крепко прижав малышку к себе и уставившись в одну точку, плакала, но не сильно, выпуская тихую слезу, чтобы не расстраивать ребенка. Глаша очень хотела заботиться о мужчине, о любящем ее человеке, который отвечал бы взаимным теплом. Обнимать и целовать перед сном, гладить рубашки. Она нуждалась в длительной серьезной беседе, но обрадовалась бы и непринужденному разговору за бокалом вина или кружечкой пива, ведь важен не антураж, а сам момент тонких и искренних отношений.

Поначалу Глаша не предала значения переписке. Вернее, вопросам, которые, находясь на значительном расстоянии, задавал ей новый знакомый. Беседа пока не завлекала. Каждый день он спрашивал, как дела. Вечером интересовался, как прошел день. Сухая переписка из коротких предложений не раскрывала ни Глашиных мыслей, ни ощущений оппонента. Постепенно беседа стала более яркой. Он сбрасывал фильмы, она смотрела и отправляла в ответ своего рода рецензию, личное мнение. Через какое-то время Глаша с удивлением осознала – все, чем он делился, было настолько близко ей, что она увидела в этом отражение собственного внутреннего мира. Глаша решила еще раз взглянуть на фотографии незнакомца, которому удалось так ее заинтересовать.

Невысокого роста, серые глаза, короткостриженый, волосы слегка взъерошенные, немного хмурит лоб, есть небольшой межбровный залом, брови домиком, подборок полуквадратный, нос прямой, плотные крылья ноздрей, с округлым кончиком. Описание больше походило на оперативную сводку, но именно таким непоэтичным виделся Глаше образ собеседника.

Привычная и размеренная жизнь сменилась странным ожиданием ежедневного общения. И он значительно подогревал этот интерес разными темами, в том числе откровенными. Впервые они затронули тему интимной близости, и Глаше это безумно не понравилось. Точнее, было приятно, ведь собеседник ее привлекал, но в то же время она почувствовала некую ловушку или боялась быть использованной.

Новый знакомый неохотно раскрывал информацию о своей жизни, но в дальнейшем удалось выяснить, что он вовсе не работал грузчиком, а занимал вполне себе престижную должность пресс-секретаря известного хоккейного клуба. Совсем скоро, в ноябре, должна была состояться выездная игра, и он с командой собирался приехать в Москву. Встречу назначили на субботу.

Всю неделю Глаша находилась в ожидании свидания с человеком, к которому прикипела всей душой, в то же время понимая, что уровень их симпатии друг к другу совершенно неравный, она чувствует значительно больше.

Переписывались каждый день. По-прежнему обсуждали интересующие обоих темы. Постепенно Глаша осознала, что и представить не может, как это он ей вдруг не напишет, и с нетерпением ждала заветное сообщение, но никогда не писала первой. Она просто чувствовала, как их общение важно для нее и не так важно для него. Тем не менее он продолжал придерживать Глашу. Словно на коротком поводке. Побаивался, что если не напишет, то не удастся получить желаемое. Это был немой диалог, когда один обычно страдает, а другой, в силу своей безнравственности, использует жертву, попавшуюся на любовный крючок. Хорошо это или плохо – играть на чувствах другого человека? И где грань, которая даст возможность понять, что этого делать не стоит, что душа человека может пострадать.

Одинокий фонарь освещал часть дороги, по которой шла Глаша. Фонарь дрожал на ветру, как будто замерзал от холода, а его свет казался болезненным. И вообще вид самой улицы Глаше был противен. Все вокруг дышало усталостью – и облупленные стены, и потрескавшиеся фасады зданий. Осень здесь была не золотой сказкой, а выцветшей акварелью с пронизывающим насквозь ветром. Пожухшие листья прилипали к подошве ботинок, моросящий дождь мешал сосредоточиться. На Глаше были серые джинсы, при каждом шаге они пачкались, сохраняя на себе противные коричневые капельки грязи. Девушка ехала в центр Москвы. Встреча была назначена на станции метро «Кузнецкий мост», ровно в восемь вечера.

Времени предостаточно, и Глаша решила перекусить в кафе. Вид у нее был немного растерянный и одновременно грустный. Она долго терялась в меню, а потом все же решилась на легкий салат и напиток.

***

Тренировка заканчивается, и обычно команда идет на ужин, а после свободные часы. Игра с соперниками только на следующий день. Владимир, так звали ее нового знакомого, вполне был расположен к встрече. Настроение достаточно приподнятое, тем более их хорошо кормили, а это явно добавляло плюсов всему дню. После ужина он вызвал такси и написал Глаше, что выехал.

Глаша разобралась с перекусом и направилась в универмаг. Она вполне успевала по времени. Свое вечернее отсутствие перед дочерью намеревалась задобрить куклой, которую та давно просила. Пошла – и купила.