Пропавшие вчера: болото

Агатис Интегра, Антон Хорш

Пропавшие вчера: болото

Пролог. Первый лист

Короткий фрагмент, написанный детским почерком на первой странице простой тетради:

«Лес – это не место, а чувство.Он живёт в тебе, пока ты веришь в него».

– Вика, первая запись

Ниже, другими чернилами, словно добавлено позже:

«Когда лес заговорит с тобой, уже нельзя притвориться, что ты не слышишь».

Глава 1. Лето в деревне

Автобус натужно пыхтел по разбитой дороге, подпрыгивая на каждой колдобине, словно издеваясь над Лёхиным настроением. «Вот же попал», – думал он, с тоской глядя на бескрайние поля и перелески. Кого вообще в наше время отправляют доучиваться в деревню из-за каких-то несчастных двоек! Солнце нещадно палило сквозь давно не мытые окна, а он мысленно проклинал всё на свете – учителей, родителей, эту дорогу в никуда и, особенно, «замечательную идею» отправить его к бабушке на перевоспитание. Лёха в который раз вытер пот со лба и уставился на идущий от шоссе чёрный дымок – последний признак цивилизации, точка, за которой остались все радости городской жизни.

– Приехали, конечная! Деревня Богуславка! – громко объявил водитель, и автобус со скрипом остановился.

Лёха нехотя поднялся, закинул рюкзак на плечо и поплёлся к выходу. Все планы пошли под откос – вместо возвращения в свою школу осенью «поживи теперь у бабушки, пойдёшь в деревенскую школу, может, за ум возьмёшься». Всего-то пара двоек в конце года, подумаешь! А мама с отцом устроили такой скандал, будто он школу спалил.

Деревня встретила его запахами сена, пыли и чего-то смолистого. Жара, казалось, плавила всё вокруг: и покосившиеся деревянные заборы, и пыльную дорогу, и редких кур, лениво копошащихся в тени деревьев.

– Лёшенька! – донеслось со стороны.

Бабушка, невысокая, но удивительно бодрая для своих лет, торопливо шла ему навстречу. В цветастом платке и переднике с вышивкой она напоминала персонажа из старой сказки.

– Здравствуй, бабуль, – без особого энтузиазма отозвался Лёха, позволяя себя обнять.

– Ох, вырос-то как! Совсем мужчина! – бабушка отстранилась, разглядывая внука. – Устал с дороги? Пойдем, я тебе окрошки налью, самая лучшая еда в такую жару.

Дом бабушки стоял на краю деревни, ближе всех к лесу. Старый, но крепкий, с резными наличниками и просторным крыльцом, он хранил в себе запахи сушёных трав, свежей выпечки и чего-то неуловимо древнего. Лёха бросил рюкзак в своей комнате – маленькой светёлке на втором этаже – и спустился на кухню.

– Ешь, ешь, – приговаривала бабушка, подкладывая в тарелку окрошки. – С дороги надо хорошенько подкрепиться.

Лёха молча ел, думая о том, что впереди целый учебный год в этой глуши, без нормальных друзей и привычных развлечений. Просто катастрофа.

– Не хмурься, – бабушка словно прочитала его мысли. – Тут у нас тоже интересно. И ребята хорошие есть. Школа, конечно, не то что в городе, но учителя внимательные. Вот выйдешь после обеда, познакомишься с соседскими детьми, они как раз каникулы празднуют.

– Угу, – буркнул Лёха. – Что там может быть интересного? И я уже представляю эту школу – одна учительница на все предметы, и та пенсионерка…

– Не говори того, чего не знаешь, – мягко покачала головой бабушка. – Наша школа хоть и маленькая, но учителя из города приезжают. Я слышала, даже компьютерный класс недавно открыли.

После обеда Лёха, подгоняемый бабушкиными уговорами «подышать свежим воздухом», всё-таки вышел на улицу. Жара немного спала, и деревня ожила. Из-за заборов доносились голоса, где-то лаяли собаки, а с ближайшего луга слышались крики.

Заинтересовавшись, Лёха направился туда. На небольшом пустыре между домами несколько местных мальчишек гоняли мяч. Точнее, гонял в основном один – худощавый, но жилистый парень примерно его возраста, с выгоревшими на солнце волосами и испачканными зелёной травой коленками. Он двигался так быстро и ловко, что остальные едва успевали за ним следить.

Лёха остановился поодаль, наблюдая за игрой. Когда мяч в очередной раз оказался в воротах, ловкий парень, победно вскинув руки, заметил наблюдателя.

– Эй! – крикнул он. – Играешь?

– Я? – Лёха не ожидал такого прямого обращения. – Ну… могу.

– Давай к нам! Меня Саня зовут.

– Лёха, – представился он, выходя на поле.

Саня оказался отличным футболистом. Он владел мячом так, будто тот был продолжением его ног – легко обходил соперников, делал обманные финты и почти всегда точно бил по воротам. Лёха, хоть и играл во дворе с друзьями, быстро понял, что до мастерства Сани ему далеко.

– Ты откуда такой? – спросил Лёха, когда они, запыхавшиеся, сделали перерыв и уселись в тени большого дуба.

– В смысле? – не понял Саня.

– Ну, футболу где учился? В секции какой-нибудь?

Саня рассмеялся, отхлебнув воды из пластиковой бутылки.

– Какие тут секции! Просто играем каждый день. Летом – футбол, зимой – хоккей. А так… – он махнул рукой в сторону леса, – там у нас самые лучшие тренировки. По деревьям лазаем, через речку прыгаем, от собак убегаем, когда в чужой сад за яблоками залезем.

Лёха хмыкнул. Похоже, деревенская жизнь была не такой скучной, как ему представлялось.

– А ты бабки Лиды внук, да? – спросил Саня.

– Ага.

– Она у тебя классная, травы всякие знает. Когда я ногу подвернул в прошлом году, она мне такую примочку сделала – за три дня все зажило. А ты надолго к нам?

– Похоже, на постоянку переезжаю, – мрачно ответил Лёха. – Родители решили, что в деревенской школе мне знания лучше в голову пойдут. Вот с сентября придётся тут учиться.

– Да ладно! – Саня просиял. – Значит, в один класс попадём! У нас класс небольшой, человек десять всего. Втянешься быстро.

Игра продолжилась, и Лёха постепенно втянулся. Уже не так переживал из-за своих неуклюжих действий по сравнению с Саней и даже забил гол. Вдруг один из мальчишек, покрупнее остальных, с недобрым выражением лица, грубо толкнул его, когда Лёха случайно отобрал у него мяч.

– Эй, ты чего? – возмутился Лёха, поднимаясь с земли.

– Городской выискался, – процедил крупный парень. – Думаешь, самый умный? В нашу школу записался, теперь свои порядки будешь устанавливать?

– Гришка, отстань, – вмешался Саня. – Чего привязался?

– А тебе-то что? – Гришка сделал шаг к Сане. – Дружка себе нашёл?

Ситуация накалялась. Гришка был выше и массивнее, но Саня, казалось, совсем его не боялся.

– Эй, вы! – раздался вдруг звонкий девичий голос.

К ним быстрым шагом приближалась девочка с каштановыми волосами, заплетёнными в две косички. Её зелёные глаза сверкали решимостью, а в руках она держала толстую книгу.

– Опять задираешься, Гришка? – она встала между мальчишками.

– Не лезь, Вика, – буркнул тот. – Не твоё дело.

– Моё, если ты опять всех достаёшь.

Гришка, видно решив, что связываться не стоит, показательно сплюнул и отошёл.

– Вот придурок, – покачала головой Вика, глядя ему вслед. – Ничему не учится. У него вечно проблемы с новенькими.

Она повернулась к Лёхе.

– Ты, наверное, из города? Я Вика.

– Лёха, – кивнул он. – Спасибо, что вмешалась.

– Да ладно, – махнула рукой девочка. – Гришка всегда так, показывает, какой он крутой. А на самом деле трус, каких поискать. На вот, салфетка, – она протянула ему влажную салфетку из кармана, – у тебя лицо всё в пыли.

Игра продолжилась уже без Гришки, который демонстративно ушёл. Вика, хоть и была единственной девочкой, играла не хуже многих мальчишек – быстро бегала, точно пасовала и не боялась столкновений.

– А что ты читаешь? – спросил Лёха, когда они все вместе после игры шли по деревенской улице.

– «Легенды старого леса», – Вика показала потрёпанную книгу с выцветшей обложкой. – Тут разные истории собраны, местные. Очень интересно! Можешь взять почитать, если хочешь. Тебе пригодится, чтобы понять наши места.

– Ты веришь в эти сказки? – скептически поднял бровь Лёха.

– Сказки? – Вика как-то странно посмотрела на него. – Не всё то сказка, что похоже на неё. В нашем лесу много чего происходит такого… что не всякий городской поймёт. А если ты тут учиться будешь, то и к лесу привыкнешь.

– Да ладно тебе, – вмешался Саня. – Лёха только приехал, а ты его сразу своими лесными байками пугаешь.

– Я не пугаю, – возразила Вика. – Просто говорю, как есть. Между прочим, прошлой осенью, когда новенькая девочка из Москвы приехала и не верила в истории про лес, она потом две недели с температурой лежала после того, как одна забрела туда в сумерках.

Лёха лишь усмехнулся. Похоже, у местных свои развлечения – страшилки про лес. Типичная деревенщина. И как ему целый год тут учиться придётся? С другой стороны, Саня и Вика показались ему вполне нормальными, не такими занудами, как он ожидал встретить в глуши.

К вечеру, когда солнце уже клонилось к закату, Саня предложил:

– Слушай, Лёх, мы сегодня у старой мельницы костёр собираемся жечь. Посидим, поболтаем. Пойдёшь с нами?

– А родители не будут против? – уточнил Лёха.

– Да ладно, тут все знают, что мы на мельнице. Там безопасно, полянка небольшая, до леса далеко. Никто не волнуется.

– Тогда пойду, – решил Лёха. – Только бабушке скажу.

Старая мельница оказалась полуразрушенным каменным строением на окраине деревни. Вокруг уже собралось человек десять ребят разного возраста. Кто-то складывал хворост для костра, кто-то раскладывал принесённую из дома еду. Гришки, к счастью, видно не было.

– А вот и наш новичок! – громко объявил Саня, когда они с Лёхой подошли. – Знакомьтесь, это Лёха из города. С сентября будет с нами учиться.

Ребята дружелюбно поприветствовали его. Кто-то сразу начал расспрашивать о городской жизни, о компьютерных играх, о кино. Вика, уже сидевшая у начинающего разгораться костра, помахала рукой и похлопала по бревну рядом с собой, приглашая сесть.

Когда стемнело, а костёр разгорелся во всю мощь, кто-то предложил рассказывать страшные истории. Лёха внутренне усмехнулся – типичное развлечение для деревенских детей, ничего нового.

– Давайте я начну, – вызвалась Вика и, дождавшись тишины, начала негромким, но чётким голосом: – Это случилось прошлым летом. Мой дедушка возвращался с рыбалки через старый мост…

История оказалась неожиданно увлекательной. Вика рассказывала о том, как её дедушка видел странные огни над болотом, слышал шёпот из камышей и как вдруг его сети, которые он нёс пустыми, стали тяжёлыми, словно полными рыбы. А когда он добрался до дома и развернул их – там оказались листья. Обычные дубовые листья, только вот… дубов около того болота отродясь не росло.

Пока Вика рассказывала, её глаза словно светились в отблесках костра. Голос то понижался до таинственного шёпота, то становился отчётливым и ясным, будто она не просто пересказывала историю, а проживала её заново. Лёха поймал себя на мысли, что забыл дышать, вслушиваясь в каждое слово. "Когда она рассказывает, хочется верить каждому слову. Даже если не веришь в сказки," – подумал он, заметив, как другие ребята смотрят на Вику – с каким-то особым уважением, словно признавая за ней особую роль хранительницы местных историй.

– И с тех пор, – закончила Вика, – дедушка никогда не ходит к старому мосту в сумерках. И вам не советует.

Несколько мгновений стояла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра. Потом кто-то нервно хихикнул, и напряжение спало.

– Ну, это ещё что, – подхватил мальчик постарше, – а вот мой отец рассказывал…

История следовала за историей, и Лёха с удивлением понял, что слушает с неподдельным интересом. Конечно, он не верил во все эти россказни про лесных духов, заколдованные деревья и говорящих животных, но было в них что-то… завораживающее. Особенно когда рассказывала Вика – у неё был настоящий талант превращать обычные слова в почти осязаемые образы.

Когда последние угли костра стали затухать, ребята начали расходиться по домам. Лёха, Саня и Вика пошли вместе, поскольку жили в одной стороне.

– Ну как тебе наши истории? – спросила Вика.

– Занятно, – признался Лёха. – Хотя, конечно, всё это выдумки.

– Выдумки? – Вика обменялась с Саней каким-то странным взглядом. – Ты так думаешь?

– А что, есть другие варианты? – усмехнулся Лёха. – Лесные духи, говорящие животные, волшебство… Это же сказки для малышей.

– Знаешь, – задумчиво произнёс Саня, – я раньше тоже так думал. А потом…

– Саня! – резко оборвала его Вика. – Думаю, Лёхе пора домой, уже поздно. И нам тоже. Завтра расскажем ему всё остальное.

– Всё остальное? – переспросил Лёха. – Что именно?

– Всё о нашей школе, деревне, – быстро ответила Вика. – Тебе же ведь здесь учиться. Надо знать все подробности.

Странный разговор прервался, и они разошлись по домам. Бабушка ещё не спала, она сидела на крыльце, перебирая какие-то травы.

– Как погуляли? – спросила она, не отрываясь от своего занятия.

– Хорошо, – Лёха присел рядом. – Познакомился с ребятами. Говорят, буду с ними в одном классе учиться.

– Вот и славно, – кивнула бабушка. – А что ты делаешь?

– Травы сушу, – ответила бабушка. – Скоро развешу их над входом.

– Зачем? – удивился Лёха.

– От разного, Лёшенька. В нашем лесу всякое бывает – лучше с защитой.

Лёха хотел отпустить какую-нибудь скептическую шутку, но что-то в тоне бабушки заставило его промолчать.

– Знаешь, – вдруг произнесла она, глядя в сторону темнеющего за забором леса, – последние ночи вижу странные сны. Три тени в траве шепчут, зовут куда-то… И одна из них всегда стоит немного в стороне от других, а в руках у неё что-то блестит, как корона или обруч.

Она тряхнула головой, словно отгоняя наваждение. На мгновение её рука дрогнула, сжав пучок трав так сильно, что несколько высохших стебельков сломались – будто она вспомнила что-то, о чём не хочет говорить.

– Ладно, поздно уже. Иди-ка ты спать, городской мой. Завтра ещё нагуляешься. А с сентября начнётся учёба, вот тогда-то и увидим, правильно ли родители решили тебя сюда отправить.

Засыпая в непривычно тихой комнате, освещённой лишь слабым светом луны, Лёха думал о сегодняшнем дне. О Сане с его удивительной ловкостью, о смелой Вике с её историями, о странных словах бабушки… Возможно, учиться здесь будет не так уж и плохо? Тем более, если эти двое станут его друзьями.

Последняя мысль, мелькнувшая в его сознании перед тем, как провалиться в сон: ему показалось, или траву на футбольном поле примяли так, что образовался странный знак – похожий на три переплетенные дуги, как в таинственной руне? Нет, чушь какая-то. Просто игра теней, примятые следы от игры. Просто совпадение.

Но во сне ему привиделись три размытые тени, бродящие по лесу и шепчущие его имя.

Глава 2. Тайны на чердаке

Июльское солнце безжалостно палило, превращая деревню в раскалённую сковородку. Лёха лежал в гамаке, подвешенном между яблоней и столбом веранды, и уныло листал принесённую Викой книгу «Легенды старого леса». Её страницы казались пожелтевшими ещё до того, как книга была напечатана. Саня сидел рядом на перевёрнутом ведре и лениво подбрасывал в воздух перочинный ножик – его особый талант, которым он гордился.

– Скучища, – протянул Саня, поймав ножик за рукоятку в третий раз подряд. – Хоть бы что-нибудь взорвалось… А то я уже готов ползти на болото. В шлёпанцах.

Вика сидела прямо на траве, подогнув под себя ноги, и заплетала венок из клевера.

– Можно было бы сходить на речку, – предложила она без особого энтузиазма, – но там сейчас все деревенские. После обеда жара спадёт.

– Кто там все-таки написал эти сказки? – спросил Лёха, закрывая книгу и глядя на её потёртый корешок. – Тут же нет автора.

– Это не совсем сказки, – Вика подняла голову. – Местные старожилы собирали истории, передаваемые из поколения в поколение. Моя бабушка говорит, что многое из этого – правда.

– Ага, особенно про водяных и лесных духов, – усмехнулся Лёха.

– Слушай, а давайте на чердак к тебе залезем? – вдруг оживился Саня, убирая ножик в карман. – У твоей бабушки там наверняка столько всего интересного!

– На чердак? – Лёха недоуменно посмотрел на друга. – Зачем?

– Как зачем? – Саня даже привстал. – В таких старых домах на чердаках всегда что-нибудь да найдётся! Может, клад какой, или старинные монеты, или… не знаю… сундук с секретами?

Вика перестала плести венок и с интересом посмотрела на мальчиков.

– Вообще-то, в семье Лёхи было много интересных людей, – сказала она задумчиво. – Его бабушка – известная травница, а раньше, говорят, в их роду были те, кто особенно хорошо понимал лес. Может быть, они оставили что-то… особенное?

– Да бросьте вы, – Лёха скептически покачал головой. – Что там может быть, кроме старого хлама? Бабушка – просто деревенская женщина, которая разбирается в травах, а все эти истории про «понимание леса» – обычные деревенские байки.

Но Саня уже загорелся идеей.

– Лёх, ну давай хоть глянем! Мы же с ума сойдём тут от скуки. А вдруг там что-то действительно крутое?

Лёха вздохнул, но потом всё же поднялся из гамака. В конце концов, ему и самому было интересно, что хранится на чердаке в старом доме.

– Ладно, давайте посмотрим. Только тихо, чтобы бабушку не беспокоить, она после обеда отдыхает.

Бабушка действительно дремала у открытого окна в своей комнате. Проходя мимо, ребята увидели, как она вдруг вздрогнула во сне и повернула голову в сторону леса, словно услышала что-то, недоступное их слуху. Её пальцы сжали подлокотник кресла, а брови сошлись на переносице. Но они не стали её будить и на цыпочках прошли к лестнице, ведущей на чердак.

Лёха потянул за верёвку, и сверху опустилась складная лестница. Первым полез Саня, за ним – Вика, замыкал процессию сам Лёха.

Чердак встретил их полумраком и запахом сухих трав. Сквозь небольшое окошко и щели в крыше проникали тонкие лучи света, в которых танцевали пылинки. Вика чихнула, и все трое невольно затихли, прислушиваясь, не разбудили ли бабушку, но снизу не доносилось ни звука.

– Ух ты, – прошептал Саня, оглядываясь. – Вот это да!

Чердак был заставлен всевозможными старыми вещами. Вдоль стен стояли сундуки разных размеров, полки с книгами, какие-то коробки. Под потолком висели пучки засушенных трав, источавшие терпкий, приятный аромат. В углу громоздились старые прялки, рядом – поломанное кресло-качалка, укрытое выцветшим покрывалом.

– Смотрите, – Саня уже рылся в вещах, – тут столько всего!

Вика осторожно двигалась между сложенными стопками старых журналов и газет, разглядывая корешки книг на полках.

Лёха подошёл к одному из сундуков и провёл по нему рукой, стирая пыль. На крышке были вырезаны инициалы «И.Н.».

– И.Н.? – вслух прочитал он. – Кто бы это мог быть?

– Может, Иван Незабудкин? – предположила Вика, подходя ближе. – Твоя бабушка говорила, что её дедушку звали Иваном.

– Незабудкин? – Лёха удивлённо поднял брови. – Почему я должен носить такую странную фамилию?

– Потому что ты носишь фамилию своего отца, – пожала плечами Вика. – А раньше ваша семья была Незабудкиными. Бабушка же замуж вышла, фамилию сменила.

Лёха присел на корточки перед сундуком, разглядывая замок.

– И откуда ты всё это знаешь?

– От своей бабушки, – просто ответила Вика. – Она все местные семьи помнит на несколько поколений назад. Говорит, что историю нельзя забывать.

– А мне покопаться всё-таки разрешите? – нетерпеливо спросил Саня и, не дожидаясь ответа, начал исследовать другой угол чердака. – Тут есть ещё что-нибудь интересное?

Лёха аккуратно провёл пальцами по краю сундука. Он выглядел очень старым, но крепким. Замка на нём не было, только медный крючок, удерживающий крышку.

– Интересно, что там внутри, – пробормотал он. – Ты не против, если я открою?

Вопрос был адресован Вике, но ответил ему Саня:

– Конечно, открывай! Мы за этим сюда и пришли!

Лёха осторожно отогнул крючок и приподнял тяжёлую крышку. Сундук был наполовину заполнен старыми вещами: выцветшая одежда, какие-то бумаги, маленькая деревянная шкатулка. Но сверху лежала книга в потёртом кожаном переплёте.

– Смотрите, – Лёха бережно достал её. – Похоже на дневник или что-то в этом роде.

Вика подсела ближе, с интересом разглядывая находку. Лёха осторожно провёл рукой по обложке, стирая пыль, и открыл первую страницу. Пожелтевшая от времени бумага была исписана красивым, но трудночитаемым почерком.

– «25 мая 1897 года», – прочитал Лёха. – Ничего себе, как давно!

– Эй, ребята! – вдруг позвала Вика, которая успела отойти к другому углу. – Смотрите, тут что-то блестит!

Она указывала на пол, где между двумя досками был виден какой-то металлический отблеск. Саня тут же оказался рядом и опустился на колени.

– Сейчас мы это достанем, – заявил он, доставая свой перочинный нож. – Дай-ка глянуть.

Он ловко просунул лезвие ножа в щель между досками и начал осторожно подцеплять неизвестный предмет. Через несколько секунд на свет показался круглый металлический предмет размером с ладонь.

– Компас? – удивлённо произнёс Лёха, взяв находку в руки.

Это действительно был компас, но очень необычный. Медный корпус почернел от времени, но при этом сохранил замысловатый узор по краям. Стеклянную крышку покрывала тонкая сетка трещин, но сам механизм, похоже, был цел. Внутри, вместо обычной разметки сторон света, были какие-то странные символы, похожие то ли на древние руны, то ли на переплетённые ветви деревьев.

И тут случилось нечто странное. Когда Лёха взял компас в руки, тот едва заметно задрожал, словно живой. Стрелка, до этого неподвижная, вдруг сделала полный оборот и замерла, указывая… в сторону леса, а не на север.

– Ты видел это? – спросил Лёха, подняв глаза на Саню. – Стрелка только что повернулась!

– Просто старый механизм сработал, – пожал плечами Саня. – Возможно, ты его встряхнул, когда брал.

– Нет, это было… по-другому, – неуверенно произнёс Лёха, разглядывая компас. – Как будто он знал, куда указывать.

Вика молча присела рядом, с любопытством глядя на находку. В её глазах светилось что-то, похожее на благоговение.

– Может, он намагнитился или ещё что-то, – попытался объяснить Лёха, но внутри чувствовал, что это не просто сбой техники. Было в этом компасе что-то… особенное.

Они ещё немного порылись на чердаке, но тут снизу послышался голос бабушки:

– Лёша! Ребята! Вы дома? Я компот сделала, идите пить!

– Идём, бабуль! – крикнул Лёха и повернулся к друзьям. – Давайте спускаться. Дневник и компас я возьму с собой, потом посмотрим их как следует.

Когда они уже стояли у лестницы, Саня вдруг задержал Лёху за рукав.

– Ты ничего не чувствуешь? – спросил он тихо.

– В каком смысле?

– Не знаю, – Саня поёжился. – Как будто… кто-то смотрит. Из-за сундуков.

Лёха обернулся. В дальнем углу чердака клубился полумрак, и на секунду ему действительно показалось, что там кто-то есть. Луч света, падающий через щель в крыше, высветил часть сундука и какое-то движение – может быть, просто пылинки в воздухе?

– Пойдём отсюда, – Вика первой спустилась по лестнице.

Через полчаса, выпив бабушкиного компота, ребята собрались в их «штабе» – старом шалаше на краю леса, который они отремонтировали в первые дни знакомства. Шалаш стоял в небольшой берёзовой рощице между деревней и настоящим лесом, который темнел дальше, за полем.

Лёха аккуратно положил дневник на ящик, служивший им столом, и открыл первую страницу. Саня и Вика сели по бокам от него.

– «25 мая 1897 года», – начал читать Лёха. – «Сегодня вновь ходил в лес за травами. Погода стояла чудная, и я решил забрести подальше обычного. За старым дубом, что растёт у развилки троп, приметил необычное растение – не встречал такого прежде. Листья словно светятся изнутри, когда на них падает солнечный луч. Взял с собой немного для изучения. Кузнец Демид сказал, что видел такое однажды на болоте, но подходить побоялся. Говорит, недобрые там места. А у меня на сердце почему-то спокойно, когда в лес иду, будто домой возвращаюсь…»

Лёха перевернул страницу и продолжил:

– «1 июня 1897 года. Странное дело случилось сегодня. Шёл я мимо озера, что за старым мостом. Там, где камыши гуще всего растут, услышал всплеск, но не такой, как от рыбы. Более основательный, что ли. И вдруг вижу – в камышах что-то блеснуло, как золото на солнце. Подошёл ближе и увидел… не поверю сам себе, если перечитаю позже, но вроде был то не сон… Лягушку с короной на голове. Да-да, настоящую корону, маленькую, но искусной работы. Она посмотрела на меня, и глаза её были вовсе не лягушачьи – словно человеческий разум в них светился. А потом нырнула и пропала. Стоял я, должно быть, с час, надеясь, что она вернётся, но тщетно…»