Марголеана. Имя мне Гнев

– Конечно интересно! Могу я ее увидеть? – тут же загорелся Кукушкин.

– Думаю, да. – Вероника как-то странно на него посмотрела. – Я одолжу вам книгу на несколько дней, но только за плату. – Она назвала ему приличную сумму. – Вас это устроит?

– Ну разумеется, – ошеломленно выдавил Роман. – Раз у вас такие расценки…

– И не надо так осуждающе на меня смотреть, – хитро прищурилась Вероника. – Должна же я как-то зарабатывать на жизнь. А еще вы оставите мне определенную сумму под залог сохранности книги. И сумма эта будет немаленькой, господин Кукушкин.

– Сохранность гарантирую, – тут же пообещал ей Роман.

– Охотно верю. Но ваши деньги убедят меня в этом еще больше.

– А вы своего не упустите, – хмыкнул Кукушкин. – Алчная гадалка.

– Индивидуальный предприниматель, – с усмешкой поправила его Вероника. – Значит, договорились. Мой адрес вам известен. Как соберетесь, дайте знать, буду рада вас видеть. Всего хорошего.

И, обогнув его, она направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

Роман покачал головой, все еще не в силах прийти в себя. Интересно, даст ли ему старуха Решетникова сумму, необходимую для оплаты аренды и залога книги? Надо будет позвонить ей завтра утром.

Кукушкин двинулся к выходу из исторического музея, как вдруг заметил Наталью. Она только что вошла в здание.

Роман не видел ее уже несколько дней и не понимал, что происходит, – Наталья не отвечала ни на звонки, ни на письменные сообщения. Они не ссорились, напротив, все шло хорошо. Наталья нравилась Роману, и ему казалось, что он тоже ей не безразличен. А затем она просто пропала, ничего толком ему не объяснив.

Заметив его приближение, Наталья слегка помрачнела.

– Вот мы и снова встретились, мистер Бонд, – попытался пошутить Кукушкин, хоть ему было не до смеха. – Сколько лет, сколько зим.

– Привет, Роман…

– У тебя все в порядке?

– Не совсем… – Наталья усиленно старалась не смотреть ему в глаза.

– Я так и понял. Не зря же ты вдруг пропала из эфира. Что стряслось?

– А ты еще ничего не знаешь? – Наталья вздохнула, скрестив руки на груди.

– Видимо, нет, – напрягся Кукушкин. – А ты хочешь мне что-то сообщить?

– Мне трудно далось это решение, но ни к чему затягивать. – Наталья наконец встретилась с ним взглядом. – Нам нельзя больше встречаться, Роман… Иначе у нас обоих будут серьезные неприятности.

– О чем ты? – нахмурился Кукушкин.

– Я живу в доме Владимира Решетникова. Мы с дочерью во всем от него зависим. А ты… Ты убил его отца.

– Ах, вот оно что, – помрачнел Роман. – А я все ждал, когда же всплывет эта тема…

– Ты с самого начала знал, кто я. Почему же сразу не сказал мне об этом, когда мы только начали встречаться?

– Согласись, это не та вещь, о которой можно говорить на первом свидании, – нахмурился Роман. – Но я собирался все тебе рассказать. Только не сразу. Со временем.

– Если бы ты рассказал, я успела бы как-то подготовиться к тому, что последует. Предупредила бы Дашу… Но теперь правда выплыла наружу, и Владимир совершенно взбесился. Он запретил нашей дочери видеться с твоим сыном, как только узнал его фамилию. Столько всего наговорил про тебя… Поэтому нам с тобой нужно прекратить общение, пока оно не зашло слишком далеко. И лучше расстаться сейчас, иначе потом сделать это будет гораздо труднее и мучительнее.

Меньше всего Роман ожидал услышать от нее нечто подобное.

– Я получила все твои сообщения, но не знала, что на них ответить. Я растерялась, будто несмышленая девчонка. Да ты и заставляешь меня чувствовать себя такой. Ну скажи хоть что-нибудь, – взмолилась Наталья, слегка побледнев. – Только не молчи.

– А чего ты от меня ждешь? – спросил Кукушкин. – Бурных протестов? Я готов, если это поможет тебя переубедить. Поможет?

– Не знаю. – Они на миг встретились взглядами, и Наталья поспешно отвернулась. – Ты мне нравишься, Роман. Мне нравится то, что было между нами. Но Владимир слишком опасен, ты сам это понимаешь. Если мы не прекратим наши встречи… Если он обо всем узнает, он испортит жизнь и мне, и тебе.

– Да, все складывается несколько странно, – признал Кукушкин. – Но мне не изменить своего прошлого. Отец Владимира был маньяком, а я действовал в рамках самозащиты и не считаю себя виновным. Кроме того, мне удалось спасти жизнь парню, которого этот безумец собирался разделать на органы, как и многих других до него. Почему я должен о чем-то сожалеть?

– Я все понимаю, но ничего не могу поделать. Чем дольше говорю об этом, тем мне больнее. Нам и правда не стоит больше видеться, как и нашим детям. Прости…

Сказав это, Наталья развернулась на каблуках и быстро зашагала прочь.

– Это еще не конец, – с кривой усмешкой сказал ей вдогонку Роман. – Просто так я от тебя не отступлюсь. Так и знай!

Глава 8

Причина вражды

Конный клуб «Каприоль» – любимое место отдыха Игоря Витальевича Макарова – занимал большую территорию, огороженную высоким деревянным забором. Когда Карамзин, Чехлыстов и Кукушкин подъехали к воротам, там уже стояло несколько дорогих машин. Постоянные посетители «Каприоля» были весьма состоятельными людьми.

Сразу за оградой начинался лес, изрезанный множеством тропинок для верховой езды. На территории клуба, засаженной газонной травой, располагалось несколько вместительных конюшен, административные здания и два просторных открытых манежа для тренировок. Андрей Чехлыстов обратился к администратору клуба, и тот вызвался проводить следователей до одной из конюшен. Гордей Лестратов говорил, что Игорь Макаров – влиятельный бизнесмен, сделавший приличное состояние на торговле антиквариатом и предметами искусства, поэтому немного странно было увидеть его в простой рабочей одежде и высоких сапогах, измазанных конским навозом.

Когда Юрий Карамзин, Роман и Андрей вошли в конюшню, Макаров наливал воду в длинные деревянные поилки для лошадей. Рядом с ним в центральном проходе стояла тележка, наполненная свежим навозом, и лежала пара грязных лопат. Похоже, Игорь Витальевич только что чистил стойла. Администратор, выполнив свою миссию, мгновенно сбежал, а следователи приблизились к бизнесмену.

– Снова вы? – Макаров издалека узнал Романа Кукушкина. – Как продвигаются ваши поиски? Уже удалось напасть на след украденного венца?

– Продвигаются, но не так скоро, как хотелось бы, – честно признался Роман. – Но сегодня мы бы хотели поговорить о другом.

– Игорь Витальевич, добрый вечер, – поздоровался Юрий, морщась от запаха навоза, буквально сбивающего с ног. Он показал Макарову свое служебное удостоверение. – Мы должны задать вам пару вопросов.

– В связи с чем? – удивился Игорь Витальевич.

– Мы расследуем смерть Константина Перелозова.

– Далеко же вы забрались, – усмехнулся Макаров, отставив пустое ведро в сторону. – Признаться, удивлен, увидев вас вместе. Полиция теперь сотрудничает с частными детективами?

– Так уж сложилось, – развел руками Кукушкин. – В этом деле наши интересы пересекаются.

– Пропажа венца и смерть Константина как-то связаны? – догадался Игорь Витальевич.

– Вполне вероятно. Но мы не можем об этом распространяться.

– Естественно, – понимающе кивнул Макаров. – Тайна следствия… Но я не понимаю, что тут расследовать? В новостях утверждали, что это было самоубийство.

– Не всем новостям следует верить, – невесело усмехнулся Андрей Чехлыстов.

– Так что вас интересует? С Перелозовым я общался крайне мало, да и то в основном по рабочим делам, связанным с музеем.

– Говорят, вы с ним недавно сильно повздорили. – Карамзин не сводил с Макарова прищуренных глаз.

Роман уже не первый раз замечал, что тот внимательно следит за мимикой допрашиваемых, пытаясь распознать малейшую ложь.

Игорь Витальевич наморщил лоб, вспоминая.

– Не припомню такого, – признался он.

– Это произошло… – Карамзин сверился с записями в своей записной книжке. – За пару дней до его смерти.

– О. – Макаров помрачнел. – Наша последняя встреча. Но информация о нашем скандале слегка преувеличена, господа. Мы с Константином не повздорили, а просто поговорили на повышенных тонах. Он ведь имеет… имел отношение к семейке Решетниковых, а я их всех презираю. Понятное дело, приятных разговоров у нас с ним никогда не было.

– Можно поинтересоваться, о чем вы говорили? – спросил Андрей.

– В тот день я приехал в музей по делам, связанным с открытием новой экспозиции, и Перелозов вдруг пригласил меня в свой кабинет. Он был сильно взволнован…

– По какой причине? – спросил Андрей.

– Если честно, я не совсем понял. Он был тем еще сумасбродом. Я много лет враждую с Решетниковыми. Да, признаюсь, пару раз я уводил выгодные контракты у них из-под самого носа. Думаю, Константин в очередной раз хотел обвинить меня в чем-то… Когда я вошел, он тут же принялся кричать, расхаживая по кабинету. Что-то вроде «Это сводит меня с ума!» и «Поверить не могу, что это происходит на самом деле!». Я попросил его объясниться, но Перелозов не успел этого сделать. В его кабинет ворвался какой-то сумасшедший, который тоже начал вопить и размахивать руками. Наверное, его крики и слышали те, кто прислал вас сюда.

– Что еще за сумасшедший? – Андрей замер с открытым блокнотом в руке.

– Я мало что понял из его слов. Но это был муж какой-то журналистки, которая куда-то пропала. Он наскакивал на Перелозова, словно взбесившийся петух, требовал открыть ему правду, но тот все твердил, что ничего не знает. Оппонент ему не верил, злился и все сильнее выходил из себя. Как я понял из их разговора, это была далеко не первая их стычка. Я решил, что мне незачем присутствовать при этой отвратительной ссоре, и ушел. Уже закрывая за собой дверь, я вдруг услышал, как посетитель угрожает Перелозову. Мол, он все равно выведет Перелозова на чистую воду и заставит за все ответить! Что за журналистка, куда она делась, как к этому причастен Перелозов – я совершенно не понял. Да меня это и не слишком заинтересовало, если говорить начистоту. Своих проблем хватает.

– Фамилию этого крикуна вы, случайно, не расслышали? – поинтересовался Юрий.

– К сожалению, не расслышал, но, думаю, это очень легко выяснить, – ответил Игорь Витальевич. – Охранники, дежурящие у входа в исторический музей, записывают в свой журнал фамилии всех посетителей. Наша встреча состоялась примерно в пять часов вечера. Просто просмотрите их записи за тот день.

– Так мы и сделаем. Что ж, спасибо и на этом. – Андрей Чехлыстов захлопнул свою записную книжку и сунул ее в карман пиджака. – Если будет необходимость, мы снова свяжемся с вами.

– А по какой причине вы враждуете с Решетниковыми? – внезапно спросил Роман.

– О, дела давно минувших дней, – мрачно усмехнулся Макаров. – Когда-то мы были хорошими приятелями, но потом жизнь развела нас в разные стороны. Мы работаем в одном и том же бизнесе. Конкуренция и взаимные обиды неизбежны. Владимир здорово мне насолил, но и я не остался в долгу. Сейчас я даже не вспомню, с чего все началось. Но прежней дружбы между нами уже никогда не будет, в этом я уверен на все сто процентов!

Роман поблагодарил Игоря Витальевича за информацию, затем следователи попрощались с Макаровым и направились к выходу из конюшни.

Игорь Витальевич поправил на руках грубые перчатки и вернулся к работе. Ему всегда нравилось ухаживать за лошадьми, это успокаивало. А в последнее время покой ему был просто необходим.

Хорошо, что неизвестные болтуны не рассказали следователям большего. К счастью, в приемной Перелозова тогда никого не было и никто не мог подслушать все детали его последнего разговора с перепуганным Константином. В последние дни жизни ему мерещилось всякое. С Решетниковым он этим поделиться не мог, поэтому и пригласил для разговора Макарова. Но тот ему не поверил.

Игорь Витальевич решил не рассказывать следователям об истинной теме их последней беседы с Константином. К чему? Чтобы они сочли его сумасшедшим? Это Перелозов был настоящим психом и верил во всякую чертовщину, а он совсем не такой. Хотя… Теперь, после трагической смерти Константина, Игорь Витальевич и сам начал задумываться о разных странных вещах. А что, если Перелозов тогда сказал ему правду? Что, если он действительно увидел то, что никак не мог увидеть?

Но теперь уже не узнаешь.

Игоря Витальевича многое связывало с Вероникой, а она была чертовски хороша в своем гадальном ремесле. Может, обратиться к ней? Вероника не откажет. К тому же, если дело и правда касается мистики, только она сможет дать ему ответ. Да, пожалуй, стоило встретиться с ней в самое ближайшее время. Но сначала нужно было закончить с уборкой.

Глава 9

Мать и дочь Вишняковы

Поговорив с Романом Кукушкиным, Наталья не почувствовала облегчения. Напротив, на душе стало еще тяжелее, чем было до этого. Но, по крайней мере, она рассказала Роману обо всем, чтобы он не питал напрасных надежд. Им просто не позволят быть вместе. Владимир никогда этого не допустит. Наталья ощущала горечь, страх и ненависть по отношению к человеку, который был отцом ее дочери.

Но такова жизнь. Еще пару дней назад она была счастлива, а теперь все так резко изменилось. Но кого в этом винить? Ей давно следовало набраться храбрости и уйти из дома Решетниковых. Сбежать много лет назад, забрав маленькую Дашу. Хотя Решетников тут же начал бы ее разыскивать и обязательно нашел бы. С его связями в самых разных кругах это было бы не трудно. Он отнял бы у бывшей жены Дашу, а с самой Натальей сделал бы что-нибудь такое, о чем даже подумать страшно. Поэтому она и терпела его выходки столько лет.

А если уйти сейчас? В последнее время Наталья постоянно об этом думала. Владимир не позволит ей встречаться с дочерью, но Даша уже взрослая и скоро сама сможет принимать решения. Главная загвоздка заключалась в том, что придется искать работу, а Наталья ничего не умела. Никаких средств к существованию у нее не имелось. Ей даже квартиру снять было не на что.

Много лет назад, когда они только познакомились с Владимиром, Наталья жила со своим дедушкой, и он обеспечивал ее всем необходимым. Она тогда училась в институте, дед платил за ее обучение. Затем она забеременела, и Владимир перевез ее в свой дом. Закончить учебу ей не удалось, ребенок занимал все свободное время, поэтому специальность Наталья так и не получила.

Через несколько лет дедушки не стало, и квартира досталась его последней жене, вздорной и сварливой старухе, у которой были собственные внуки. Так Наталья лишилась всего.

Если она уйдет из дома Решетниковых, ей придется начинать жизнь с нуля. Она уже была мысленно к этому готова. Оставалось самое трудное – сделать первый шаг.

– Это был он? – оторвал ее от размышлений звонкий оклик.

Наталья подняла голову. На верхней ступеньке большой мраморной лестницы дожидалась ее самая близкая подруга Ярослава Вишнякова. Крупная, дородная женщина с взбалмошным характером и полным отсутствием чувства вкуса, но Наталья любила ее за веселый и неунывающий характер. Рядом с Ярославой стояла ее дочь Галина, с недовольным видом скрестив руки на груди. Они с матерью частенько ругались – видимо, и в этот раз без скандала не обошлось.

Ярослава была очень богата и обожала покупать дорогую одежду и украшения. Но ее наряды зачастую вызывали у Натальи оторопь. Вещи Ярославы никак не сочетались – возможно, в этом и заключался ее собственный уникальный стиль. Ярослава и в музей явилась в каком-то ужасном пестром платье, лохматой горжетке, которую издали можно было принять за дохлую кошку, и в туфлях на высоком толстом каблуке. Огненно-рыжие волосы подруги были уложены в высокую кривую прическу, живо напомнившую Наталье Пизанскую башню. Может, они с Галей поругались из-за этой башни?

Впрочем, Яська всегда была уверена в собственной привлекательности, и на мнение остальных ей было плевать. И это Наталье в ней тоже нравилось.

– Он тогда подвез тебя к кафе, – вспомнила Ярослава. – Таких красавчиков я легко запоминаю.

– Да, это Роман, – подтвердила Наталья. – Но можешь о нем забыть. Не думаю, что мы с ним еще встретимся.

– Это почему же? О! Из-за той истории, о которой ты мне рассказывала… – понимающе кивнула Ярослава.

– О какой еще истории? – не поняла Галина.

– А ты давай топай отсюда! Погуляй по залу, нечего взрослые разговоры подслушивать, – махнула рукой Ярослава.

– Ты сама притащила меня на этот аукцион! – возмутилась Галя. – Лучше бы я дома сидела!

– Дома с толковым парнем не познакомишься.

– Мама! – возмущенно воскликнула Вишнякова-младшая.

– И в кого ты у меня такая домоседка? Я в твоем возрасте сменила столько парне…

– В восемнадцать лет? И сколько же? – живо заинтересовалась Галина.

Ярослава осеклась.

– Неважно, главное, что дома не сидела! – раздраженно ответила она. – Иди уже, познакомься с кем-нибудь! Нам с Наташкой поговорить надо.

– Я бы давно уже познакомилась, – буркнула ее дочь. – Но я не нравлюсь тем, кто нравится мне!

– Думаешь, я всем нравилась? – хмыкнула Ярослава. – Но кто их спрашивал? Я хватала любого понравившегося парня и…

– Не стоит посвящать Галю во все подробности своей бурной юности, – одернула подругу Наталья. – Не обязательно дочери идти по твоим стопам.

– Вот это верно, – согласилась Галина. – А то ведь можно стать вылитой мамашей! – И она гордо удалилась в зал, где проводился аукцион.

– Нет, ты слышала?! – Ярослава проводила ее возмущенным взглядом. – Ну ладно. Расскажи, как все прошло?

– Конечно, Роман расстроился, – тихо произнесла Наталья. – Но все же он принял это гораздо спокойнее, чем я ожидала.

Ярослава взяла ее под руку, и они двинулись по широкому коридору.

– Жаль это слышать. Ты заслуживаешь счастья, как никто другой. Слушай, а может, ну его к черту, твоего Владимира? Уходи от него. Поживешь у меня какое-то время, пока не встанешь на ноги.

– Спасибо за предложение. – Наталья шмыгнула носом. – Я уже и сама подумываю о побеге. То, как он ведет себя в последнее время со мной, с Дашей, другими членами семьи, выходит за всякие рамки. Слышала бы ты, как он разговаривает с собственной матерью.

– Ну, – пожала плечами Ярослава, – старуха сама виновата, раз допустила такое. Если Галька в детстве мне хамила, тут же получала по первое число. Детей нужно воспитывать только методом кнута и пряника, причем кнута – побольше! Я бы и сейчас ее держала в ежовых рукавицах, но опасаюсь, что не удержу, поэтому приходится обходиться словесными перепалками…

Наталья не сдержалась и хихикнула.

– Так что Зинаиде раньше надо было думать, – подытожила Ярослава. – А теперь остается только пожинать плоды…

Наталья обняла подругу за талию.

– Только ты всегда можешь меня развеселить, – призналась она. – Спасибо тебе.

– Не вешай нос, прорвемся, – подмигнула ей Вишнякова. – А теперь пойдем посмотрим, чем торгуют на этом аукционе. Мне в прихожей как раз не хватает какой-нибудь картины, чтобы прикрыть дыру на обоях.

Наталья увидела в толпе Вику Сазонову и помахала ей рукой. Девушка помахала в ответ. Значит, и Даша находилась поблизости, ведь они с Викой почти не расставались.

Глава 10

Новое соглашение

– Всем привет, дорогие подписчики. – Виктория Сазонова обворожительно улыбнулась в объектив своей видеокамеры. – Помните, я обещала вам рассказывать, как проходит моя студенческая практика в историческом музее? Держу обещание! Оказывается, музей – это очень интересное место. Взять хотя бы недавнее ограбление… Но не будем о грустном. А сегодня у нас аукцион современной живописи. Надеюсь, хоть на этот раз все обойдется. Ну а если нет, я, конечно же, обо всем вам расскажу. Узнаете все новости из первых уст, поэтому следите за обновлениями на моем канале!

Вике нравилось ходить с камерой среди богатых людей, участвующих в торгах. Среди них было много знакомых ее родителей. Знакомых, которые отвернулись от семьи Сазоновых, как только те разорились. Но Вика их не винила. Разве она сама не поступила бы точно так же?

Виктория надеялась, что никто из старых друзей отца ее не узнает. Она бродила между сверкающими витринами, снимала картины и грубоватые статуэтки из блестящего металла, выставленные на продажу. Многие из этих экспонатов стоили баснословных денег, но, как правило, находились люди, которые покупали это барахло. Сама Вика ни за что не купила бы нечто подобное. Может, она просто плохо разбиралась в современном искусстве?

Несколько студентов из ее группы тоже разгуливали по залу. Они пришли сюда с богатыми родителями. А среди блогеров Вика заметила Олега Свиридова – снова что-то снимал для своего «Зашкварного антиквариата». Девушка недовольно поджала губы. Как можно набрать такое огромное количество подписчиков, снимая подобную ерунду?

Семейство Решетниковых присутствовало на аукционе в полном составе. Владимир и Артур приехали вместе, позже появились Даша и ее мать Наталья. Последней прибыла бабушка Зинаида, разряженная, словно старинная фарфоровая кукла.

Сыновья к старухе демонстративно не подходили, и весь вечер она общалась только с внучкой и своим бритоголовым водителем. Владимир разговаривал с гостями, наблюдая за ходом торгов, а Дашка старалась не попадаться ему на глаза. Егор Кукушкин тоже был где-то здесь, скрывался в какой-то подсобке. Даша поделилась с Викой радостной новостью, как будто Сазоновой было до этого дело. Поскольку отец не выпускал Дашу из дома, они с Кукушкиным решили тайно встретиться прямо в музее.

– И волки сыты, и овцы целы, – как выразилась Даша, рассказывая подруге об этом.

Общаясь с подписчиками, Вика снимала эффектно подсвеченные витрины и нарядных гостей, бывших приятельниц своей матери, обвешанных драгоценностями, и старалась не думать о том, что всего несколько часов назад собственноручно стирала пыль с этих самых витрин, расставляла стулья и помогала украшать зал искусственными цветами в здоровенных кадках.

Да уж, не так Вика представляла свою студенческую практику, но выбирать не приходилось. Конечно, о работе она в блоге не упоминала. Подписчики должны были думать, что она богата, счастлива и вполне довольна жизнью.

Вика в очередной раз отключила видеокамеру, когда в поле ее зрения возникла расстроенная Даша.

– На тебе лица нет, – отметила Сазонова. – Это из-за отца?

– Конечно, – вздохнула Даша. – Из-за кого же еще? Он с меня сегодня глаз не спускает.

– О да, – хохотнула Вика. – Даже когда общается со своими дружками, так и зыркает по сторонам. Владимир Эдуардович любит все контролировать.

– Находишь это смешным?

– А что мне, плакать, что ли?

– Надеюсь, твоя камера сейчас ничего не снимает? – встревожилась Даша.

– А ты сомневаешься? – Вика возмущенно фыркнула. – Мы же подруги! Как я могу тебя подвести?

– Хорошо, – расслабилась Даша. – Прости, но в последнее время я постоянно на взводе. И дома целыми днями творится черт знает что. Отец с матерью и раньше-то не особо общались, а теперь либо молчат, либо начинают ругаться из-за пустяков.

– Ты говорила, мать приняла его сторону?

– Я сама не понимаю. Она вроде и не против Егора, но тут же говорит, что лучше нам не встречаться. Мол, отец взбесится, и тогда всем будет плохо…

– А я тебе уже много раз повторяла, брось его, – пожала плечами Вика. – Разве ты не хочешь, чтобы твоя жизнь вернулась в прежнее русло? И отец перестанет беситься и контролировать тебя.

– Без Егора не хочу.

– Но вы с Кукушкиным знакомы всего ничего. Еще пару недель назад ты о нем и слышать не хотела, а теперь…

– А теперь все изменилось.

– И я понять не могу, по какой причине.

– Он такой славный. – Даша мечтательно улыбнулась. – Как щенок.

– Дворняжка еще та, – презрительно хмыкнула Вика. – Но в чем проблема? Ты же все равно с ним видишься во время практики…

– Но по вечерам отец запрещает мне покидать особняк. Я уже подумываю, а не вылезать ли мне вечерами через окно, как в каком-нибудь дурацком старинном фильме.

В это время дверь служебного входа неподалеку от них слегка приоткрылась, и в зал выглянул Егор Кукушкин. Он украдкой помахал девушкам рукой. Легок на помине! Даша тут же воспряла духом и направилась к нему, с опаской поглядывая по сторонам. Вика недовольно вздохнула.

Во время практики Даша и правда все больше времени проводила с Егором, несмотря на все запреты отца. Они часами обнимались и целовались на каком-нибудь дальнем складе. Вика была этим очень недовольна. Сначала она думала, что просто ревнует подругу, ведь та могла целыми днями говорить только об этом парне. Но потом Вика вдруг поняла, что это не обычная ревность.

Она никогда ни с кем не встречалась столько, сколько Даша и Егор были вместе. И Кукушкин вел себя именно так, как должен себя вести хороший парень. Вике было немного завидно, что у Даши есть отношения, а у нее нет. И вскоре она догадалась, что и правда ревнует. Только не подругу… А Егора.