Хорс

Сменил горелку на стальные пальцы и принялся выгибать металл до требуемой формы. Искин улавливал мои желания и подправлял, в результате вышло почти идеально. Осталось приварить к щиту, но как правильно определить, куда крепить. И тут опять вмешался искин Пчелы. Короткий взгляд камер на мое сидящее у стены тело, и на куске обшивки появились две голубые метки. Понял, не дурак. Приложил к меткам скобу и вновь активировал плазморез. Плазма топила металл, словно масло, и он сливался между собой, словно ртуть. Десяток секунд, и две части стали единым целым, словно отлиты, а не сварены. Проверил расход рабочего тела. Минус четыре процента. Черт, как же хреново! Запас топлива маловат. Жаль, не будет у меня мегаогнемета, двадцать секунд работы на полной мощности, и всё, боезапас пуст. Жопа, конечно, но будем работать с тем, что есть!

Отключил функцию прямого управления и шумно выдохнул. Сознание вернулось в родное тело.

– Фууух! Блин! Похоже, я успел соскучиться! – произнес я вслух. – Алиса!

– Да, хозяин! – тут же откликнулась помощница, проявившись в дополненной реальности.

На девушке в этот раз был надет оранжевый рабочий комбинезон, обтягивающий стройную фигурку как вторая кожа. Застежка была расстёгнута на груди, открывая взору глубокую ямочку между упругими полушариями.

– «Мне кажется или у нее грудь стала больше?! Блин, или постоянный стресс вызвал выброс гормонов, вот я пялюсь куда попало?! Не мудрено, последний год провел в окопах. До отпуска пара недель оставалась!» – пронеслись мысли в моей голове.

Девушка, ковырявшая в этот момент пальцем мою неказистую поделку, лукаво улыбнулась.

– «Вот чертовка! Она же мысли читает!» – смутился я и, похоже, покраснел.

– Алиска!!! – прикрикнул на помощницу, но голос предательски дал петуха. – Исчезни с глаз, мать……!

Девушка состроила обиженную мордочку и растворилась, но в последний момент одарила меня хитрющей улыбкой.

Вот черт! Хотя, возможно, перегнул! Но как по-другому? Меня бы еще виртуальные девки в краску не вгоняли! Нет, нужно разобраться в происходящем. Это что за спектакль сейчас был.

– Алиса!

– Да, хозяин.

– Это что сейчас за театр одного актера был? Что за цирк?

– Уровень кортизола в крови носителя превысил нормативные показатели на шестнадцать процентов, – сообщила нейросеть машинным, безэмоциональным голосом. – Требовалась корректировка гормонального баланса. Данная процедура без эмоциональной разрядки могла вызвать негативные последствия. Желаете получить полный отчет о проведенной процедуре?

– Нет, не надо отчетов, – отмахнулся я. – Блин, а что другого способа не нашлось?!

Спросил я у нейросети, все еще ощущая неловкость. Чувствуя себя словно школьник, пойманный за подглядываньем в женскую раздевалку.

– Хозяин, но я говорила, что только учусь. – вернулась в диалог Алиса. – Подскажите более приемлемый способ?

– Ну, не знаю??? Анекдот расскажи, – выдал я неуверенно.

– Но я знаю только те анекдоты, что есть в вашей памяти, хозяин.

– Ладно, проехали, – решил сменить тему. – Алиса, вытащи из моей памяти схему лабораторного комплекса и найди альтернативный способ проникнуть в заблокированный сектор.Схема мне досталась вместе с базой знаний. Техник должен знать участок своей ответственности, вот и заложили нужные данные в пособие для новых сотрудников. Всё логично. Из памяти они подгружались на интерактивную карту, и я сам мог найти нужный проход, но рыться в переплетении технических тоннелей и кабельных линий не хотелось. Да и зачем, если искин выполнит эту работу намного быстрее.

Не прошло и пары секунд, как Алиса сообщила:

– Хозяин, я нашла два альтернативных маршрута проникновения в заблокированный сектор лабораторного комплекса. Они обозначены на вашей карте.

Я оперся пятой точкой на верстак и увеличил карту сектора. Мимоходом отметив, что работаю с интерфейсом привычно, словно он всегда был со мной. Доступная схема помещений комплекса была трехмерной. От точки моего нахождения бежали две зеленые пунктирные линии с пометками: маршрут №1 и №2. Первый пролегал через систему воздуховодов, что шла над коридором и разветвлялась на десяток ответвлений в нужном мне секторе. Второй шел под полом и являлся техническим каналом для кабельных линий управления и питания сектора. Выходил он прямо к центральному терминалу, что, по сути, и являлся моей целью. Да, дилемма?! Возможность воспользоваться эффектом неожиданности, выскочить как черт из табакерки и прихлопнуть оставшимися двумя выстрелами главгада выглядит ой как заманчиво! Да, но он там точно не один, и меня тут же порвут на лоскуты. Да и хватит ли мне этих двух выстрелов? И чем мне всё это грозит? Очнусь вновь в долбаной колбе? Или всё, жизнь последняя? Вот хрен его знает, а проверять как-то сыкотно!

– Гребаный искин! Информации с гулькин хрен! Ни хрена не понятно! – хлопнул я рукой по верстаку в сердцах.

Вот нет чтоб сказать: поздравляю Вас, господин Хорс, вы теперь бессмертный! Юху! Да, помирать больно и неприятно. Мелкие сервы с плазморезом в манипуляторе надолго станут героями моих кошмаров. Но всё это ерунда по сравнению с перспективой бессмертия. Хотя… Сколько раз нужно мучительно сдохнуть, чтобы съехала крыша? Бррррррррр! Ну его, лучше не думать.

– Ладно, Пчела. Морда в глине, в жопе ветки – поздравляю, ты в разведке!

Ближайший вход в вентиляционную систему находился здесь же, в каморке. Две минуты возни, и декоративная панель, скрывавшая квадратный темный тоннель воздуховода, отставлена в сторону. Из дыры идет едва ощутимый поток воздуха с едва ощутимым химическим запахом. Подчиняясь моей команде, Пчела ныряет в его мрачный зев. Прорезиненные подошвы манипуляторов шелестят по металлу. Пара секунд, и серв растворяется во тьме. Мне остается только метка на карте и изображение с его камер в левом нижнем углу обзора. Пока смотреть там не чего, и я решил вернуться в комнату отдыха персонала.

Пока доставал из пищевого синтезатора очередную порцию питательных кубиков, серв добрался до первой точки нарисованного мной маршрута. Это был предбанник сразу за блокированной перегородкой. Вентиляционная решетка, за которой притаился Пчела, находилась под самым потолком. Сквозь ее прорези обзор был так себе. Небольшое помещение, четыре квадратных метра. Отсек выглядел откровенно плохо. Следы боя были повсюду. Будку охраны вскрыли словно консервную банку. Лист прозрачного бронепластика был отогнут наружу. Его прозрачная поверхность покрылась частой сетью трещин и была заляпана изнутри подозрительными буро-черными пятнами. Двухкамерный шлюз с россыпью интуитивно узнаваемых значков опасности на стенах был проломлен. Совершивший акт вандализма серв-грузчик лежал рядом. Его почерневший от внутреннего пожара корпус был похож на решето. Охрана и автоматические системы безопасности сработали штатно, и силам вторжения пришлось не сладко. Я насчитал с десяток остовов сервов. Радовало то, что среди них не было ничего серьезного. Уборщики и всякие подметальщики, да парочка малых техников. Грузчик – антропоморфный серв, похожий на стальную гориллу, выглядел самым опасным. Возникает вопрос: как они умудрились смять охрану?

Пять минут напряжённого наблюдения не выявили какой-либо активности, и я отдал команду серву двигаться дальше. Пока работал ложкой и размышлял над тем, что всё-таки случилось на станции, почему люди проиграли и покинули орбитальный комплекс. Пришло сообщение о окончании изучения базы знаний. Покопался в памяти, но знаний о истории Звездного содружества не прибавилось.

Мысленно обратился с этим вопросом к Алисе.

– При фоновом изучении базы знаний содержащаяся в ней информация поступает в область краткосрочной памяти. Для ее консолидации требуется фаза глубокого сна. – получил лаконичный ответ от помощницы.

Понятно. Спать мне некогда, так что история будущего пока подождет. Тем более Пчела добрался до следующей точки.

Развернув изображение с его камер, я невольно выругался:

– А это что за хрен с горы!!!

Заблокированный участок лабораторного комплекса представлял из себя восьмистороннюю призму. Шесть изолированных отсеков выходили в центральный овальный зал с терминалом. Вот за этим самым залом мой разведчик сейчас и наблюдал. И тут было на что посмотреть. Главное – моя текущая цель. Металлический столб десяти сантиметров в диаметре, торчащий из пола примерно на метр. Благодаря изученной технической базе я знал суть и предназначение терминала. Лабораторный сектор D являлся закрытым секретным объектом с наивысшим уровнем допуска. Здесь изучали Эрос и его порождения. Комплекс был изолирован от общей инфосети станции. Терминал служил фильтром, ретранслятором, точкой доступа к управляющему искину орбитального комплекса. Для работы требовал физического контакта, в ходе которого сверялось больше десятка параметров, включая ДНК-маркер. Секретность – ек макарек, куда уж без нее.

По периметру зала располагалось шесть дверей, в поле обзора Пчелы попали лишь две. Обе вскрыты, словно не из брони композита были сделаны, а из тонкой жести. Также в зал выходили две шахты гравитационных лифтов. Их стволы уходили за пределы доступной мне карты орбитального комплекса. Гравилифты на станции использовались для перемещения грузов, а не людей. Персонал пользовался сетью нуль-переходов. Принцип работы данных устройств мне неизвестен. Информации в моей базе о них нет, так, упоминание. Похоже, их ремонт и обслуживание не входило в обязанности младшего техника сектора D-6. Но название интригует и отдает махровой фантастикой.

Мебель и декоративная отделка в зале отсутствовала. Серые стены с виденными ранее эмблемами Дома Морозовых, да десяток черных экранов мертвых интерактивных мониторов. Как говорится: не спрятаться, не скрыться. А прятаться было от кого. Возле обелиска терминала неподвижной статуей замерла тварь. Две руки, две ноги, туловище и голова – почти человек. В том-то и дело, что почти. Создавалось впечатление, что художник бросил работу на этапе схематичного наброска. Обозначил угловатую схему тела, что должна была обрасти плавными контурами и деталями, залил ее черной матовой краской, да и забыл о своем детище. Только прямые рубленые линии. Руки и ноги больше похожи на полосы металла, непонятно как присоединённые к бочкообразному телу. Кисти и ступни отсутствуют, конечности сужаются и превращаются в острые иглы. Тварь опирается на все четыре, и иглы не собираются ломаться. Даже не гнутся под весом тяжелого тела. Шея отсутствует как факт. Каплеобразная голова твари не имеет лица. Устремленная на терминал ее часть гладкая настолько, что в ней отражается серебристый обелиск. Тварь выглядит нереальной и чужеродной, это пробуждает отвращение и страх. Тот самый страх, когда тебя пугают монстры под кроватью.

Тварь неподвижна, но в глубине души я чувствую, что статичность обманчива. Она жива и ждет.

– Чертов босс уровня! И как мне это убивать? – задал я вопрос в потолок.

Жаль, что чертов искин, отправивший меня сюда, не слышит. У меня есть жуткое желание сказать все, что я думаю о его заданиях.

– Ладно! Будем посмотреть! – произнес я, закрывая изображение с камер своего разведчика.

Его ждет работа, осмотр остальных помещений заблокированного сектора, а меня остывший обед. Да и вообще: Чапай думать будет, как ему эту инопланетную или, скорее, инореальную хрень завалить!

Глава 9

Я полз в темноте и тихо матерился. Костерил всё и вся. Судьбу, дурацкого искина с его дебильными заданиями, ну и, конечно, себя скудоумного. Который не смог придумать ничего лучше, чем очередную попытку извращённого самоубийства. Мне вообще кажется, что у нас, у русских, это в крови, заложено на уровне генетического кода. Куда там японским камикадзе с их бусидо. Нет, постулат самураев: «Всегда выбирай путь, ведущий к смерти!» Он однозначно вызывает уважение, но, как по мне, слишком у ускоглазых всё просто. Нет в них веселого азарта.

«Я по совести, указу

Записался в камикадзе.

С полной бомбовой загрузкой лечу.

В баках топлива – до цели,

Ну а цель – она в прицеле».

(«Камикадзе» – автор слов и музыки А. Розенбаум)

Всплыли в памяти слова известной песни. Вот и о том же. Хрясь об борт, и пипец котятам со звездно-полосатыми флагами. Просто, эффективно, этого у них не отнять, но скучно. Мы, русские, любим по-другому. Взял в потную ладошку «Коктейль Молотова», залег в траву и гадаешь: намотает тебя на гусеницы бронированный зверь с черными крестами на бортах сегодня, али нет?! Авось пронесет! Да, наш Авось он такой. Куда там всяким Локи и Фортунам.

Пророкотал танк над головой вонючим дизелем, ты вскочил и швырнул ему подарочек на решетку охлаждения. Адреналин в крови, улыбка на устах и уважительные хлопки товарищей по плечам.

Восемь десятков лет прошло, а ведь ничего не изменилось. И вот уже крадется боец по крыше многоэтажки. Вместо бутылки в потной руке скрутка из пятерки противотанковых мин. Активировал взрыватель, швырнул в дыру и бежит с улыбкой на устах, чувствуя, как под ногами складываются перекрытия целого подъезда. Пиндосы и гейропейцы спросят: «Ну зачем так рисковать, какой смысл? Ведь проще садануть из-за горизонта планирующей авиабомбой и всё». А русский ответит: «Ага, щас! Целую бомбу тратить, а нам потом пригодится!» Да, не понять этим жертвам культуры потребления русскую душу. Куда им ущербным и рациональным.

Вот и я, как истинный сын своих предков, придумал гениальный план под кодовым названием: «Трындец котятам!». Кто в нем котята, было не совсем понятно, да и выгорит он или нет, уверенности тоже не было. Слишком противник необычный. Ну да ладно, авось прокатит. Как говорится: «Бог не выдаст, свинья не съест!». Так, о чем это я, а правильно: план! С чего у нас начинается разработка плана? Однозначно с постановки задачи. Не зря наш комбат всегда говорил, что правильно поставленная задача – это половина успеха операции. Внимание! Задача: завалить неизвестную хрень, от одного вида которой хочется обасаться и звать маму.

Ежу понятно, что подобная нетривиальная задача ковбойским наскоком не решается. Зайти, поправить шляпу и лихими двумя выстрелами всех завалить точно не получится. А значит, думай, голова, шапку куплю. Как я не вертел проблему в голове, а ничего, кроме большого бума, туда не лезло. Как любил говорить Леха, сапер из моего отделения: «Если нужно что-то сломать с гарантией – возьми взрывчатку, если не получилось, значит ты взял мало взрывчатки!» Глубокая мысль, конечно, но где ж ее, родимую, взять? И тут вновь на выручку пришла изученная база знаний – МТП – сектор D. Раздел: техника безопасности. Вот всегда знал, что нужная это вещь – ТБ!

Пробежавшись по закромам недавно приобретенной памяти, нашел, где чаще всего использовались слова: «опасность», «никогда», «ни в коем случае». Нехорошо улыбнулся, вернулся в коморку техника и приступил к сборке «СВУ» (самодельного взрывного устройства). Первая проблема возникла сразу. Ну нету в этом чертовом фантастическом будущем банальной изоленты! И даже второго по значимости изобретения после колеса – скотча! Вот как они в космос вышли без него, родимого? Беда! Пришлось использовать изоляционную пену. Почти что наша монтажная, только при застывании не уступает по прочности металлу. Ну, а дальше всё просто. Берем среднюю энергетическую ячейку, она же батарейка. Привариваем к одному контакту замыкатель – полоску гибкого метала. Складываем рядом две емкости с рабочим телом для плазмореза и заливаем всё это изоляционной пеной. Получаем кумулятивно-осколочный фугас хрен знает какой мощности. Не профильная у меня база знаний. Упоминание о взрыве энергоячеек при замыкании контактов в ней есть, а вот о его мощности там ни хрена не говорится. Всё, как всегда, на глазок. Ячейку взял среднюю из тех же соображений. Малая может выдать легкий пшик. Большая тяжелая, боюсь, не упру. А вот средняя в самый раз. По крайней мере, так казалось. Сейчас же, пробираясь по узкому техническому тоннелю и таща на хребте сорокакилограммовый фугас, я думал иначе. Может и стоило взять малую энергоячейку, ну или парочку. Ладно, поздно пить боржоми, когда почки отказали, скрипим зубами и ползем дальше.

Тоннель имел круглое сечение чуть больше метра в диаметре. Освещался тусклыми оранжевыми лампами дежурного освещения, расположенными по обоим сторонам через каждые четыре метра. По стенам шли жгуты кабелей и труб. Ползти приходилось на карачках, что в условиях скудного освещения было, мягко сказать, неудобно. Кабели лежали неплотно, и мои колени периодически проваливались в зазоры между ними. Выдирать конечности из узкой ловушки было больно. Прочная ткань комбинезона выдерживала, а вот моя кожа не всегда. Ладони и колени покрылись ссадинами. Плюс ко всему я умудрился пару раз звездануться головой до разноцветных искр из глаз о кассеты кабельных фиксаторов.

Спустя десять минут, наполненных сопением и тихим матом, я был на месте. В тусклом оранжевом свете надо мной просматривался квадратный люк. Механизм замка простейший – пружинно-нажимной. Никаких тебе электрозамков и магнитных фиксаторов, нажми на рычажок, и дверь откроется. Что в принципе логично, не все технические сервы имеют сложные манипуляторы, способные поворачивать всякие ручки, а излишняя электроника увеличивает стоимость строительства.Спустя десять минут, наполненных сопением и тихим матом, я был на месте. В тусклом оранжевом свете надо мной просматривался квадратный люк. Механизм замка простейший – пружинно-нажимной. Никаких тебе электрозамков и магнитных фиксаторов, нажми на рычажок, и дверь откроется. Что в принципе логично, не все технические сервы имеют сложные манипуляторы, способные поворачивать всякие ручки, а излишняя электроника увеличивает стоимость строительства.

Подтянув к груди свою корявую поделку, решил перевести дыхание, а заодно убедиться, что все идет по плану и тварь меня не обнаружила. Черт ее знает, какие у нее органы чувств или сенсоры. Может, она видит через сорок сантиметров композита. Развернул изображение с камер Пчелы. Он замер у одной из вентиляционных решеток и работал моими глазами. Ну и готовился к самоубийственной миссии по отвлечению внимания противника. Я прекрасно понимаю, что от моего плана несет авантюрой. Слишком много в нем слабых мест и дыр. Вот возьмет тварь и не с агрится на моего серва, что тогда делать? Люк находится в непосредственной близости от терминала и его охранника. Ну а самое поганое, я не знаю, через какое время произойдет взрыв после замыкания контактов батареи. Рванет однозначно, но вот сколько требуется времени для расплавления сердечника и выброса раскаленных газов. Секунда, пять, десять…

В отсеке ничего не изменилось. Тварь все также пялилась на серебристый столб терминала, словно пыталась просверлить взглядом дыру в блестящем металле.

– Не почуяла! – прошипел я себе под нос. – Значит, пора действовать, что тянуть кота за яйца!

Повинуясь моей команде, Пчела вышиб тонкую декоративную решетку и спрыгнул на прорезиненный пол отсека. Противник среагировал мгновенно. Тварь развернулась на сто восемьдесят градусов и рванула к нему по ломаной кривой траектории. Ее скорость поражала. Она буквально размазывалась в пространстве. Я успел лишь дотянуться до замка люка, а корпус серва уже пробили два черных клинка. Но моего разведчика не так просто прикончить. Вспыхнули горелки плазморезов на манипуляторах Пчелы. Раскалённая плазма вгрызлась в матово-черную плоть, рассыпая вокруг праздничные искры. Я распахнул люк и с натужным хеканьем вывалил самодельный фугас на прорезиненный пол отсека. По ушам ударил визг в черт его знает сколько децибел.

– «Чем же ты так орешь? Вроде рта я у тебя не видел!» – успел я подумать, прежде чем мою голову прострелило невыносимой болью, а перед глазами поплыла картинка.

Превозмогая боль и усилием воли фокусируя зрение, прихлопнул ладонью самодельный взрыватель, намертво замыкая контакты батареи. Тварь резко заткнулась. Я ухватился за ручку люка, собираясь скрыться обратно в тоннель. Ага, сейчас! В последний момент в зазор влетело черное лезвие, блокируя крышку. Лишь чудом я успел отдернуть голову в сторону. Черная игла не пробила череп, а вспорола щеку, противно проскрежетав по эмали зубов.

Отпустив люк, я рванул по тоннелю на четырех костях. Поворачиваться спиной к противнику глупость, но яркая голубая вспышка в узкой щели незакрытого люка мотивировала убраться как можно подальше от ее эпицентра. Куда там! Ударная волна мощным пинком под зад швырнула меня вперед. Врубившись рожей в металлическую оплетку кабельных линий, я на доли секунды провалился в беспамятство, чтобы тут же очнуться от невыносимой боли. Приведшая следом волна жара была чудовищной. Прочная ткань комбинезона плавилась, обволакивая обугливающуюся кожу. Глазные яблоки спеклись под обгоревшими веками, погрузив сознание в багровую тьму, сквозь которую бежали бесстрастные логи о полученных повреждениях. Где-то в глубине тонущего в невыносимой боли сознания билась погибающей птицей Алиса.

Но несмотря ни на что мое тело отказывалось умирать. Легкие горели, мышцы грудной клетки сводило судорогой в попытках вдохнуть раскаленный воздух, но навалившаяся сверху тяжелая туша не давала этого сделать. Всему есть предел, но прежде чем сдохнуть, я рассмотрел в багровой тьме:

«Расшифровка энергетической матрицы – 12%

Не разрывайте физический контакт!

Расшифровка завершена.

Получено:

Глава 10

Блин, как же она достала со своим «господин Хорс». Но сил на перепалки с нейросетью не осталось. Да, после реинкарнации тело восстановилось полностью, ничего не болело и не скрипело. Да я себя таким здоровым даже в детстве не чувствовал. А вот психике досталось, морально я был выжат до дна. Фантомы пережитого в техническом тоннеле кошмара корежили ее даже наяву. Спать хотелось невыносимо, но если честно, то закрывать глаза было страшно. Стоило все же сделать над собой усилие и прикрыть глаза, и я тут же провалился в пустоту. Ни кошмаров, ни боли, мрак, пустота и долгожданный покой.Усилием воли заглушив страх утопающего, я задержал дыхание. Не хотелось вновь наглотаться противной, вонючей жижи. Пара секунд, и поток выбросил меня наружу. Мягко пружинив коленями, я практически смог устоять на ногах, но чертова жижа была скользкой, и ноги предательски разъехались. Обидно шлепнувшись на голую задницу, я потерял концентрацию и застонал сквозь зубы. Новое тело было в идеальном состоянии, но сознание все еще купалось в рукотворном огненном аду. Фантомная боль корежила и сминала, хотелось свернуться в позу эмбриона и зареветь от обиды на вселенную и собственную никчёмную судьбу. И лишь оковы стальной воли удерживали меня от безумия или банальной истерики. Поднявшись на ноги, осмотрелся. Рядом привычной скороговоркой бубнила аватара искина. Безмолвный стальной страж Реинкарнационного блока №6 все так же сверлил меня оптическими сенсорами с инфракрасной подсветкой цели. Эти два персонажа стали почти родными, я их люблю. Ведь если я их вижу, значит старуха с косой опять обломалась, и я жив несмотря ни на что. Пятки холодило от рифленого пола, а тело покрылось гусиной кожей. В отсеке довольно прохладно. Пар изо рта вроде не идет, но температуру не назвать комфортной. Взгляд зацепился за знакомый контейнер, что выскочил из неприметного лючка реинкарнационной установки. Протянул руку, с благодарностью принимая подарок. Слава богу, не разовая акция, похоже, с голой жопой по ржавым коридорам бродить больше не придется. Стоило вынуть цилиндр, как лючок захлопнулся с таким щелчком, словно хотел отхватить мои загребущие пальцы. Покосившись на него с опаской, я распаковал контейнер и принялся натягивать комбинезон трясущимися руками. В боевом лог-чате нейросеть спамила меня сообщениями, но я намеренно к ним не прикасался. Разберусь позже, сейчас нужно отдохнуть и привести мысли в порядок. Расслабиться под прицелом монструозных стволов местного охранника точно не получится. Облачившись в комбинезон, застегнул пояс и повесил на свое место нож. – Да помню я, помню. Зачистить лабораторный корпус и восстановить контроль над терминалом! – выплеснул я раздражение на голограмму, в который раз повторяющую заскриптованный монолог. – Открывай уже калитку, нет у меня ни времени, ни желания слушать твой бубнеж, железяка. Стальная дверь ушла в переборку, открыв проход в знакомый шлюз, и сразу захлопнулась, стоило мне переступить порог. Приложил ладонь к тускло горящему индикатору замка, и очередная дверь открылась. На ватных ногах добрался до комнаты отдыха. Пирамида грязной посуды все же не устояла и рухнула с журнального столика. Одноразовые контейнеры рассыпались по всему полу, но мне было плевать. Сделав над собой усилие, чтобы не рухнуть на пол, добрался до дивана. – Алиса! – позвал я помощницу. – Да, господин Хорс? – Разбуди меня через шесть часов. – Принято, господин Хорс.