Амори

– Оденьтесь.

– Не смей, – Мастер мне не даёт.

– Я – кукла, Вам нужнее.

Я продолжаю усердно тянуть вниз, как Мастер опускает мою голову. Я вижу как подрагивают мои пальцы и распахиваю глаза.

– А Вы…

– Мне не холодно.

Не хватало ему еще добавить: "В отличие от тебя". Мастер стоит на месте как монолит, над ним прогремел гром, сверкнула молния. Я слышу краем уха усмешку. Так совестно и стыдно.

– Но Вы ведь человек! – Я снова поднимаю взгляд. – Хотел позаботиться о Вас.

– Отдав своё тепло? Я не просил. И я одел тебя не для того, чтобы ты мёрзнул.

Мастер закрыл зонт и опустил его вниз, повесив себе на руку. Мои глаза скользнули к его кончику по ткани, плечи поникли, а взгляд, ни за что, не зацепившись, вновь упёрся в землю. Дождь подошёл к концу. Мастер приобнял меня за плечо и повёл дальше. Мне стало неудобно, и я обнял его тело. Вдруг вспомнилась картинка крови.

– Вы больны.

– Я стар. – Ответил мастер.

Его пальцы пробежали по моим волосам.

– Неправда!

Я ему не верю. Слишком гладки его черты лица, тело слишком изящно и не обветшало, у Мастера прямая спина. Под пальцами сквозь его одежду я не чувствую тепла. Не понимаю, не может быть, чтоб он был тоже чьей-то куклой, потому что не могут они жить с собой наедине. Я не могу. Ведь должен быть хозяин. По старенькой одежде поднимаются мои глаза к его лицу. Рука Мастера ложится на мою щёку, большой палец бередит линию нижнего века. Я немного морщусь, но не увожу взгляд. Губы мастера расплываются в лёгкой улыбке.

– Глупыш.

– Почему Вы обо мне так говорите?

– Потому что ты не замечаешь очевидных вещей.

Он потрепал меня по волосам и пошёл дальше, опустив с себя мои детские руки.

– Вы всё-таки кукла?

Раздаётся смешок. Да он надо мной издевается! Я вдыхаю воздух, подобно человеку, и бегу за ним, сотрясая всё вокруг в своих возмущениях, не замечая, как мы доходим до ржавой калитки, через которую я к нему когда-то вернулся.

Мы вышли в город, в нём тоже было серо, но совсем иначе. Через несколько аккуратных домов с осторожным обрамлением начали появляться цветные флажки, цвета лисьей шерсти и лимона. Я обнял руку Мастера, боясь здесь потеряться, в скоплениях внезапно появившихся людей.

– Сегодня какой-то праздник?

Я смотрел по сторонам, обращая внимания на живые лица, балконы с пышными цветами, лавки, что многое продают. И слышал этот шум, эту радушную суету. Мастер же смотрел только вперёд со смиренной тоской.

– Торжество в честь первого дня лета, весна подходит к концу. – Немного увядающе протянул Мастер, словно в губах у него по-прежнему курительная трубка и прикрыл глаза, насовсем. Он двигался вперёд подобно слепцу, не вздрагивая кончиками век и проплывая сквозь толпу. Насколько же хорошо он знает эти улицы и законы движения людей, праздник? Ему не требуется глаз, чтобы всё знать? Мастер провёл меня через народ к одной из лавок, очередь перед ним расступилась. За прилавком сидел тощий старый мужчина, чьи глаза цвели исключительной добротой.

– Ох, здравствуй, Сен, давно тебя не видел. Какой прекрасный мальчик, это твой?

Мастер приоткрыл ресничную вуаль и слабо улыбнулся.

– Конечно, нет, для себя я не творю. – Он опустил глаза на выпечку под стеклом.

Голос мужчины прохрипел в глубоком смехе:

– Не изменяешь ты себе, совсем не изменяешь. – Он прикрыл рот и лишь откашлявшись продолжил – Что будешь брать?..