Resert/Delete/Restart

Евгения Графова

Resert/Delete/Restart

1.А Раздел. RESERT

Раздел 1. RESERT жизни.

Флэшбэк 1 (вместо благодарности)

Мы сидим в рестике с моим товарищем по жизни (люблю тебя, Иринка) и её дочкой, что-то отмечаем. Сидим давно. Достаточно давно для того, чтобы я начала вспоминать свое первое студенчество и первую работу в Москве. Я через смех и глотки пива вещаю большому ребёнку назидательную историю о вреде алкоголя:

– И вот, Мышь, я понимаю, что моя электричка в Москву отходит через 20 минут, а у меня ни билета, ни денег, ни сна за ночь. Я говорю своему парню и его другу (Киборг и Бучер, мясник то есть), что люто опаздываю на работу. И они мне предлагают бежать на элку в Москву. Мы вылетаем из стандартной двушки Бучера на Коминтерна (в Твери это рядом с вокзалом). На мне длинное зеленое пальто из буклированной шерсти, каблуки, мы бежим втроем вдоль высоченного забора из бетонных плит. Я понимаю, что не успеваем. И Бучер, здоровый парень-качок, предлагает перебросить меня через этот заборище.

Алкоголь и адреналин говорят в моей груди: нуахули!

Бучер и Киборг берут меня на перекрестье рук и подкидывают, я хватаюсь за верхушки забора и, как гребаный Нео, полы пальто реют над забором, перелетаю через бетон высотой 2 м. Пацаны за мной следом. А дальше были бесконечные цепи товарняков на пути к пассажирской платформе, под которыми мы пролезали пригибаясь, а полы пальто подметали крупную щебенку железнодорожного полотна.

– ТётьЖэнь, а Вы успели на работу в итоге?

– Конечно, Мышь, ведь это моя суперспособность – успевать на работу.

А на работе тогда был чей-то ДР и спасительный тортик, им я и спасалась до конца смены. А перед сменой мытье головы в туалете и сушка волос под сушилкой для рук. И ещё спасал голодное положение этот лаваш салатом из капусты, морковки и кетченезом в ларьке на колесах «Цыпа-гриль» у «Мясницкой, 35» за 5 рублей: шавуха без мяса, которую мне сочувственно крутил таджик-продаван.

– ТётьЖэнь, Вам надо автобиографию написать.

– Да, ладно, Мышь, это обычная жизнь, просто я смешно рассказываю. Вот ты вырастешь и напишешь, будешь моим биографом.

И я выросла и написала.

А Мышь….

Мышь помогала, конечно.

***

А ещё помогали волшебные пендюли Наташи Возжаевой, её бесконечная вера в мои текстовые выплески боли и гнева в пространстве ВК, поддержка и глубокое молчаливое понимание. Божэнька свёл, да-да, не иначе. Открой аккаунт, пиши ещё, ты должна, это нужно. Да, блин, я только на таком топливе и работала, Наташ! Мы не всё уронили, ахах.

Идея Мыши спустя годы рефреном была повторена специалистом по душевным проблемам, тоже поставленным специальным образом моим персональным божэнькой. Доктор придумала для меня эту текстовую терапию, которую кто-то стал читать, а кто-то увидел себя, прочел то, о чем и подумать боялся. И эти люди, мои коллеги, знакомые, приятели ждали продолжения и задавали вопросы, как Гаррри, как Вовка, как ты. И я им всем отвечала в пространстве текста постов ВК.

Вовка – мой младший сын, изменивший жизнь одномоментно и кардинально по всем направлением (крахи личной и семейной жизни, смена профессии). С этими родами в 2018 году в мир пришли два новых человека, не очень удобных, не очень приятных, со скверным характером и словарным запасом, да-да, у малого одним из первых слов было ругательство из той группы, что подарила этой книге рейтинг +18.

Гаррри....Это удивительный подросток, поставлявший мне контент для заметок на протяжении трёх месяцев, которые он пребывал в отделении детской хирургии, превратил призрачную мечту написать когда-нибудь что-нибудь, в задачу. Кому-то из нас это было больше нужно, кому-то меньше. Но определенно в том моменте нужно было поверить в какую-то небылицу, придумать счастливый финал, образ, который можно превратить в постер фильма с хэппи эндом. Очень жду, когда он разрешится в нашу реальность. Обязательно, я обещала моему дорогому сердцу вдохновителю, что всё будет.

И роялти твои обязательно будут, детка.

Три месяца командной работы над клиническим случаем Гаррри подарили мне в товарищи по жизни лучшего детского хирурга forever and ever. Максим Владиславович мало того, что терпел мои постоянные расспросы и комментарии относительно стратегии и тактики по мальчику в рабочие дни и ночные дежурства, в свои выходные и отпуск, взял на себя нелегкий труд терпеть мою нудятину и мозгокопание, бесконечные просьбы прочитать текст и выдать свое компетентное мнение и мнение важного для меня человека и в дальнейшем, когда наша совместная работа закончилась. Учусь у тебя, Максим Владиславович.

И моя мама…Что тут сказать, мама есть мама.

Весь дальнейший нарратив – это и есть благодарность, такая необычная, моя форма благодарности, в которой все события реальны, а все герои…герои.

Моя «неудобная» сторона

– Мам, привет! А, вы сегодня дома? – это я маме звоню. Декабрь, 2024, у нее скоро днюха, она со мной не разговаривает, а я пытаюсь, показать, что контакт есть, вот только подними трубку. Моей маме трудно угодить вообще, с подарком в частности. Я купила потрясный календарь на 2025 года с настоящими фотками главкома РФ и звоню узнать, когда можно зайти.

– Нет, мы уже уехали, – мамин бизнес стайл ответ. Она его включает, когда её кроет от того, что я что-то (обычно всё) делаю не так. Не так, как она считает правильным, а соответственно единственно верным.

Ремарка: мама моя инженер, крутой очень, но не знает, что существуют законы квантовой механики, по которым работает все в нашей вселенной.

Точнее закон, уравнение и правило. И хотя весь дальнейший нарратив будет пропитан явлением закона и уравнения квантовой механики в жизни. Не баись, это легко понять, вот увидишь.

– Когда домой? – я беспечно уточняю, типа не заметила сухого трещания ответа.

Из динамика вместе со словами выползает мне прямо в ухо огромная обида, как пузырь из жвачки ХубаБуба, надувается выдыхаемым воздухом до предела растяжимости и лопается, и липнет к уху, волосам, ресницам, залепляет и ухо, и частично глаз.

Мама обижена. Мама много помогает с моим таким трудным особенным малым, мама сильно устает, а на свой ДР всегда болеет…поэтому, я должна ей.

Нет, не денег, я должна жить жизнь правильно, а! и ещё, например, выйти на работу в местное ОВД/МВД (ооооччч иронично), чтобы Сигмабой пошел по льготе в спец школу для детей с аутизмом.

А ещё заставить моего большого ребёнка уважать их, помогать на даче, прибегать, когда остро что-то нужно их семье (мама и её муж). Ведь вырастили, вытянули его, столько вложили, а я всё испортила своим воспитанием, отсутствием авторитета взрослого, бросила детей в угоду своих желаний, мать называется.

Я зажимаю рот рукой, потому что из него грозит вырваться наружу оправдательная речь, что совершенно лишнее.

Мне не за что оправдываться и меня ждёт МОЯ работа, и жизнь свою я больше никому не одолжу. Даже маме.

И вот она обижена отсутствием внимания с моей стороны, отсутствием ежедневных звонков и докладов обо всём, что у меня происходит, отсутствием моего абсолютного послушания…

Просто я больше не послушник, я отступник. Я живу не праведную и неправильную жизнь, не по предкам, а по понятиям. Теперь по моим понятиям.

Стоит ли извиняться, если это не требуется, а требуется "все вертать взад" до того, как «Лёва, мама просто заболела два года назад» (это мамин коммент старшему ко всему, что стало происходить после ухода последнего мужа из моей жизни).

Стоит ли объясняться, если правда мамина, «ну, вырастили же мы тебя такую замечательную и правильную!» эхом из прошлого резонирует все ещё во всех отделах уха. А моя кривда просто сотрясёт воздух возле мамы и никак не найдет мишень, никак не столкнется с ядром атома понимания…Да, нет, какое к лешему понимание, принятие хотя бы…

Стоит ли, как при таинстве крещения, смыть трижды с себя первородный грех своей собственной ответственности, приобретенной на самом деле через самосожжение (вопреки омовению) и новое рождение после сорока лет, и дальше наступать след в след на проторенном родителем пути и каждый благословенно почитать, на каждом воздвигать памятник до небес.

Есичё, это я не тебя спрашиваю, а себя. Конечно, будем отвечать каждый себе.

И вот у меня, к слову, ответа нет, есть непонимание позиции моего родителя: мам, ты как? ты взрослая, родитель или ребёнок? И дааа, у меня есть сомнения в первых двух.

– Мама тебя безумно любит. Просто жить не может без тебя, – моя тётя, к которой я прихожу периодически за ремарками к моей жизни и её мнением, значимым для меня. Тётя принимает каждый мой финт по жизни и понимает.

– Я что-то в последнее время сомневаюсь, ТётьЛен, любит-то да, только кого…

Я возвращаюсь часто к нащупыванию ответа. Конечная точка для меня в этом пути ретроградной терапии (да, спецам по душам спасибо): от попыток поставить себя на мамино место, осознавания её решений, понимания, принятия, прощения.

Наверное, это моя последняя травма, которую я берегу и играю с ней в догонялки.

Теперь, на этой конечной, больше не имеет значения, придет ответ или нет, так-то.

Оказывается, не про все надо спрашивать, и «не всему разумно искать ответ». Это снова квантовая херобора вмешивается в серое бытование.

В конечной я всегда возвращаюсь к детскому стишку, от которого долгое время мурашило мурашками размером с мандарин Марокко.

И вот будет вечер зимний,

И вот пройдёт много лет,

И вот в самолёт реактивный

Мама возьмёт билет.

И в день моего рожденья

Тот самолёт прилетит.

И выйдет оттуда мама,

*Безруковская пауза*

И мама меня простит!

А в реальности…Я просто беру телефон и набираю номер, который помню наизусть:

– Алло, мам, привет! Когда приедете? Я хочу зайти с мальчишками вас с Новым годом поздравить.

DELETE (2023)

– И все же, какой у вас вопрос ко мне, Евгения Михайловна? – это уже третье обращение ко мне душевного доктора.

– Понимаете, Дарья Михайловна, я заканчиваю мед. училище и собираюсь идти работать в отделение детской хирургии. Детской, понимаете?

– Это прекрасно. И?

– Но у меня есть эмоция, которая, я боюсь, делает меня профнепригодной.

Я мнусь, мнусь, потею в своей мягкой клетчатой рубахе от пижамы, попень липнет к кожзаму дивана, тискаю хэндмэйд котика, нервничаю:

– Я впервые в жизни хочу убить человека. Конкретного. Причем с особой жестокостью. Понимаете?

Доктор смотрит и кивает:

– Кого же? И за что?

И я вкратце сухо выбрёхиваю полугодовую историю краха моей семьи, полугодового ужаса без конца, пыток ожиданием, когда этот страшный человек, за которого я когда-то вышла замуж, покинет здание. Вообще я болтливая, но про это могу только сухо кашлять.

– Я мечтала об этом отделении с момента прохождения в нём практики, ДарьМихална, а теперь вот все это…Как я буду работать…Мои…Меня поддерживает только старший. Муж ушёл, мама в гневе, что я бросила госслужбу и карьеру в строительстве, малой с аутизмом. Это какой-то период не полу, а полного распада моей жизни. А я к детям собралась идти работать.

PAUSE

REWIND BACK X4

Иииии....STOP

Секундочку. Конечно, все было сказано не так. А с бесконечным рофлом и оправданием этих двоих (мужа и мамы), как и завещал М. М. Бахтин: страшен гроб, пририсуй колесики.

Но эмоции......о, даааа, они были именно такими. А слова…Слова не говорились, они кашлялись или смеялись.

PLAY

Доктор молчала, а потом сказала:

– Вам надо всё выговорить. Не третьему лицу, а второму, обращаясь на «ты». Вот стул. Это Ваш муж, а это мама. Говорите им все это напрямую.

– Я…Я не могу. Я не смогу. Анрил. Нет. Категорически.

– Но это необходимо, это терапевтический приём. Не прихоть.

– Должен быть другой способ, ну, пожалуйста. Я не могу говорить.

– Нууууу....Тогда напишите, начните с писем второму лицу, используя обращение «ты». И всё опишите. Свои эмоции, чувства и т.п. И, да. Вы спокойно можете идти работать в Ваше отделение. А Ваше желание вполне нормально. Странно, если бы было иначе в таких обстоятельствах.

И я пошла. Работать. И писать.

Привет! Меня зовут Женя. Мне 40 лет и это моя точка бифуркации. И я создаю заново свой мир, внешний и внутренний, я не могу говорить, но я могу писать.

Это будет история одного нового мира.

Вэлкам, тебе точно понравится. Погнали.

Лирическое отступление

– Она не врёт, она фантазирует! Защищала меня бабушка, когда я несла что-то, явно противоречащее действительности (вопрос чьей, ахахах).

А я…

Я вру. И не просто фантазирую. Я нежно лелею свои фантазии, порой нетерпеливо жду, когда вечером уйду в горизонт, в то самое ультима туле, чтобы закрыть глаза и придумать себе всё, что хочется: сны, в которых у меня и тебя есть всё, чего на самом деле нет.

Я использую людей или, если тебе будет легче, их копии в моей голове, вот так то, а тебе и не ведомо. Ну, собственно, тебе или кому-то все равно, а мне приятно, я бы даже сказала, дьявольски приятно. Я проживаю в своей фантазии события, вероятные где-то в одной из ветвей необособленной вселенной по той самой квантовой теории мультимиров, которых никогда не было и не будет в нашей реальности. Наш мир воплощается из множества возможных только таким правильным, работающим по квантовому закону и правилу. Совершенство.

Правильным в абсолютном понимании этого эпитета, в разрезе законов, по которым все живое существует, потому что других законов нет.

Я же создаю дикую вселенную (моя мама, клянусь, именно так и считает в натуре), а иногда мне кажется, что и соприкасаюсь с ней, две ветви находятся под таким углом, что я начинаю быть участником своей дикой фантазии. И тебя втягиваю…

Фантазировать и врать. Я умела делать это талантливо виртуозно сызмальства: строить миры, писать их и выкладывать на бумагу.

Только, дурочка, трепалась постоянно. Но не теперь.

Теперь я живу в мире, который я сама придумываю и никому не говорю про него. Людям в это трудно поверить и принять трудно, что какой-то чутошный пустяк является весомым доказательством моего вновь приобретенного знания адаптированной квантовой механики. Поэтому я молчу. И нахожу в этом великий смысл. Здесь нет никаких моих правил, я просто делаю, что хочу, присваиваю, кого хочу.

Бывает, когда наступает утро, я думаю, проснулась ли я на самом деле или наоборот: заснула и мне снится сон про все это тряхомудье вокруг.

Да-да, как у Чжуан-цзы в его бабочкиной диалектике. Не это ли намек на так внезапно полюбившуюся мне квантовую механику и её гениальное объяснения происходящего.

Ведь по большому счету моё время, проведенное в фантазии, равно времени, проведенному в этой обособленной вселенной, где ты и я бытуем.

И коль скоро время делится поровну, то какая к лешему разница, что ты или кто-то еще об этом всём думает и чем это считает. Вообще не имеет значения.

Кхм…так вот. Когда эти миры переплетаются, я улавливаю акварельное марево вплавления событий, происходящих вне меня, и созданных внутри меня, как я была уверена раньше.

И это моя суперсила, которую я научилась использовать, и моё ноу-хау, которого ты и другие так боитесь, потому что ты тоже чувствуешь и ощущаешь… Зыбкость эту, когда границы внешнего мира и моего придуманного, как радужная пленка мыльного пузыря, тонкие, плавучие, цветные. И ты инстинктивно избегаешь быть рядом, вдруг пленка растворится, брызнет на тебя едким мыльным раствором. И ты окажешься в чем-то совершенно чуждом, непонятно, как функционирующем, пыхтящем и изрыгающим чад и копоть, мире.

Ты так думаешь…

Но не бойся, всё не так страшно. Я тебя научу, как вывозить. Давай руку.

ОКТЯБРЬ 2021. Два звоночка в мою стекловатную вселенную.

Звонок первый.

– Алло, на проводе божэнька. Кто у аппарата?

А у аппарата…

Я сижу в комнате пацанов. Это точно вечер. Я ничего не слышу, даже белый шум не проникает в мою голову. Эта вата в голове и вокруг нее хоть и колючая, но отнюдь не воздушная, а просто душная. И тяжелая. Вроде даже и мыслей никаких, и пустоты нет. Такое…

Наверное, я что-то делала с большим. Уроки там…или еще что по музыке. Он в шестом классе кадетской школы.

– Маааааам, ну мааааам, – я смотрю на него.

– Ммммм, – мычу, типа, говори, че там.

– Ну, чего ты не радуешься?! Ну, смотри, ну послушай, это ж круто, да? Ну, да? – заискивающе рыщет по моему лицу и оседает.

– Мам, что с тобой, ты перестала радоваться вообще....

Алллооооууу?! Ты чё, Евген??? Перестала радоваться…(че такая депрессивная, давай на позитиве, навали ванили и тд, бесявое).

Я разумлю, что его сообщение в целом для меня радостное и долгожданное. Я пытаюсь вспомнить сейчас и не могу. Не могу вспомнить, что же это за звоночек такой, что я наконец допЕкала своей стекловатой, что риали свернула не туда в своем мультиуровневом чердаке.

Я пытаюсь понять, как давно это со мной, что уже и чаду (а он мальчик-подросток, ему вообще все пофигу) это очевидно. Но не мне…

Так я познакомилась с моим частым гостем, моим антагонистом.

Это Безнадёга. Обычно он занят на работах по топке котят. Но тут решил поупражняться на человеках. Наверное.

Ну, и чего радоваться то…До прихода «Валеры» (это мой внутренний режим решалы и выноса соплей за скобки в моменте, когда кто-то с чего-то разрешает себе отнять у меня моё или советом ценным поделиться) еще три года, до психотерапевта два…

Поэтому тогда я решила тонуть под руководством волосатой мускулистой руки Безнадёги. Прям до самого дна падать.

Потому что иногда надо опуститься на самое дно, чтобы сильнее от него оттолкнуться, всплыть и закричать на вдохе так, чтобы альвеолы полопались.

И оно будет достигнуто. Дно это.

Только гораздо позже и такое, что я до сего дня немножечко в ахере. И не я одна.

НОЯБРЬ 2022. Два звоночка в мою смурную заплесневевшую вселенную.

Звонок второй.

– Я жду каждую неделю четверга, чтобы к Вам привести Вовчика, Татьяна Михайловна, мне становится легче. «Отчаяние отступает ровно на неделю», – говорю я логопеду Психоневрологического диспансера № 5.

Участковый психиатр, когда к четырем Вовкиным годам я до неё добралась, оценив масштаб бедствия задержки Вовкиного развития (два звукоподражания «мяу и ав» и одно слово «ту-ту»), сразу выделила нам одно бесплатное занятие в неделю с дефектологом. Так Вовкина типа темповая задержка развития речи превратилась в общее недоразвитие речи самой крутой степени. Он не говорит. Вообще. Поликлинический невролог на мой припадок отчаяния во время приёма наконец призналась, что наш врач психиатр. Вот так неожиданно я получила первый подарок: супервайзера в мире задержек речи.

– Может быть, Вам, Евгения Михайловна, обратиться в соседний кабинет, я же все же логопед, – предлагает она, которая по четвергам терпит выходки малого, его истерики, пролитую мимо цветов воду, ураган из кубиков сортёра в кабинете, порванные распечатки и картинки, ватные диски, разбросанные карандаши и дикие натянутые вопли.

Терпит и хвалит. Она его хвалит каждый раз в конце занятия. А я почти реву от безнадеги, складывая слёзо/сопли в гамак голосовых связок. Мы занимаемся больше полугода на этот момент.

– К психиатру, Вы думаете?

– Нуууу, зачем так сразу. Попробуйте сперва к психотерапевту. Она у нас весьма достойная.

Еду домой и не дышу, погрузив маленького чумазого (валялся на осеннем асфальте) сопливого омена в детское кресло и подкупив конфетой. Только не ори, дай осмыслить инсайт.

Через две недели я открыла дверь кабинета душевного доктора. На кожаном диване плюшевые хэндмэйд котики. Я втапливаюсь в глубь угла.

– Здравствуйте, Евгения Михайловна, какой у Вас вопрос?

А я не могу. На мне клетчатая пижамная рубаха и полный бигбадабум в башке, подпираемый здоровенным комком кошачьей шерсти в горле. На докторе белый халат, узкие очки на детском милом лице.

Моему доктору от силы лет 25, я засомневалась и решила пасануть:

– У Вас фамилия редкая, – мямлю.

– Неужели?

– Да. Вы не родственница моего препода по офтальмологии? Сыграл большую роль в моем желании закончить медуху.

– Нет. Я к нему не имею отношения. А когда Вы закончили колледж?

И я рассказываю…

И это было начало.

…а затем Мы наш, мы новый Мир построим: Кто был ничем, тот станет всем. (с)

– И все же, какой у вас вопрос ко мне, Евгения Михайловна? – это уже третье обращение ко мне спеца по душе. Я накручиваю волосы между пальцами и несу чушь, потому что в коробочке на антресоли сознания требовательно бьётся: желать убить человека, это нормально? Я же не убью никого, не могу, правда же, доктор?

Спойлер: нет, я не могу, вот те крест на пузе.

Не могу выдавить из себя еще и потому, что произошедший за полгода трэш трудно поддается описанию по свежаку переживаний. Я не знаю, с чего начинать.

Рассказываю, что учусь в медухе, что это мое спасение от мрака отчаяния, который, как барабан стиралки, бешено прокручивает меня и заливает водой с пеной порошка, а я бьюсь о его металлические стенки. Это мой крестовый поход, моя Нарния, Изумрудный город. Рассказываю про детей…

– Друзья есть у Вас? Как часто встречаетесь? Выходите куда-то кроме колледжа?

– Ээээ… Да, есть. У меня зашибенные подруги. Но я не могу говорить с ними об этом, не имею права, не знаю, как, ведь в каждом дому по кому.

И что-то еще, на час сеанса, я не помню, ответила ли, что чувствую кроме, но помню предложения по терапии перед тем, как понять тянет ли мой трагизм на таблы или обойдемся силой воли и нехимозными инструментами.

1. Табличка эмоций.

Что за бредячий бред, думаю я. Какая табличка к чертовой матери?! У меня один императив: ненавидеть. Ненависть во мне горит и дает топливо идти по жизни, а не вздёрнуться морально и скатиться в Лету депрессии. Ненависть вытеснила все остальное. Я никого не люблю. Детей тоже не люблю, родителей не люблю. Себя, самое главное, я себя ненавижу. Тем и живем, ага.

– Штаааа? Эмоций?! ахахах, ну-ну, – кто-то внутри грудной клетки сотрясается в гротескном хохоте. – Давай сюда таблицу свою. Смотри, как горит!

Отступление

Каждый вечер я пеленаю дочку-подкидыша.

Она – маленький черненький уголек, который я бережно пеленаю, так будет уютно, тепло, в меру тесно, так она не будет быстро расти.

Она совсем другого происхождения, нежели мои мальчики, создания любви. Она не родная, но прижилась вполне, защищаемая стенками из реберных дуг.

Сперва я её боялась, а теперь ничего, попривыкла. Она пугала меня своими повадками странными, чуждыми мне всю мою жизнь, больно колола, когда ворочалась проснувшись.

Я её разглядывала, и в голову приходили пугающие мысли, преступные даже, которые меня и привели на этот диван. Но мы сжились. И теперь я забочусь о ней, кормлю скромно, так она не будет быстро расти…

И сегодня разглядываю без страха её лицо и называю теперь по имени:

– Как ты, моя маленькая Ненависть…Как живётся тебе на том месте, где раньше метрономно постукивало сердце?

– Сфотографируйте, – я выхожу из ступора, а доктор мне протягивает свой телефон с яндекс картинками.

И я в уповании на доктора, ее 8 лет учебы и диплом все же фотку таблички сделала…

2. Вам надо захотеть хотеть, – говорит доктор. – Очень внимательно ловите свои желания. Любые. И исполняйте.

Фигасе, она дерзкая, думаю я, молодая очень, ага. Или доверяет мне так. У меня ж одно желание и оно уголовно наказуемо.