Полная версия
Большая книга мифов России
Впрочем, вернемся к способам погребения у славян.
Примерно в VII–VI веках до нашей эры усопших прекращают хоронить в эмбриональной позе, придавая им положение спящего на спине человека. А еще через некоторое время появляется обычай кремации – сожжения тела умершего и захоронения пепла.
Интересно, что, судя по результатам раскопок, оба варианта у праславян довольно долгое время существовали параллельно, правда, в разных регионах. Где-то умерших погребали в земле, а где-то сжигали, а затем хоронили пепел. Возможно, это связано с тем, что в ряде местностей родилось представление о том, что умершие превращаются в хранителей земли, принадлежащей племени, в добрых духов домашнего очага, покровителей урожая. Следовательно, их нужно было предать земле. Ну а в других регионах складывается представление о том, что усопший переходит в иной мир с дымом погребального костра и сожжение способствует именно этому. То есть вера в предков-покровителей никуда не девается, но местом их обитания теперь становится небо.
Возможно, эта идея связывалась с тем, что отныне они должны были способствовать рождению дождя и снега, необходимых соответственно для роста урожая и укрытия полей в зимний период.
Конечно, мы вряд ли можем со стопроцентной уверенностью восстановить ход мыслей людей, живших более чем за две с половиной тысячи лет до нас, но данные археологии позволяют сделать именно такие выводы.
Еще два интересных обычая, связанные с похоронным обрядом, это размещение пепла умершего в небольшом сооружении-домовине, напоминающем по форме человеческое жилище (избу), и захоронение его в простом керамическом горшке, наподобие того, в котором готовят кашу или похлебку.
Что касается домовин, вероятнее всего, их появление связано, во‐первых, с верой в то, что после смерти человек будет вести в загробном мире жизнь, во всем схожую с земной, а во‐вторых, с тем, что покойные родственники воспринимались как добрые покровители дома и семьи.
В некоторых славянских языках гроб, даже самый простой, похожий по форме на ящик, а не на избу, по-прежнему именуют домовиной.
Захоронение пепла в глиняном горшке, скорее всего, связано с тем, что горшок для еды воспринимался как своего рода символ сытости и благополучия. Чтобы быть сытыми, нужно получить хороший урожай, ну а кто поможет его обеспечить, как не ушедшие родственники? Видимо, логическая цепочка была именно такова: хороня в земле глиняный горшок с прахом умершего, мы тем самым осуществляем круговорот природных сил, намекаем природе и покровительствующим ей богам на необходимость помочь нам в выращивании съестного.
Изборская крепость. По преданию, она была «резиденцией» Трувора – брата Рюрика
В итоге в славянском захоронении могли сочетаться горшок с пеплом усопшего, домовина, которой накрывали этот самый горшок (иногда это был просто накат из бревен), и насыпанный над всей конструкцией курган.
А как быть с тем, что описывает Нестор, горшками с пеплом, установленными на столбах? Да, такой метод захоронения тоже имел место. Иногда сосуд ставили не просто на столбе, а сооружали на его вершине нечто напоминающее небольшой ящик или домик (снова домовина) и уже в него ставили горшок с пеплом.
Такое сооружение подчеркивало потусторонность умершего, должно было обеспечить ему переход в иной мир. Иногда такие домовины устанавливали в лесу, не на столбах, а на пнях, видимо, здесь и берет начало поверье о том, что Баба-яга живет в лесу в избушке на курьих ножках. Согласно популярной версии пни с уходящими в землю корнями действительно напоминали куриные лапы, отсюда и название. Ну а с Бабой-ягой мы еще встретимся и поговорим о ее связи с миром мертвых.
В. М. Васнецов. Избушка на курьих ножках. 1880-е гг.
Такие отдаленные лесные домовины, их называли еще моровыми избами, могли одновременно служить местом для жертвоприношений и поминания мертвых.
Обратимся пока к миру живых – там тоже немало интересного.
Мировое древо, алатырь-камень и остров Буян
Уже не раз и не два говорилось о наиболее вероятной трехчастной модели вселенной у славян, впрочем, они в этом были не одиноки. А что обеспечивало связь между мирами?
Понятно, что к богам можно было обратиться при помощи молитв и жертвоприношений, покойников задобрить достойными похоронами и… опять же жертвоприношениями. Но было ли нечто, соединявшее все части, как, например, у скандинавов все миры связывало Мировое древо, гигантский ясень Иггдрасиль?
Выше уже высказывалось предположение, что нечто подобное было и у славян: климатические и природные условия (во всяком случае, в северной части славянских территорий) во многом схожи, а дерево, благодаря своим размерам и форме, просто напрашивается на роль предмета, соединяющего «верх» и «низ». Корни же явно уходят в подземный мир, что символично.
Страна мертвых, которая упоминается в «Поучении Владимира Мономаха», во многих древних источниках именуется Ирий, а также Вырей или Вирий. А так как корень «ир» или «выр» имели многие слова, связанные с растениями, садами, деревьями, имеется предположение, что Ирием назывались не только места обитания покойных (позднее райские кущи), но и Мировое древо, соединявшее миры.
Никаких письменных доказательств этому нет, но, например, в традиционной народной вышивке, резьбе и росписи по сей день встречается мотив, напоминающий дерево с раскидистой кроной.
О наличии некоего мифологического древа у славян свидетельствуют и некоторые источники. Например, византийский император Константин VII Багрянородный писал, что русы, прибывая в низовья Днепра, совершают жертвоприношения перед неким огромным дубом, принося к нему хлеб, мясо и прочие необходимые вещи.
Но этот факт иногда объясняют тем, что дерево, видимо, посвящалось Перуну – наиболее почитаемому божеству. Об этом свидетельствует и то, что, согласно воспоминаниям византийского правителя, славяне приносили к дубу стрелы. Скорее всего, они ассоциировались с молниями.
М. К. Клодт. Дубовая роща. 1863 г.
Известный отечественный историк И. Я. Фроянов указывал, что при раскопках на берегах рек Десны и Днепра неоднократно находили остатки дубовых стволов, радиоуглеродный анализ которых показывал, что они относятся к VIII–IX столетиям. Но самое интересное, что в эти стволы были вбиты кабаньи клыки. Видимо, оснащенное таким образом дерево играло какую-то ритуальную роль [11].
Вполне возможно, что образ Мирового древа сливался с другим важным образом, сохранившимся в фольклоре, – пупом земли, центром мира. С развитием христианства эту роль принял на себя город Иерусалим с его многочисленными святынями, но во времена дохристианские роль пупа явно играло что-то другое.
По одной из версий, это вошедший в сказки, заговоры и былины алатырь-камень, лежащий на острове Буяне «посреди моря-окияна». Считалось, что из-под камня вытекает поток, дарующий мудрость и исцеление. В некоторых источниках упоминается также, что камень покрыт письменами, которые позволят постичь всю мудрость мира.
Происхождение названия «алатырь» не выяснено до конца, как и происхождение этого образа. Возможно, это просто искаженное «алтарь», но тогда должен быть и более ранний вариант имени камня.
Звери и зверушки
Что же до вбитых в священное дерево кабаньих клыков, которые упоминались недавно, то они могут частично отражать положение животных в мифологии славян.
Нам постоянно приходится возвращаться к тому, что славянские мифы дошли до нас в весьма усеченном состоянии, это относится и к историям, связанным с животными, поэтому о некоторых тонкостях можно только гадать. Вообще, положение зверей в той или иной системе мифов может быть весьма разнообразно:
• какое-либо животное может почитаться как демиург – создатель мира или участник этого самого создания. Удачный пример – корова Аудумла из скандинавской мифологии;
• в древнейших вариантах мифов вся вселенная может быть представлена как огромное животное: например, у ряда северных народов мир имел форму лосиной туши;
• какой-либо зверь или птица могли считаться вариантом обличия некоего божества или посвящаться ему. Скажем, в Древней Греции павлин считался посвященным богине Гере, царице богов, супруге Зевса; у скандинавов постоянными спутниками Одина были два волка и два ворона. При этом может как существовать запрет на принесение в жертву животного, посвященного божеству, так и, напротив, жертвоприношение может считаться наиболее желанным для бога. Например, греческой Гекате, покровительнице преисподней, богине магии и колдовства, посвящалась собака. Гекату часто изображали в сопровождении огромных черных псов. Но в то же время этих животных нередко приносили ей в жертву. Наследием подобного мифа у славян могут быть былины о богатыре Вольге Святославиче (Волхве Всеславиче), который умел понимать язык птиц и зверей и оборачиваться ими.
Образ посвященного животного иногда как бы сливается с образом своего покровителя. Возможно, следствием этого были древнеегипетские боги со звериными и птичьими головами;
Ф. Лемуан. Триумф Геры. Нач. XVIII в.
• животное может почитаться как тотем, то есть непосредственный предок рода, племени или целого народа. И в этом случае отношение к зверю-тотему тоже может быть двояким: какие-то народы и племена могли запрещать употреблять тотем в пищу и жертвовать его, а какие-то, напротив, рекомендовали это делать, чтобы, например, приобрести характерные черты своего предка: смелость, быстроту реакции и так далее.
Нам сейчас очень сложно судить, как именно вписывались звери и птицы в систему славянской мифологии. Так или иначе, вероятно, присутствовали разные черты: и тотемизм, и связь определенных животных с конкретными богами, и представление каких-то живых существ в качестве наиболее желанной жертвы для определенного божества. Например, есть версия, что в качестве тотемов у различных славянских племен почитались медведь (ведь не зря же это животное так популярно в нашем фольклоре), волк, сокол, олень.
Имеются также версии о тотемном кабане, но ряд историков высказывают сомнения в этом и предполагают, что это животное скорее входило в число наиболее популярных жертв богам. Но, например, в скандинавской мифологии, у которой много пересечений со славянской, кабан был весьма почитаем. Зверь по имени Хильдисвини («боевой кабан») считался верховым животным богини Фреи, а ее брат Фрейр разъезжал на другом, которого звали Гуллинбурсти («золотощетинный»).
Кабан или свинья у скандинавов почитались символами плодородия и воинской мощи. Вполне вероятно, что славяне либо какие-то из славянских племен могли относиться к нему подобным образом.
Популярным видом подношения богам был бык. Об этом, в частности, упоминает Прокопий Кесарийский. Но, видимо, столь крупное животное отправляли на заклание только в случае необходимости как-то особо почтить небожителей или во время похорон представителя знати.
КОНИ НЕБЕСНЫЕ И ЗЕМНЫЕ
Одним из самых почитаемых у славян животных, видимо, была лошадь. Ее связывали с различными богами, а солнце и луну часто представляли в виде сияющего коня. Лошади светлой масти почитались как проводники тепла и света. Одна из причин такого почитания, вероятно, в особой полезности этого животного для человека того времени. На ней пахали землю, перевозили грузы и отправлялись в военные походы.
В рядовых случаях приносили в жертву овец, коз, петухов или других не столь крупных животных и птиц. Конечно, в большинстве случаев для этой цели использовалась домашняя живность, которую разводили в непосредственной близости от жилья.
Ну а кому же все это жертвовали? Что можно рассказать о славянском пантеоне? Какие божества были главными, какие – второстепенными и всегда ли мы можем создать четкую картину их взаимоотношений?
Глава 3
Кто тут главный?
Великолепная шестерка: а была ли реформа?
Начнем с тех богов, которые, если верить летописям, были за несколько лет до Крещения Руси объявлены главными и вошли в состав пантеона князя Владимира Святославича. Мы уже упоминали в общих чертах это событие. Но почему Владимир выбрал именно Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь? В чем был глубинный смысл этой реформы? Что можно рассказать об этих божествах?
Как уже было сказано выше, особого влияния на жизнь Древнерусского государства проведенное князем мероприятие на первый взгляд не оказало. Общее количество богов не поменялось, а почитать тех, кто был ближе в силу профессии или основного рода занятий, никто не мешал. Но зачем это понадобилось самому Владимиру?
В. П. Верещагин. Владимир над поверженными идолами. 1896 г.
Если он хотел таким образом стать ближе к Византии и другим значимым государствам, то попытка явно была не самой удачной, ведь в Европе уже было широко распространено христианство. И от перестановки слагаемых в языческом пантеоне ничего судьбоносного не произошло. В том, что Перун был объявлен главным, тоже, в общем-то, ничего особенного не было, Владимир лишь подтвердил существовавшее много лет положение. Хотя с тем, что Перун изначально был у славян на первом месте, согласны не все историки – и к этому мы еще вернемся. В общем, мероприятие получилось довольно загадочное. Какие версии высказываются по поводу его содержания? Перечислим самые популярные:
• никакого особенного смысла в реформе Владимира не было. Князь просто заменил старых, обветшавших идолов в некоем основном капище Киева (примерно так, как у нас новый мэр города начинает показательную покраску фасадов). А летописец представил это как важное событие, желая подчеркнуть полезную деятельность Владимира;
• никакой реформы вообще не было. Это не более чем выдумка Нестора, внесенная в летопись для пущей важности и потом подхваченная другими авторами и исследователями;
• Владимир хотел таким образом угодить тем, кто помогал ему в борьбе за киевский престол, а среди этих людей могло быть немало сторонников многобожия, не желавших укрепления христианства. Предыдущий киевский князь Ярополк, погибший в противостоянии с Владимиром, симпатизировал христианам и даже возвел в Киеве несколько храмов. А то, что в принятом Владимиром пантеоне отсутствовал один из самых известных богов – Велес, только доказывает, что для князя это было скорее декоративное мероприятие, которому он не придавал особого значения;
• устанавливая новых идолов и принося им обильные жертвы, князь, который тогда еще оставался убежденным язычником, хотел умилостивить богов, вероятно разгневанных убийством Ярополка и захватом власти. Выбор идолов был во многом случаен, за исключением Перуна, верховенство которого не вызывало особых возражений ни у кого из славян;
• Владимир желал этим мероприятием укрепить и централизовать собственно славянское многобожие, улучшить связи между племенами. Скорее всего, это доказывает, что на тот момент он еще не задумывался о принятии христианства и оценил возможности новой веры позднее;
• князь хотел таким образом противопоставить языческую Русь христианской Византии. А последующее принятие новой религии для него было либо вынужденным, либо его мировоззрение за несколько лет поменялось радикально. При этом отбор языческих богов был не случаен – они отражали все основные сферы жизни и ценности славянского общества. Знать бы еще точно, какие именно;
Условный портрет Владимира Святого из «Царского титулярника». XVII в.
• проводя реформу и провозглашая главным богом Перуна – покровителя дружины и княжеской власти, Владимир тем самым хотел подчеркнуть величие собственного престола. А все прочие боги, по сути, случайная выборка, чтобы не волновались привыкшие к многобожию подданные.
Как видим, версий предостаточно. Ни одна из них пока не принята историками как единственно верная. Но познакомиться подробнее с основными богами славянского пантеона, а потом и со всеми остальными мы вполне можем. Конечно, в той мере, которая возможна благодаря источникам.
Летописи сохранили имя человека, непосредственно руководившего установкой идолов в Киеве. Это был дядя Владимира Святославича, Добрыня.
Перун и его родня
Начнем, конечно, с Перуна. Самые известные документы, в которых упоминается имя этого божества, это «Повесть временны́х лет» и договоры между Русью и Византией. В приводившейся выше цитате Прокопия Кесарийского сказано, что славяне поклоняются богу – творцу молнии, при этом имя его не названо. Но так как основные известные источники всегда связывали Перуна именно с грозой, молниями и громом, ни у кого не было особых сомнений относительно того, о каком божестве писал византийский автор. Более того, даже после принятия христианства имя Перуна оставалось практически нарицательным – в литературе XVIII–XIX столетий можно увидеть, что раскаты грома и блеск молний иногда называли перунами или перуновыми стрелами.
Как, по представлениям славян, выглядел этот бог?
Можно с уверенностью сказать: в языческие времена практически любой народ представлял своих богов похожими на самих себя. Не только внешне: божествам приписывали занятия и обязанности, характерные для придумавшего их народа. Например, в некоторых версиях скандинавских мифов есть упоминания о том, что бог Улль научил людей изготавливать лыжи, а в Древней Греции, где популярно было виноградарство и изготовление вина, особо почитался бог виноделия и веселья Дионис. Причем мифы подтверждаются сохранившимися произведениями искусства: например, изображения греческих богов (и схожих с ними римских) во множестве дошли до нас в виде мозаик, скульптур и росписей. И логично было бы предположить, что боги славян представлялись славянам похожими на них. Но, увы, источников настолько мало, что кроме предположений нам не остается практически ничего. Сохранились каменные идолы, которые представляют славянских божеств в предельно обобщенном виде – в основном это просто столб, увенчанный стилизованной человеческой головой. Но, согласитесь, этого маловато.
В «Повести временны´х лет» сказано, что установленный по воле Владимира идол Перуна имел посеребренную голову и позолоченные усы. Было ли у этих цветов какое-то особое значение, трудно сказать. То ли знак особого отличия, то ли просто для красоты. Что касается собственно бороды и усов, то эти атрибуты в старину были непременными для любого мужчины, как обычного смертного, так и бога. Можно предположить, что Перун, как и любое подобное божество в других древних религиях, представлялся импозантным мужчиной средних лет в богатом, но не стесняющем движений облачении, возможно, с военным снаряжением.
Княжение Владимира в Киеве. Справа Перун в окружении бесов. Миниатюра Радзивилловской летописи. XV в.
Ну а имя Перуна? Считается, что основа имени «пер» означает «бить», «ударять». Это вполне стыкуется с основной функцией божества, разящего молниями и громыхающего на небесах среди туч. Кстати, сведения о том, чем именно гремел Перун, тоже дошли до нас в очень смутном виде. Скандинавский Тор делал это при помощи молота. А вот было ли что-то подобное у Перуна? Доступных достоверных изображений у нас нет. Мы можем только предполагать, как говорят юристы, по совокупности косвенных улик.
А ЧТО, ЕСЛИ…
Вполне возможно, что Перун мог какое-то время почитаться и как бог плодородия, ведь весенние грозы тесно связаны с пробуждением природы и скорым началом полевых и огородных работ. Впрочем, это не более чем предположение, которое ничем конкретным пока не подтверждено.
Например, археологи во время раскопок находят раковины древних белемнитов – это моллюски, часть тела которых представляла собой так называемый ростр. Он был похож на каменный или костяной удлиненный конус. Эти ископаемые раковины во многих славянских языках носят названия «перуновых стрел», так же как и древние кремневые наконечники для разных видов оружия – стрел или копий. Видимо, существовало поверье, что все эти штуки падают на землю в тот момент, когда Перун кого-то обстреливает ими. Также у некоторых славянских народов цветы ириса называют перуникой. Возможно, дело в том, что листья этого цветка имеют удлиненно-заостренную форму, напоминая либо стрелу, либо наконечник копья.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Сказания о начале славянской письменности / пер. Б. Н. Флоря. СПб.: Алетейя, 2000.
2
Повесть временны´х лет / пер. О. В. Творогова // Библиотека литературы Древней Руси / под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб.: Наука, 1997.
3
Повесть временны´х лет / пер. О. В. Творогова // Библиотека литературы Древней Руси / под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб.: Наука, 1997.
4
Прокопий Кесарийский. Война с готами. М.: Арктос, 1996.
5
Многие свои публикации он подписывал псевдонимом А. Кур (Ал. Кур).
6
Зализняк А. А. О профессиональной и любительской лингвистике // Наука и жизнь. 2009. № 1–2.
7
Повесть временны´х лет / пер. О. В. Творогова // Библиотека литературы Древней Руси / под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб.: Наука, 1997.
8
Петрухин В. Я. Сотворение мира // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под ред. Н. И. Толстого. М.: Институт славяноведения РАН, 2012.
9
Книга Ахмада ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 годах / пер. А. П. Ковалевского. Харьков, 1956.
10
Повесть временны´х лет / пер. О. В. Творогова // Библиотека литературы Древней Руси / под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб.: Наука, 1997.
11
Фроянов И. Я. Начало христианства на Руси. Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 2003.
