Булка-дом

Михаил Демин

Булка-дом

В самой обычной кухне, где скучали тарелки, чашки и кастрюли, а в лучах рассвета танцевала пыль, раздался громкий – буль-буль-буль! Это раковина громко храпела и пускала пузыри сквозь сон.

При свете солнца, некогда белоснежные бока раковины отсвечивали желтизной, а всё её стальное тело было покрыто налётом и паутиной мелких царапин, похожих на морщинки.

Она снова так храпит и как при таком храпе, можно спокойно спать. Раздался недовольный писк из шкафа – это пищали кристаллы сахара.

– Тише, тише… зашептала морская соль. – Она же может проснуться, потом пустит воду из крана, в которой захочет нас всех растворить, а нам и в банке пока хорошо.

Голоса морской соли звучали так, будто кто-то тихонько перетирал между ладонями мелкие ракушки:

– Ш-ш-шурх-шурх… Мы же солёные! Нас вода любит, но… но мы ещё не готовы стать морем!

Девочка-кристаллик с завитком на макушке, прижалась к стеклу:

– А вдруг она позовёт того… того большого человека с мокрой губкой? Не хоочууу!

– Главное, что в шкафу темно… А кто там храпит или не храпит, уже не важно, – забурчал пузырёк с маслом. – Вы всё трещите, как сороки на ветке! Давайте лучше споём раковине колыбельную. Может, она и храпеть перестанет.

Стеклянное брюшко пузырька было чуть мутноватым от оливкового масла, а крышка-колпачок, покосившаяся набок, делала пузырёк похожим на вечного сонного сторожа. Он всегда растягивал слова и говорил тягуче, бархатисто, с ленивыми паузами.

В это время крупинки муки смотрели сквозь щёлку в шкафу на то, как пылинки танцуют в лучах солнца. «Вот это красота!», – вздыхали они."

Но потом – будто кто-то выдернул вилку из розетки – свет солнца спрятался за облака. А вместе с ним исчезли и пылинки. Не попрощавшись. Не оставив даже намёка на то, что их танец не был сном.

Крупинки муки съёжились. Их маленькие ручки, припорошённые собственной бледной пылью, держались друг за друга.

– Вот бы и нам так уметь танцевать! – вздохнула самая маленькая крупинка.

– Нет-нет, – покачала головой старшая. – Танец пылинок можно увидеть лишь когда солнце или свет лампы держат их за руки.

А мы – не пылинки. Мы родились и выросли под солнцем, в колосьях, что качались на ветру. Нас растили дожди, сушили ветра, собирали люди и воспитывала мельница. До сих пор помню, как жернова пели нам колыбельные, – сказала крупинка, потирая бок.

– Поэтому наш танец должен быть совсем другим. Запоминающимся, пышным, вкусным…

Из-за угла, где в тепле спали сухие дрожжи, донёсся смешок:

– Пышными, вкусными!.. Не забудьте нас позвать, а то ничего не получится.

Да, Именно благодаря дрожжам все бабушкины пирожки и булочки были такими воздушными и румяными.

– Да что вы там все галдите? —пробасила печь.

Массивная, основательная, она занимала больше всего места и была царицей кухни.