Сводный Босс. Равными До-Ля-Ми

Любовь Трофимова, Амайрани Лу

Сводный Босс. Равными До-Ля-Ми

ГЛАВА 1

Алиса

– Мам, ты шутишь? – нервный смешок сдержать всё же не удалось. Отодвинув тарелку с нетронутым ужином, я уставилась на непривычно смущённую маму и, покачав головой, повторила: – Скажи, что пошутила. Какое, к чёрту замужество? Ты же говорила, что больше никогда не…

– Алиса, дочка, в жизни всё так сложно бывает… – промямлила мама и, уткнувшись взглядом в свою тарелку, протяжно вздохнула.

Не пошутила… Вот чёрт! Я даже растерялась. Оглядела стол, уставленный моими любимыми лакомствами и, хмыкнув, отклонилась на спинку стула. Когда обычный ужин начался слишком торжественно, я начала догадываться, что мама готовит какой-то сюрприз. Но не это же!..

– Замуж? Папы нет всего два года. Когда ты успела? Не помню, чтобы ты ходила на свидания или… Хотя, все эти букеты, – кивнула на шикарные розы, красующиеся в центре стола. – Новые наряды, украшения. А машина, и твой внезапный интерес к бизнесу… Как давно вы встречаетесь?

– Полгода примерно, – продолжая терзать край салфетки, созналась мама.

– Та-а-ак, – задумчиво протянула я и, скрестив руки на груди, заворчала: – Мам, ты не подумай, что я тварь неблагодарная. Я тебе желаю счастья и всё такое, но… ты же сама говорила, что никогда больше ни с кем не свяжешь свою жизнь. Папу больше года оплакивала. Я не осуждаю, просто… Просто не понимаю, почему вдруг сразу замуж. Причём так быстро. Ты мне его даже ни разу не представила.

– Дочка, мне стыдно признаться, но я влюбилась, – мама густо покраснела и, нервным движением поправив выбившуюся из причёски прядь, улыбнулась: – Я ведь не молодею, а счастья хочется. Пусть не сейчас, но в будущем ты меня поймёшь. Когда-нибудь… Надеюсь…

– А как же папа? – чувствуя, как глаза заволакивают слёзы, прошептала я.

– Папу я любила. Очень любила. Он мой первый мужчина, но… Думаю, он бы тоже не хотел, чтобы я оплакивала его всю оставшуюся жизнь.

– Да, ты права, – вздохнув, кивнула я и, пожав плечами, спокойно уточнила: – И когда дата свадьбы? Когда нас познакомить планируешь?

Мама заулыбалась и, отбросив измятую салфетку, выдохнула с заметным облегчением. Подалась вперёд и, накрыв мою руку своей, заворковала:

– Доченька, спасибо. Я так счастлива, что ты меня поняла. Боялась, что ты не примешь моё поспешное решение и выбор.

– Выбор? – ожидаемо напряглась я и, поджав губы, поинтересовалась: – А что там с выбором? Он намного моложе?

– Нет, что ты, – тихо рассмеялась мама и, приняв максимально строгий вид, упрекнула: – Какого ты обо мне мнения? Он старше на шесть лет.

– Беден? – продолжила я выпытывать, но, вспомнив про многочисленные впечатляющие обновки, задумчиво протянула: – Хотя, это вряд ли. Стал бы он дарить такие дорогие подарки.

– Доча-а-а, – осуждающе протянула мама и, не сдержавшись, робко улыбнулась: – Он очень обеспеченный. А ещё… Щедрый, добрый, заботливый, спокойный и…

– А обо мне он знает? Или ты скрывала, что имеешь дочь? – перебила я и, заметив мамино замешательство, пояснила: – Здесь же он ни разу не появлялся. Что я могла подумать?

Мама снова густо покраснела и поспешно отвела взгляд. Какое-то время помолчала, будто подбирая правильные слова. Уже решила, что пора сменить неудобную тему, но она всё же поделилась.

– Алиса, поначалу я не придавала значения его ухаживаниям. Мы познакомились на новогоднем вечере. Помнишь, тот, куда ты не смогла со мной пойти?

– Ага, – рассеянно отозвалась я, припоминая, что именно в это время валялась с высокой температурой и ангиной.

– Так вот… Там нас и познакомили. Мы поболтали, потанцевали, потом он отвёз меня домой и всё, – мама пожала плечами и, будто что-то вспомнив, расплылась в широкой улыбке. – Я уж и забыть успела, а он снова появился. Пригласил в ресторан, потом ещё раз, потом мы ходили в театр и…

– Понятно, – боясь услышать не очень приятные подробности, буркнула я.

За маму я радовалась вполне искренне, но память о папе всё ещё не позволяла воспринять некоторые детали хотя бы терпимо.

– И-и? – поторопила я, лениво колупая любимое пирожное.

– В мае я ездила к морю, – напомнила мама и, разведя руками, созналась: – С ним… Там всё и изменилось.

– Когда мне ожидать официального знакомства? – напомнила я слегка поморщившись.

– Завтра, – обрадовалась мама и, подмигнув, восторженно выдохнула: – Посмотришь наш новый дом, познакомишься с его сыном и…

– Сыном? – фыркнула я и, скривившись, заворчала: – Может, не надо? Хочешь сказать, что у меня теперь ещё и сводный брат будет?

– Не будет, а есть, – мурлыкнула мама и, поймав мой ошарашенный взгляд, упрекнула: – Ну что опять? Он старше тебя всего года на три. Думаю, вам есть о чём пообщаться.

– А что там про новый дом? – спохватилась я и, обведя столовую рукой, предупредила: – Отсюда не перееду, так и знай. Здесь прошло моё детство, здесь каждый угол напоминает о папе.

– Доча, – напряглась мама. – Давно пора что-то менять. Нельзя же всю жизнь жить прошлым и болезненными воспоминаниями. Дом я продам и вложу в семейный бизнес. Это твоё будущее и…

– Что значит продашь? – выпалила я. Покачала головой и, решительно встав, отчеканила: – Я против. Слышишь, мам? Это и мой дом. Если моё мнение для тебя хоть что-то значит, то я…

– Да послушай же, – протянула мама и, кивнув на стул, скомандовала: – Сядь и выслушай. Новый дом роскошнее и больше этого, а деньги от продажи этого дома пойдут в дело.

– Какое дело? – вспылила я и, прищурившись, процедила сквозь зубы: – Твой будущий муженёк настоял? Мама, опомнись! Он же тебя разводит!

– Не говори так! – она тоже заговорила на повышенных тонах. Поджала губы и, прерывисто выдохнув, дополнила: – Мурат Гайдарович порядочный мужчина и он…

– Что?! – задохнувшись от нахлынувших эмоций, охнула я. – Мурат?! Мам, ты издеваешься?! После того, что случилось два года назад ты!.. Как ты могла?! Не будет этого! Не допущу!

Глаза заволокло слезами, а голос резко сел. Мама ударила по больному, всколыхнув старую рану. Я не могла поверить, что она всерьёз решила связать жизнь с таким мужчиной. После того как два года назад запретила мне…

НЕТ! Не может быть!

Мама сразу же поняла, о чём я сейчас думаю. Опустила голову так, что светлые пряди почти скрыли её лицо. Помолчав, устало вздохнула и, глянув в упор, тихо сообщила:

– Поздно дочка. Мы поженились несколько дней назад. Смирись.

ГЛАВА 2

Алиса

Из столовой вылетела пулей и, взбежав по лестнице, заперлась в своей спальне. Привалилась спиной к двери и, тяжело дыша, запрокинула голову. Приём не помог, слёзы потекли горячими потоками и, громко всхлипнув, я направилась к кровати. Упала на покрывало и, подтянув к себе подушку, зарылась в неё лицом.

Происходящее виделось словно чья-то злая шутка, будто издёвка судьбы. Теперь я понимала, почему мама так долго молчала и до последнего скрывала своего нового ухажёра. Мужа! Мурат Гайдарович?! Как?.. Как она могла?!

Воспоминания нахлынули с новой силой, и я тихо завыла в подушку. Так надеялась, что время сотрёт эту боль и вот опять.

Два года назад, когда папы не стало, мне было всего восемнадцать. Первый курс университета, смерть близкого человека, отчуждённость мамы, надолго погрузившейся в свой персональный ад. Она почти не жила, ходила бледной тенью, а про меня на время будто забыла.

Для меня этот период был невыносимо сложным. Горе утраты, страх за маму, сложная адаптация в группе и… Я сорвалась. Связалась с нехорошей компанией, начала пропадать ночами в клубах.

В одну из таких вылазок чуть не попала в большую переделку, став желанной добычей для одного зарвавшегося мажора. Если бы случилось то, что он планировал, я бы не смогла…

Меня спас Аслан. Дерзкий, горячий, наглый. Не побоялся пойти против нескольких парней и буквально отбил меня от стаи шакалов, вырвал из их хищных лап.

Спас. Увёз на своей машине и… хорошенько отшлёпал. Просто вытащил ремень из своих джинсов, скрутил меня и всыпал по первое число, ругаясь при этом на незнакомом мне языке.

Я ревела от обиды и запоздалого страха, а он молчал и ждал, когда я остыну. Потом разговорил, и мы болтали несколько часов, а под утро он отвёз меня домой в целости и сохранности. Не считая, конечно, горящей попы и задетого самолюбия.

Оказалось, что Аслан учился в том же универе, что я, но уже на четвёртом курсе. Так началась наша крепкая дружба. Взяв надо мной негласное шефство, он отвозил меня утром, встречал после занятий и доставлял домой. Оберегал, развлекал, иногда поучал и строжился, но как старший брат.

Мы сами не заметили, как влюбились. Сильно, бесповоротно, крышесносно. Дня не могли без друг друга, говорили о будущем, мечтали, планировали. А потом я пригласила его домой. Хотела познакомить с мамой, поделиться с ней радостью, но…

Впервые за много месяцев молчания и безучастности она ожила. Нет, вовсе не для того, чтобы порадоваться за свою дочь. Аслана она не приняла, буквально выгнала, а мне закатила грандиозный скандал. Убеждала, что мы не пара, пугала особенностями кавказских обычаев и порядков. Пророчила мне жизнь в клетке, кучу детей и жестокого, требовательного супруга.

Я спорила, плакала, умоляла узнать моего любимого поближе, но это не помогло. Мама как-то узнала контакты его отца и пригрозила, что если не одумаюсь, она всё уладит своими методами. Сама отвозила меня в университет, сама встречала, а вечерами запирала дома.

А потом Аслан исчез… Со слов общих знакомых забрал из универа свои документы и уехал без предупреждения, разом оборвав все контакты. Видимо, не так уж сильно он меня любил. Странно, но общие друзья от меня тут же отвернулись, причём не объясняя причин.

Я так и не простила маму. И его не простила. Замкнулась в себе, погрузилась в учёбу, а вечерами запиралась в своей комнате, часами гипнотизируя телефон. Больше не было клубов и непутёвых подруг, больше не было гулянок и ночных вылазок. Но и его больше не было.

Со временем боль притупилась, а любовь забилась в дальний угол сердца, продолжая изредка слабо скулить и кровоточить. Я смирилась, но не забыла.

И что теперь? А теперь мама вышла замуж за мужчину того же происхождения и культуры, как и Аслан. Такого, что когда-то запретила мне любить. Такого же с кем безжалостно разлучила.

Словно бумеранг… Видимо, поэтому мама так смущена и скрытна. Интересно, знает ли её избранник… вернее, муж, какого мнения она была о таких, как он ещё совсем недавно?

– Лисунь, открой, – после робкого стука, раздалось за дверью.

Я притихла, боясь выдать себя всхлипами, но мама не ушла. Через минуту стук повторился.

– Я устала, – отозвалась я сухо, но мама постучала громче.

– Алиса, открой. Мы не можем быть в вечной ссоре всего лишь из-за…

Прицыкнув языком, я подскочила с кровати и, подбежав к двери, резко её распахнула, кажется, напугав маму своим порывистым появлением.

– Из-за чего, мам? Из-за кого? Ну же, договаривай! – сдержаться не получилось. Я смотрела в упор и, поджав губы, возмущённо сопела. – Мам, я его любила! Понимаешь? Как ты папу, а, возможно, даже сильней.

– Я волновалась. Боялась, что ты совершишь непоправимую ошибку, – не решаясь войти, тихо произнесла мама.

Закатив глаза, я громко хмыкнула и, вернувшись к кровати, рухнула на живот.

– Ошибку? – переспросила с нескрываемой издёвкой и, скосив на маму прищуренный взгляд, уколола: – Где гарантия, что ты не совершаешь аналогичную ошибку? Но тебя остановить некому, верно? Да что там… Ты и мнения-то моего не спросила, просто поставила перед фактом. Как я должна реагировать?

Мама протяжно вздохнула и, подойдя, села на край кровати. Потянулась к моим волосам, но я отпрянула, так и не дав себя коснуться.

– Я много о чём сожалею, – созналась она тихо и, сложив руки на коленях, добавила: – Если бы могла исправить свои ошибки, обязательно бы это сделала. Веришь?

– Теперь уже поздно, – проворчала я и, отвернувшись, со вздохом пробормотала: – Ничего уже не исправить и не вернуть…

– Жизнь полна сюрпризов, – усмехнулась мама, но я резко повернулась к ней и, закусив губу, нахмурилась.

Мама была права лишь в одном. Помнить обиду всю оставшуюся жизнь было глупо. А мешать её возможно последнему шансу на личное счастье, тем более. Я не собиралась проецировать свои обиды на постороннего мужчину, но и наблюдать за их отношениями не планировала.

– Ладно, познакомлюсь я с твоим мужем, но об остальном не проси. Жить в вашем доме я не буду, и контактировать с твоим кхм-м… Нет! Даже не настаивай. Я останусь жить здесь. Одна.

– Алиса, но…

– И брата мне никакого не надо. Даже знать его не хочу…

ГЛАВА 3

Алиса

Мама ушла из моей комнаты заметно расстроенной. Спорить или в чём-либо убеждать больше не пыталась, и на том спасибо. Внутри я чувствовала напряжение и такую тяжесть, что слёзы текли сами собой. Обидно, больно, несправедливо…

На волне болезненных воспоминаний рука сама потянулась за телефоном. Открыв в галерее изображений запароленную папку, я беззвучно ревела и листала немногочисленные фотографии, напоминающие о прошлом, где я была влюблена, счастлива и… наверное, любима.

На не всегда удачных кадрах мы с Асланом улыбались. Прижимая к себе, он смотрел на меня с щемящей нежностью. Высокий, широкоплечий, красивый, жгучий и я… маленькая, взъерошенная, смущённая.

Друзья в шутку называли нас Инь и Ян. Аслан смуглый, черноволосый, матёрый, а я хрупкая, нежная, кукольно-милая и абсолютная блондинка.

Нет, даже не так. Платиновая, причём натуральная блондинка. Подруги завидовали моим белоснежным волосам, чаще всего не веря, что к услугам стилиста я ни разу не прибегала. Лишь немногие, кто видел мою маму лично, знали, что эта особенность досталась мне от неё.

Перекатившись на спину, закрыла рвущие душу кадры, прижала мобильник к груди и зажмурилась. Замерла, погружаясь в воспоминания, но телефон вдруг ожил входящим звонком, а я вздрогнула от неожиданности.

– Ой, Лен, прости, совсем забыла. Сегодня не могу выбраться, давай завтра, – приняв вызов, затараторила сбивчиво, но подруга меня перебила.

– Лиса, ты что заболела?

– Нет, с чего ты?..

– А почему голос такой? – продолжила допытываться Лена и, охнув, тихо уточнила: – Ревела, что ли? Экзамен завалила или?..

– Сдала, – фыркнула я и, пытаясь отвлечь подругу от первого вопроса, похвасталась: – На пятёрку. Результаты ещё утром сообщили, так что сессия закрыта полностью.

– Тогда что за сырость? – проигнорировав отступление, повторила она.

– Да так, – отозвалась я спокойно и, вздохнув, всё же поделилась: – Представляешь, мама тут такое учудила…

Пришлось рассказать всё. Новости я буквально вывалила в мельчайших подробностях, тут же почувствовав некоторое облегчение оттого, что поделилась хоть с кем-то. Хотя… Лена, с которой мы дружили ещё со школы, наблюдала за историей моей первой любви с первых рядов.

И когда Аслан исчез, она была рядом. Лена, пожалуй, единственная, кто меня действительно поддержал и помог пережить очередную потерю и жестокое разочарование.

– И ты так просто согласилась? – воскликнула она, едва я закончила свой сбивчивый рассказ.

– А что я могу? – прицыкнув языком, вздохнула я. – Это её жизнь, её выбор. А прошлое, это…

– Устрой им скандал прямо за ужином, – не скрывая злорадства, предложила Лена, но, помолчав, добавила: – Хотя, вряд ли это что-то изменит. Хочешь, переезжай ко мне. Вместе веселей.

Я тихо рассмеялась и, вспомнив квартиру подруги, расплылась в широкой улыбке. Эту коморку ей помогали снимать родители. Тесная, со старым ремонтом и минимумом мебели, – её квартира была чуть больше моей комнаты.

– Я тебе то же самое предложить хотела, – отсмеявшись, произнесла я. На той стороне трубки повисла густая тишина, а потом Лена нервно хмыкнула.

– Хочешь, чтобы мы вместе пакостили и чудили? – переспросила заговорщическим тоном и, издав радостный писк, выпалила: – В принципе я не против. Там ещё и сводный твой будет мелькать. Подостаём немного и…

– Ты не поняла, – представив её пакостный план в деталях, расхохоталась я и, перекатившись на живот, пояснила: – Никуда я не перееду. Это и мой дом тоже, и без моего согласия продать его не смогут.

– То есть, ты?..

– Остаюсь здесь одна, – подтвердила я догадки Лены и, выдержав театральную паузу, тонко намекнула: – Одной скучно, а дом огромный и…

– Ты серьёзно? – шокировано выдохнула подруга и, помявшись, неуверенно проговорила: – Я очень даже за, но… Вдруг твоя мама будет против?

– Выходя замуж, она моим мнением не особо интересовалась, – проворчала я угрюмо.

– Блин, как круто! – взвизгнула Ленка и, усмехнувшись, созналась виноватым тоном: – Я уже и вещи упаковала. Младшую к поступлению готовят, все бабосики туда направлены. Родители дали выбор: или перебираюсь в общагу, или устраиваюсь на подработку до сентября.

– То есть ты уже на чемоданах? – хмыкнула я растерянно и, поцокав языком, упрекнула: – А почему молчала? В общагу собралась?

– Ну да, – тихо мявкнула подруга и, протяжно вздохнув, пояснила: – Заявление приняли, места вроде как есть, так что через неделю…

– Ты переезжаешь ко мне, – перебив, отрезала я и, глянув на дверь, добавила: – Скоро приеду. Готовься.

– Лиса, да погоди ты, – испуганно выдавила Лена. – С мамой сначала поговори, а потом уже…

– Не нуди. Выезжаю через пять минут.

Не прощаясь, я сбросила вызов и, подскочив с кровати, помчалась в ванную комнату. Умывшись холодной воды, стянула волосы в высокий хвост, а краситься не стала. Припухшие глаза слегка покраснели, зато с лица не сходила предвкушающая улыбка.

Остаться одной в огромном пустом доме было боязно, и в этой ситуации плачевное положение подруги казалось удобным стечением обстоятельств. Кто кому ещё поможет, большой вопрос.

Накинув лёгкую ветровку, схватила свой рюкзачок и, спустившись на первый этаж, направилась в гостиную. Мама сидела на диване, держа в руках бокал с красной жидкостью. Моё появление она не заметила, продолжая смотреть куда-то вниз.

– Мам, ключи от машины дай, – обнаруживая себя, попросила я громко и, приблизившись к ней со спины, резко затормозила.

На маминых коленях лежал наш семейный альбом. Как раз сейчас мама водила пальцем по одной из фоток, где мы были втроём. Я, папа, она… Ещё счастливые, ещё не ожидающие чего-то страшного и непоправимого. Папы вскоре не стало…

– Возьми в прихожей, – тихо отозвалась мама и, отставив нетронутый бокал, закрыла лицо руками.

Сердце дрогнуло, и, обогнув диван, я присела у её ног и положила голову на колени. Все молча, так как ком в горле не позволял сказать и слова. На голову легла родная рука и, погладив по волосам, замерла.

– Мам, ну ты чего? Всё будет хорошо, – не выдержав, прошептала я, а мама всхлипнула и, закрыв альбом, отложила его в сторону.

– Лиса, пообещай, что хотя бы попытаешься, – попросила она хриплым голосом.

Уточнений не требовалось, а препираться и что-то доказывать не хотелось. Громко сглотнув, я подняла на маму затуманенный слезами взгляд и, уверенно кивнув, пообещала:

– Хорошо. Я постараюсь, мам.

ГЛАВА 4

Алиса

Полноценного разговора не получилось. Боясь разреветься, я поспешно сбежала из дома, на бегу хватая ключи от машины. Уже на улице замерла и, запрокинув голову, зажмурилась, жадно втягивая воздух прохладного июньского вечера. Лето не торопилось вступать в свои права, будто копируя моё мрачное настроение.

До дома подруги я ехала больше часа, но дорогу почти не заметила. Мысли заморожены, движения на автопилоте, управляю машиной как робот. Чётко, аккуратно, по правилам…

Вся моя жизнь выстроена словно по чьим-то правилам. Кроме того короткого периода, когда ушёл папа, а потом появился Аслан, будто замещая мою потерю собой. Когда потеряла и его, я перестала ждать чего-то светлого, надолго оградив себя от вмешательств извне.

Именно поэтому кроме Лены в моём окружении друзей больше не было. Просто одногруппницы, приятельницы, общие знакомые. Огонёк бунтарства тоже больше не полыхал, и я привыкла жить на автопилоте. Надо, должна, обязана…

На этом всё. Скучно? Зато безопасно, особенно в плане потрясений. Не думала, что мамин поступок вновь всколыхнёт внутри нечто непримиримое.

Помогая Ленке погрузить в багажник её немногочисленные пожитки, внезапно вспомнила, что маме о своём решении так и не сообщила. Подруга напомнила сама, а я невольно растерялась.

– Твоя мама точно не против? – краснея, уточнила она и, пристегнув ремень безопасности, едва слышно пролепетала: – А то мне неудобно как-то.

– Брось, – скрывая досаду, фыркнула я и, выруливая со двора, сменила тему: – Что там по поводу работы? Может, вместе куда-нибудь устроимся?

Вспомнив, что вскоре мама уедет и я останусь в доме одна, а Ленка будет пропадать на временных заработках, невольно содрогнулась. Вариться в нахлынувших воспоминаниях и переживаниях не очень-то и хотелось, а подработка могла немного отвлечь.

– Есть пара вариантов, но не думаю, что тебе подойдёт, – пожала плечами Лена и, поймав мой насмешливо-вопросительный взгляд, перечислила: – Либо официанткой, либо… в ночном клубе, короче не твоё.

– Уже взяли? – вскинув одну бровь, поинтересовалась я и, хихикнув, упрекнула: – Ты меня за капризную мажорку считаешь? Почему вдруг мне не подойдёт?

– Не считаю, ты и есть мажорка, – по-доброму огрызнулась подруга и, опустив взгляд, всё же пояснила: – Работа допоздна, ночные смены, опасный контингент. Твоя мама меня возненавидит, если узнает, что я сманила тебя на такую работу.

– Я давно не ребёнок, – проворчала я и, прицыкнув языком, пожаловалась: – До сих пор не верится. Даже не посоветовалась, представляешь?

Оставшийся путь Ленка без устали болтала, и лишь я понимала, что тем самым она пытается замаскировать волнение. Я всё больше отмалчивалась, иногда поддакивая и в нужных местах подхихикивая её шуткам. Постепенно почувствовала, как внутреннее напряжение отпускает, и в очередной раз убедилась, что сейчас Лена мне нужнее, чем я ей.

В особняк мы вернулись уже затемно, и, входя в гостиную, я примерно знала, как объяснить маме появление подруги с чемоданом и сумками наперевес. Мама встретила нас сдержанной улыбкой и, скользнув рассеянным взглядом по скромному скарбу подруги, вопросительно вздёрнула брови.

– Мам, Лена поживёт у нас немного… – растеряв запал, выдавила я, но ответом она удивила, причём не только меня и Лену, но, похоже, и саму себя.

– Да не проблема, – копируя мой обычный пофигистичный посыл, мама пожала плечами и, кивнув в сторону лестницы, шокировала следующей фразой: – Комнат всем хватит. Хоть насовсем пусть остаётся.

Удивление я сдержала с трудом и, переглянувшись с притихшей подругой, подмигнула. Больше переживали…

– Мы тогда комнату Макса займём? – попросила я осторожно, пользуясь непривычной снисходительностью мамы и, предотвращая её доводы против, перечислила свои: – Сколько он уже тут не живёт? Лет семь? А комната просторная, светлая и ближайшая к моей.

– Он обещал навестить, – погрустнев, выдохнула мама, но вскинув рассеянный взгляд, отмахнулась: – Ой, да делайте что хотите.

– Идём, – подхватив Ленкин рюкзак, позвала я, но, уже поднимаясь по лестнице, заметила, что подругу буквально распирает от любопытства.

– Кто такой Макс? – следуя за мной, прошептала она таинственно.

– Старший брат, – нехотя отозвалась я. Открыв нужную дверь, пропустила Лену вперёд и, швырнув ношу на одно из кресел, дополнила: – Как уехал в семнадцать на учёбу за рубеж, так я его больше не видела. Хотя нет… на похороны приезжал.

– Ты не рассказывала, – пролепетала подруга. Робко оглядела комнату и, подойдя к одной из полок, взяла в руки фото Макса.

– А зачем? – приземляясь на кровать, фыркнула я. Откинулась на спину и, глядя в потолок, нахмурилась: – Отношения у нас были не очень, задирал, обижал, считал меня любимицей, а себя – обделённым. Звонит раз в год, и то недолго. Мы почти чужие люди.

– Красивый, – проведя пальцем по фотке, пролепетала Лена и, густо покраснев, поспешно вернула рамку на место.

– Если хочешь, убери всё лишнее в коробку, а я унесу в чулан, – предложила я, кивнув на уставленные снимками и кубками полки.

– Да, ну… – мявкнула подруга и, отойдя к окну, добавила: – Мне не мешает и… всё же я тут ненадолго.

– Ну-ну, – хмыкнула я, понимая, что для неё моё предложение решает кучу проблем. Встав, подошла к двери ванной и, открыв её, начала пояснять: – Полотенца в шкафу, одежду размещай во встроенный гардероб, компьютером тоже пользуйся. Не думаю, что Макс о нём ещё помнит.