Эдем. Клиент без лица

Рая Рок

Эдем. Клиент без лица

Глава 1.

– Давай, сучка, шевели своими сладкими булками, – грубо прилетает мне в затылок, после чего следует сильный толчок в спину.»

Я чуть не падаю, но удерживаю равновесие на ватных ногах в кедах и ускоряюсь. Прохожу в тёмное помещение, где пахнет тяжёлыми восточными благовониями. Затравленно оглядываюсь, морщась от боли в запястьях. Мои руки туго связаны верёвкой, она врезается в мою кожу, и наверняка уже растёрла запястья до крови.

Позади раздаётся грубый бас, и в комнате вспыхивает жёлтое освещение, но всё равно остаётся полумрак. В двух шагах от меня стоит деревянный, явно повидавший стол, грязный, массивный, с зарубинами на столешнице. А с потолка над ним свисают два каната, на концах которых металлические, ржавые кольца. Приторно сладкий запах помещения никак не вяжется с обстановкой. Я в таком шоке, ступоре, что не успеваю как-то отреагировать на тяжёлые шаги за спиной, меня резко хватают за локоть и разворачивают на сто восемьдесят.

– Пожалуйста, не надо! – всхлипываю я, вскинув голову и посмотрев на парня-громилу, что приволок меня сюда.

Темноволосый смазливый парень на вид двадцати семи лет в обтянувшей сталь мышц чёрной футболке, на его лице татуировки, двухдневная щетина, в правой брови кольцо пирсинга. Страшный, опасный, дикий…

Он скалится и, рывком склонившись, цедит в моё испуганное лицо:

– Тебе разве не говорили, что лучше не шарить ночами по улицам. Знаешь сказку про девчонку в красной шапке и большого серого волка? Так вот, ты до бабушки не дойдёшь, девочка.

Вздох в моём горле застревает острым лезвием, когда парень хватает меня за длинную косу на затылке и дёргает с силой за неё, заставляя откинуть голову назад.

– Нет… нет… не трогайте меня… вы знаете, кто мой папа?.. – пытаюсь справиться с ужасом и кричать, но всё, что из меня вырывается, это еле слышные сипы.

– А я буду трогать, ещё как… – хрипит он, откуда-то достав блестящий нож и приставив его к моему горлу. Я замираю, широко распахнув глаза. – Папочка, говоришь? А с чего ты взяла, что он будет против, если его непослушную дочь отымеют во все дырки?

О чём он говорит!

Мужчина медленно ведёт холодной, острой сталью по моей скуле. Приставляет остриё ножа к моим губам и хрипло шепчет:

– Будь послушной, а иначе… – давит ножом на обе губы, языка касается солоноватый вкус крови, меня – щиплющая боль. – Придётся задействовать его.

Сдерживая всеми силами рвущиеся всхлипы, я быстро моргаю, давая понять, что всё поняла.

Да… я всё поняла. И наверняка лучше бы было умереть здесь и сейчас, дабы не узнать, что он хочет со мной сделать.

Дёргаюсь, когда парень резко опускает нож к моему животу и подцепляет острым кончиком ткань худи.

– Хорошая девочка… – с довольным оскалом он делает вертикальное движение рукой, и кофта под действием наточенного лезвия на мне распарывается.

Он откидывает нож на пол, тот с громким лязгом ударяется о плитку, и мне приходится сжать зубы, чтобы не закричать, потому что этот парень тут же начинает сдёргивать с меня кофту. Но только та не падает на пол, а повисает на моих связанных за спиной руках. Теперь я перед ним в одной майке, под которой даже нет лифчика. Очень хорошо вижу, как лицо напротив за мгновение приобретает совершенно по-звериному хищное выражение. Дёргаю плечами в попытке хоть как-то отбиться, я не могу просто стоять, нужно сопротивляться, но…

– Привёл, Сет? – раздаётся второй мужской голос где-то в стороне. До боли знакомый. И я шокировано поворачиваю голову в ту сторону.

Мои глаза расширяются ещё больше при виде высокого мужчины лет сорока в классическом чёрном костюме, который источает превосходство и власть.

– Папа… – произношу онемевшими губами.

– Здравствуй, дочка. Не скажу, что встреча неожиданная. Я тебя очень ждал, – ухмыляется он, осматривая меня с ног до головы. Меня прошибает током от всего происходящего. – Мы не виделись с тобой почти год. Какая ты выросла… ладная. Вся в маму.

– Всё в лучшем виде, Хозяин, – ухмыляется первый, задирая на мне майку. Но, видимо, терпение его быстро заканчивается, потому что он остервенело разрывает её, оголяя грудь. Я взвизгиваю. – Она у вас такая хорошенькая. Какие упругие, миниатюрные сиськи… охуенная дочка босса, – грубо сминает двумя руками мои полушария и сильно щипает за соски.

– Нет… пожалуйста, не надо, умоляю!.. Папа, как ты можешь? Отпустите меня!

Снова начинаю выворачиваться и брыкаться. Этот Сет меня разворачивает к себе спиной, пушинкой поднимает и с рыком укладывает животом на столешницу, а вернее, больно врезает в неё грудью. Так, что весь воздух из лёгких выбивается.

– А-а!

– Молчать, сука! – рычит мне на ухо, схватив за косу и прижавшись к моей спине. – Молчи, и конечно тебя отпустят. Только прежде мы с твоим папочкой немного поиграем.

– Ну зачем же так грубо, Сет? – слышу насмешливое сверху и открываю зажмуренные до этого глаза.

Взгляд упирается в пол у края столешницы. И в блестящие чёрные туфли. Ноги в брюках. Мои скулы обхватывают пальцами и, с силой надавив на них, приподнимают мою голову за подбородок. Мой родной папа… с жадным вожделением рассматривает моё лицо, наклонившись ко мне и гладя щёку большим пальцем. Его голос бархатный, грудной, почти ласковый. Голос из детства. Только вот взгляд вселяет ужаса больше, чем у того парня.

– Не бойся, дочка. Тебе понравится, обещаю. Я об этом мечтаю уже последние три года, как только увидел, что моя кровинка подросла и у неё проявилась такая сногсшибательная фигура. Тебе понравится, как я оттрахаю твою сладкую попку и твой грязный ротик. А потом отпущу тебя, но только если ты пообещаешь молчать обо всём, что здесь произойдёт. А иначе мне придётся запереть тебя в каком-нибудь тёмном подвале с крысами. Но не волнуйся, даже тогда я буду тебя навещать, чтобы трахнуть.

Это сон. Какой-то страшный сон…

Мне приходится быстро закивать, подчиняясь инстинкту самосохранения. Судя по всему, ему ничего не стоит меня избить или приказать это сделать своему псу. Или убить после всего. Теперь я не знаю, на что способен папа. Он уже перешёл грань. Выбил из-под моих ног реальность. Отец не может вытворять такое и говорить такое своей дочери.

– Умничка, дочка, – папа удовлетворённо хмыкает и выпрямляется.

Все эти недолгие минуты меня никто не пытался раздеть или причинить боль.

Но вот по какому-то сигналу по комнате разливается тихая музыка. Завораживающий транс – медленная ритмика и глубокий звук. Отец изящным движением избавляется от пиджака, откидывает его, рукава закатываются по локоть. А с моих ног в этот момент снимается обувь, за ней носки. Испуганно-растерянно пытаюсь оглядываться. А потом вскрикиваю. Под мой живот просовывают руку, расстёгивают пуговицу и молнию на джинсах, после чего с меня начинают стаскивать и их.

– Ч-ш-ш, не сопротивляйся, моя маленькая, – обволакивает мой слух голос папы, скулу нежно гладит пальцами, и я прикрываю глаза, пытаясь успокоить себя.

Глубоко дышу, чувствуя прохладу на своих ногах.

Задыхаюсь, чувствуя, как по бёдрам скользят мои трусы.

Теперь и ягодиц касается холодок.

– Мама!.. – всхлипываю, когда меня снизу касаются шершавые пальцы.

Глава 2.

– Какая розовая, нежная киска, – низко раздаётся голос того с пирсингом, и меня в такой ситуации, помимо шока и страха, окатывает волной смущения.

Мычу, сжав зубы и зажмурившись. Стараюсь не дёргаться, лежать смирно. Только хочу, чтобы всё это закончилось.

– Правильно, малышка… я знаю, что тебе нравится, – довольно произносит тот, кто гладит поверхностно мои половые губы. А через мгновение его пальцы проникают между них. Сет касается чувствительного бугорка, и я прикусываю губу, ощутив токовый импульс в том месте. – Хозяин, я думаю, вам стоит посмотреть поближе на свою дочь.

Вскрикиваю, когда меня хватают за лодыжки и резко разворачивают на спину. Широко раздвигают ноги, и в поле моего размытого взгляда появляется папа. В ужасе наблюдаю за его сосредоточенным лицом. Как он осматривает то, что ему открылось. Будто проверяет товар на пригодность. Это правда происходит со мной?! Мне только два дня назад исполнилось восемнадцать. Ещё вчера я готовилась к экзаменам, считала свою жизнь и своих родителей почти идеальными, а сегодня в какой-то комнате пыток с отцом-извращенцем и его больным на голову головорезом…

– Мамочка… пожалуйста, забери меня отсюда… я не хочу… – не сдерживаю я всхлипов. Глаза застилают слёзы.

– Мама не придёт, дочка. Очень красивая дочка… Ты хорошо поработал, Сет. И поэтому, – доносится до меня приглушённый моим бешенным сердцебиением сиплый от возбуждения голос отца, – я разрешу тебе попробовать свою малышку первым. А я пока посмотрю.

– Спасибо, Хозяин. Уверен, она у вас очень вкусная…

– Нет! Нет… – не внимая голосу разума, снова предпринимаю попытки высвободиться, выкрутиться. Не хочу принимать происходящее!

– Какая упрямая, но мы это быстро исправим.

Мои ноги грубо хватают. Первую лодыжку оборачивают несколько раз свисающим канатом, после чего нога задирается кверху. С ужасом смотрю на то, как этот зверь цепляет кольцо на конце каната за крюк на потолке. Приходит очередь второй ноги. Теперь обе мои ноги широко разведены и зафиксированы сверху. Таз приподнят над столешницей. Ни единого шанса освободиться. Попытки приносят лишь боль в коже и суставах.

Мой отец отходит немного в сторону, а парень с татушками и пирсингом одним коротким движением снимает с себя футболку, открывая взору натренированное, смуглое тело и ещё больше татуировок, расстёгивает джинсы и подходит к моей открытой промежности вплотную.

– Папа, останови это! – кричу отчаянно, хлопая глазами. На что получаю лишь одобрительный кивок отца в сторону этого бугая.

– Ну что ты, девочка, обещаю аккуратно. Наверняка ты таких больших дядь ещё не принимала в себя, – до боли стискивает парень мои бёдра пальцами и касается чем-то влажным и горячим моих половых губ.

Водит по ним медленно, размазывая что-то склизкое и тёплое. Не руками… своим твёрдым, огромным членом. И с этим осознанием ко мне приходит почти истерика. Я начинаю визжать, дёргаться, из-за чего мою шею грубо сжимают рукой, перекрывая кислород, а влагалище взрывается острой болью от жёсткого проникновения.

– О, да-а, какая узкая сучка, – рычит надо мной Пёс и сильнее жмёт на шею. Хриплю, от давления начинают болеть глаза и виски. – Мы отымеем тебя во все щели. Твой любимый папочка и я, – хриплое, безумное, и снова резкий толчок до темноты в глазах.

Внизу живота от этого закручивается что-то страшное и странное. Больное и… приятное. Но мой разум продолжает гореть от несогласия и ужаса.

– Очень сладкая, – новый толчок, и с шеи пропадает давление, но мой вырвавшийся вскрик тут же заглушает грубый поцелуй. Его горячий язык так стремительно проникает в мой рот, что я чуть не давлюсь. Пытаюсь выталкивать его своим языком, кусать, но тщетно…

Сет вбивается в меня ритмично, быстро, глубоко. В такт толкаясь языком и кусая меня за раненые губы, из которых продолжает вытекать кровь, добавляя железного привкуса и боли. В такт льющейся ритмичной музыки. Болью отзывается тело, влагалище. Я слышу шлепки, своё отстранённое мычание и скрип стола под собой. Между ног всё больше появляется влаги. Горячей, стыдной. Это ненормально, так не может быть!

И парень это тоже замечает. Он отстраняется, победно ухмыльнувшись, выпрямляется, вновь сжав руками мои бёдра, в его глазах ещё больше безумия.

Продолжая неистово врезаться, он громко рычит, перекрывая мои хриплые стоны:

– Я же говорил, малышка… давай! – толчок до самого предела и мой вскрик. – Кричи!.. Давай, шлюха!.. – ещё и ещё…

Не знаю, сколько это продолжается. Он вбивается в меня, сжимает кожу на моих ногах, грудь. Ягодицы болят от ударов его бёдер.

На какие-то секунды всё замирает. А потом я чувству. давление на тугое кольцо ануса. Округляю глаза, дёргаюсь испуганно. Парень сплёвывает вниз, раздвигает мои ягодицы до щиплющей боли в проходе, а через мгновение проталкивается головкой внутрь. Совсем немного наверняка, но я кричу так громко, что закладывает уши.

– Ну тише, тише… – с насмешкой в голосе произносит громила, пока я задыхаюсь и дёргаюсь от невыносимой боли. – Расслабься, и тогда будет не так больно, малышка… Твоя попка такая маленькая и аппетитная! – с рычанием он вгоняет член в меня до предела, до соприкосновения моих горящих половых губ с его яйцами.

Из моих зажмуренных глаз вытекают слёзы, я буквально скулю. Боль на секунду отходит, а потом врывается ураганом с новым толчком.

– Да, давай… еби мою девочку… – из вакуума слышится до безумия возбуждённый родной голос. – Чтобы поняла, как папу злит, что она таскается с этим прыщавым малолеткой… дочка считает себя слишком взрослой, так давай покажем ей, что такой быть по-настоящему взрослой…

Голос сорван, и крики из меня вырываются уже не такие громкие. Боль тоже почти отступила. Парень снова сплюнул вниз, слюна смешалась с влагой из моего лона, и благодаря скольжению член входит легче. Зато руки и ноги затекли ещё больше. Я почти не чувствую конечностей.

Интенсивно врезаясь в меня, Пёс снова сжимает моё горло, заставляя хрипеть. Впитываю в себя его звериный взгляд, в котором буйствует желание и… восхищение. Когда я закатываю глаза от нехватки кислорода, он отпускает меня и ускоряет темп. Уже почти ничего не понимаю. Мне и плохо, и хорошо.

Хватая губами воздух, поворачиваю голову вбок. Взгляд прыгает от толчков, но я могу рассмотреть похотливый огонь в глазах папы, который наблюдает за нами. Только сейчас понимаю, какой мой отец мощный и высокий. Может меня раздавить. Похож на медведя в элегантной чёрно-белой обёртке. Его брюки уже приспущены, рубашка расстёгнута, и смотря на нас, он водит по своему изогнутому, налитому члену ладонью. Скалит белые зубы, вены на его предплечьях и висках вздулись от напряжения. На лбу проступила испарина. Ему явно очень нравится видимое.

Извращенец!

А я? Почему меня уже не так пугает происходящее? Неужели это всё шок?

Он больше не может находиться на расстоянии. Медленно приближается с другой стороны стола. Его член оказывает около моей макушки, а одна его рука опускается на мою правую грудь.

– Хорошая… очень хорошая девочка, – его грудной голос миксуется с моими задушенными стонами. А потом я выгибаюсь навстречу, когда он зажимает между двумя пальцами мой чувствительный сосок и оттягивает его. Сверху раздаётся резкий, шумный выдох. И терзания груди усиливаются. Теперь он приступает ко второй.

– Я с вами полностью согласен, Хозяин… Ваша дочь предел мечтаний…

Из какой-то прострационной неги меня внезапно вытаскивает тот, кто находится у моей головы. Он обхватывает её двумя ручищами и подтягивает меня ближе к себе. Так, что моя голова теперь свисает вниз с края столешницы. Мышцы шеи больно растягиваются, и едва ли я могу обратить на это внимание, когда моё тело один сплошной оголёнными нерв. Только на автомате хочу поднять её, так как начинаю задыхаться ещё больше. Но мужчина удерживает меня за горло, пальцами второй руки давит на верхний ряд зубов, раскрывая его шире, а потом грубо пихает между губ свой член. Я давлюсь, мычу, из уголков глаз брызгает новая порция слёз, но никто не собирается сжалиться надо мной.

Сет залез коленями на стол и теперь вбивается в моё тело нависая сверху, одновременно с этим меня душат резкие движения отца во рту. Его член проталкивается в горло. Он шипит что-то неразборчивое сквозь зубы, держа его там какое-то время. И когда я, кажется, вот-вот задохнусь и потеряю сознание, он освобождает мой рот.

– Моя маленькая сучка! Заглатывай, девочка. Давай!

Его зверские секс с моим ртом лишает меня раз за разом кислорода и почти сознания, всё это повторяется и повторяется, пока моё лицо не оказывается полностью измазанным слюной, глаза не щиплет от потёкшей туши, а парень не выходит резко из моего заднего прохода. Эти мучения заканчиваются враз.

Мне наконец дают несколько секунд передышки. Ощущаю, как пульсируют анальные мышцы. А ещё чувствую опустошение, и нет, облегчение не приходит. Наоборот.

– Пожалуйста… – вырывается из меня хриплый полушёпот. Сама не знаю, чего прошу. Да, хочу домой. Хочу забыть всё как страшный сон. Но сначала… пусть избавят меня от этого смертельного напряжения внизу. – Я больше не могу… Я буду послушной, папа…

Над моей головой слышится тихий смех.

– Готова дочка… Сет, развязывай её, – резко командует он.

Я ни к чему не готова, Господи! Но сопротивляться уже почему-то так же, как до этого, просто не могу.

Отец ладонью вытирает моё лицо от слюней и слёз, наверняка размазывая косметику ещё больше, но улучшая видимость. Облегчённо охаю, когда сначала одна моя нога оказывается на свободе, а потом вторая. Мышцы сводит, ноги от напряжения трясутся. Парень рывком стаскивает меня со стола, ставит на онемевшие ноги, разворачивает к себе спиной и прижимает грудью к столу уже так. Освобождает руки.

Морщусь от боли в запястьях, хочу приподняться над столом, но сильная рука припечатывает мою голову к столу, щекой к грубому дереву.

– Лежи так, малышка.

Сглатываю, скашивая взгляд на движение сбоку. Папа обходит меня, чувствую, становится позади, нежно касается ладонями моих горящих ягодиц. А потом с бешеной силой ударяет по обеим

– А!

– Моя принцесса! – рычит он с дикостью и впивается в мои бедра пальцами. Раздвигает мои полушария и одним коротким толчком проникает в узкое отверстие.

– Папа! – давлюсь болью и удовольствием. Его дугообразный член входит по-другому, больнее. Так сильно давит на что-то изнутри.

– Да! – выдыхает он блаженно над моей головой. Из меня снова вытекают слёзы, я всхлипываю, и он вдруг поднимает меня со стола, прижимает к себе спиной и успокаивающе гладит меня по скуле. – Ну всё, моя девочка. Расслабь попку, папе слишком мало места.

Кривлюсь от мощного давления при таком положении члена во мне. Он сжимает мою грудь двумя ладонями, отстраняется на всю длину, а потом со всем зверством врезается. Отстраняется. Врезается. Пространство перед взглядом размывается, я сжимаюсь от методичных, глубоких толчков. Папа разворачивается со мной в сторону, продолжая вколачиваться, резко наклоняет меня, и моего лица касается член второго. В нос проникает терпкий, мужской запах. Парень тыкает им мне в губы, что-то рычит, и я действую на инстинктах. Уже других. Знаю, что так нужно. Правильно. Обхватываю абсолютно ровный с проступившими венами член губами, и мои волосы оказываются в жёсткой хватке. Сет глухо мычит, ускоряя ритм и откидывая голову назад.

Меня терзают сзади, поочерёдно анус и влагалище. Меня терзают спереди, насаживая ртом на огромный член и дёргая за волосы.

По виску скатывается капля пота, в горле собирается ком из вязкой слюны и выделяющейся смазки парня. Кричать от горящих под кожей ощущений у меня просто нет возможности или времени. Меня задействовали на все двести, с двух сторон. Поджимаю пальцы на ногах от холода плитки и того, как сводит низ живота.

И в какой-то момент я исчезаю. Дёргаюсь, сотрясаюсь всем телом, сознание застилает беспроглядный туман. Но у меня получается почувствовать вместе с судорогами то, как меня прижимают спиной к твёрдому телу и быстро ударяют по лобку, задевая клитор. Из меня пульсацией бьёт тёплая жидкость, пока я мычу и извиваюсь в руках кого-то из своих мучителей. Не слышу их восторженных ругательств, или как тот, кого я называю своим отцом, быстро отстраняется, чтобы не кончить от такого зрелища слишком быстро.

– Моя охуенная девочка… моя сладкая… – раздаётся рядом с ухом хриплый голос парня, и мне хочется хорошенько долбануть ему по яйцам, чтобы отвалил. Но у меня нет сил на это, я плаваю в океане блаженства, и он продолжает облизывать моё ухо, пока я хватаю ртом воздух. А потом закидывает меня на себя, заставив обхватить его талию ногами, и сразу проникает глубоко и скользко в моё всё ещё сжатое от оргазма лоно. – Возьмёшь нас двоих по-другому, м, малышка? Знаю, тебе и это понравится, моя шлюшка.

– Конечно хочет, – отвечает за меня отец, пристраиваясь сзади.

Я уже почти пришла в себя, и теперь могу видеть лучше, слышать. Обхватив парня за шею руками, я чуть поворачиваю голову вбок и испуганно кошусь на названного отца за собой.

– Нет… п-папа, мне будет слишком больно, – лепечу, лихорадочно дыша, и родитель решает меня «успокоить».

Обхватив мою шею нежно ладонью, он прислоняет меня к своей ключице и сливается со мной в медленном, но животном поцелуе. Парень, который уже во мне, делает резкое движение пахом с гневным рыком в этот момент, и я ненароком сильнее прикусываю губу папы. Выругавшись и обхватив одной рукой моё бедро, отец второй быстро вставляет возбуждённый орган в свободную дырочку. Толкается, и я сжимаюсь, зажмурившись.

Они заполнили меня до краёв. Во мне больше нет места для чего-то другого. Даже для мыслей. Это пропасть, над которой я повисла. Это граница, за которой виднеется ослепляющий ужас реальности.

Они двигаются во мне одновременно, глубоко, быстро, до предела. Ещё чуть-чуть воздуха. И ещё крик. Вдох. Вскрик. И мучительное мычание. Кажется, это никогда не закончится. Да сколько можно?! Откуда в них столько силы?!

– Давай!.. Кончай, моя принцесса!.. Ещё! Кричи!..

– Папа!.. я больше… больше…

Мои всхлипы на грани крика затыкает парень-громила напротив. Но прежде я успеваю заметить из-под полуприкрытых век, с какой жадностью он поглощал моё удовольствие, какое неистовое наслаждение горело в его взгляде. Он страстно целует меня, принимая все мои звуки. А потом…

– А-а, да-а!.. м-м… – С обеих сторон одновременно меня оглушают мужские стоны и рычание удовольствия.

Мне приходиться сжаться посильнее, прогнуться в спине и сипло, рвано закричать от ощущения наполненности мужским семенем. И приятной пульсации внутри себя.

Влажные тела зажимают меня с двух сторон, по щекам и вискам бьёт чужое обжигающее дыхание.

Тот, что сзади, усмехается и, сжав одну мою грудь ладонью, хрипит мне в щёку:

– Ты моя любимица, Аврора… Не выходишь из роли до самого конца. Хорошая девочка…

Глава 3.

Со злостью толкаю чёрную дверь своей гримёрки и прохожу в небольшую комнату, где стоит туалетный столик, забитая напольная вешалка для одежды, диванчик у стены и несколько пуфиков.

По пути до зеркала вытаскиваю из волос несколько шпилек, а потом стягиваю с себя белокурый парик с косой. Откидываю его и, уперевшись руками в туалетный столик, смотрю на своё отражение. Провожу по израненным губам языком и морщусь от боли. Обе губы рассечены прямо посередине, на них запёкшаяся кровь. Они и так у меня пухлые от природы, а теперь стали ещё больше. Выгляжу так, будто меня искусали пчёлы.

Усаживаюсь в мягкое кресло и снимаю голубые линзы, сетку с волос. Из голубоглазой блондинки я перевоплощаюсь в знойную брюнетку с зелёными глазами. Называющий себя моим папочкой мужик известная шишка в нефтяной промышленности и, насколько я знаю, у него подрастают две прекрасные дочери. И, наверное, хорошо, что есть мы – те, кто утоляют его грязные фантазии. А то, кто знает, как бы повёл себя заточённый «зверь» в реальности.

Иду в душевые при комнате. Они у нас общие, их здесь четыре, разделённые мутным стеклом без дверей. Снимаю с себя шёлковый халат и подставляю ноющее тело под прохладные струи воды. Мне нужно восстановиться. Двойное всё ещё даётся мне не слишком легко и безболезненно…

А этот козлина с яйцами вместо мозгов мне ещё и губы порезал!

Ну ничего. Ещё одна ночь прожита. Ещё одна смена. И ещё одна кругленькая сумма у меня на счету…

«Эдем» – закрытый клуб для воплощения фантазий. От самых невинных до самых аморальных, грязных. Наши услуги поражают своей масштабностью. Иной раз я чувствую себя аниматором или актрисой на съёмочной площадке.

Клуб находится под крылом неприлично богатых и влиятельных людей. Его клиенты тоже отнюдь не так просты. И попасть сюда может далеко не каждый, кто имеет на счету много нулей. Ключевыми моментами являются наличие нужных связей, доверие и степень испорченности клиента. Вряд ли дядя с толстым кошельком, женой и детьми, ползающий на корячках с поводком перед госпожой, решится взболтнуть лишнего вне стен клуба. Молчание о существовании этого места – главное правило. А клуб в свою очередь обещает своё молчание.

Об «Эдеме» никто не знает, и одновременно о нём знают все. К нам приезжают даже из-за рубежа, чтобы подивиться столь популярным местом в определённых кругах.

В нашем клубе существуют уровни.

Красный. Самый жесткач творится там. Кровь, испражнения, их употребление, фистинг с предметами более пяти сантиметров в диаметре и всё в таком духе.