Заблудший во тьме

Михаил Климов

Заблудший во тьме

1.

Запас топлива закончился в самый неподходящий момент. К этому прибавился вышедший из строя двигатель. Пришлось остановиться на обочине. За окном моросил холодный дождь. Небо было черным, как задница черта. Ругаясь на чем свет стоит, Валерий Палыч вышел из-за руля и направился к багажнику. Он открыл его и обнаружив там «хрен с маслом», а не канистру с бензином, яростно захлопнул его обратно, так что машина слегка просела на амортизаторе.

Палыч посмотрел по сторонам. Слева от дороги раскинулось поле. Справа дремучий лес. На кривом, покосившимся столбе висел указатель с выцветшей надписью: «Супермаркет. Мотель. 24 часа. Через 1 км».

Ох и обрадовался Валерий Палыч, что не придется ему всю ночь до утра в машине прозябать. Связь сюда не пробивала, и эвакуатор ему было не вызвать. Палыч закрыл машину и спустился с обочины в лес. Там узкая и размытая дождем тропинка вела в чащу. Мужик пошел по ней.

Ветер раскачивал сосны. Деревья стонали, скрипя стволами. Чем глубже Палыч заходил в лес, тем холоднее и зябче ему становилось, дождь меж тем только усиливался. Валерий Палыч освещал путь фонариком на телефоне, но по факту блуждал в кромешной темноте и вслепую.

Вскоре, мужик заметил, что деревья пошли голые, лишенные листвы. Как будто лес вымирал по ходу тропинки, уводящей все дальше в чащу.

– Через 100 метров… а сколько я уже прошел? – бурчал себе под нос прозябший Палыч, смотря себе под ноги.

Сапоги черпали лужи. Брызги покрывали его штанины. Мужик поднял голову. Настроение у него слегка приподнялось. Но ненадолго. Впереди, на холме он увидел одноэтажное здание, над входом в которое мигала бледно-голубым надпись большими печатными буквами: «Продукты. 24 часа».

Палыч ускорил шаг и перешел на бег. Когда же мужик достиг порога магазина, то радость его сменилась негодованием. Магазин был заброшен. Штукатурка на стенах облупилась. Краска слезла. Стекла треснули и были покрыты слоем многолетней пыли. Двери, когда он их попытался открыть заперты изнутри.

– Черт тебя возьми! – топнул ногой Валерий Палыч, с досадой. Он посмотрел себе под ноги, а затем в сторону.

Выше и дальше, на пригорке возвышался трехэтажный дом с круглой башней, с заостренной крышей. В окошке той тускло горел желтый свет. Снова взбодрился мужик и понес свои уставшие ноги дальше.

Люди в России добрые и гостеприимные. Приютят его, накормят, напоят. Дадут кров и утром он отсюда уедет домой. Подбадривал себе Валерий Палыч, двигаясь в сторону дома.

Окруженный кованым, решетчатым забором, с ржавчиной, одинокий дом стоял на вершине пригорка. Стены из досок выцвели и почернели, так что почти сливались с куполом беспокойного неба. Ставни закрыты. Единственное открытое окошко со светом располагалось в башне, растущей из центра дома и разделявшей его на два крыла.

Весь продрогший и мокрый, Валерий Палыч взбежал на кривое, покосившееся крыльцо и чуть не падая на колени забарабанил кулаком в дверь.

Скрип, с которым отворилась створка, ножом провел по ушам мужика. На пороге, со свечей стояла старуха, окутанная пледом. Густые тени ложились на ее изъеденное морщинами и старческими пятнами лицо. Заячья губа, обратный прикус и крючковатый нос подсвечивались слабым огоньком свечи, которую она держала артритной кистью с длинными черными ногтями. Глаза старухи, показалось, Валерию Палычу, ничего не видят. Они были стеклянные и пустые, смотрели перед собой, не фокусируясь на чем-то конкретно.

– Кто здесь? – прохрипела бабка и подалась вперед.

Мужик слегка отступил назад.

– Приюти, дай ночлег, матушка. – обратился он к ней. – Промок я весь, да замерз под дождем.

– Мужик… – заметила старуха. – Из города. Заблудший, стало быть. Заходи.

2.

Валерий Палыч переступил порог. Хозяйка захлопнула за ним дверь и опустила засов. Он молча последовал за ней. Его глаза еще не адаптировались к темноте, царившей в доме. Валерий Палыч вылавливал очертания стен и дверей, коридоров, которые выглядывали из сгустка темноты, когда старухина свеча рассеивала мрак. Свет ей был ни к чему, раз она слепа. И все же встретила она его со свечей.

Хозяйка провела его по коридору в круглую комнату, с крутой винтовой лестницей в углу, ведущей в башню. По центру стоял круглый, накрытый старой шитой белой скатертью стол. Его окружали стулья из дерева, с выцветшей красной обивкой и декором в виде лепестков на спинках.

– Садись. – сказала бабка и поставила свечу на центр стола, накрытого бархатной скатертью с выцветшими узорами.

Валерий Палыч положил ладонь на спинку стула, медленно выдвинул его, мимоходом окинул взглядом комнату. Вдоль стен шли кухонные шкафы. В одном из углов стояла буржуйка. У стены напротив кухни располагался кожаный диван, давно утративший свою былую роскошь. Обивка треснула и вскрылась. Старый, из каменных блоков, с чугунной решеткой камин пристроился по центру стен, что была прямо напротив той, где находилась дверь.

Мужик сел. Старуха вынырнула из темноты и прошаркала к камину. В локте она сжимала кучку дров. Валерий Палыч наблюдал за тем, как бабка ловко и умело закинула их в топку, воспламенила спичку и зажгла. Полена затрещали. Вспыхнувший огонь залил комнату теплом и светом.

Старуха снова вернулась на кухню и пришла, неся на подносе бронзовый самовар и две серебряные чашки. Сервис, подметил Валерий Палыч, тоже времен имперских.

Она налила ему и себе, затем села, напротив.

– Благодарю тебя, матушка. – Валерий Палыч отпил из чашки.

Чай оказался чрезвычайно крепкий и горький. Полутеплый.

– Скажите, у вас здесь сотовая связь работает? Позвонить можно? – осведомился мужик, согревшись.

Повисла тишина. Старуха долго смотрела в упор на него своими невидящими очами. А потом громко и истерично залилась хриплым смехом. Валерия Палыча передернуло.

– Что смешного?

– До первых петухов ты здесь застрял. А коли хочешь вообще выбраться живым, придется тебе всю ночь пропахать и добрые дела делать.

– Ты что, бабуль? Запугать меня хошь? Да, я не боюсь. – усмехнулся было мужик, но потом стало ему от этого неловко.

– Так ты хочешь домой вернутся или навеки здесь застрять собираешься? – обратилась к нему бабка, делая глоток.

– К чему ты клонишь, старая? Что от меня надобно?

– Проклятье на этой земле лежит. Древнее. Снять его тебе понадобится, коли уйти живым отсюда хочешь и рассудок сохранить свой жаждешь.

Валерий Палыч нахмурился и открыл рот возразить, но слепая выставила вперед раскрытую ладонь и продолжила:

– Три дела тебе сделать для избавления потребуется. Дел темных и страшных.

По спине мужика поползла холодная дрожь, как будто чей-то невидимый, ледяной палец провел по его позвоночнику… прошиб озноб Валеру Палыча и в комнате как будто вновь стало холодно, а камин не был зажжен.

– Что за дела такие? – сглотнул он.

– Первым делом – схоронить мои кости как подобает, надобно. Выкопать их и перенести на кладбище, вырыть яму и заново их похоронить. Дабы душу мою непокойную успокоить. – сказала старуха и Валерий Палыч заметил, как чай выплескивается за края кружки, от дрожи в руке. – Второе дело – бесов из дома изгнать нужно. Но для этого сыскать библию и крест тебе потребуется. Они в старой церкви упрятаны, что по дороге с кладбища стоит.